Житие сщмч.Серафима (Чичагова). Житие священномученика митрополита Серафима (Чичагова)

Большинство православных людей привыкли думать, что страдания за веру праведников, то есть физические муки и последующая за ними гибель, имели место быть лишь в далекие времена, в эпоху гонения на христиан и становления христианской религии. Отнюдь: статус священномученика присваивали благочестивым подвижникам, заслужившим его, и уже практически в наши дни, а именно - в прошлом веке. Яркий тому пример – , день памяти которого Церковь отмечает ежегодно 11 декабря.

Годы отрочества и юности

Святой родился в северной столице 8 января, по другим данным – 9 января 1856 года. Его отцом стал полковник Михаил Чичагов. Мало того, что он занимал важный военный пост, так мужчина этот еще и принадлежал к известному аристократическому роду. Корни последнего находились к Костромской губернии. О матери священномученика сведений нет. Появившегося на свет младенца назвали Леонидом и окрестили спустя почти месяц после рождения в церкви во имя святого Александра Невского .

В десятилетнем возрасте мальчик лишился отца. Образование свое он начал с учебы в Первой классической гимназии города Санкт-Петербурга. Однако учеником указанного учебного заведения Леонид пробыл недолго – всего несколько лет. Причиной тому являлось зачисление будущего митрополита в Пажеский Его Императорского Величества корпус. Когда это случилось, Леониду было 13 лет.

Благодаря упомянутому выше заведению, где святой провел годы, он сумел получить как общее, так и специфическое военное образование. Кроме того, Леониду открылись многочисленные пороки двора и добродетели последнего, оказавшиеся на поверку всего лишь миражами. Наверное, это сыграло главенствующую роль в формировании и целей юноши: Леонид жаждал поступить на военную службу и посвятить ей свою жизнь. Кстати, в Пажском корпусе мальчик получил исключительно церковное воспитание в лучших православных традициях.

Служба на благо Родины

Постепенно мечты юного пажа воплощались в жизнь. По окончании учебного заведения при императорском дворе Леонид сделался подпоручиком и осенью оказался 1875 года в составе Преображенского Полка Его Величества. Практически сразу же вслед за этим молодому человеку подвернулась возможность проверить себя на прочность. Год спустя грянула русско-турецкая война. Подпоручик Чичагов очутился в армии, орудующей на Балканском полуострове. Надо отдать должное будущему святителю: он неоднократно демонстрировал на поле брани мужество и героизм. В промежутке между кровопролитными сражениями Леонид Чичагов получил звание поручика и несколько наград боевого значения.

Как ни странно это звучит, но чем больше отмечали смелость и успехи бравого дворянина, тем меньше он тяготел к продолжению своей жизни в военном ключе. В голове Леонида все чаще появлялись мысли о смерти, духовном смысле бытия и земного существования человека. Его заботили думы о том, отчего люди вынуждены страдать. Сердце же юноши воспылало на поле брани искренней, чистой любовью к христианам, коих немало было среди воевавших с ним плечом к плечу соотечественников. Потому, когда вернулся поручик Чичагов в родные пенаты, у него состоялась встреча со святым Иоанном Кронштадтским. Известный пастырь прояснил для молодого человека многие вопросы духовного плана и, можно сказать, наставил того на путь истинный.

В возрасте 23-х лет Леонид женился. Супругой его стала Наталия Дохтурова, являвшаяся дочерью императорского камергера. Соединились два именитых дворянских рода. Однако в молодой семье действовали не великосветские, а чисто православные порядки. В соответствии с христианскими канонами пара воспитала и произведенных позже на свет дочерей: Веру, Леониду. Екатерину и Наталию.

Несмотря на то, что будущий митрополит в то время часто общался со своим духовным отцом, предавался глубоким размышлениям о Боге, он продолжал строить свою военную карьеру. Весной 1881 года Леонида повысили до штабс-капитана. Во Франции его наградили высшим орденом. В дальнейшем Чичагов явился обладателем более десятка почетных наград.

Духовная деятельность

Поскольку идея о служении Господу не оставляла ум молодого мужчины в покое, в октябре указанного выше года он вступил в должность ктитора Сергиевского артиллерийского собора. Чичагов много сделал для этого храма и в духовно-просветительском, и в финансовом плане.

Кроме того, будущий святой проявил интерес к медицине и овладел знаниями по терапии различных недугов при помощи лекарственных растений. Из под пера святителя вышел двухтомник «Медицинские беседы». Определенное время своей повседневной жизни Леонид Чичагов уделял занятиям по богословию.

В 1890-м году, получив на то благословение Иоанна Кронштадтского, святой оставил карьеру военного. Сразу же после этого Леонид совершил переезд в Москву. А спустя три года бывший офицер добился того, к чему его неуклонно все это время подводила судьба: его рукоположили в сан диакона, чуть позже – пресвитера.

В первый же год служения Господу Леонида постигла беда: с тяжким недугом слегла супруга Наталия. К сожалению, спасти матушку не удалось, и в 1895 году женщина покинула мир земной. Тело своей жены Чичагов предал земле в Дивеево. Хотя святитель и переживал по поводу кончины второй половины, на духовной деятельности его это никак не отразилось. Будущий митрополит активно восстанавливал храмы, причем нередко за собственный счет.

С особым благоговением и почтением Леонид относился к памяти святого Серафима Саровского . Именно благодаря Чичагову произошло открытие и прославление мощей доброго старца: в необходимости совершения сего праведник сумел убедить императора. А еще он написал труд, именуемый «Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря», по окончании которого был посвящен в архимандриты. Стараниями Леонида Серафима Саровского канонизировали. Также свет увидел написанный Чичаговым акафист, посвященный старцу, и житие святого.

В 1898 году святитель поступил в Троице-Сергиеву Лавру, в число братии монастырской обители. Таково было решение Леонида – ему натерпелось реализовать до конца задуманное данным-давно предприятие. И вот 14 августа 1898 года свершилось пострижение Чичагова в монахи. Так он получил новое имя – Серафим.

Вслед за эти событием святителя возвели в должность настоятеля Спасо-Евфимиева монастыря, располагавшегося в Суздале. В течение пяти лет верой и правдой служил отец Серафим вверенной ему обители. За это время монастырь вступил в пору процветания.

В дальнейшем духовная карьера Серафима резко пошла вверх. В апреле 1905 года он стал епископом Сухумским, в феврале 1906-го – епископом Орловским и Севским, спустя два года – епископом Кишиневским и т.д. Наконец, в 1948 году святой сделался митрополитом Варшавским.

С приходом к власти большевиков жизнь отца Серафима круто изменилась. Его сделали арестантом Таганской тюрьмы, где святитель пробыл 4 месяца. Затем последовала ссылка на север. А 1937 году священномученика расстреляли.

Серафим (Чичагов) (1856-1937), митрополит Ленинградский и Гдовский, священномученик.

Память 11 декабря, в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской, Бутовских новомучеников, Брянских, Санкт-Петербургских, Молдавских, Одесских и Московских святых.

В миру Чичагов Леонид Михайлович, родился 9 января 1856 года в Санкт-Петербурге, в семье генерал-майора Михаила Никифоровича Чичагова. По причине того, что его отец проходил военную службу в Учебной артиллерийской бригаде, младенец Леонид был крещен 29 января 1856 года в храме св. Александра Невского при Михайловском артиллерийском училище.

Рано осиротел, в 1866 году умирает отец.

После нескольких лет учёбы в Первой классической Санкт-Петербургской гимназии поступил в 1870 году в Пажеский Его Императорского Величества корпус с зачислением 28 июня того же года в пажи к Высочайшему двору.

Годы пребывания в Пажеском корпусе позволили не только получить фундаментальное военное и общее образование, но и узнать придворный высший свет со всеми его нередко призрачными добродетелями и часто прикрытыми светским блеском пороками. Несмотря на то, что 25 декабря 1874 года он был произведен в камер-пажи, не придворная, а именно военная служба с присущим ей суровым, но исполненным искренности и мужественности жизненным укладом явилась предметом мечтаний 18-летнего камер-пажа. По прошествии многих лет святитель Серафим говорил: "Пажеский корпус обязан своим наставникам его традициями, утвердившимися в нем. Мы были воспитаны в вере и Православии, но если выходили из корпуса недостаточно проникнутыми церковностью, однако хорошо понимали, что Православие есть сила, крепость и драгоценность нашей возлюбленной родины".

Леонид Чичагов - выпускник Пажеского корпуса. 1874 г.

Окончив по I разряду старший специальный класс Пажеского корпуса, 4 августа 1875 года был произведен в подпоручики и в сентябре того же года направлен для прохождения службы в Первую Его Величества батарею Гвардейской Конно-Артиллерийской бригады Преображенского полка.

Начавшаяся в 1876 г. и сопровождавшаяся общеславянским патриотическим энтузиазмом русско-турецкая война уже летом 1876 г. привела гвардейского поручика Л. М. Чичагова в состав действующей армии на Балканах и вместе с тем стала серьезным жизненным испытанием для будущего святителя. Оказавшись участником почти всех основных событий этой кровопролитной войны, произведенный на поле брани в гвардии поручики и отмеченный несколькими боевыми наградами Л. М. Чичагов неоднократно (как это, например, имело место при переходе через Балканы и в сражении под Филиппополем) проявлял высокий личный героизм. Однако не героика войны и даже не миссия русской армии, освободившей православные славянские народы от турецкого владычества, описанию которых были впоследствии посвящены "Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии 1877 г." и ряд других замечательных историко-литературных сочинений будущего святителя, стали главными темами размышлений молодого офицера в этот период. Тема духовного смысла жизни и смерти, впервые глубоко прочувствованная еще отроком Леонидом после безвременной кончины его отца и во всей остроте поставленная перед ним войной, тема нравственного смысла страданий и самоотвержения, раскрывшаяся перед ним в подвигах русских воинов, полагавших души свои за славянских братьев, наконец, тема деятельной любви к своим братьям во Христе, которых он научил различать и под офицерскими мундирами и под солдатскими шинелями, после войны стали важнейшими побудительными началами для глубоких религиозных размышлений будущего святителя.

Гвардейский офицер-артиллерист Леонид Чичагов (фото 70-х годов XIX века)

Промысл Божий, уберегший поручика Л.М. Чичагова от смерти и ранений на полях брани, привел его вскоре после возвращения в Санкт-Петербург в 1878 г. к встрече с великим пастырем св. праведным Иоанном Кронштадтским, разрешившим многие духовные вопросы молодого офицера и ставшим на все последующие годы непререкаемым духовным авторитетом для будущего святителя, который с этого времени многие свои важнейшие жизненные решения принимал лишь с благословения св. праведного Иоанна Кронштадтского.

Важным событием, ознаменовавшим дальнейшее духовное становление 23-летнего Л.М. Чичагова стал заключенный им 8 апреля 1879 г. брак с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой. С самого начала этот блестящий брак, породнивший представителей двух известных аристократических фамилий (Наталия Николаевна являлась внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. генерала Д.С. Дохтурова) оказался весьма отличавшимся от многих великосветских браков. Памятуя о том, что христианский брак есть прежде всего малая Церковь, в которой не угождение друг другу, а тем более предрассудкам большого света, но угождение Богу является основой семейного счастья, Л.М. Чичагов сумел привнести в уклад своей молодой семьи начала традиционного православного благочестия. Именно эти начала и были положены в основу воспитания четырех дочерей Веры, Наталии, Леониды и Екатерины, которые родились в семье Чичаговых. Военная карьера Л.М. Чичагова продолжала складываться успешно и в мирное время. Получив в апреле 1881 г. производство в чин гвардии штабс-капитана, Л.М. Чичагов, как признанный специалист в артиллерийском деле, был направлен на маневры французской армии, где был представлен к награждению высшим орденом Французской Республики Кавалерским Крестом Ордена Почетного Легиона. Вернувшись в Россию и опубликовав важную для проводившегося тогда перевооружения русской армии военно-теоретическую работу "Французская артиллерия в 1882 г.", штабс-капитан Л.М. Чичагов мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по ступеням военной иерархии...

Л.М. Чичагов с женой Н.Н. Чичаговой (урожд. Дохтуровой)

Он был удостоен более 10 российских и иностранных орденов:

За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. Орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»;

За дела с турками 3, 4 и 5 января 1878 г. под Филиппополем Орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантами;

За отлично-усердную службу Орденом Св. Анны 2-й степени (1884 г.);

За организацию приходской жизни в Орловской епархии Орденом Св. Анны 1-й степени (1908 г.);

За переход через Балканы 13-19 декабря 1877 г. Орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантами;

За отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. Орденом Св. Станислава 2-й степени;

Светло-бронзовой медалью в память войны 77-78 гг.;

Пожалован Кавалерским крестом ордена Почетного легиона Франции (1882 г.);

Черногорским Орденом князя Даниила I, 4-й степени (1882 г.);

Румынским Железным крестом

Темно-бронзовой медалью на Александровской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств в Успенском соборе 15 мая 1883 г.;

Серебряной медалью на Андреевской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств 14 мая 1896 г.;

Болгарским Орденом Св. Александра 3-й степени (1883 г.);

Греческим Орденом Христа Спасителя 2-й степени;

Болгарским Орденом Святого Александра "За гражданские заслуги" 2-й степени с наперсным крестом.

За храбрость при осаде и взятии Плевны пожалован саблей с дарственной надписью от Императора.

Однако стремление обратить все силы своей даровитой личности на служение Богу и ближним вне сферы военной службы все более проявляло себя в жизни Л.М. Чичагова именно в этот период времени. Будучи натурой аристократически цельной и христиански жертвенной Л.М. Чичагов стремился осуществлять это служение в конкретных делах, обращенных непосредственно к Богу и ближним. Приняв на себя 31 октября 1881 г. обязанности ктитора Сергиевского всей Артиллерии Собора в Санкт-Петербурге, штабс-капитан Л.М. Чичагов употребил большие усилия не только на материальное обустройство этого храма, но и на развитие активной духовно-просветительской деятельности в этом большом военном приходе, на попечении которого находились тысячи российских воинов.

Научившись еще на войне глубоко сопереживать физическим страданиям раненых воинов, Л.М. Чичагов поставил перед собой задачу овладеть медицинскими знаниями для оказания помощи своим ближним. В дальнейшем значительным итогом многолетних медицинских опытов Л.М. Чичагова стала разработанная им и испытанная на практике система лечения организма лекарствами растительного происхождения, изложение которое заняло два тома фундаментального труда "Медицинские беседы".

В это же время в его жизнь вошли и систематические богословские занятия, в результате которых не получивший даже семинарского образования офицер превратится в энциклопедически образованного богослова, авторитет которого со временем будет признан всей Русской Православной Церковью. Промысл Божий неуклонно подводил Л.М. Чичагова к подготовленному всем его предшествующим развитием решению о принятии священного сана, осуществив которое, он получал возможность не только до конца исполнить волю Божию, явленную ему тогда еще прикровенно, но и реализовать на благо Церкви многогранные способности своей незаурядной личности.

Ради служения Господу и по совету св. Иоанна Кронштадтского (чьим духовным сыном он был на протяжении долгих лет) бросил блестящую военную карьеру и в 1890 году в чине полковника вышел в отставку и переехал в Москву.

26 февраля 1893 года в Московском Синодальном храме Двунадесяти апостолов Л.М. Чичагов был рукоположен в сан диакона. Пресвитерская хиротония последовала через 2 дня 28 февраля в той же церкви при значительном стечении молящихся, среди которых быстро распространилась молва о необычной судьбе этого ставленника. Священник Московской церкви Двенадцати Апостолов. Восстановил этот храм на собственные средства. Первая награда полученная отцом Леонидом уже на поприще священнического служения - возложение на него набедренника и скуфьи - была дана именно "за усердную заботу об украшении придельной церкви во имя апостола Филиппа, что при Синодальной церкви 12 апостолов в Кремле".

Испытания первого года священнического служения отца Леонида оказались усугубленными неожиданной тяжелой болезнью супруги, матушки Натальи, которая привела ее в 1895 г. к ее безвременной кончине, лишившей матери четырех дочерей, старшей из которых было 15, а младшей - 9 лет. Отец Леонид привез тело почившей супруги в Дивеево и похоронил на монастырском кладбище. Вскоре над могилой была возведена часовня, и рядом с местом погребения матушки Натальи отец Леонид приготовил место для собственного погребения, которому, впрочем, так и не суждено было принять мощи будущего священномученика.

14 февраля 1896 г. священник Леонид Чичагов по распоряжению Протопресвитера военного и морского духовенства был "определен к церкви в г. Москве для артиллерийских частей, заведений и учреждений Московского Военного Округа". Он со свойственной ему энергией частью на свои средства, частью на пожертвования отреставрировал храм святителя Николая в Старом Ваганькове, принадлежавший Румянцевскому музею и в течение тридцати лет стоявший закрытым, в котором и стал служить. Награжден камилавкой.

Глубоко чтил память преподобного Серафима Саровского. Однажды, решив съездить к местам подвигов прп. Серафима Саровского, где встретился с одной из трех монахинь, помнивших старца. Уже старая и больная старица Пелагея Ивановна, обрадовалась приходу будущего митрополита, сказав: "Вот хорошо, что ты пришел, я давно тебя поджидаю. Преподобный Серафим велел тебе передать, что наступило время открытия его мощей и прославления". В недоумении будущий святитель ответил, что в силу своего общественного положения не может быть принят Государем, она отвечала: “Я ничего не знаю, передаю только то, что мне повелел Преподобный”. Через некоторое время Серафим (Чичагов) начал работу над "Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря". К моменту завершения этого труда автор был уже архимандритом. Вскоре ему удалось встретиться с Государем и, поднеся ему книгу, сумел убедить Царя в необходимости открытия мощей преподобного.

Несмотря на трудности, будущему святителю все-таки удалось добиться канонизации угодника. Им был написан также акафист Серафиму Саровскому и краткое житие его.

Весна 1898 г. стала временем принятия отцом Леонидом окончательного решения о своей будущей судьбе. Оставив своих уже несколько повзрослевших после кончины их матери 4 дочерей на попечение нескольких доверенных лиц, призванных следить за получением ими дальнейшего образования и воспитания, отец Леонид 30 апреля 1898 г. получил отставку от Пресвитера военного и морского духовенства и летом того же года был зачислен в число братии Троице-Сергиевой Лавры. Особое значение для новопостриженного иеромонаха имело наречение ему при пострижении в мантию 14 августа 1898 г. имени "Серафим".

Указом Святейшего Синода 14 августа 1899 г. он был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с последующим возведением в сан архимандрита. Проявив твердость церковного администратора, практичность рачительного хозяина и отеческую любовь подлинного пастыря, архимандрит Серафим за 5 лет своего игуменства сумел преобразить как хозяйственную, так и духовную жизнь некогда величественного, но ко времени назначения отца Серафима пришедшего в глубокий упадок монастыря.

Священноначалие высоко оценило заслуги архимандрита Серафима и как настоятеля возрожденного им Спасо-Евфимиева монастыря, и как замечательного агиографа подвижников иноческого благочестия, и 14 февраля 1904 г. архимандрит Серафим был назначен настоятелем одной из семи ставропигиальных обителей Русской Православной Церкви - Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Проведя всего лишь год в Воскресенском монастыре, архимандрит Серафим запечатлел свое игуменство реставрацией знаменитого Воскресенского собора.

28 апреля 1905 года хиротонисан во епископа Сухумского. Хиротония состоялась в Московском Успенском соборе. Чин хиротонии совершали: митрополит Московской Владимир (Богоявленский), епископы Трифон (Туркестанов) и Серафим (Голубятников).

С 6 февраля 1906 года - епископ Орловский и Севский. В Орловской епархии он деятельно проводил возрождение христианской жизни в народе. Для этой цели он распространял среди духовенства литературу, проводил частые собеседования и умножал благотворительность среди народа.

Именно на Орловской кафедре святитель Серафим пришел к ставшему определяющим всю его дальнейшую архипастырскую деятельность убеждению, что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин. Впоследствии это свое убеждение святитель формулировал следующим образом: "Духовное... возрождение России возможно только тем путем, каким совершалось ее духовное рождение. А именно: необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община единодушно занималась не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения".

Митрополит Серафим во время Серафимо-Дивеевских торжеств в 1903 году. Крестный ход с иконой Божьей Матери "Умиление"

Уже в 1906 г., претворяя в жизнь Постановление Святейшего Синода от 18 ноября 1905 г. об устроении и возрождении приходской жизни, святитель Серафим организовал в храмах своей епархии приходские советы, в обязанности которых наряду с обеспечением условий для нормального развития пастырско-литургической и административно-хозяйственной жизни приходов должно было входить разрешение всей совокупности духовно-просветительских и социально-благотворительных задач, стоявших перед приходами, и прежде всего - создание больниц, библиотек, школ и других образовательных учреждений. Последствия этой активной деятельности святителя Серафима не замедлили проявиться в жизни вверенной ему архипастырскому попечению епархии, и вскоре после своего назначения на Орловскую кафедру в одном из своих писем он с удовлетворением отмечал: "С 1-го февраля, со дня моего приезда в Орел, я еще не спал ни одной ночи как следует. Бью набат, стремясь к скорейшему возрождению приходской жизни. Веду беседы с миром и клиром по городам и в залах Думы. Последствия прекрасные. Трудно поднимать духовенство, но мир поможет, если епископы будут жертвовать собой".

Та жертвенность епископов, о которой писал святитель Серафим, была свойственна прежде всего ему самому, поэтому его деятельность как среди орловского епархиального духовенства, так и среди всего русского епископата, встречала все большее признание и уважение. Свидетельством все возраставшего авторитета святителя Серафима в качестве епархиального владыки стало назначение его в 1907 г. присутствующим членом Святейшего Синода.

Однако надеждам святителя Серафима на то, что его многолетнее пребывание в столь полюбившейся ему Орловской епархии позволит осуществить его замыслы по возрождению в ней церковной жизни, не суждено было сбыться. Святейший Синод счел необходимым поручить святителю Серафиму управление епархией, в которой церковные дела находились в еще более сложном положении, нежели это имело место в Орловской епархии ко времени прибытия туда владыки Серафима, и 16 сентября 1908 г. был принят указ о его назначении на Кишиневскую кафедру. Вновь, как это уже неоднократно бывало в жизни святителя Серафима, успешно начав очередное церковное деяние, он не имел возможности непосредственно участвовать в его завершении.

28 октября 1908 г. прибыл в Кишиневскую епархию, состояние которой превзошло самые худшие ожидания Владыки. Святитель Серафим смог почерпнуть для себя новые духовные силы в активной молитвенно-литургической жизни, которая ознаменовала его появление в Кишиневской епархии, и в которой особое место занимало почитание чудотворной Гербовецкой иконы Божией Матери. Совершая в течение всех лет своего пребывания в Кишиневской кафедре еженедельные службы с акафистами перед чудотворным образом знаменитой в Бессарабии иконы, святитель Серафим не только вызвал значительный подъем молитвенного энтузиазма в своей пастве, но и обрел для себя столь недостававшие ему в это тяжелое время душевный покой и архипастырское вдохновение.

Начав восстановление церковной жизни в Кишиневской епархии с уже оправдавшей себя в Орловской епархии деятельности по возрождению активных приходов путем создания церковно-приходских советов, святитель Серафим обнаружил, что запустение приходской жизни в Бессарабии сочеталось со стремлением приходского духовенства определять в выгодном для него направление деятельность епархиального архиерея. "Мой предшественник, - писал святитель Серафим, - приучил бессарабское духовенство обходиться без архиерея, так что оно совершенно устроилось автономно, получило выборное начало, распоряжается соборно во всех учреждениях, и епископ только подписывает их желания и мысли, изложенные в журналах". Указав представителям приходского духовенства, что не борьба за власть в епархиальном управлении, а окормление своей приходской паствы являлось их главным служением, святитель Серафим вынужден был во многом взять на себя оставленное приходскими батюшками бремя духовно-просветительской деятельности на приходах. На протяжении всех лет своего пребывания на Кишиневской кафедре владыка Серафим неутомимо посещал практически все приходы своей епархии, вдохновляя своим архипастырским примером погрузившееся в требоисполнительскую рутину и подчас полностью утерявшее литургическое благочестие приходское духовенство.

Трехлетняя созидательная деятельность святителя Серафима на Кишиневской кафедре не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Святейшем Синоде, так и у Государя. И может быть наилучшей характеристикой содеянного владыкой Серафимом в Кишиневской епархии стал Высочайший Указ Государя Святейшему Синоду от 16 мая 1912 г., обращенный к святителю. "Святительское служение ваше, отмеченное ревностью о духовно-нравственном развитии преемственно вверявшихся вам паств, - говорилось в Высочайшем Указе, - ознаменовано особыми трудами по благоустроению Кишиневской епархии. Вашими заботами и попечением множатся в сей епархии церковные школы, усиливается проповедническая деятельность духовенства и возвышается религиозное просвещение православного населения Бессарабии. Особого внимания заслуживают труды ваши по устройству в гор. Кишиневе Епархиального Дома и связанных с ним просветительских и благотворительных учреждений. В изъявление Монаршего благоволения к таковым заслугам вашим Я... признал справедливым возвести вас в сан Архиепископа. Поручая Себя молитвам вашим, пребываю к вам благосклонным. Николай".

Члены Императорской фамилии в сопровождении будущего священномученика архим. Серафима (Чичагова) в Саровском монастыре

Глубоко пережив революционную смуту 1905-1907 гг., которая вызвала к жизни многочисленные общественно-политические организации, предлагавшие России самые разнообразные пути ее дальнейшего развития, владыка Серафим счел для себя возможным принять участие в деятельности "Союза русского народа", программные декларации которого находились в наибольшем созвучии с традиционными идеалами русской государственности, на которых был с детства воспитан будущий святитель. Произнося 21 декабря 1908 г. проповедь во время освящения хоругвей, принесенных членами "Союза русского народа" в кафедральный собор, владыка Серафим ясно выразил свое понимание той политической деятельности, которую должна была вести эта самая влиятельная в Бессарабии общественно-политическая организация. "Возлюбленные братья! - говорил святитель Серафим. - Сердце мое всегда преисполняется радостным чувством, когда я вижу представителей "Союза русского народа", шествующих со священными хоругвями и направляющихся для молитвы в храмы... Ведь вы принесли сюда для благословения не мечи, необходимые для людей, готовящихся к брани и вражде, а свои священные хоругви для окропления и освящения! А что такое хоругвь? Это знамя Христовой победы, которое мы привыкли видеть в деснице Воскресшего из мертвых, восставшего из гроба и возвещающего победу над адом Сына Божия. Это знамя победы не мечом, а правдой и любовью... Сзывайте же народ на мирную борьбу с распространившемся злом в Отечестве, на защиту веры православной, для объединения под сенью храмов, и тогда он на своих могучих плечах высоко поднимет Помазанника Божия, русского Царя, и снова воссияет сила русская, создавшая великое государство не многочисленным войском, не золотом, а единственно крепкой верой в Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа".

Владыка принимал активное участие в монархическом движении - был членом старейшей национально-патриотической организации - Русского Собрания, в 1907-1909 гг. входил в Совет Русского Собрания. В Орле, а затем в Молдавии он занимал посты почетного председателя местных отделов Союза Русского Народа, был участником 4-го Всероссийского монархического съезда в Москве весной 1907 г., нередко выступал с речами в Русском Монархическом Собрании. Осенью 1909 г. был почетным председателем монархического съезда в Москве.

12 июня 1909 г. владыка Серафим присутствовал на торжественном восстановлении церковного почитания св. благоверной великой княгини Анны Кашинской в Тверской епархии. Приняв деятельное участие в подготовке синодального указа о восстановлении почитания великой подвижницы Русской Православной Церкви, святитель Серафим с благоговением принял в дар от Тверской епархии икону св. Анны Кашинской с частицей ее мощей и перевез ее в Кишиневскую епархию, где икона была помещена в храме Измаильского Свято-Успенского монастыря и прославилась неоднократными чудотворениями.

В течение семи лет, которые он находился в Бессарабии вел настойчивую борьбу с "Иннокентьевщиной" - зловредным движением, опасным для народной молдаванской массы.

С 20 марта 1914 года - архиепископ Тверской и Кашинский. В этом же году награжден крестом на клобук.

Когда в мартовские дни 1917 г. отречение Государя поставило под вопрос само дальнейшее существование монархии, а Святейший Синод счел необходимым поддержать Временное Правительство, как единственный законный орган верховной власти в стране, святитель Серафим, продолжая подчиняться высшим церковной и государственной властям, не стал скрывать свое отрицательное отношение к происшедшим в России переменам. Эта позиция владыки Серафима в сочетании с имевшейся у него в либеральных церковно-общественных кругах репутацией правого монархиста, привлекли к нему внимание обер-прокурора Временного Правительства В. Н. Львова, который подобно обер-прокурорам императорской России позволял себе вмешиваться в дела Святейшего Синода, требуя удаления с епископских кафедр церковных иерархов, казавшихся нелояльными по отношению к власти.

В апреле 1917 г. по инициативе обер-прокурора В.Н. Львова и с благословения Русской Православной Церкви стали происходить епархиальные с участием выборных представителей съезды, призванные рассматривать насущные вопросы епархиальной жизни и подготавливать созыв Поместного Собора. Святителем Серафимом были разработаны регламент и программа подобного съезда для возглавляемой им епархии. Но уже в процессе избрания участников съезда принципы выборов, разработанные правящим архиереем, были нарушены, в результате чего состав участников съезда приобрел характер произвольно составленного собрания, в котором значительно преобладали часто не представлявшие приходы епархии миряне, и на котором председательствовал запрещенный по церковному суду в священнослужении бывший священник Вятской епархии Тихвинский. Открыв свою работу 20 апреля 1917 г. Тверской епархиальный съезд принял программу работы не только отличавшуюся от программы, утвержденной святителем Серафимом, но предполагавшую рассмотрение в качестве одного из главных вопросов съезда, выходившего за пределы его компетенции вопроса о переизбрании епархиального архиерея и всего епархиального духовенства. В результате яростной агитации, которую вели противники владыки Серафима, на съезде большинством голосов его участников было принято совершенно неканоничное постановление, предлагавшее святителю Серафиму покинуть Тверскую кафедру в связи с тем, что съезд "не доверяет его церковно-общественной деятельности".

Синод направил в Тверскую епархию епископа Самарского Михаила (Богданова) для проведения расследования действий участников епархиального съезда. В связи с тем, что епископ Михаил не нашел в деятельности святителя Серафима никаких оснований, оправдывавших постановление епархиального съезда об удалении с кафедры правящего архиерея, Синод поручил епископу Михаилу председательствовать на Тверском епархиальном съезде 8 августа 1917 г. с целью способствовать восстановлению канонической власти святителя Серафима в Тверской епархии. Однако к этому времени революционные политические страсти все более проникали в среду участников епархиального съезда, и враги святителя Серафима, представлявшие собой небольшую группу клириков и причетников, попытались придать своей борьбе с правящим архиереем вид борьбы с политическим реакционером за обновление общественной и церковной жизни в епархии. В результате этих интриг епархиальный съезд незначительным большинством голосов (142 против 136) вынес повторное неканоническое решение об изгнании владыки Серафима. И все же большая часть епархиального духовенства и основная масса православных мирян продолжала почитать святителя Серафима как единственного каноничного правящего архипастыря своей епархии.

Многочисленные письма приходского духовенства и приходских советов, обращенные как к владыке Серафиму, так и к епархиальному съезду, свидетельствовали о желании епархии сохранить своего архипастыря и настаивали на отмене постановления епархиального съезда. Особенно отрадна для святителя Серафима была единодушная поддержка, высказанная ему Тверским монашеством, когда насельники и насельницы всех 36 тверских монастырей потребовали от епархиального съезда присоединить их голоса к тем 136 голосам участников съезда, которые были поданы за оставление святителя на Тверской кафедре.

Святейший Синод в это трудное для владыки Серафима время продолжал рассматривать его как единственно правящего архиерея Тверской епархии. Поэтому летом 1917 г. святитель Серафим по решению Синода был включен в число членов Поместного Собора по должности - именно как правящий архиерей архиепископ Тверской и Кашинский. Уже летом святитель Серафим активно включился в работу Поместного Собора, возглавив столь близкий его сердцу Соборный отдел "Монастыри и монашество".

Епископы Гермоген (Долганов), Назарий (Кириллов), Серафим (Чичагов) и Евфимий (Елиев) в архиерейском доме

Однако усиление в России революционной смуты осенью 1917 г. и захват власти в Петрограде большевиками возымели пагубные последствия и для развития событий в Тверской епархии. Сознавая, что большинство духовенства и мирян епархии продолжали сохранять верность святителю Серафиму, некоторые члены епархиального совета, избранного на сомнительных канонических основаниях еще в апреле 1917 г., решили прибегнуть для изгнания святителя к помощи большевистских властей в Твери, которые в это время открыто выражали свои богоборческие настроения и не скрывали ненависти к владыке Серафиму как "церковному мракобесу и черносотенному монархисту".

28 декабря 1917 г. Вероисповедный отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Серафима из Тверской губернии. Так, один из самых твердых и бескомпромиссных церковных иерархов в России, святитель Серафим оказался первой жертвой кощунственного сговора вероотступников с богоборческой коммунистической властью; этот сговор впоследствии будет положен в основу борьбы обновленческого духовенства с православной церковной иерархией, и на многие десятилетия омрачит церковную жизнь в России грехом доносительства и предательства.

Митрополит Варшавский и Привисленский (не смог выехать)

В 1918 году возведен в сан митрополита, назначен на Варшавскую и Привисленскую кафедру, но из-за сложившейся политической обстановки не смог отправиться к месту назначения, поселился в Москве и служил в различных храмах.

Владыка поселился в Черниговском скиту около Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, где прожил, почти не выезжая, до конца 1920 года.

24 июня 1921 года состоялось заседание судебной Тройки ВЧК в составе Самсонова, Апетера и Фельдмана, которые постановили: «Заключить гражданина Чичагова в Архангельский концлагерь сроком на два года», но не отдали распоряжение о его аресте и этапировании. И владыка продолжал жить на воле и служить в храмах Москвы, между тем как срок заключения уже начал отсчет; митрополита арестовали только 12 сентября 1921 года и поместили в Таганскую тюрьму.

Сразу же после его ареста Наталья и Екатерина Чичаговы стали хлопотать перед Калининым о смягчении участи отца. Они просили, чтобы власти освободили его или хотя бы оставили в заключении в Москве, учитывая возраст и болезни. Калинин написал, что можно оставить в московской тюрьме «приблизительно на полгодика». 13 января начальником 6-го секретного отделения ВЧК Рутковским по распоряжению ВЦИК было составлено заключение по «делу» митрополита: «С упрочением положения революционной соввласти в условиях настоящего времени гр. Чичагов бессилен предпринять что-либо ощутительно враждебное против РСФСР. К тому же, принимая во внимание его старческий возраст 65 лет, полагаю, постановление о высылке на 2 года применить условно, освободив гр. Чичагова Л.М. из-под стражи». 14 января 1922 года президиум ВЧК постановил освободить митрополита из-под стражи; 16 января он вышел на свободу. Всю зиму владыка тяжело болел.

Однако ГПУ вовсе не собиралось отпускать его на волю - и здесь не имели значения ни возраст, ни болезни святителя, а только цели самого учреждения. Его преследовали и ссылали не из-за противоправных поступков, а стремясь нанести Церкви как можно больший урон. 22 апреля 1922 года Рутковский дал новое заключение по «делу» митрополита: «Принимая во внимание, что Белавиным, совместно с Синодом, по-прежнему ведется реакционная политика против советской власти и что при наличии в Синоде известного реакционера Чичагова лояльное к власти духовенство не осмеливается открыто проявлять свою лояльность из-за боязни репрессий со стороны Чичагова, а также и то, что главная причина последовавшего освобождения Чичагова от наказания его, якобы острое болезненное состояние, не находит себе оправдания после его освобождения и нисколько не мешает Чичагову заниматься делами управления духовенства, полагаю... Чичагова Леонида Михайловича... задержать и отправить этапным порядком в распоряжение Архангельского губотдела для вселения на местожительство, как административного ссыльного сроком по 24 июня 1923 г.»

25 апреля судебная коллегия ГПУ под председательством Уншлихта приговорила митрополита Серафима к ссылке в Архангельскую область.

В Архангельске митрополит прожил до конца апреля 1923 года, а затем с разрешения ВЦИК переехал в Москву; ни в каких церковных делах участия не принимал, на службу ездил в Данилов монастырь к своему духовнику архимандриту Георгию Лаврову и архиепископу Феодору (Поздеевскому), сам почти нигде не бывал и у себя мало кого принимал.

Многое в жизни семидесятилетнего старца было связано с преподобным Серафимом Саровским. Даже теперь, двадцать лет спустя после канонизации преподобного, ГПУ ставило ему в вину организацию торжеств: «1б апреля 1924 года гр. Чичагов Леонид Михайлович был арестован секретным отделом ОГПУ по имеющимся материалам: в 1903 году Чичагову было поручено руководство и организация открытия мощей Серафима Саровского...»

8 мая 1924 года Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство об освобождении находившегося в Бутырской тюрьме митрополита Серафима, престарелого и больного, за лояльное отношение которого к существующей гражданской власти он, Патриарх Тихон, ручается.

Письмо было получено Тучковым на следующий день и оставлено без последствий, дело шло своим чередом. Наконец, 17 июля 1924 года уполномоченный ОГПУ Гудзь предложил освободить митрополита Серафима из-под стражи, и вскоре тот был освобожден. В это время власти приказали живущим в Москве архиереям покинуть город. Владыка хотел поселиться в Дивеевском монастыре, но игумения монастыря Александра (Траковская) ему в этом отказала.

Митрополита Серафима приняла игумения Арсения (Добронравова) в Воскресенский-Феодоровский женский монастырь, находившийся около города Шуи Владимирской области. В монастыре митрополит часто служил, а в воскресные и праздничные дни всегда. После таких служб устраивался праздничный обед, на котором присутствовал и митрополит Серафим.

С февраля 1928 года - митрополит Ленинградский.

В то время, когда другие архиереи колебались в признании каноничности власти митрополита Сергия (Страгородского), митрополит Серафим признал ее сразу. Он признал митрополита Сергия как единственно законного преемника Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, равного ему по своим каноническим полномочиям, и поддержал его политику отстаивания официального признания Православной Церкви государственной властью. Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной власти наиболее важным делом. По отношению к власти владыка придерживался принципа: «Закон суров, но это закон».

Ленинградская епархия в 1928 году представляла собой одну из самых исполненных внутрицерковных противоречий епархий Русской Православной Церкви. Оказавшись колыбелью богоборческого большевистского режима, который именно в Петроградской епархии собрал свою первую кровавую жатву среди православного духовенства, "город на Неве" в начале 1920-х гг. благодаря проискам государственных властей и немощам некоторой части епархиального клира превратился в цитадель обновленчества. Именно в этом городе, где богоборческая природа большевистской власти проявлялась особенно ожесточенно и изощренно, стало возможным церковное движение, в котором возобладало эсхатологическое понимание наступившего этапа русской церковной истории, и которое в силу этого отказывалось признавать духовную оправданность политики митрополита Сергия, направленной на сохранение путем неизбежных компромиссов с государственной властью официально существующей церковной иерархии. Приняв в качестве своего авторитетного возглавителя митрополита Иосифа (Петровых), осенью 1927 г. выступившего против митрополита Сергия после своего перевода с Ленинградской кафедры в Одесскую епархию, и получив в связи с этим название "иосифлянского", это церковное движение, в котором приняли участие несколько викарных епископов и значительная часть клира Ленинградской епархии 1928 г. охватило 61 из 100 действовавших в Ленинграде православных приходов и отторгло их от молитвенно-канонического общения с Московской Патриархией.

Именно в эту, оказавшуюся расколотой уже не столько в результате происков властей, сколько в результате потери духовного единства между православными священнослужителями и мирянами епархию 8 марта 1828 г. прибыл святитель Серафим в качестве нового правящего архиерея. Владыка Серафим был хорошо известен среди православных христиан бывшей российской столицы не только потому, что в его родном городе прошла яркая светская половина его 72-летней жизни, но и потому, что, даже покинув Санкт-Петербург в 1891 г. став священнослужителем, святитель Серафим все последующие годы регулярно посещал свой родной город и участвовал в его церковной жизни. Личность святителя Серафима не могла не вызывать уважения даже среди членов "иосифлянских" приходов, ибо будучи в своем прошлом сначала петербургским аристократом и гвардейским офицером, а затем строго православным и известным своим монархизмом церковным иерархом владыка Серафим олицетворял собой ту православно-монархическую Россию, крушение которой вызывало характерное для многих участников "иосифлянского" движения ощущение наступающего конца мира, когда церковная жизнь неизбежно должна была уйти в катакомбы.

После своего прибытия в епархию владыка Серафим разместился в бывших игуменских покоях Воскресенского Новодевичьего монастыря, где также разместился образованный в ноябре 1927 г. Ленинградский епархиальный совет, председателем которого в 1928 г. стал сохранявший верность митрополиту Сергию епископ Петергофский Николай (Ярушевич).

Существенную помощь в начатой полемике с "иосифлянскими" раскольниками святителю Серафиму оказал прибывший по его приглашению в конце апреля 1928 г. в Ленинград епископ Серпуховский Мануил (Лемешевский). Глубоко уважаемый многими православными христианами города за его самоотверженную борьбу с петроградскими обновленцами в начале 1920-х гг. епископ Мануил призвал своих многочисленных почитателей как среди паствы владыки Серафима, так и среди "иосифлян" сохранять церковное единство под омофором митрополита Сергия. Особое значение для единства церковной жизни в городе имела Божественная литургия, совершенная 29 апреля 1928 г. святителем Серафимом в сослужении с епископом Мануилом в Троицком Измайловском Соборе, на которой оба владыки, напомнив о разрушительных для Церкви последствиях обновленческого раскола в Петроградской епархии, призвали не допускать нового разделения среди православных христиан.

Однако, несмотря на возвращение некоторых "иосифлянских" приходов в юрисдикцию митрополита Сергия, руководители этого движения не были склонны восстановить церковный мир в епархии и в качестве условий своего возвращения в лоно Московской Патриархии ультимативно выдвигали неприемлемые для митрополита Сергия требования, предполагавшие полный пересмотр им церковной политики и его отказ от тех полномочий в области высшего церковного управления, которые были возложены на него Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Петром. Непримиримость вождей "иосифлянского" духовенства вынуждала святителя Серафима предпринимать по отношению к раскольникам более решительные меры. Стремясь сохранять в каноническом общении с митрополитом Сергием Св.Троице-Александро-Невскую лавру, владыка Серафим в мае 1928 г. добился удаления из наместников Лавры Шлиссельбургского епископа Григория (Лебедева), все больше сближавшегося с "иосифлянами". Однако последние в ноябре 1928 г. пошли на организацию раскола даже среди лаврского духовенства, в результате которого 5 из 7 храмов Лавры, несмотря на то, что большая часть их прихожан сохраняла верность святителю Серафиму, стали поминать за богослужением митрополита Иосифа.

Ощущая все возраставшую поддержку большей части православных христиан города и сознавая необходимость действовать в рамках советского законодательства, владыка Серафим призывал своих пасомых мирян вступать в "двадцатки" "иосифлянских" храмов и, добиваясь там "численного большинства", замещать "иосифлянский" причт священнослужителям, находящимся в каноническом общении с митрополитом Сергием. Наметившееся в результате этих действий святителя Серафима возвращение к нему "иосифлянских" приходов подталкивало постоянное подчеркивавших свою независимость от безбожной власти иосифлян обращаться к помощи соответствующих органов государственной власти для сохранения за своими сторонниками приходских храмов 20 ноября 1928 г. члены "двадцатки" Тихвинского храма, поддерживавшие митрополита Иосифа, в своем заявлении в стол регистрации Володарского райсовета писали: "Доводим до Вашего сведения, что верующие... с 1 ноября с/г. официально присоединились и закрепились в молитвенном общении наших верований с Митр. Иосифом в лице Еп. Димитрия. Тем самым отреклись от навязанной нам церковной власти М. Сергия. Прикрепили, уведомив Вас, своевременно 4 священнослужителей. Во избежание возможных лукавств со стороны М. Серафима (Чичагова) просим количество двадцадки оставить как практиковалось до сих пор".

Так антицерковная природа любого канонического раскола вынуждала искренних в своей православной вере "иосифлян" идти по стопам часто попиравших основы православной веры обновленцев в поисках покровительства богоборческой власти, а радевший о единстве православной церковной жизни владыки Серафим становился вновь все более неугодным для большевистских властей, стремившихся использовать даже столь чуждых им "иосифлян" для разрушения церковной жизни.

Митр. Серафим (Чичагов)

Результатом деятельности владыки Серафима по преодолению "иосифлянского" раскола в Ленинградской епархии явился тот знаменательный факт, что в 1933 г., последнем году его пребывания на Ленинградской кафедре, в епархии оставались лишь 2 официально зарегистрированных "иосифлянских" приходских храма. Конечно, подобно приходам, сохранявшим верность святителю Серафиму, многие "иосифлянские" приходы закрывались по распоряжению государственной власти, и все же значительная их часть была возвращена в молитвенно-каноническое общение с Московской Патриархией святителем Серафимом.
За годы служения владыки Серафима в Ленинградской епархии его архипастырский авторитет постоянно возрастал. Выразительным свидетельством этого стало создание православными христианами города в сентябре 1930 г. "Общества митрополита Серафима" при Троицком Измайловском Соборе.

Сам отведав горечь уз и ссылки, он с любовью и благоговением хоронил умершего в тюрьме архиепископа Илариона (Троицкого). Тело его выдали родственникам в грубо сколоченном гробу. Когда гроб открыли, никто не узнал владыку, так изменили его внешность заключение и болезнь. Владыка Серафим принес свое белое облачение и белую митру. По облачении тело архиепископа положили в другой гроб. Отпевание совершал сам митрополит Серафим в сослужении шести архиереев и множества духовенства.

14 октября 1933 года указом Синода он был отправлен на покой. 24 октября он совершил свою последнюю службу в Спасо-Преображенском соборе и вечером выехал в Москву. Первое время владыка жил в резиденции митрополита Сергия (Страгородского), пока подыскивали жилище. В начале 1934 года он поселился в Малаховке, а затем переехал на станцию Удельная, где арендовал полдачи. Это были две небольшие комнаты и кухня. В одной комнате была устроена спальня владыки, с большим количеством книг, икон и рабочим письменным столом. Другая комната отведена под столовую-гостиную. Здесь стояли обеденный стол, фисгармония и диван; на стене висел большой образ Спасителя в белом хитоне, написанный владыкой. С ним были две его верные келейницы монахини Воскресенского Феодоровского монастыря Вера и Севастиана, сопровождавшие владыку по благословению своей игумении Арсении уже более 7 лет.

Спокойными и безмятежными были последние месяцы жизни митрополита в Удельной. Самое скорбное это были старость и связанные с нею болезни. Он сильно страдал от гипертонии, одышки, последнее время от водянки, так что передвигался с трудом и из дома почти не выходил. Днем к нему приходили духовные дети, иные приезжали из Петербурга; посещали владыку митрополиты Алексий (Симанский) и Арсений (Стадницкий), приезжая на заседания Синода. Вечерами, когда все расходились, митрополит садился за фисгармонию и долго-долго играл известную духовную музыку или сочинял сам.

30 ноября 1937 г. был арестован, сотрудники НКВД затруднились увозить его в арестантской машине - вызвали скорую помощь и отвезли в Таганскую тюрьму.

7 декабря решением тройки при УНКВД СССР по МО по обвинению в причастности к "контрреволюционной монархической организации" был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу.

Духовный писатель. Энергичный и красноречивый проповедник. С редкой энергией заботился об укреплении строгого порядка, основанного на незыблемых основах православия, возрождению приходов, устроению жизни Церкви. Живое мощное слово его раздавалось за каждым богослужением. Отличался кипучей, идейной деятельностью и горячим стремлением поставить духовенство на подобающую высоту. Митрополит Серафим был разносторонне одаренным человеком: музыкант, живописец, писатель, врач. В московском храме во имя пророка Божия Илии (в Обыденном переулке) есть образ Спасителя в белом хитоне и образ преподобного Серафима, молящегося на камне, написанные им.

Икона сщмчч. Серафима и Илариона с их палицей

Реабилитация состоялась 10 ноября 1988 года.

Канонизирован 23 февраля 1997 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в Москве.
В Тверской епархии находится церковь в честь священномученика митрополита Серафима Чичагова. Это небольшая церковь в деревне Дубровка Бологовского района Тверской области, построенная в 1999 году.

Тропарь, глас 5:

В оинство Царя Небеснаго/ паче земнаго возлюбив/, служитель пламенный Святыя Троицы явился еси/. Наставления Кронштадскаго пастыря/ в сердце своем слагая/, данная ти от Бога многообразная дарования/ к пользе народа Божия преумножил еси/. Учитель благочестия/ и поборник единства церковнаго быв/, пострадати даже до крове сподобился еси/. Священномучениче Серафиме/, моли Христа Бога/ спастися душам нашим.

Кондак, глас 6:

С аровскому чудотворцу тезоименит быв/, теплую любовь к нему имел еси/, писаньми своими подвиги и чудеса того миру возвестив/, верныя к его прославлению подвигл еси/ и благодарственнаго посещения/ самого Преподобнаго сподобился еси/. С нимже ныне, священномучениче Серафиме/, В Небесных чертозех водворяяся/, моли Христа Бога/ серафимския радости нам причастником быти.

Молитва священномученику Серафиму (Чичагову), митрополиту Петроградскому

О , вели́кий и пречу́дный уго́дниче Христо́в, священному́чениче Серафи́ме! Приими́ ны́не на́шу смире́нную песнь благодаре́ния и умоли́ Вседержи́теля Бо́га в Неразде́льней Тро́ице прославля́емаго низпосла́ти нам мир и благоде́нствие, да сохрани́тся от разоре́ния держа́ва на́ша. Любо́вию и му́дростию твое́ю лю́ди росси́йстии к едине́нию собо́рному приведи́ и от ересе́й и раско́лов огради́. Си́лою хода́тайства твоего́ терпе́ние в ско́рбех и боле́знех нам низпосли́. О, всехва́льный святи́телю Христо́в! Испроси́ у Всеми́лостиваго Бо́га пода́ти нам пре́жде конца́ покая́ние, да сподо́бимся с тобо́ю зре́ти лица́ Его́ добро́ту неизрече́нную, воспева́юще Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха во ве́ки. Ами́нь.

14 марта 1904 года Троице-Сергиеву Лавру посетил назначенный главнокомандующим Маньчжурской армией генерал-адъютант А.Н. Куропаткин.

Присоединение Хребтовской волости к Сергиевскому уезду Московской губернии

13 марта 1922 года к Сергиевскому уезду Московской губернии присоединена Хребтовская волость Переславского уезда Владимирской губернии.

митрополит Ленинградский и Гдовский

Дни памяти 28 ноября (11 декабря); Бутовских новомучеников - 4-я суббота по Пасхе, Брянских, Молдавских и Московских святых Храмы Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра, Спасо-Преображенский собор

Священномученик Серафим, митрополит Ленинградский (в миру Леонид Михайлович Чичагов) родился в 1856 году в Санкт-Петербурге, в семье полковника артиллерии Михаила Никифоровича Чичагова, принадлежавшего к именитому дворянскому роду. После окончания Императорского Пажеского корпуса Леонид Михайлович Чичагов участвовал в Балканской войне 1876-1877 годов. Затем он проходил службу по военному ведомству и в чине поручика гвардейской артиллерии участвовал в Турецкой кампании 1877-1878 годов. Георгиевский кавалер, герой Плевны. Кроме прочего пожалован иностранными орденами: болгарскими «За гражданские заслуги», Александра второй степени со звездою и французским орденом Почетного Легиона.

По возвращении с фронта в Петербург познакомился с праведным Иоанном Кронштадтским и стал его духовным чадом.

В 1879 году Леонид Михайлович сочетался браком с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой.

Памятуя о том, что христианский брак есть прежде всего малая Церковь, в которой не угождение друг другу, а тем более предрассудкам высшего света, но угождение Богу является основой семейного счастья, Леонид Михайлович Чичагов сумел привнести в уклад своей молодой семьи начала традиционного православного благочестия. Именно эти начала и были положены в основу воспитания четырех дочерей - Веры, Наталии, Леониды и Екатерины, которые родились в семье Чичаговых.

В 1891 году Леонид Михайлович Чичагов вышел в отставку с воинской службы в чине полковника лейб-гвардии Преображенского полка и переехал в Москву, где начал готовиться к службе церковной. В 1893 году по благословению святого Иоанна Кронштадтского он принял священнический сан и служил в разных храмах Москвы.

В 1895 году умерла супруга отца Леонида Наталья Николаевна. В это время священник Леонид Чичагов начал работу над «Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря». В 1898 году он принял монашеский постриг с именем Серафим. Вскоре он был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря. В 1903 году по составленному им представлению и при активном содействии императора Николая II был прославлен преподобный Серафим Саровский. Архимандритом Серафимом (Чичаговым) был составлен акафист преподобному Серафиму Саровскому.

В 1905 году состоялась хиротония архимандрита Серафима во епископа Сухумского. С 1906 по 1912 годы он был архиепископом Орловским, Кишиневским и Тверским. На Поместном соборе 1917-1918 годов владыка возглавлял отдел «Монастыри и монашество».

28 декабря 1917 года Вероисповедный отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Тверского и Кашинского Серафима из Тверской губернии.

Желая уберечь святителя от бесчинной расправы большевиков, Святейший Патриарх Тихон за несколько дней до разгона Поместного Собора, 17 сентября 1918 года, успел принять на заседании Святейшего Синода решение о назначении владыки Серафима на Варшавскую кафедру, находившуюся на территории свободной от власти большевиков Польши.

Но он так и не прибыл на место служения в связи с происходившими там боевыми действиями. В 1921 году уже в сане митрополита владыка Серафим был сослан в Архангельскую область.

Проведя около года в архангельской ссылке, святитель Серафим вернулся в Москву. Однако в 1924 году владыка вновь был арестован ГПУ, на этот раз ему вменялась в вину организация прославления преподобного Серафима Саровского в 1903 году. Следствие над святителем Серафимом, оказавшимся в Бутырской тюрьме, продолжалось около месяца. Святейший Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство об освобождении 68-летнего владыки Серафима, в котором ручался за его лояльное отношение к существующей государственной власти. Сначала проигнорированное начальником 6-го отделения Секретного отдела ОГПУ Тучковым, это ходатайство через два месяца все же способствовало освобождению святителя Серафима, которому, тем не менее, по требованию властей вскоре пришлось покинуть Москву.

В это время святителю пришлось пережить новое испытание, обрушившееся на него на этот раз не со стороны гонителей Церкви, но со стороны игумении столь дорогого его сердцу Дивеевского монастыря. После того как изгнанный властями из Москвы владыка обратился к игумении Александре (Троковской) с просьбой дать ему пристанище в Серафимо-Дивеевском монастыре, игумения отказала гонимому исповеднику. Отвергнутый обителью, около которой святитель уже более 30 лет со времени погребения там его супруги Наталии Николаевны надеялся найти свой последний покой, владыка Серафим вместе с дочерью Натальей (в монашестве Серафимой) был принят игуменией Арсенией (Добронравовой) в Воскресенском Феодоровском монастыре, находившемся недалеко от Шуи.

В конце 1927 года, трогательно простившись с насельницами Феодоровского монастыря, владыка Серафим навсегда покинул давшую ему гостеприимное прибежище обитель, чтобы принять участие в деятельности Временного Патриаршего Священного Синода. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Старгородский) назначил митрополита Серафима на Ленинградскую кафедру.

Митрополит Серафим (Чичагов) поддержал митрополита Сергия в его церковной политике. Он говорил, что «пока совершается Божественная литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты русские люди, что возродится и спасется Родина наша».

В 1933 году отдавший все силы Ленинградской епархии 77-летний святитель Серафим подходил к концу своего архипастырского служения в качестве правящего архиерея. Телесные немощи владыки и все возраставшая ненависть к нему государственной власти, делавшая весьма вероятным скорый арест святителя Серафима, побудили митрополита Сергия и Временный Патриарший Священный Синод уволить владыку на покой. Отслужив в храме своей юности Спасо-Преображенском соборе Божественную литургию, святитель Серафим навсегда покинул свой родной город.

После возвращения в Москву, в 1934 году святитель Серафим нашел себе последнее пристанище в двух комнатах загородной дачи, находившейся недалеко от станции Удельная Казанской железной дороги.

В 1937 году начался пятилетний период ни с чем не сравнимого в мировой христианской истории массового уничтожения православных христиан. Доживавший последние месяцы своей многотрудной, подвижнической и славной жизни, отошедший от церковных дел, прикованный к постели 82-летний святитель Серафим был арестован сотрудниками НКВД в ноябре 1937 года. Из дома его вынесли на носилках и доставили в Таганскую тюрьму.

7 декабря 1937 года «тройка» НКВД по Московской области, уже вынесшая в этот день несколько десятков смертных приговоров, приняла постановление о расстреле и митрополита Серафима. Почти 50 приговоренных к смерти страдальцев расстреливали в течение нескольких дней в находившейся недалеко от Москвы деревне Бутово. 11 декабря 1937 года с последней группой приговоренных был расстрелян и священномученик митрополит Серафим (Чичагов).

Херувимская песнь. Композитор - митрополит Серафим (Чичагов)

Тропарь священномученика митрополита Серафима глас 5

Воинство Царя Небеснаго/
паче земнаго возлюбив,/
служитель пламенный Святыя Троицы явился еси,/
наставления Кронштадтскаго пастыря в сердце своем слагая,/
данная ти от Бога многообразная дарования/
к пользе народа Божия приумножил еси,/
учитель благочестия/ и поборник единства церковнаго быв,/
пострадати даже до крове сподобился еси,/
священномучениче Серафиме,/
моли Христа Бога//
спастися душам нашим.

Кондак священномученика митрополита Серафима глас 6

Саровскому чудотворцу тезоименит быв,/
теплую любовь к нему имел еси,/
писаньми твоими подвиги и чудеса того миру возвестив,/
верныя к его прославлению подвигл еси/
и благодарственнаго посещения/
самаго преподобнаго сподобился еси./
С нимже ныне, священномучениче Серафиме,/
в Небесных чертозех водворяяся,/
моли Христа Бога//
серафимския радости нам причастником быти.

"В древности люди всему предпочитали молитву, и святые отцы при свидании всегда спрашивали друг друга о том, как идет или действует молитва? Действие молитвы было у них признаком духовной жизни... Действительно, молитва есть мать и глава всех добродетелей, ибо заимствует их из источника всех благ — Бога, с Которым молящийся пребывает в общении... Только молитвой можно дойти до Всемогущего Бога, ибо она есть путь к Нему".

Из проповеди, 1896 г.

"По окончании "Летописи" я сидел в своей комнате в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим, и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение — так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: "Спасибо тебе за летопись. Проси у меня все, что хочешь за нее". С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: "Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас". Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидимым. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца".

Из письма протоиерею Стефану Ляшевскому, 1902 г.

"Духовное... возрождение России возможно только тем путем, каким совершалось ее духовное рождение. А именно: необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община единодушно занималась не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения".

Из проповеди, 1906 г.

"Живя в стороне от церковного управления и его распоряжений, я только издали наблюдал за событиями и не участвовал в вопросе об изъятии ценностей из храмов для помощи голодающему населению. Все написанное в современной печати по обвинению епископов и духовенства в несочувствии к пожертвованию церковных ценностей на народные нужды преисполняло мое сердце жестокой обидой и болью, ибо многолетний служебный опыт мой, близкое знакомство с духовенством и народом свидетельствовали мне, что в православной России не может быть верующего христианина, а тем более епископа или священника, дорожащего мертвыми ценностями и церковными украшениями, металлом и камнем более, чем живыми братьями и сестрами, страдающими от голода, умирающими от истощения и болезней".

Письменные показания ГПУ, 1922 г.

"Дух Святой пресуществляет на престоле Дары, но Он сходит и на каждого из нас, обновляет наши души, умственные силы, всякая молитва, если она произносится от всего сердца, будет исполнена".

Из проповеди, 1928 г.

"Православная Церковь переживает сейчас время испытаний. Кто останется сейчас верен святой апостольской Церкви — тот спасен будет. Многие сейчас из-за преследований отходят от Церкви, другие даже предают ее. Но из истории хорошо известно, что и раньше были гонения, но все они окончились торжеством христианства. Так будет и с этим гонением. Оно окончится, и православие снова восторжествует. Сейчас многие страдают за веру, но это — золото очищается в духовном горниле испытаний. После этого будет столько священномучеников, пострадавших за веру Христову, сколько не помнит вся история христианства".

слова, сказанные незадолго до кончины

1876-1877 гг. — после окончания Императорского Пажеского корпуса участвовал в Балканской войне

По возвращении с фронта в Петербург знакомится с праведным Иоанном Кронштадтским и становится его духовным чадом.

1879 г. — сочетался браком с Н. Н. Дохтуровой.

1891 г. — вышел в отставку с воинской службы.

1893 г. — по благословению о. Иоанна Кронштадтского принял священнический сан. Служил в разных храмах Москвы.

1895 г. — умирает его жена. В это время он начинает работать над «Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря».

1898 г. — принял монашеский постриг с именем Серафим.

1903 г. — по составленному им представлению и при активном содействии императора Николая II был прославлен преподобный Серафим Саровский. В это же время составляет акафист преподобному.

1905 г. — епископ Сухумский.

1906-1912 гг. — был архиепископом Орловским, Кишиневским и Тверским.

1917-1918 гг. — участвовал в Поместном соборе, где возглавлял отдел «Монастыри и монашество».

1917 г. — изгнан обновленцами со своей кафедры. Патриарх Тихон назначил его на Варшавскую кафедру, но он так и не прибыл на место служения в связи с происходившими там боевыми действиями.

1921 г. — в сане митрополита сослан в Архангельскую область. Несколько лет прожил в Воскресенском Федоровском монастыре под Шуей.

1928 г. — возвращен к делам Церкви и назначен на Ленинградскую кафедру.

1933 г. — уволен на покой и жил последние годы под Москвой.

1937 г. — арестован и на носилках доставлен в Таганскую тюрьму. 11 декабря того же года был расстрелян на полигоне в Бутово под Москвой.

Отличаясь разносторонними талантами, Владыка все их претворял в жизни во славу Божию. Его военные подвиги, литературная деятельность, организаторские способности, направленные на укрепление веры, возрождение приходов, восстановление порядка в церквах и монастырях, его проповедничество, — все служило Богу.

Он хорошо рисовал. Его работы сохранились до настоящего времени. В Московской церкви пророка Илии, что в Обыденском переулке, можно видеть при входе в храм написанные им замечательный образ Спасителя во весь рост в белом хитоне и образ преподобного Серафима, молящегося на камне, вверху над входной аркой в главном приделе.

Митрополит Серафим был музыкален: хорошо пел и играл, сочинял церковную музыку. С фисгармонией он никогда не расставался. Большое внимание уделял церковному пению: где бы он ни служил, всегда подбирал певчих для хора, проводил спевки.

Хочется добавить, что митрополит Серафим был красив, высок ростом, голос у него был какой-то особый, мягкий, как бы приглушенный, милая манера говорить слегка насмешливо, но не резко. Военная выправка наложила отпечаток на весь его облик. В облачении на службе он был величественен и естественен.

Всю жизнь владыка Серафим занимался благотворительностью. Еще будучи военным, он учредил благотворительное общество помощи военным, которые по болезни были вынуждены выйти в отставку до приобретения права на пенсию. Он заботился о детях-сиротах, родители которых погибли на войне. Много бесплатно практиковал. Во время русско-японской войны владыка Серафим формировал санитарные поезда, собирал пожертвования.

Занимаясь лично в епархиях возрождением приходской жизни, владыка Серафим через приходские советы организовывал школы, библиотеки, столовые, внимательно следил за нуждами студентов духовных училищ. Как уже говорилось, Владыка ликвидировал тюрьму в Спасо-Евфимиевом монастыре. Был очень внимателен к своим подчиненным, окружал их необходимой заботой.

Имеются воспоминания о таком случае: ночью из тюрьмы, в наскоро сколоченном из грубых досок гробу было выдано для погребения ближайшим родственникам тело почившего архиепископа Илариона (Троицкого) . Когда открыли гроб, никто его не узнал, так изменила ссылка владыку Илариона, отличавшегося высоким ростом и крепким здоровьем. Митрополит Серафим принес свое белое облачение, белую митру. По облачении тело положили в другой, лучший гроб. Отпевание совершил сам митрополит Серафим в сослужении шести архиереев и множества духовенства.

По рассказам самого митрополита, отец Иоанн Кронштадтский предсказал ему день его кончины. Он неоднократно повторял: «Помни день Трех Святителей». Владыка каждый год готовился к смерти в этот день. По имеющимся косвенным показаниям, его не стало в день Трех Святителей, 12 февраля (по новому стилю) 1938 года. Дочерям всегда хотелось узнать настоящий день смерти. И вот его дочь Наталия (монахиня Серафима) видела сон: навстречу ей идет сияющий отец и говорит ей: «Ну, конечно, в день Трех Святителей».

В 1936-1937 годах у владыки в Удельной жила также его внучка Варвара, крестным отцом которой он был. В момент ареста деда она находилась у матери в Москве.

Внучка митрополита Серафима, Варя Чичагова, студентка техникума, 1930-е годы. Фото: chichagovs.narod.ru

«Я тогда была студенткой вечернего факультета Института тонкой химической технологии и работала в Институте органической химии Академии наук лаборанткой. В 1936-1937 годах я практически жила с дедушкой, — вспоминала Варвара, — Мой день начинался в шесть часов утра и заканчивался около полуночи.
Утром, естественно, дедушка еще спал, но вечером — уже в кровати — всегда ждал меня, рассказывал что-либо интересное, происшедшее за день, благословлял меня, и я шла к матушкам ужинать, засиживаясь подолгу за интересными разговорами. Обстановка и дух этого дома действовали на меня умиротворяюще.

Сойдя с электрички и приближаясь к даче, я представляла, как, войдя, встречу любовь и ласку, — и спадало напряжение после насыщенного дня, проведенного в „суете сует“. На даче было две комнаты и большая кухня. Одна комната — дедушкина спальня с большим количеством икон, книг и рабочим письменным столом, другая — столовая-гостиная, где стояли обеденный стол, фисгармония и диван, на котором я спала, а на стене висел большой образ Спасителя в белом хитоне, написанный дедом.

По воскресеньям я ходила к обедне в Удельнинский храм, а вернувшись, находила дедушку уже „на ногах“, и мы садились завтракать. Часто в это время к нему кто-либо приезжал… Вечером, когда все уезжали, дедушка садился за фисгармонию — с ней он никогда не расставался — и играл или сочинял духовную музыку, а я сидела на диване, смотрела на него или читала и ощущала благодать, от него исходившую…».

В ноябре 1937 года несмотря на заступничество митрополита Сергия владыку Серафима арестовали. По рассказам самого владыки Серафима, день его кончины был предсказан отцом Иоанном Кронштадским, который неоднократно повторял: «Помни день Трёх Святителей». Владыка каждый год готовился к смерти в этот день.

Об аресте деда внучке Варе сообщили на следующий день. Стараясь узнать, куда увезли дедушку, Варя в отчаянии обошла все известные ей тюрьмы — Лубянскую, Таганскую, Лефортовскую… Но везде был один ответ: Чичагова Леонида Михайловича нет.

Через несколько дней арестовали келейниц владыки — монахинь Веру и Севастиану. Удивительна судьба неразлучных сестер: ордер был выдан только на монахиню Веру, но мать Севастиана добровольно последовала вместе с ней. В лагере в 1938 году она умерла, а мать Вера, отбыв в заключении пять лет, вышла на свободу и скончалась в 1961 году. В 2005 году монахиня Севастиана была прославлена в сонме новомучеников и исповедников Российских († 1938; память 28 июня).

Дочери владыки Серафима Вера, Наталия и Леонида пошли впоследствии по стопам отца и посвятили себя служению Богу. Наталия и Леонида приняли монашество с именем Серафима, а Вера — с именем Вероника. Младшая дочь Екатерина пожертвовала своим дарованием и отказалась от профессии певицы ради благополучия своей семьи, отдав себя целиком воспитанию своих детей.

Игумения Серафима, внучка святителя Серафима (Чичагова). Фото: chichagovs.narod.ru

Примеру дедушки и своей матери Леониды последовала и Варвара Васильевна Черная, внучка владыки. Известный ученый-химик, она много сделала для сохранения памяти о митрополите Серафиме. Ее усилиями спустя пятьдесят лет после расстрела, 10 ноября 1987 года Леонид Михайлович Чичагов был полностью реабилитирован государственной властью и признан невиновным. А в 1997 году Архиерейским собором Русской Православной Церкви митрополит Серафим был прославлен новомученик. Незадолго до смерти Варвара Васильевна также приняла монашеский постриг под именем Серафимы (ум.1999).

Из письма духовному сыну, впоследствии протоиерею отцу Алексею Беляеву

«Все мы люди, и нельзя, чтобы житейское море не пенилось своими срамотами, грязь не всплывала бы наружу, и этим не очищалась бы глубина целой стихии.

Ты же будь только с Христом, единой Правдой, Истиной и Любовью; а с Ним все прекрасно, все понятно, все чисто и утешительно. Отойди умом и сердцем, помыслами от зла, которое властвует над безблагодатными, и заботься об одном — хранить в себе, по вере, Божественную благодать, через которую вселяется в нас Христос и Его мир.

Не видеть этого зла нельзя; но ведь вполне возможно не допускать, чтобы оно отвлекало от Божией правды. Да, оно есть и ужасно по своим проявлениям, но как несчастны те, которые ему подчиняются. Ведь мы не отказываемся изучать истину и слушать умных людей, потому что существуют среди нас сумасшедшие в больнице и на свободе. Такие факты не отвращают от жизни, следовательно, с пути правды и добра не должно нас сбивать то, что временами злая сила проявляет свое земное могущество. Бог поругаем не бывает, а человек — что посеет, то и пожнет.

Учись внутренней молитве, чтобы она была не замечена по твоей внешности и никого не смущала. Чем более мы заняты внутренней молитвой, тем полнее, разумнее и отраднее наша жизнь вообще. И время проходит незаметнее, быстрее. Для того особенно полезна Иисусова молитва и собственные короткие изречения: «помоги мне, Господи» или «защити и укрепи», или «научи» и проч.

Молящийся внутренне смотрит на все внешнее равнодушно, рассеянно, ибо эта молитва не умственная, а сердечная, отделяющая от поверхности земли и приближающая к невидимому Небу.

Учись прощать всем их недостатки и ошибки ввиду подчинения их злой силе и, несомненно, ненормального состояния духа. Говори себе: «Помоги ему, Господи, ибо он духовно болен!» Такое сознание помешает осуждению, ибо судить может только тот, кто сам совершен и не ошибается, все знает, а главное, знает наверное, что человек действует не по обстоятельствам, сложившимся вокруг него, а по своему произволению, по своей страсти».

Архангельск, 1922 г.

О непрестанной молитве

От христиан требуется не только чистая, умная, ежедневная, но и непрестанная молитва. Она заповедана нам святым Апостолом Павлом, который писал: непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 18), и Самим Господом нашим Иисусом Христом, сказавшим: бдите убо на всяко время, молящеся, т. е. бодрствуйте на всякое время и молитесь!

Кто понимает земную жизнь, влияние духа злого на мир и видит грозящие ежеминутно человеку опасности, тот не удивится необходимости следовать святой заповеди о непрестанной молитве, ибо людям нужна столь же непрестанная помощь Божия. Без этой помощи, без влияния благодати на нас мы делаемся способными на всевозможные грехопадения и на все смертные грехи. Чтобы спастись, одно средство: бодрствовать на всякое время и молиться, т.е. непрестанно призывать помощь Божию.

«Такая молитва, — говорят св.отцы, — есть врачевание, убивающее не только страсти, но и самое действие их. Как врач пользует пластырем рану больного, причем страждущий не знает, как происходит излечение, точно так Имя Божие, будучи призываемо, убивает все страсти, хотя мы и не знаем, как это совершается (св.Варсонофий).

«Молитва не в том только состоит, — говорит святитель Тихон Задонский, — чтобы в известный час стоять и кланяться телом пред Богом и читать написанные молитвы, но в том, чтобы молиться на всякое время и на всяком месте — умом и духом. Можешь возносить ум и сердце к Богу и просить от Него милости и помощи ходя, сидя, едучи, сидя за трапезой, совершая дела, в уединении и в народе, ибо Бог и на всяком месте».

Но мирским людям непрестанная молитва кажется неисполнимою, непонятною, вовсе не обязательною и составляющею принадлежность монахов, затворников, схимников, а не тех людей, которые заняты постоянно умственными работами и должны для отдыха проводить свободное время в удовольствиях и развлечениях. Прежде чем сомневаться в возможности и пользе непрестанной молитвы, следует, конечно, попробовать и испытать ее; тогда сомневающиеся убедятся, что сердечная молитва не только не мешает, но и способствует работе, хотя бы она совершалась не одними руками, но и умом. Можно призывать Господа не только устами, но одним сердцем, в особенности во время чтения и занятий. Господь ведь Сердцеведец и взирать только на сердце. Если же кто занят такой работой, что ему нельзя тайно призвать имени Божия в своем сердце, что вряд ли справедливо, а только возможно вспоминать о Боге, то и это достаточно, ибо заменяет молитву. Следовательно, во время работы или беседы, прежде работы и после беседы, т.е. во всякое время и во всяком месте, можно и должно призывать себе на помощь Имя Божие. Только такая постоянная молитва заставляет нас жить на земле небесною жизнию, способствует достижению этой главной цели в христианской жизни, ибо соблюдает нас в чистоте, избавляет от врагов и искушений, делает терпеливыми и сильными для испытания и, наконец, согревает сердца.

Пусть же никто из христиан не думает, что только одним монахам надлежит непрестанно молиться, нет, все христиане обязаны исполнять эту заповедь. Константинопольский Патриарх Филофей пишет в житии св. Григория Солунского, что последний имел возлюбленного друга, некоего Иова, человека простого и добродетельного, с которым, беседуя однажды, он коснулся непрестанной молитвы и необходимости учиться ей мирянам. Долго беседовал святитель и приводил в доказательство слова святого Григория Богослова, что «всем христианам надлежит чаще поминать в молитве Имя Божие, чем вдыхать воздух», но старец Иов не убедился. Когда же потом Иов молился наедине в своей келий, ему явился Ангел, присланный от Бога, с укором, что он спорил со св. Григорием и противился явному делу, от которого зависит спасение христиан. Ангел возвестил Иову от Лица Божия, чтобы он впредь внимал себе и остерегался говорить что-либо против этого душеспасительного дела и даже в уме своем не держал бы противного помысла и не позволял себе мудрствовать... Иов тотчас поспешил к св.Григорию, упал ему в ноги, попросил прощения и открыл все, что ему сказал Ангел Господень.

Возлюбленные! Бог не заповедал нам, конечно, ничего невозможного, а все только то, что мы в состоянии делать. Если бы непрестанная молитва была невозможна, то не нашлось бы в мире столько лиц, которые исполнили бы спасительную заповедь. Отец св. Григория Солунского, дивный Константин, жил при дворе, назывался отцом и учителем царя Андроника, ежедневно занимался государственными делами, кроме своих обязанностей по семье и большому имуществу, и при всем этом был неотлучен от Бога и привязан к непрестанной умной молитве.

«Не говори мне, — пишет св. Златоуст, — что для человека, занятого делом, невозможно проводить целый день в молитве. Можно и как легко. В молитве нужны не столько звуки, сколько мысль; не воздаяние рук, но воздаяние ума, не наружный вид, но внутренний смысл. Можно, идя на площадь, ходя по улицам, творить продолжительные молитвы, можно сидящему и занимающемуся работой посвящать Богу дух свой».

Какую же молитву св. отцы называют умной, непрестанной? Когда молящийся, собрав ум внутрь сердца, оттуда негласным, безмолвным словом воссылает к Богу молитву свою, славословя Его и благодаря, сокрушенно исповедуя пред Ним грехи свои и испрашивая у Него потребных себе благ духовных, душевных и телесных. Не словом только надо молиться, но и умом, и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при этом ум. Умною молитвою принято называть Иисусову молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго! Святые отцы в своих правилах меняют некоторые слова, чтобы молитва была и за ближних и прошения принимались по ходатайству Матери Божией, и для этого произносят так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных, или Богородицею помилуй мя, грешнаго!

Не забывайте же, братья и сестры, этой заповеди Христовой и Апостольской. Упражняйтесь в непрестанной молитве, изучайте это важное дело ради спасения наших душ. Всякое дело сначала трудно, но когда навыкните, то познаете, как сладко Имя Господне! Св. Апостол Павел не стал бы нас обязывать молитвою, если бы это было крайне трудно и невозможно. Будемте телом работать и в это время духом молиться! Внешний наш человек пусть исполняет свои житейские дела, а внутренний пусть будет весь посвящен на служение Богу. Это ангельское житие, ибо Ангелы не имеют голоса, но умом приносят Богу непрестанное словословие; в том состоит все их дело, и этому посвящается вся их жизнь. Вкусите и видите, яко благ Господь! Аминь.

Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы. О воспитании детей

Предание подробно говорит о добродетелях Богоотец Иоакима и Анны. Вся жизнь их была проникнута духом благоговейной любви к Богу и милосердия к ближним; ежегодно они отделяли две трети своих доходов в пользу храма и бедных, многих превосходили своею чистотою и святостию, но несли тяжелый крест бездетства. Поэтому соотечественники всенародно ими пренебрегали, и даже в храме. Когда же праведной Анне исполнилось 50 лет, то Иоаким еще более опечалился, в особенности после того, как он удостоверился из родословной, что все праведные мужи имели потомство и даже столетний Авраам не был лишен этого благословения Божия. Печаль его была настолько велика, что Иоаким отправился в горы, в дальнюю пустыню, где паслось его стадо, в решимости не возвращаться домой и там провел 40 дней в строгом посте и молитве, призывая на себя милосердие Божие и оплакивая свое безчестие в людях. Тут-то Господь и возвестил ему чрез Ангела о скором зачатии жены его дщерию благословенною, выше всех дщерей земных. Одновременно молилась в саду и благочестивая Анна о даровании ей дитяти, и наконец явился ей Ангел Божий и сказал: «Молитва твоя улышана, воздыхания твои проникли облака, и слезы твои канули пред Господом! Ты зачнешь и родишь дщерь благословенную, выше всех дщерей земных. Ради Ее благословятся все роды земные, Ею дастся спасение всему миру и наречется Она Мариею!» Услышав эти слова, Анна поклонилась Ангелу и сказала: «Жив Господь Бог мой. Если у меня будет дитя, то я отдам его Господу на служение, пусть оно служит Ему день и ночь, восхваляя святое Имя Его во всю жизнь». И прежняя печаль Анны обратилась в радость.

Не мало есть и ныне бездетных супругов, которые тяготятся этим испытанием, но к кому они обращаются за помощию? Чаще к науке, чем к Богу. Счастливые же родители, получающие от Господа в дар детей, весьма редко следуют примеру праведных Иоакима и Анны и дают обеты воспитывать их по-христиански. В самом нежном возрасте большинство христианских детей по вине родителей и под влиянием воспитателей только питаются телесно и приучаются к безполезным телесным упражнениям, а развитие, знания и навыки даются такие, которые полезны лишь для временной, земной жизни. Во всю последующую жизнь они уже продолжают воспитывать себя и готовятся только для временных успехов и удач среди мира, совершенно не помышляя о Боге, о благоугождении Ему и о вечном спасении своем. Христианское же воспитание должно начинаться с самого нежного детского возраста. Св. Макрина, сестра Василия Великого, вспоминая о своем детстве, говорила, что мать обыкновенно сажала ее на свои колена и заставляла слабым и лепечущим языком произносить сладчайшее Имя Иисуса Христа, и с тех пор возгорелась в сердце Макрины любовь к Господу. «Душа младенца есть храм Божий, — говорит блаженный Иероним, — поэтому надо наблюдать, чтобы она ничего не слышала и ничего не говорила, кроме истин евангельских; она не должна понимать ни безстыдных басен, ни соблазнительных песен; ее нежный язык должен возноситься только к Богу».

Кажется, никто из святых отцов не писал и не говорил столько о воспитании, как св. Златоуст. Ему принадлежит следующее строгое наставление. «Родители, — говорит он, — которые пренебрегают воспитывать детей своих по-христиански, беззаконнее детоубийц. Под долгом воспитывать детей своих я разумею не одно то, чтобы не допускать их не умереть с голоду, чем многие люди, кажется, и ограничивают свои обязанности по отношению к детям. Для этого не нужно ни книг, ни постановлений; об этом весьма громко говорит природа. Я разумею о попечении образовать сердца детей в добродетели и благочестии — долг священный, которого никак нельзя преступить, не сделавшись виновным в некоторого рода детоубийстве. Все у нас должно быть второстепенным в сравнении с заботой о детях и с тем, чтобы воспитывать их в наказании и учении Господнем. Не так полезно образовать сына, преподавая ему науки и внешние знания, посредством которых он станет приобретать деньги, сколько если научить его искусству презирать деньги. Богат не тот, кто заботится о большем стяжании имения и владеет многим, а тот, кто ни в чем не имеет нужды. Не заботьтесь о том, чтобы сделать сына известным по внешней учености и доставить ему славу, но старайтесь о том, чтобы научить его презирать славу настоящей жизни; от этого он будет славнее и знаменитее. Это возможно сделать и богатому и бедному; этому научаются не от светских учителей и не при пособии наук, а из Божественных Писаний».

Св. Тихон Задонский пишет: «Напоминайте детям чаще о Св. Крещении, о данных ими тогда обетах, чаще внушайте им, что мы все рождаемся во грехах и возрождаемся в крещении не для временной жизни, не для приобретения чести, славы и богатства, но для жизни вечной».

Итак, христианское воспитание ребенка должно начаться с самых первых дней рождения его, после Св. Крещения. Но как воспитать так, чтобы дитя, пришедше в возраст, ничего более не желало, как быть истинным христианином и сознавать себя не только человеком или существом разумносвободным, но вместе с тем вступившим в обязательство с Господом?

Надо окружить дитя святынею и добродетелями. Вера и благочестие родителей должны привести к церковности, к частому причащению Святых Христовых Тайн, сопровождающемуся чудесным исцелением младенцев. Начатое же христианское воспитание необходимо продолжать и в детстве, и в отрочестве, и в юношестве. Когда у дитяти начинают пробуждаться силы, родителям должно усилить внимание, ибо грех, живущий в человеке, непременно возбудит борьбу со стремлением к Богу и дети не в силах сами бороться; тогда начинается борьба родителей с грехом, живущим в дитяти. Должно так вести и направлять силы телесные и душевные ребенка, чтобы не отдать их в плен плотоугодию, пытливости, своеволию и самоуслаждению. Это главное, в этом мудрость христианского воспитания.

Светское воспитание, излюбленное в наше время, которое нельзя назвать христианским, есть большой грех. Св. Златоуст говорит, что такой грех никогда не простится родителям. «Даруя нам детей, — пишет святитель, — Господь вверяет их нашему попечению и предоставляет нам власть над ними. Чем оправдаемся мы пред Господом? Не тем ли, что дети нас не слушают? Но родители обязаны предотвращать такую гибель детей, должны овладеть первыми их впечатлениями, наложить на них узду, когда они еще не имели силы разорвать ее, а не ждать, пока страсти, усилясь постепенным развитием, сделаются необузданными и неукротимыми.

О родители! Не забывайте же, как велик ответ ваш пред Господом за детей, как трудна, многосложна ваша обязанность, как свят и добродетелен ваш подвиг. Хотите спасти ваших детей и спасти самих себя — воспитывайте детей в наказании и учении Господнем. Вашим детям едино на потребу — вера, религия. Религия есть броня против ударов судьбы и ухищрений врага; она есть сила для борьбы со страстями и соблазнами; она есть ручательство, что дети проживут честно, добродетельно и не совершат безумных преступлений; наконец, только религия дает возможность претерпеть невзгоды до конца и понести свой крест за Христом до дверей рая. Аминь.

Приветственная речь Преосвященному Серафиму при вступ лении его в кафедральный собор, сказанная Преосвященным Никодимом, епископом Аккерманским // Кишинев, епарх. ведомости. 1908. № 45, отд. неофиц. С. 1658—1662. — Без подписи;

Там же. 1908. № 46, отд. неофиц. С. 1665—1667.

Посещение Преосвященным Серафимом торжественного со брания членов Бессарабского губернского отдела Союза русского народа // Кишинев, епарх. ведомости. 1908. № 47, отд. не офиц. С. 1731—1739. — Без подписи.

Посещение Преосвященным Серафимом местной духовной семинарии // Кишинев, епарх. ведомости. 1908. № 46, отд. не офиц. С. 1670—1672. — Без подписи.

Тодоровский П. П. Преосвященный Серафим (в миру Л.М.Чичагов) // Богослов, энциклопедия. Т. 10. СПб., 1909. С. 531—533.

Пархомович И. М. Краткий очерк жизни и деятельности Высокопреосвященного Серафима (Чичагова), архиепископа Кишиневского и Хотинского. Кишинев, 1913.

Орловская епархия в 1906—1908 гг. при Преосвященном епи скопе Серафиме (Чичагове). Кишинев, 1914.

Польский М., прот. Новые мученики Российские. Т. I. Джор данвилль, 1949; Т. II. Нью-Йорк, 1957. С. 138.

О Митрополите Серафиме // Краснов-Левитин А. Э. Лихие годы 1925-1941: Воспоминания. Париж, 1977. С. 108.

Квитницкий-Рыжов Ю. Н. Из истории популяризации медицинских знаний в России. Л. М. Чичагов и его «Медицинские беседы» // Сов. здравоохранение. 1984. № 8. С. 66—70: портр. Библиогр. в подстроч. примеч. (40 назв.).

Портрет Серафима (Чичагова), митрополита Ленинградско го // Русские православные иерархи, исповедники и мученики: Фотоальбом. Париж ИМКА-ПРЕСС, 1986. С. 67.

Чёрная В. В. Митрополит Серафим (Чичагов) // Журн. Моск. Патриархии. 1989. № 2. С. 13—18: портр.

Сафронова Н. Владыка Серафим: «Мир трудно перестать любить» // Мед. газ. 1990. 10 июня. С. 3.

Подвиг жизни // Мед. газ. 1990. 10 июня. С. 3: портр. — Без подписи.

Митрополит — герой Плевны: (Отрывок из кн. А. Э. Красно ва-Левитина «Лихие годы») // Моск. церков. вестник. 1991. Окт. (№ 17) С. 10—11: портр. — Без подписи.

Чёрная В. В . Отец Серафим // Русский вестник. 1991. 31 июля (№ 17). С. 12: ил.

Митрополит Серафим (Чичагов) и его книга «Летопись Се рафимо-Дивеевского монастыря» / Сост. В. В. Чёрная (Чичагова), А. Н. Стрижев. М.: Град Китеж, 1992. — 32 с: ил.

Чёрная В. В. Воспоминания о митрополите Серафиме и его семье // Москва. 1992. № 11—12. С. 194-199.

Чёрная В. В. (Чичагова). Панихида в Кишиневе // Град Ки теж. 1992. № 2 (7). С. 19—20.

Загорулько В. Возвысился духом поручик Чичагов // Веч. Петербург. 1992. 21 июля (№ 168). С. 3: портр.

Монахиня Серафима (Булгакова). Дивеевские предания: Об открытии мощей // Четвертый удел Богородицы. М., 1992..

Об авторе: Митрополите Серафиме (Чичагове Леониде Михайловиче) // Николо-Угрешский вестник. 1992. № 5. С. 2—3. — Без подписи.

Нилус С. А. На берегах Божией реки. Св.-Троицкая лавра, 1992. С. 16—18.

Чёрная В. В . Два Серафима //Домострой. 1993. 2 февр. (№5). С. 13.

Питирим (Нечаев), митр. Яснее становится путь //Да будет воля Твоя. - М.; СПб., 1993. Ч. I. С. 5—6.

Георгий (Тертышников), архим. Митрополит Серафим (Чичагов) и его богословское наследие // Да будет воля Твоя. Указ. изд. 4.1. С. 7—17.

Чёрная В.В. Краткое жизнеописание митрополита Серафима (Чичагова) //Да будет воля Твоя. Указ. изд. С. 5—32. Ил. с. 33—48.

Иоанн (Снычев). Митрополит Мануил (Лемешевский). СПб., 1993. С. 110.

Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. М.: Паломник, 1994. С144,146,150,412,413.

Вениамин (Федченков), архиеп . Небо на земле. М.: Па ломник, 1994. С. 10—11.

Житие оптинского старца Варсонофия. Введенская Опти на пустынь, 1995. С. 376.

Источник живой воды. Жизнеоп. св. прав. о. Иоанна Крон штадтского / Сост. Н. И Большаков, репринт. СПб.: Царское Дело, 1995. С. 773,789,792,794—796,804—805.

Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Рус. Правосл. Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 1996. Кн. 2. С. 425—429.

Житие священномученика митрополита Серафима (Чичаго ва). Синод. комис. Рус. Правосл. Церкви по канонизации святых. СПб.: Сатисъ, 1997. 112.

Чёрная В.В. Рукоположен в Успенском соборе // Москва родословная. М.: Вече, Русскiй мiръ, 1998.

Московский Новодевичий монастырь. М., 1999. С. 89—93.

Слово игумении Серафимы (Чичаговой) // Слово батюшки Серафима. Стр. «Летоп. Сераф.-Дивеев. мон.» Волгоград: Книга, 1999. С. 15—17.

«Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» архимандрита Серафима (Чичагова) и прославление батюшки Серафима // Слово батюшки Серафима. — Указ. изд. С. 18—26.

Род Чичаговых (брош. без вых. данных).

Игумения Серафима (Чёрная-Чичагова) . «Да будет воля Твоя». Житие и труды священномученика Серафима (Чичагова). Издание Сретенского монастыря, 2003.

Текст книги «Да будет воля Твоя» Часть 1 -

Текст книги «Да будет воля Твоя» Часть 2 -

С вященномученик Серафим, митрополит Ленинградский (в миру Леонид Михайлович Чичагов) родился в 1856 году в Санкт-Петербурге, в семье полковника артиллерии Михаила Никифоровича Чичагова, принадлежавшего к именитому дворянскому роду. После окончания Императорского Пажеского корпуса Леонид Михайлович Чичагов участвовал в Балканской войне 1876-1877 годов. Затем он проходил службу по военному ведомству и в чине поручика гвардейской артиллерии участвовал в Турецкой кампании 1877-1878 годов. Георгиевский кавалер, герой Плевны. Кроме прочего пожалован иностранными орденами: болгарскими «За гражданские заслуги», Александра второй степени со звездою и французским орденом Почетного Легиона.

По возвращении с фронта в Петербург познакомился с праведным Иоанном Кронштадтским и стал его духовным чадом.

В 1879 году Леонид Михайлович сочетался браком с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой.

Памятуя о том, что христианский брак есть прежде всего малая Церковь, в которой не угождение друг другу, а тем более предрассудкам высшего света, но угождение Богу является основой семейного счастья, Леонид Михайлович Чичагов сумел привнести в уклад своей молодой семьи начала традиционного православного благочестия. Именно эти начала и были положены в основу воспитания четырех дочерей – Веры, Наталии, Леониды и Екатерины, которые родились в семье Чичаговых.

В 1891 году Леонид Михайлович Чичагов вышел в отставку с воинской службы в чине полковника лейб-гвардии Преображенского полка и переехал в Москву, где начал готовиться к службе церковной. В 1893 году по благословению святого Иоанна Кронштадтского он принял священнический сан и служил в разных храмах Москвы.

В 1895 году умерла супруга отца Леонида Наталья Николаевна. В это время священник Леонид Чичагов начал работу над «Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря». В 1898 году он принял монашеский постриг с именем Серафим. Вскоре он был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря. В 1903 году по составленному им представлению и при активном содействии императора Николая II был прославлен преподобный Серафим Саровский. Архимандритом Серафимом (Чичаговым) был составлен акафист преподобному Серафиму Саровскому.

В 1905 году состоялась хиротония архимандрита Серафима во епископа Сухумского. С 1906 по 1912 годы он был архиепископом Орловским, Кишиневским и Тверским. На Поместном соборе 1917-1918 годов владыка возглавлял отдел «Монастыри и монашество».

28 декабря 1917 года Вероисповедный отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Тверского и Кашинского Серафима из Тверской губернии.

Желая уберечь святителя от бесчинной расправы большевиков, Святейший Патриарх Тихон за несколько дней до разгона Поместного Собора, 17 сентября 1918 года, успел принять на заседании Святейшего Синода решение о назначении владыки Серафима на Варшавскую кафедру, находившуюся на территории свободной от власти большевиков Польши.

Но он так и не прибыл на место служения в связи с происходившими там боевыми действиями. В 1921 году уже в сане митрополита владыка Серафим был сослан в Архангельскую область.

Проведя около года в архангельской ссылке, святитель Серафим вернулся в Москву. Однако в 1924 году владыка вновь был арестован ГПУ, на этот раз ему вменялась в вину организация прославления преподобного Серафима Саровского в 1903 году. Следствие над святителем Серафимом, оказавшимся в Бутырской тюрьме, продолжалось около месяца. Святейший Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство об освобождении 68-летнего владыки Серафима, в котором ручался за его лояльное отношение к существующей государственной власти. Сначала проигнорированное начальником 6-го отделения Секретного отдела ОГПУ Тучковым, это ходатайство через два месяца все же способствовало освобождению святителя Серафима, которому, тем не менее, по требованию властей вскоре пришлось покинуть Москву.

В это время святителю пришлось пережить новое испытание, обрушившееся на него на этот раз не со стороны гонителей Церкви, но со стороны игумении столь дорогого его сердцу Дивеевского монастыря. После того как изгнанный властями из Москвы владыка обратился к игумении Александре (Троковской) с просьбой дать ему пристанище в Серафимо-Дивеевском монастыре, игумения отказала гонимому исповеднику. Отвергнутый обителью, около которой святитель уже более 30 лет со времени погребения там его супруги Наталии Николаевны надеялся найти свой последний покой, владыка Серафим вместе с дочерью Натальей (в монашестве Серафимой) был принят игуменией Арсенией (Добронравовой) в Воскресенском Феодоровском монастыре, находившемся недалеко от Шуи.

В конце 1927 года, трогательно простившись с насельницами Феодоровского монастыря, владыка Серафим навсегда покинул давшую ему гостеприимное прибежище обитель, чтобы принять участие в деятельности Временного Патриаршего Священного Синода. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Старгородский) назначил митрополита Серафима на Ленинградскую кафедру.

Митрополит Серафим (Чичагов) поддержал митрополита Сергия в его церковной политике. Он говорил, что «пока совершается Божественная литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты русские люди, что возродится и спасется Родина наша».

В 1933 году отдавший все силы Ленинградской епархии 77-летний святитель Серафим подходил к концу своего архипастырского служения в качестве правящего архиерея. Телесные немощи владыки и все возраставшая ненависть к нему государственной власти, делавшая весьма вероятным скорый арест святителя Серафима, побудили митрополита Сергия и Временный Патриарший Священный Синод уволить владыку на покой. Отслужив в храме своей юности Спасо-Преображенском соборе Божественную литургию, святитель Серафим навсегда покинул свой родной город.

После возвращения в Москву, в 1934 году святитель Серафим нашел себе последнее пристанище в двух комнатах загородной дачи, находившейся недалеко от станции Удельная Казанской железной дороги.

В 1937 году начался пятилетний период ни с чем не сравнимого в мировой христианской истории массового уничтожения православных христиан. Доживавший последние месяцы своей многотрудной, подвижнической и славной жизни, отошедший от церковных дел, прикованный к постели 82-летний святитель Серафим был арестован сотрудниками НКВД в ноябре 1937 года. Из дома его вынесли на носилках и доставили в Таганскую тюрьму.

7 декабря 1937 года «тройка» НКВД по Московской области, уже вынесшая в этот день несколько десятков смертных приговоров, приняла постановление о расстреле и митрополита Серафима. Почти 50 приговоренных к смерти страдальцев расстреливали в течение нескольких дней в находившейся недалеко от Москвы деревне Бутово. 11 декабря 1937 года с последней группой приговоренных был расстрелян и священномученик митрополит Серафим (Чичагов).

За храбрость при осаде Плевны и взятии Телиша был награжден генералом Скобелевым личным оружием.

Знания и опыт Чичагова ценились. В 1881 году как высококвалифицированный специалист по артиллерии он был направлен в Париж на маневры французских войск. Был награжден орденами и медалями:

1. Румынским железным крестом и темно-бронзовой медалью на Александровской ленте в память Св Коронования Их Императорских Величеств в Успенском соборе 15 мая 1883 г.;
2. За дела с турками 3, 4 и 5 января 1877 г. под Филиппополем Орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантами;
3. За переход через Балканы 12 декабря 1877 г. Орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантами;
4. За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. Орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»;
5. За отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. Орденом Св. Станислава 2-й степени;
6. Пожалован кавалерийским крестом Ордена Французского Почетного Легиона (1882 г.);
7. Светло-бронзовой медалью в память войны 77-78 гг.;
8. Черногорским Орденом князя Даниила I, 4-й степени (1882 г.);
9. Болгарским Орденом Св. Александра 3-й степени (1883 г.);
10. За отлично-усердную службу Орденом Св. Анны 2-й степени (1884 г.);
11. Греческим Орденом Христа Спасителя 2-й степени;
12. Серебряной медалью на Андреевской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств 14 мая 1896 г.;
13. Народным болгарским Орденом за гражданские заслуги 2-й степени с наперсным крестом.

На принятие и ношение орденов 6, 8, 13 последовало Высочайшее разрешение.

Военную службу Леонид Михайлович сочетал с историко-литературной деятельностью. В этот период им написаны книги:

«Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.» . Книга была очень популярна и выдержала три издания. Имеются благодарственные письма членов царской семьи за написание столь замечательной книги За этот труд портрет Л.М.Чичагова был пожизненно помещен в Национальном музее в Софии;

«Французская артиллерия в 1882 г.» . К сожалению, сохранилась лишь небольшая брошюра. Известно, что а основное произведение расценивалось как превосходное исследование о французской артиллерии, за что автор был награжден Орденом Почетного Легиона;

Глава Чичагова в книге «Архив адмирала П.В. Чичагова» 1885 г. (о своем знаменитом деде) , опубликована в журнале «Русская Старина за 1886 - 1888 гг.

«Примеры из прошлой войны 1877-1878 гг.» 1 часть. Рассказы о подвигах солдат ; II часть. Рассказы о подвигах офицеров .

Работа над книгой «Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии в 1877 г.» побудила Чичагова обратиться к Императору Александру III с письмом, в котором он доказывает необходимость иметь при дворе историографа для составления прижизненных дневников царствующего Императора, что, по его мнению обеспечивало бы написание правдивой русской истории, так как тогда можно будет говорить о преемственности и связи времен и оценить деятельность как самого Императора, так и его сподвижников. Письмо было прочитано Александром III и одобрено.

В 1878 году Л.М.Чичагов познакомился с о.Иоанном Кронштадтским и стал его духовным сыном.

В 1879 году Леонид Михайлович женился на Наталии Николаевне Дохтуровой, внучатой племяннице Д.С.Дохтурова, героя Отечественной войны 1812 года.

Чичагов с детства отличался необыкновенной религиозностью, чему, вероятно, способствовало раннее сиротство. В детстве потеряв обоих родителей, он, по его словам, «привык искать утешение в религии». Служа в Преображенском полку, Леонид Михайлович состоял старостой Преображенского собора в Петербурге и вкладывал в церковное хозяйство немалые средства.

Военная карьера не удовлетворяла Л.М.Чичагова. И в 1891 году к великому удивлению близких и друзей он, состоя адъютантом при великом князе Михаиле Николаевиче, выходит в отставку в чине полковника, избрав иной жизненный путь - путь священства.

Леонид Михайлович переезжает с семьей в Москву и, готовясь к принятию сана, усердно изучает богословские науки.

В эти годы окончательно сложилось его отношение к миру - отношение православного христианина.

Желание максимально помогать страждущим привело Леонида Михайловича заняться медициной, и настолько добросовестно, что, не имея специального образования, он, тем не менее, разработал свою систему лечения, создал фундаментальный труд «Медицинские беседы», изложенный в 2-х томах , и написал книгу «Краткое изложение медицинских бесед» .

Особое внимание автор уделяет вопросам истории медицины, рациональным началам многовекового опыта народной медицины. Труд поражает обилием цитируемого материала, что говорит о высокой эрудиции автора. Чичагов не только пересказывает известные к тому времени достижения, но и пытается выдвинуть новые теории. По его мнению, главной причиной человеческих болезней являются дефекты крови и кровообращения - «неправильность кровообращения является побуждающей причиной ко всевозможным расстройствам».

Лекарственные средства (растительного происхождения), приготовлявшиеся им для пациентов, имели целью воздействовать на кровь и кровообращение. Автор приводит обширные списки используемых им лекарственных растений.

Особое внимание современных медиков привлекает лаконичное определение понятия «медицина», данное Леонидом Михайловичем: «медицина есть искусство предупреждения и излечения болезней».

Интересно, что труд этот и в настоящее время не потерял своего значения. По мнению специалистов, он относится к числу интересных историко-медицинских памятников конца XIX века .

Л.М.Чичагов широко практиковал в Петербурге. Число своих пациентов он сам определил цифрой 20000.

Незадолго до издания своих «Медицинских бесед» Л.М.Чичагов выпустил брошюру духовного содержания «Что служит основанием каждой науки?» , где в предисловии пишет, что на «этот вопрос не все ученые ответят тотчас же и одинаково... Между тем ответ должен был бы быть у всех один и тот же, неопровержимый уже по своей простоте: основой служит религия... Разбирая, в чем заключается истина, приводя библейские изречения и евангельские факты, - я хочу этим объяснить всем только тот путь, которым и должна бы идти медицина для достижения совершенства и указать на этот путь, как на приведший меня к познанию медицинских истин. Создав особую систему лечения и прилагая ее уже много лет с успехом в своей практике, я желал бы доказать, что медицина, как наука, более других необходима людям, как помощь и облегчение в их страданиях, должна и более всякой другой науки опираться на религию и изыскивать средства в природе, созданной самим Творцом на пользу человечества - не забывая, однако, что врачу необходимо иметь в виду не только одну больную плоть, но стараться искать корень болезни и в духе или в душе человека... Чувствую себя сильным и правым, служа науке, в основе которой лежит религия, и взяв в помощницы природу, а так же поставив себе целью общую пользу страждущего человечества, которой я всецело себя посвятил» .

Уже в этой брошюре, вышедшей еще до принятия сана, выразилось стремление Леонида Михайловича к богословскому осмыслению действительности, глубокая вера и твердое желание последовательно осуществлять в жизни учение Христа. Этот период жизни Леонида Михайловича заканчивается принятием священства.

28 февраля 1893 года Л.М.Чичагов был рукоположен в сан священника в Кремлевском Успенском кафедральном соборе и приписан к Кремлевской синодальной церкви Двунадесяти Апостолов. И сразу же энергично принялся за восстановление этого храма. По указу Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского по рассмотрению предложения священника о. Леонида Чичагова Синодальная Ризница была перенесена в помещение Мироварной палаты и разрешено произвести ремонт в церкви Апостола Филиппа, за что по окончании работ о.Леонид был награжден бархатной скуфьей и набедренником.

Как историограф Царя-Освободителя и участник войны он был приглашен на торжества по случаю закладки в Московском Кремле памятника Императору Александру II в 1893 году.

В 1895 году по распоряжению протопресвитера военного и морского духовенства о. Леонид Чичагов был определен священником для окормления военнослужащих Артиллерийского ведомства Московского военного округа. И тут же, со свойственной ему энергией, частью на свои средства, частью на пожертвования реставрирует храм, в котором будет служить, - храм во имя святителя Николая на Старом Ваганькове, принадлежавший ранее Румянцевскому музею в течение 30 лет стоявший закрытым.

В 1895 году о. Леонид овдовел.

В семье имеется предание о том, как тяжело пережила жена рукоположение Леонида Михайловича. Отец Иоанн Кронштадтский сказал Наталии Николаевне: «Ваш муж должен стать священником и вы не должны препятствовать и мешать избранному вашим мужем пути, так как на этом поприще он достигнет больших высот».

И вот 36 лет от роду Наталия Николаевна умерла, оставив четырех малолетних дочерей - Веру, Наталию, Леониду и Екатерину.

После смерти жены о. Леонид принял монашество и был приписан к братству Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, а в 1898 году был пострижен в мантию с именем Серафим.

Живя в Лавре, он составил летописный очерк «Зосимова пустынь во имя Смоленской иконы Божией Матери, Владимирской губернии, Александровского уезда» о пустыни, которая была приписана к Троицкой Лавре. Книга выдержала несколько изданий, исправленных и дополненных (1899, 1901, 1913гг.).

После смерти настоятеля Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрита Досифея К.П.Победоносцев в 1899 году назначает на этот пост иеромонаха Серафима (Чичагова).

В том же году он был возведен в сан архимандрита и назначен благочинным монастырей Владимирской епархии.

Новый настоятель нашел древнюю обитель в значительном упадке, обновил ее на собранные им пожертвования и за 5 лет своего управления привел в цветущее состояние. Особые усилия были предприняты архимандритом Серафимом по благоустройству арестантского отделения - Суздальской тюрьмы-крепости: капитально отремонтировано здание, уничтожен удручающий тюремный вид, устроена библиотека для узников и предоставлены им другие значительные улучшения . Такое отношение о. Серафима к узникам не замедлило сказаться: нравы смягчились, многие сектанты-изуверы вернулись к Православию; и это, в свою очередь, позволило о. Серафиму ходатайствовать перед Св. Синодом об освобождении узников, томившихся в крепости за свои религиозные убеждения. По его ходатайству 13 человек Св. Синодом были выпущены на свободу, и тюрьма перестала существовать.

В эти годы не превращалась и литературная деятельность будущего владыки. Он работает над составлением известной Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря , которая благодатно послужила к прославлению преподобного Серафима Саровского.

О причине написания этого труда сам митрополит Серафим писал следующее:

«Когда после довольно долгой государственной службы я сделался священником в небольшой церкви за Румянцевским музеем, мне захотелось съездить в Саровскую пустынь, место подвигов преподобного Серафима, тогда еще не прославленного, и когда наступило лето - поехал туда. Саровская пустынь произвела на меня сильное впечатление. Я провел там несколько дней в молитве и посещал все места, где подвизался преподобный Серафим. Оттуда перебрался в Дивеевский монастырь, где мне очень понравилось и многое напоминало о преподобном Серафиме, так заботившемся о дивеевских сестрах. Игумения приняла меня очень приветливо, много со мной беседовала и, между прочим, сказала, что в монастыре живут три лица, которые помнят Преподобного: две старицы-монахини и монахиня Пелагея (в миру Паша, фамилия по Летописи не установлена - прим, составителя). Особенно хорошо помнит его Паша, пользовавшаяся любовью Преподобного и бывшая с ним в постоянном общении. Я выразил желание ее навестить, чтобы услышать что-либо о Преподобном из ее уст. Меня проводили к домику, где жила Паша. Едва я вошел к ней, как Паша, лежавшая в постели (она была очень старая и больная), воскликнула:

Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел тебе передать, чтобы ты доложил Государю, что наступило время открытия его мощей и прославления.

Я ответил Паше, что по своему общественному положению не могу быть принятым Государем и передать ему в уста то, что она мне поручает. Меня сочтут за сумасшедшего, если я начну домогаться быть принятым Императором. Я не могу сделать то, о чем она меня просит.

На это Паша сказала:

Я ничего не знаю, передала только то, что мне повелел Преподобный.

В смущении я покинул келью старицы. После нее я пошел к двумя монахиням, помнившим Преподобного. Они жили вместе и друг за другом ухаживали. Одна была слепая, а другая вся скрюченная и с трудом передвигавшаяся по комнате: она заведовала прежде квасоварней и как-то передвигала в погреб по ступенькам лестницы тяжелую бочку с квасом, полетела вниз, и вслед за нею бочка, ударившая ее по средним позвонкам спинного хребта всею своею тяжестью. Обе они были большие молитвенницы, слепая монахиня постоянно молилась за усопших, при сем души их являлись к ней, и она видела их духовными очами. Кое-что она могла сообщить о Преподобном.

Перед отъездом в Сaров я был у о. Иоанна Кронштадсткого, который, передавая мне пять рублей, сказал:

Вот прислали мне пять рублей и просят келейно молиться за самоубийцу: может быть, вы встретите какого-нибудь нуждающегося священника, который бы согласился молиться за несчастного.

Придя к монахиням, я прочитал перед слепой записочку, в которую вложил пять рублей, данных мне о. Иоанном. Помимо этого я назвал имя своей покойной матери и просил молиться за нее. В ответ услышал:

Придите за ответом через три дня.

Когда я пришел в назначенное время, то получил ответ:
- Была у меня матушка ваша, она такая маленькая, маленькая, а с ней ангелочек приходил.

Я вспомнил, что моя младшая сестра скончалась трех лет.

А вот другой человек, за которого я молилась, тот такой громадный, но он меня боится, все убегает. Ой, смотрите, не самоубийца ли он?

Мне пришлось сознаться, что он действительно самоубийца и рассказал про беседу с о. Иоанном.

Вскоре я уехал из Дивеевского монастыря и, возвращаясь в Москву, невольно обдумывал слова Паши. В Москве они опять пришли мне в голову, и вдруг однажды меня пронзила мысль, что ведь можно записать все, что рассказывали о преподобном Серафиме помнившие его монахини, разыскать других лиц из современников Преподобного и расспросить их о нем, ознакомиться с архивами Саровской пустыни и Дивеевского монастыря и заимствовать оттуда все, что относится к жизни Преподобного и последующего после его кончины периода. Привести весь этот материал в систему и хронологический порядок, затем этот труд, основанный не только на воспоминаниях, но и на фактических данных и документах, дающих полную картину жизни и подвигов преподобного Серафима и значение его для религиозной жизни народа, напечатать и поднести Императору, чем и будет исполнена воля Преподобного, переданная мне в категорической форме Пашей. Такое решение еще подкреплялось тем соображением, что царская семья, как было известно, собираясь за вечерним чаем, читала вслух книги богословского содержания, и я надеялся, что и моя книга будет прочитана.

Таким образом зародилась мысль о Летописи.

Для приведения ее в исполнение я вскоре взял отпуск и снова отправился в Дивеево. Там мне был предоставлен архив монастыря, так же как и в Саровской пустыни. Но прежде всего я отправился к Паше и стал расспрашивать ее обо всех известных эпизодах жизни Преподобного, тщательно записывал все, что она передавала мне, а потом ей записи прочитывал. Она находила все записанное правильным и наконец сказала:

Все, что помню о Преподобном, тебе рассказала и хорошо ты и верно записал.

В это время игумения Дивеевского монастыря отправилась в Нижний Новгород на ярмарку, чтобы закупить годовой запас рыбы для монастыря, а когда я в ее отсутствие пожелал навестить Пашу, то застал ее совершенно больной и страшно слабой. Я решил, что дни ее сочтены. Вот, думалось мне, исполнила волю Преподобного и теперь умирает. Свое впечатление я поспешил передать матери казначее, но она ответила:

Не беспокойтесь, батюшка, без благословения матушки игумении Паша не умрет.

Через неделю игумения приехала с ярмарки и я тотчас пошел сообщить о своих опасениях относительно Прасковии, уговаривая ее немедленно сходить к умирающей, дабы проститься с ней и узнать ее последнюю волю, иначе будет поздно.

Что вы, батюшка, что вы, - ответила она, - я только приехала, устала: не успела осмотреться; вот отдохну, приведу в порядок все, тогда и пойду к Паше.

Через два дня мы пошли вместе к Паше. Она обрадовалась, увидя игумению. Они вспомнили старое, поплакали, обнялись и поцеловались. Наконец игумения встала и сказала:

Ну, Паша, теперь благословляю тебя умереть.

Спустя три часа я уже служил по блаженной Параскеве первую панихиду.

Возвратившись в Москву с собранным материалом о преподобном Серафиме, я немедленно приступил к своему труду. Вскоре я овдовел и принял монашество с именем Серафима, избрав его своим небесным покровителем. Летопись была издана в 1896 году и преподнесена Государю, что повлияло на решение вопроса о прославлении преподобного Серафима».

Во время первой поездки в Дивеево Леонида Михайловича блаженная Паша Саровская, встретила его, посмотрела «из-под ручки» и произнесла: «А рукава-то ведь митрополичьи».

Летопись до революции выдержала два издания - в 1896 и 1903 годах. Она представляет подробное описание создания монастыря в Дивееве - четвертого удела Божией Матери на земле. Книга по собранному материалу наиболее достоверно отражает все события, происшедшие со дня основания монастырей в Сарове и Дивееве, рассказывает о первой устроительнице - матушке Александре (в миру Агафье Семеновне Мельгуновой), содержит жизнеописание блаженного старца иеромонаха Серафима и его ближайших людей:

М.В.Мантурова, протоиерея Василия Садовского, блаженной Пела-геи Ивановны Серебренниковой, Н.А.Мотовилова, сподвижников обители, охватывая период с 1705 по 1895 годы.

Переоценить этот труд невозможно. Главным в Летописи является образ преподобного Серафима, написанный с любовью, благоговением и преклонением перед его подвигами, трудами, чудесами, его обликом человека, непрестанно возносившего молитвы Богу, сподобившегося неоднократно видеть Божию Матерь и выполнявшего все Ее наставления, с любовью относившегося ко всей братии и людям, с его тихими возгласами «Христос Воскресе» и «Радость моя», ободряющими каждого человека.

В книге приводятся многие поучения и беседы преподобного Серафима, передана известная беседа с Н.А.Мотовиловым о цели христианской жизни. Читая все это, поражаешься, с какой глубиной, с какой верой в Господа давались Преподобным напутствия к благочестивой жизни.

В Летописи большое внимание уделено созданию, благоустройству и украшению Дивеевской женской обители, которую отец Серафим окормлял по личному благословению и наставлению Царицы Небесной, как ее четвертого удела. Ничего не делалось в этой обители без благословения Преподобного. Батюшка сам разработал план Серафи-мо-Дивеевского монастыря, поручал приобретать землю для его расширения, руководил постройкой церкви Рождества Христова. В 1829 году монастырю было пожертвовано три десятины земли и тогда отец Серафим велел вспахать эту землю, по меже положить камешки и поставить колышки. Когда же земля после снега высохла, отец Серафим приказал по меже обрыть канавку в три аршина глубины и вынимаемую землю бросать внутрь обители, чтобы образовался вал также в три аршина. «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Что канавка эта - стопочки Божией Матери. Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока».

До сих пор верующие приезжают в Дивеево и обходят эту канавку, уже значительно разоренную, читая 150 раз молитву «Богородице Дево, радуйся».

И лишь окончили сестры рыть канавку, отец Серафим скончался, поручив их заступлению Царицы Небесной и оставив им трогательный завет: «Когда меня не станет: ходите ко мне на гробик; ходите, как вам время есть, и чем чаще, тем лучше. Все, что ни есть у вас на душе, все, о чем ни скорбите, что ни случилось бы с вами, все приходите да мне на гробик, припав к земле, как к живому, и расскажите. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет! Как с живым со мной говорите. И всегда я для вас жив буду»!

Издание Летописи способствовало тому, что православный мир более глубоко узнал преподобного отца Серафима и Дивеевский монастырь, как четвертый удел Божией Матери.

В архиве имеется экземпляр книги Летописи 1896 года издания с пометками духовного цензора о. Григория Дьяченко. В общей сложности по тексту изъято около 20 страниц. В основном вычеркнуты из произведения места, относящиеся к пророчествам преподобного Серафима Саровского. Сейчас они восстановлены и, безусловно, должны быть введены в книгу в случае ее переиздания.

По окончании Летописи в 1902 году архимандриту Серафиму было видение, о котором он впоследствии рассказал своему духовному сыну протоиерею Стефану Ляшевскому: «По окончании Летописи я сидел в своей комнатке в одном из дивеевских корпусов и радовался, что закончил, наконец, труднейший период собирания и написания материала о преподобном Серафиме. В этот момент в келию вошел преподобный Серафим, и я увидел его как живого. У меня ни на минуту не мелькнуло мысли, что это видение - так все было просто и реально. Но каково же было мое удивление, когда батюшка Серафим поклонился мне в пояс и сказал: «Спасибо тебе за Летопись. Проси у меня все что хочешь за нее».

С этими словами он подошел ко мне вплотную и положил свою руку мне на плечо. Я прижался к нему и говорю: «Батюшка, дорогой, мне так радостно сейчас, что я ничего другого не хочу, как только всегда быть около вас». Батюшка Серафим улыбнулся в знак согласия и стал невидим. Только тогда я сообразил, что это было видение. Радости моей не было конца».

Далее Владыка вспомнил, что преподобный Серафим перед своей смертью через монахиню Евпраксию, которая сподобилась видеть последнее явление Божией Матери Преподобному, просил что-то передать «тому архимандриту Серафиму, который будет распорядителем во время моего прославления. На вопрос о. Стефана, что же именно велел передать Преподобный, владыка Серафим ответил: «Об этом буду знать только я». Можно предположить, что преподобный Серафим предсказал архимандриту Серафиму мученическую кончину, необходимую для него, чтобы за священномученический венец сподобиться быть в Царствии Небесном около преподобного Серафима.

Используя свои связи в придворных кругах, о. Серафим сумел все же найти дорогу к Императору Николаю II и нашел в нем своего единомышленника по вопросу открытия мощей Преподобного. Но при обсуждении этого вопроса в Св. Синоде поднялась страшная смута. Практически весь Синод был против. Куда ехать? Зачем? Мощей нетленных нет, только кости. Ехать в глушь, в лес!!!

На открытии мощей настаивали лишь Государь, обер-прокурор Саблер и митрополит Антоний. Об этой смуте митрополит Серафим написал в своем труде, являвшемся продолжением Летописи. К сожалению, он был только в рукописи и при очередном обыске был изъят сотрудниками ГПУ и до сих пор не найден. Восполнить этот пробел можно, взяв некоторые факты из материала архива Чичагова и книги Л.И.Денисова .

Основным вопросом было: существуют ли нетленные мощи почившего старца Серафима Саровского? По решению Императора в августе 1902 года было поручено произвести предварительное освидетельствование останков преподобного Серафима митрополиту Московскому Владимиру, епископам Тамбовскому Димитрию, Нижегородскому и Арзамасскому Назарию, присоединив к себе Суздальского архимандрита Серафима и прокурора Московской Синодальной конторы князя Ширинского-Шихматова.

Освидетельствование показало, что нетленных мощей не существует. Это еще более смутило Св. Синод.

Однако Император не оставил решения прославить Преподобного и всячески подтверждал благоговейную память о нем. Так в октябре 1902 года Государь Император прислал в дар Серафиме-Дивеевскому женскому монастырю лампаду для установки и неугасимого горения перед находящейся в Троицком соборе обители иконой Божией Матери «Умиление», перед которой молился и скончался на коленях преподобный Серафим. Лампаду, по личному повелению Его Величества, доставил в названную обитель настоятель Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря архимандрит Серафим (Чичагов).

В воскресенье 20 октября 1902 года по совершении Божественной литургии в соборном храме он торжественно установил на уготованном месте эту лампаду (серебряную, вызолоченную, тонкой работы, украшенную двуглавым орлом и разноцветной эмалью) перед иконой Божией Матери «Умиление» и возжег ее на вечные времена к великой радости сестер обители.

Все же Николай II настоял на продолжении дела. И вот, 11 января 1903 года вновь приступает к подробному освидетельствованию останков старца назначенная Св. Синодом представительная комиссия в составе 10 человек под руководством митрополита Московского и Коломенского Владимира. Членом этой комиссии был также и архимандрит Серафим.

В докладе, составленном комиссией после освидетельствования и подписания акта, приведены были результаты расследования о чудесных знамениях и исцелениях, явленных от мощей и по молитвам отца Серафима. На этом докладе, представленном на монаршее усмотрение, Государь Император написал: «Прочел с чувством истинной радости и глубокого умиления».

Но вернемся в Дивеево .

Как воспринималось такое положение монахинями Дивеевского монастыря? Монахиня Евдокия, бывшая в то время келейницей блаженной Паши Саровской, рассказывала: «Блаженная Прасковья Ивановна постилась в течение 15 дней, ничего не пила, не ела и так ослабела, что не могла ходить. Как-то вечером приходит к ней архимандрит Серафим (Чичагов) грустный такой и говорит ей:

Мамашенька (так все называли Блаженную), отказывают нам в открытии мощей.

А она отвечает:

Бери меня под руки и веди на волю.

Взяли ее под руки с одной стороны архимандрит Серафим, а с другой - ее келейница мать Серафима. Вывели на крыльцо, спустили с лестницы. Она говорит:

Бери железку (лопату), копай.

Архимандрит Серафим стал копать, а она поправляет:

Правее, левее. Ну, вот и мощи.

Архимандрит Серафим вспоминает, что в это время одна из стариц, живших еще при Преподобном, сказала:

Мы кланяемся не костям, а чудесам».

Доклад комиссии и настойчивость Императора вынудили Св. Синод удовлетворить их желание, что и было отражено в документе «Деяние Св. Синода 29 января 1903 г.», в котором подробно излагается материал, на основании которого Синод вынес решение о канонизации старца Серафима Саровского.

Привожу некоторые выдержки из него.

«В 1895 году преосвященным епископом Тамбовским было представлено в Святейший Синод произведенное особою комиссией) расследование о чудесных знамениях и исцелениях, явленных по молитвам отца Серафима, с верою просившим его помощи. Расследование это, начатое комиссией 3 февраля 1892 года, окончено было в августе 1894 года и проводилось в 28 епархиях европейской России и Сибири. Всех случаев благодатной помощи по молитвам старца Серафима было обследовано комиссией 94, причем большая часть их была достаточно удостоверена надлежащими свидетельскими показаниями.

Святейший Синод, рассмотрев во всех подробностях и со всевозможным тщанием обстоятельства данного дела, нашел, что многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам старца Серафима, обследованные надлежащим образом, не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству их принадлежат к событиям, являющим чудодейственную силу Божию, ходатайством и заступлением преподобного Серафима изливаемую на тех, кои с верою и молитвою прибегают в своих душевных и телесных недугах к его благодатному предстательству. Вместе с ним Синод пожелал, чтобы и всечестные останки приснопамятного старца Серафима были предметом благоговейного чествования от всех притекающих к его молитвенному предстательству.

Посему Святейший Синод в полном убеждении в истинности и достоверности чудес, по молитвам старца Серафима совершающихся, изложил в следующем решении:

1. Благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божию прославленных, а всечестные останки его - святыми мощами и положить оные в особо уготованную усердием Его Императорского Величества гробницу для поклонения и чествования от притекающих к нему с молитвою.

2. Службу преподобному отцу Серафиму составить особую, а до времени составления таковой, после дня прославления памяти его, отправлять ему службу общую преподобным, память же его праздновать как в день преставления его, 2 января, так и в день открытия святых его мощей.

3. Объявить о сем во всенародное известие от Святейшего Синода.

По определению от 29 января 1903 года Святейший Синод постановил поручить преосвященному Антонию, митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому, совместно с преосвященным Тамбовским и Нижегородским совершить в 19-й день июля текущего года торжественное открытие мощей преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца.

Кроме того, Св. Синодом было решено: «Ввиду ожидаемого ко дню прославления и открытия святых мощей преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца, стечения большого количества посетителей и богомольцев признано необходимым принять меры к надлежащему устройству путей сообщения и потребных помещений». Вследствие сего, независимо от мер, принимаемых в общем порядке местного управления, Николай II поручил архимандриту Суздальского монастыря Серафиму и прокурору Московской Синодальной конторы князю Ширинскому-Шихматову принять заведование всеми подготовительными мерами для устройства и приведения к благополучному окончанию многосложных дел, связанных с предстоящим торжеством прославления преподобного отца Серафима. После чего последовало личное письмо обер - прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева архимандриту Серафиму, подтверждающее это решение, с подробным перечнем дел. После этого решения сразу же начались указанные работы в Саровском и Дивеевском монастырях.

Имеется документ, написанный рукой архимандрита Серафима, в котором очень подробно излагаются все мероприятия, связанные с устройством, питанием, жильем ожидаемых богомольцев и паломников, а также их передвижением из Арзамаса в Саров через Дивеево. Этот документ поражает продуманностью и распорядительностью, свойственными архимандриту Серафиму.

Период подготовки освещался в «Московском» и «Правительствен-ном» Вестниках.

Был разработан очень подробный церемониал торжественного открытия святых мощей Преподобного, в котором были предусмотрены как богослужения с 15 до 21 июля 1903 года, так и перенесение мощей из могилы в приготовленную гробницу.

Составлено «Слово в день памяти Серафима Саровского», которое говорилось в храмах на службах.

Торжества состоялись 17-19 июля (по старому стилю) 1903 года в присутствии царской семьи, о чем была полная информация с большим количеством фотографий в журналах и газетах того времени.

Труды архимандрита Серафима получили высокую оценку, как самого Государя (Им подарена митра), так и многих священнослужителей, принявших участие в торжествах. Об этом свидетельствуют письма, дошедшие до наших дней и избрание архимандрита Серафима почетным членом нескольких Обществ хоругвеносцев.

Но на этом труды архимандрита Серафима, связанные с прославлением преподобного Серафима не закончились. Он написал краткое его житие , краткую Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря - а также акафист Преподобному , который мы слышим в храмах и поныне. В русской гимнографии акафист Серафиму Саровскому считается одной из вершин духовной поэзии. Чтение этого акафиста чудотворно, о чем, в частности, писал Сергей Нилус .

Следует указать, что манера чтения акафиста, установившаяся в Саровской обители, была перенята Москвой. Регент с хором из московского храма святителя Николая, что в Плотниковом переулке, ездили специально в Саров, чтобы точно перенять чтение-пение акафиста. После закрытия церкви святителя Николая эта традиция пения перешла в храм пророка Илии в Обыденском переулке, где чтение акафиста перед иконой преподобного Серафима совершается и по сей день вечером по понедельникам.

Вся жизнь митрополита Серафима была направлена на исполнение послушаний, налагаемых на монаха, восходящего по ступеням иерархической лестницы: иеромонах, архимандрит, епископ, архиепископ, митрополит. Он трудился во многих местах, и везде его деятельность оставляла свой след.

Возвратясь после торжеств в Суздаль, архимандрит Серафим занялся подготовительными работами к предстоящему 500-летию со дня кончины преподобного Евфимия, Суздальского чудотворца и составил его жизнеописание . Но отпраздновать в Суздале этот юбилей ему не пришлось. 14 февраля 1904 года он был назначен настоятелем Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. В этом монастыре он пробыл только год, но и за это время успел подновить собор обители.

28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля митрополитом Владимиром (Богоявленским), епископом Трифоном (Туркестановым) и епископом Серафимом (Голубятниковым) архимандрит Серафим (Чичагов) был хиротонисан в епископа Сухумского.

О митрополите Серафиме поистине можно говорить как об избраннике Божием.

При хиротонии Владыка так определил свой жизненный путь : «Многоразлично совершается призыв Божий! Неисследимы пути Провидения Божия (Рим. 11, 33), предопределяющие пути человеку. Со мной, вот уже в третий раз в продолжение последних двенадцати лет, происходят перевороты, которые меняют весь строй моей жизни. Хотя я никогда не забывал молитвенно простирать руки к Богу в надежде на Его милосердие и всепрощение, но мог ли себе представить, что мой первоначальный светский путь, казавшийся естественным и вполне соответственным моему рождению и воспитанию, продолжавшийся так долго и с таким успехом, не тот - который мне предназначен Богом? И как я должен был убедиться в этом? Несомненно, путем испытаний и скорбей, ибо известно, что скорби - это лучшие провозвестники воли Божией, и от начала века они служили людям знамением избрания Божия. Испытав с восьмилетнего возраста сиротство, равнодушие людей, беспомощность и, убедившись в необходимости проложить себе жизненный путь собственным трудом и многолетним учением, я, по окончании образования, еще в молодости прошел все ужасы военного времени, подвиги самоотвержения, но сохраненный в живых дивным Промыслом Божиим, продолжал свой первоначальный путь, претерпевая многочисленные и разнообразные испытания, скорби и потрясения, которые окончились семейным несчастьем - вдовством. Перенося столько скорбей, я вполне убедился, что этот мир, который так трудно перестать любить, делается через них нашим врагом и что мне предопределен в моей жизни особенный, тернистый путь... Тяжело испытывать пути Божий! Не потому, что требуется безусловная покорность, совершенное послушание и всецелая преданность в волю Божию, даруемые Самим Господом; тяжело потому, что, как говорит святитель Филарет, митрополит Московский, мир, побежденный верою, плененный в ее послушание, допущенный посему в область ее, неприметно внес в нее свой собственный дух; таким образом, сей враг Христа и христианства очутился в пределах самого христианства, прикрывшись именем христианского мира, он действует свободно и учреждает себе мирское христианство, старается обратно переродить сынов веры в сынов мира, сынов мира не допустить до возрождения в истинную жизнь христианскую, а на непо-корных ему вооружается ненавистью, лукавством, злословием, клеретами, презрением и всяким орудием неправды.

Поэтому жизнь людей, взятых из мира и поставленных на духовный путь, особенно многотрудная и многоскорбная. Подобное произошло и со мной. Иные опоясывали меня и вели туда, куда я не ожидал и не мечтал идти, и эти люди были, конечно, высокой духовной жизни. Когда по их святым молитвам во мне открылось сознание, что Сам Господь требует от меня такой перемены в пути ради Его Божественных целей, что это необходимо для всей моей будущей жизни, для предназначенных мне еще испытаний и скорбей, для моего сораспятия Христу, - то несмотря ни на какие препятствия, поставленные мне миром, я исполнил святое послушание и сначала принял священство, а по вдовстве - монашество. Долго я переносил осуждения за эти важные шаги в жизни и хранил в глубине своего скорбного сердца истинную причину их. Но наконец, Сам Господь оправдал мое монашество в ближайшем моем участии в прославлении великого чудотворца преподобного Серафима. Ныне, по всеблагой воле Господа, я призываюсь на высокое служение Церкви Христовой в сане епископа».

Владыка, едва появившись в Грузии, столкнулся с грозной ситуацией: революция 1905 года всколыхнула грузинский национализм, и епископ со всей присущей ему энергией принялся за противосмутную борьбу. На Сухумской кафедре епископ Серафим прослужил недолго, в 1906 году он был переведен в Орел.

В Орловской епархии Владыка провел 1906-1908 годы, деятельно занимаясь устройством церковно-приходской жизни. По его словам, он «с живейшим интересом и сочувствием» воспринял постановление Св. Синода от 18 ноября 1905 года по этому вопросу. Он разработал систему преподавания, организовал в епархии приходские советы, возложив на лих обязанности как по линии церковного дела, так и по линии благотворительности. Все это должно было привести к укреплению веры, к поднятию духовности у прихожан, к организации школ, библиотек, больниц, способствовать христианскому воспитанию молодого поколения.

Впоследствии епископ Серафим, на основании опыта Орловской епархии составил «Обращение к духовенству Тверской епархии по вопросу о возрождении приходской жизни» .

В «Обращении» пункт за пунктом рассматриваются все стороны приходской жизни и пути ее оживления. По мнению владыки Серафима, «для возрождения приходской жизни необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община занималась единодушно не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения, утверждением христианских и православных установлений... Для возрождения пастырства и приходской жизни требуется прежде всего объединение пастырей с пасомыми. Этому могут способствовать пастырские собрания и съезды. Возрождение приходской жизни должно исходить от епископа. Если последний не объединится со своими помощниками-пастырями, то они не объединятся между собой и с прихожанами; если епископ не проникнется этой идеей возрождения прихода, не будет сам беседовать во время съезда епархии с пастырями, давать им самые подробные практические указания, не станет с полным самоотвержением переписываться с недоумевающими священниками, сыновне вопрошающими архипастыря в своих затруднениях, не будет печатать в «Епархиальных Ведомостях» свои наставления и указания, все то, что он хотел бы пояснить и ввести, - то приходское оживление не произойдет и жизненное начало не проникнет в наши омертвелые общины».

Настает 1907 год. Преосвященного Серафима назначают членом Святейшего Синода.

В 1908 году его назначают епископом Кишиневским и Хотинским. Начался новый период - Кишиневский.

Здесь он так же, как и в Орле, со всей своей энергией начал заниматься возрождением приходов, имея уже богатый опыт. Известны его беседы в зале Государственной Думы «О приходских общинах», издаются его вышеупомянутое «Обращение», распоряжения по епархии .

Особо почитал преосвященный Серафим в эти годы Гербовецкую икону Божией Матери: «В каждой губернии есть какая-нибудь местная чтимая или чудотворная икона, к которой народ любит обращаться за помощью и утешением. Такая икона есть и в Бессарабии. Это Гербовецкая чудотворная икона Божией Матери». Владыка еженедельно читал акафист перед этой чудотворной иконой в кафедральном соборе или в Крестовой церкви архиерейского дома.

Преосвященный совершал много служб в разных церквах епархии по праздникам и в честь памятных дат.

В конце 1908 года состоялось решение Св.Синода о восстановлении церковного почитания благоверной великой княгини Анны Кашинской (дни памяти 2/15 октября и 12/25 июня). Владыка Серафим присутствовал на торжестве прославления 12 июня 1909 года и 17 июня привез икону св. Анны Кашинской в Кишинев. При встрече при небывалом стечении народа Владыка обратился к верующим с краткой речью, в которой сказал, что усердно молясь в Кашинском Воскресенском соборе, где покоятся мощи благоверной княгини Анны Кашинской, он удостоился получить икону святой с частицей ее мощей в благословение православной Бессарабии. Икона была передана им в дар Измаильской крепости Свято-Успенского монастыря, известны чудеса от нее.

В Кишиневе были изданы две книги Владыки Серафима, в которых были собраны слова и проповеди, произнесенные им в различные периоды церковного служения.

В Кишиневе Владыка прослужил до 1912 года и был переведен в Тверь архиепископом Тверским и Кашинским. В Твери он продолжил свою деятельность по возрождению приходской жизни и просвещению духовенства .

Наступил революционный 1917 год. Архиепископ Серафим был в то время в Санкт-Петербурге. Личность Владыки была слишком известной. Митрополит Вениамин (Федченков) вспоминал: «Когда архиепископ воротился из Санкт-Петербурга в Тверь, епархиальный съезд проголосовал об удалении его из епархии. Архиепископ долго боролся против такого неканонического самочинства» .

Однако временный Синод, руководимый обер-прокурором Львовым, отправил его на покой .

И все же архиепископа Серафима избрали членом Поместного Собора 1917-1918 годов и он возглавил секцию монашества.

После Собора в 1918 году его возводят в сан митрополита и он получает назначение митрополитом Варшавским и всея Польши. Но из-за сложившейся политической ситуации ему не удалось отправиться к месту нового назначения, и он два года прожил в Черниговском скиту Троицкой Лавры. В 1920 году Владыка поселился в Москве и служил в различных храмах.

В 1921 году Владыка Серафим был арестован. Постановлением судебной тройки ВЧК присужден к высылке в Архангельский концлагерь сроком на два года и отправлен в Таганскую тюрьму для препровождения к месту заключения. Телеграммой ВЦИК от 11 января 1922 года высылка в концлагерь Чичагова Л.М. была приостановлена. 14 января 1922 года дело Чичагова Л.М. было пересмотрено и срок высылки отменен условно. 25 апреля 1922 года было отменено постановление Президиума ВЧК в части условного применения к Чичагову Л.М. высылки. Он был этапирован в распоряжение Архангельского ГУБотдела для вселения на место жительства как административный ссыльный сроком по 24 июня 1923 года. Постановлением коллегии ГПУ от 20 марта 1923 года Чичагов Л.М. был выслан в Марийскую область на один год. 16 апреля 1924 года был вновь арестован и содержался в Бутырской тюрьме . По постановлению коллегии ГПУ от 14 июля 1924 года он был из-под стражи освобожден под подписку о невыезде из г. Москвы. По ходатайству Патриарха Тихона и церковной общественности в августе 1925 года следствие было прекращено и Владыка был отпущен на свободу.

В это время в Москве в Свято-Даниловом монастыре собралось много архиереев, и им было предложено выбрать для своего местожительства любые сохранившиеся монастыри. Митрополит Серафим попросил пристанища в Дивеевском монастыре, но игумения Александpa (Траковская) ему в этом отказала.

Имеется воспоминание монахини Дивеевского монастыря Серафимы (в миру Софии Александровны Булгаковой), объясняющее это обстоятельство . Митрополит Серафим был очень близок к игумении Марии (Ушаковой) и блаженной Параскеве Саровской. Матушка Мария скончалась вскоре после открытия мощей, в 1904 году. По рекомендации архимандрита Серафима (Чичагова) ее место заняла бывшая казначея Александра (Траковская). Игумению в монастыре выбирали сами сестры, и архимандрит Серафим выступил с предложением избрать именно ее, так как ему было известно, что это было желание покойной игумении Марии.

Так и избрали единодушно матушку Александру.

Покойная матушка Мария во всем советовалась с архимандритом Серафимом, а молодая игумения стала держать себя обособленно. Появились разногласия. Вскоре они углубились в связи с закладкой теплого собора на месте, определенном преподобным Серафимом. Уже ранее на этом месте Иван Тихонович Толстошеев, распоряжавшийся после смерти Преподобного в Дивееве, построил теплую деревянную церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Монастырский собор был холодным, и зимой все службы отправлялись в Тихвинской церкви. Она обветшала, была темна и низка. Иногда служили и в церкви Александра Невского. Она была гораздо просторней, но в ней была трапезная и по праздникам там обедали.

Владыка Серафим настаивал на постройке нового собора на месте Тихвинской церкви, а матушка игумения Александра не пожелала ее ломать, и новый собор заложили совсем не на том месте, где указывал Преподобный, а сбоку, против начала канавки. Это привело к разрыву отношений митрополита Серафима с игуменией.

Блаженная Прасковья Ивановна была в то время жива (умерла в 1915 г.), но ее не спросили. Покойная матушка игумения Мария без ее благословения ничего не делала. А игумения Александра поступала иначе.

Когда закладка собора уже шла, вздумала приехать спросить Прасковью Ивановну тетушка игумении Александры, глухая старушка Елизавета Ивановна. Все были на закладке. Пришла Елизавета Ивановна к блаженной, обратилась к Дуне (келейнице): «Я глухая, не слышу; я буду спрашивать, а ты мне говори, что она мне ответит. Мамашенька, на собор жертвуют?» Прасковья Ивановна ответила: «Собор-то собор, а я усмотрела, черемуха по углам-то собора выросла, как бы не завалила собор». Слова эти переданы не были. Дуня решила, что уже зря говорить-то, теперь все равно уже поздно, и сказала: «Благословляет».

Собор так и не был освящен.

С того времени митрополит Серафим в Дивеевском монастыре не был.

Хотелось бы еще сказать о личной связи митрополита Серафима с Дивеевым. Когда умерла его жена, отец Леонид привез ее тело в Дивеево и похоронил в северо-западном углу монастырского кладбища, поставил часовню и в ней устроил склеп. В склепе висело два изображения преподобного Серафима. У надгробия жены была икона с изображением кончины Преподобного, а над местом, приготовленным для о.Леонида, - икона с изображением Преподобного, идущего с посохом.

Об этих иконах Преподобного о.Леонид говорил: «Она (жена) уже умерла, а я еще хожу». А от Государя запасся бумагой, в которой было приказано, Л.М.Чичагова, где бы он ни умер, привезти и похоронить в Дивеево.

В настоящее время склепа и часовни, естественно, не существует. Они были разрушены, как и многое другое. Прах Наталии Николаевны был перезахоронен тут же на кладбище. Сейчас на месте кладбища - школа со спортивной площадкой.

Митрополита Серафима на жительство приняла игумения Арсения в Сергиевский женский монастырь под городом Шуей Владимирской области. Прожил он в этом монастыре два года.

В 1927 году владыка Серафим признал власть митрополита Сергия (Страгородского). Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной церковной власти необходимым делом.

В 1928 году Владыка был вызван из Шуи митрополитом Сергием в Москву и назначен управляющим Ленинградской епархией.

Свою первую литургию в Ленинграде владыка Серафим совершил в Преображенском соборе на Литейном проспекте, где когда-то был старостой. Резиденция Преосвященного Серафима была в Новодевичьем монастыре.

Митрополит служил каждое воскресенье в одном из храмов города или пригорода. После службы Владыка проповедовал. Он всегда разъяснял смысл пресуществления, говорил о том, как сильна молитва после пресуществления Даров: «Дух Святой пресуществляет на престоле Дары, но Он сходит на каждого из нас, обновляет наши души, умственные силы, всякая молитва, если она произносится от всего сердца, будет исполнена». И когда митрополит после благословения Даров приклонял колени, припадая к престолу, - все молящиеся падали ниц.

По пятницам в Знаменской церкви у Московского вокзала, где был придел в память преподобного Серафима, митрополит читал акафист Преподобному. Читал наизусть, а после акафиста беседовал с народом.

Интересна богословская концепция митрополита:

«Мир был сотворен Богом, чтобы человек служил Ему, но человек восстал против Бога и борется с Ним. Бог все дал людям, но человек отверг Его дары». Митрополит вспоминал фрески во Владимирском соборе в Киеве: «Распятие, а вверху Бог Отец показывает на него руками: «Я все вам дал, больше ничего не могу дать». Когда окончательно выяснится, что мир не может служить Богу, мир погибнет - и будет новое небо и новая земля».

Интересны высказывания митрополита Серафима о Божественной литургии. Их очень хорошо изложил Краснов-Левитин: «А епископы, в частности, митрополит Петроградский Серафим (Чичагов) и сейчас убедительно зовут паству свою именно к литургии и причастию Святых Тайн, как вернейшему и сильнейшему средству против духовного зла и натиска неверия на нашей Родине. Пока совершается Божественная литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты русские люди, что возродится и спасется Родина наша. Поэтому, - убеждает митрополит Серафим клириков и паству, - паче всего думайте о хранении, совершении и непрерывном служении (ежедневном, даже многократном, на разных престолах) литургии. Будет она, - будет и Церковь, и Россия» .

Митрополит Серафим был в течение 30 лет близким духовным сыном о. Иоанна Кронштадтского и, несомненно, в данном совете отразился дух Батюшки.

Самым главным и нужным делом владыка Серафим считал проповедь слова Божия. Проповеди в основном приурочены ко дням церковных праздников, к юбилейным и памятным датам.

Замечательное слово сказал епископ Серафим на торжественной панихиде по скончавшемуся печальнику земли Русской - о. Иоанну Кронштадтскому, и перед панихидой в сороковой день его кончины. Хочется указать на тесную связь духовного сына со своим наставником. Владыка Серафим, наблюдая о.Иоанна и его службы у престола Божия, понял и разъяснил многие черты его жизни, не понятые современниками.

Особо почитал митрополит Царицу Небесную. Он часто говорил об особой милости Божией Матери к земле Русской. Эта любовь являлась в многочисленных иконах Божией Матери на Святой Руси. Но росли наши грехи и беззакония: «Божия Матерь отступила от нас и скрылись Святые Чудотворные иконы Царицы Небесной, и пока не будет знамения от Святых Чудотворных икон Божией Матери, не поверю, что мы прощены. Но я верю, что такое время будет, и мы до него доживем».

И вот начинают сбываться эти слова. После долгих лет запустения состоялось освящение Троицкого собора разоренного Дивеевского монастыря, а произошло это знаменательное событие 31 марта 1990 года в День Похвалы Пресвятой Богородицы, что свидетельствует о великой милости Пречистой к Русской земле.

Владыка не признавал общей исповеди и боролся с ней. Священник Валентин Свенцицкий в своей статье вспоминал, что митрополит Серафим написал против общей исповеди подробный доклад, в котором, между прочим, говорил: «Никакой общей исповеди не существовало ни в древности, ни впоследствии, и нигде о ней не упоминается на протяжении всей истории Православной Церкви... Установление общей исповеди является явной заменой Новозаветного Таинства ветхозаветным обрядом... Одна молитва и одно сокрушение о грехах не составляют Таинства, что проявляется естественным образом из глубины сердца, даже возникает помимо воли человека, а для Таинства нужно явление сверхъестественное, воздействие на дух Божественного».

Митрополит Серафим был преданным служителем Русской Православной Церкви и патриотом своей Родины. Он всю свою жизнь боролся за чистоту Православия. Перед смертью о.Иоанн Кронштадтский благословил его словами: «Я могу покойно умереть, зная, что ты и преосвященный Гермоген будете продолжать мое дело, будете бороться за Православие, на что я вас благословляю».

Много скорбей пришлось претерпеть Владыке в этой борьбе, поношение и клевету. И.М.Концевич в своей книге «Оптина пустынь и ее время» упоминает о владыке Серафиме в связи с расколом, происшедшем в Оптиной пустыни во времена игуменства о.Варсонофия. Причина раскола состояла в том, что некоторые монахи добивались упразднения старчества. Отец Варсонофий усмирил бунт и удалил зачинщиков из монастыря. Последние послали жалобу в Синод. Синод назначил ревизию, следствие вел епископ Серафим. По версии Концевича, владыка Серафим громил и поносил оо.настоятеля и скитоначальника, старцев «склонивших перед ним свои убеленные головы...», поставил вопрос о принятии обратно удаленных бунтовщиков, настоял на этом, чем нарушил жизнь Оптиной пустыни: старец о.Варсонофий удален в Голутвин и был поднят вопрос о закрытии скита и прекращении старчества.

Имеется другой материал, из которого видно, что версия И.М.Концевича не верна. Я ссылаюсь на опубликованные о.Василием Шустиным «Записки об о.Иоанне Кронштадтском и об оптинских старцах» из личных воспоминаний.

О.Василий Шустин был духовным сыном старца Варсонофия. Опубликование записок принадлежит иеромонаху Иоанну (Шаховскому) . Привожу дословный текст беседы о.Варсонофия со своим духовным сыном: «Нашлись люди, которым мудрость батюшки не давала жить, и враг не дремал. Поселился в скиту некто Митя Косноязычный из гор.Козельска. Был он пьяница, и тайно развращал монахов. Батюшка не мог этого терпеть и выселил его из скита. Сейчас же против батюшки открыто ополчился целый легион... В Оптину приехала одна из женщин петербургского религиозно-политического кружка графини Игнатьевой и собрала против батюшки все обвинения, какие только можно было измыслить: что батюшка вольнодумен, что он любит роскошь, ибо украшает свою келью цветами, что он вольно обращается с женщинами, плохо управляет скитским имуществом, берет себе деньги с богомольцев. Приезжавший в Оптину епископ Серафим (Чичагов) обелил батюшку, но дело его отзыва из Оптиной уже было где-то решено. О.Варсонофий должен был покинуть скит... Я как раз к этому времени приехал в Оптину. Батюшка встретил меня с радостью, поведал мне о своих обстоятельствах и рассказал, как накануне дьявол ополчился не только на его имя, но и на его жизнь...»

Отличаясь разносторонними талантами, Владыка все их претворял в жизни во славу Божию. Его военные подвиги, литературная деятельность, организаторские способности, направленные на укрепление веры, возрождение приходов, восстановление порядка в церквах и монастырях, его проповедничество, - все служило Богу.

Он хорошо рисовал. Его работы сохранились до настоящего времени. В Московской церкви пророка Илии, что в Обыденском переулке, можно видеть при входе в храм написанные им замечательный и, молящегося на камне, вверху над входной аркой в главном приделе.

Митрополит Серафим был музыкален: хорошо пел и играл, сочинял церковную музыку. С фисгармонией он никогда не расставался. Большое внимание уделял церковному пению: где бы он ни служил, всегда подбирал певчих для хора, проводил спевки.

Хочется добавить, что митрополит Серафим был красив, высок ростом, голос у него был какой-то особый, мягкий, как бы приглушенный, милая манера говорить слегка насмешливо, но не резко. Военная выправка наложила отпечаток на весь его облик. В облачении на службе он был величественен и естественен.

Всю жизнь владыка Серафим занимался благотворительностью. Еще будучи военным, он учредил благотворительное общество помощи военным, которые по болезни были вынуждены выйти в отставку до приобретения права на пенсию. Он заботился о детях-сиротах, родители которых погибли на войне. Много бесплатно практиковал. Во время русско-японской войны владыка Серафим формировал санитарные поезда, собирал пожертвования.

Занимаясь лично в епархиях возрождением приходской жизни, владыка Серафим через приходские советы организовывал школы, библиотеки, столовые, внимательно следил за нуждами студентов духовных училищ. Как уже говорилось, Владыка ликвидировал тюрьму в Спасо-Евфимиевом монастыре. Был очень внимателен к своим подчиненным, окружал их необходимой заботой.

Имеются воспоминания о таком случае : ночью из тюрьмы, в наскоро сколоченном из грубых досок гробу было выдано для погребения ближайшим родственникам тело почившего архиепископа Илариона (Троицкого). Когда открыли гроб, никто его не узнал, так изменила ссылка владыку Илариона, отличавшегося высоким ростом и крепким здоровьем. Митрополит Серафим принес свое белое облачение, белую митру. По облачении тело положили в другой, лучший гроб. Отпевание совершил сам митрополит Серафим в сослужении шести архиереев и множества духовенства.

Большое внимание митрополит Серафим уделял глубоко верующим молодым людям. Сохранилось его письмо из ссылки (Архангельск, 1922 г.) духовному сыну, впоследствии протоиерею отцу Алексею Беляеву (скончался 15 декабря 1987 г.). Вот выдержки из него: «Все мы люди, и нельзя, чтобы житейское море не пенилось своими срамотами, грязь не всплывала бы наружу, и этим не очищалась бы глубина целой стихии.

Ты же будь только с Христом, единой Правдой, Истиной и Любовью; а с Ним все прекрасно, все понятно, все чисто и утешительно. Отойди умом и сердцем, помыслами от зла, которое властвует над безблагодатными, и заботься об одном - хранить в себе, по вере, Божественную благодать, через которую вселяется в нас Христос и Его мир.

Не видеть этого зла нельзя; но ведь вполне возможно не допускать, чтобы оно отвлекало от Божией правды. Да, оно есть и ужасно по своим проявлениям, но как несчастны те, которые ему подчиняются. Ведь мы не отказываемся изучать истину и слушать умных людей, потому что существуют среди нас сумасшедшие в больнице и на свободе. Такие факты не отвращают от жизни, следовательно, с пути правды и добра не должно нас сбивать то, что временами злая сила проявляет свое земное могущество. Бог поругаем не бывает, а человек - что посеет, то и пожнет.

Учись внутренней молитве, чтобы она была не замечена по твоей внешности и никого не смущала. Чем более мы заняты внутренней молитвой, тем полнее, разумнее и отраднее наша жизнь вообще. И время проходит незаметнее, быстрее. Для того особенно полезна Иисусова молитва и собственные короткие изречения: «помоги мне, Господи» или «защити и укрепи», или «научи» и проч.

Молящийся внутренне смотрит на все внешнее равнодушно, рассеянно, ибо эта молитва не умственная, а сердечная, отделяющая от поверхности земли и приближающая к невидимому Небу.

Учись прощать всем их недостатки и ошибки ввиду подчинения их злой силе и, несомненно, ненормального состояния духа. Говори себе: «Помоги ему, Господи, ибо он духовно болен!» Такое сознание помешает осуждению, ибо судить может только тот, кто сам совершен и не ошибается, все знает, а главное, знает наверное, что человек действует не по обстоятельствам, сложившимся вокруг него, а по своему произволению, по своей страсти».

Митрополитом Ленинградским владыка Серафим прослужил пять лет.

В 1933 году, когда власти лелеяли план быстрого уничтожения Церкви в СССР, митрополит Серафим стал для них помехой, и был отправлен на покой.

24 октября он совершил свою последнюю службу в том же Спасо-Преображенском соборе и вечером выехал в Москву, передав свою паству митрополиту Алексию (Симанскому), впоследствии Патриарху Всея Руси.

По приезде в Москву Владыка остановился в резиденции митрополита Сергия (Страгородского) в Бауманском переулке, подыскивая себе новое жилище.

В начале 1934 года он арендует полдома в дачной местности под Москвой на станции Малаховка, а затем переезжает на дачу близ станции Удельная Казанской железной дороги.

На покое митрополит Серафим живет тихо, спокойно, много читает, музицирует. Его навещают родные, друзья, духовные дети. Довольно частым гостем был и митрополит Алексий (Симанский).

Годы сказались на митрополите Серафиме: он стал полным, страдал гипертонией, одышкой, с трудом передвигался, из дома практически не выходил. Но ясность ума была поразительная.

Православное вероисповедание, которое митрополит Серафим пронес через всю жизнь, в условиях сталинских репрессий неизбежно должно было привести его к мученической кончине.

Священномученик митрополит Серафим (Чичагов). Фото 1937 г. из следственного дела (сделано в Таганской тюрьме)

В ноябре 1937 года владыку Серафима в третий раз арестовали. Он был болен и его не могли увезти на «черном вороне», пришлось вызвать карету скорой помощи. Все имущество было конфисковано, поэтому не осталось ни его переписки, ни его книг, ни музыкальных произведений, ни икон, ни облачений. Справок и сведений родственникам не давали, неизвестно даже, в какой тюрьме он сидел.

По рассказам самого митрополита, отец Иоанн Кронштадтский предсказал ему день его кончины. Он неоднократно повторял: «Помни день Трех Святителей». Владыка каждый год готовился к смерти в этот день. По имеющимся косвенным показаниям, его не стало в день Трех Святителей, 12 февраля (по новому стилю) 1938 года. Дочерям всегда хотелось узнать настоящий день смерти. И вот его дочь Наталия (монахиня Серафима) видела сон: навстречу ей идет сияющий отец и говорит ей: «Ну, конечно, в день Трех Святителей».

Имелись разноречивые сведения о его кончине. По одним - умер в тюремной больнице Лубянской или Таганской тюрьмы; по другим - был расстрелян.

И только в октябре 1988 года в ходе рассмотрения дела по реабилитации прокуратурой Московской области было сообщено родственникам Владыки, что он был арестован за контрреволюционную монархическую агитацию, виновным себя не признал. Постановлением тройки УНКВД по М.О. от 7 декабря 1937 года Чичагов Л.М. был приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 11 декабря 1937 года. Там же (28); Дополнения и поправки к тому I. Епископат.

Материалы к биографии. Приложения:

1. Бумаги и грамоты Л.М.Чичагова на военной службе.
2. Бумаги и грамоты Л.М.Чичагова в бытность его священником.
3. Бумаги, касающиеся открытия святых мощей преподобное Серафима. 1902-1903 гг.
4. Переписка.