Терские казаки

February 13th, 2010

Летописи указывают на то, что первые служивые казаки вместе с астраханскими стрельцами прибыли на Терек в 1563г. по приказу Ивана Грозного для помощи его тестю кабардинскому князю Темрюку в местных междоусобицах.
Историки И.Д. Попко и В.А. Потто склонялись к тому, что казаки пришли из Червленого Яра Рязанского княжества и объединили свои разрозненные общины вокруг первого русского городка на реке Сунже в 1567г. Городок этот был заложен на гребнях кавказских гор и дал название гребенским казакам.
Другой исследователь, Е.П. Савельев, полагал, что предками казаков были азы, потомки ариев, населявших Приазовье (отсюда и созвучное название «казак»). Азы исповедовали христианство, имели Сарскую и Подонскую епархии даже под игом Золотой Орды. Началом истории гребенских казаков историк считал поселение донских казаков на реке Акташе, куда они были вытеснены из городка Гребни, располагавшегося на Дону. Точных указаний на то, где стоял городок, нет, а покинули его казаки атамана Андрея Щадры под давлением отрядов атамана Ермака, усиливавшего свою власть на Дону.
Гребенцы сохранили свое историческое название, а также предания о том, как их предки накануне Куликовской битвы поднесли князю Дмитрию Донскому хоругвь Донской Богородицы и образ Богородицы Гребенской, которые и помогли ему в бою против Мамая.
В середине XVI века Московское государство уже имело четко выраженные военно-политические и экономические интересы на территории Северного Кавказа. В Москву неоднократно прибывали посольства от горских народов (пятигорских черкасов, кабардинцев, грузин), просивших у сильного соседа защиты от своих врагов. Так начали строиться первые русские гарнизоны, закреплявшие новые московские владения на Кавказе.

В 1571г. князь Воротынский подготовил первый Устав сторожевой казачьей службы, который поделил казаков на городовых, полковых, сторожевых и станичных.
В 1577г. астраханским воеводой Лукьяном Новосильцевым одно из первых гарнизонных укреплений Кавказа было перестроено в мощную крепость Терки, в которой несли службу царские ратники и вольные казаки. Они поддерживали народы, присягавшие на верность России, контролировали переход караванного пути через Терек и Сунжу, несли охранную, разведывательную службу, были проводниками для отрядов русских князей.
В этом же году вольные гребенские казаки поступили на регулярную службу в гарнизон Терки, было установлено старшинство Терского Казачьего Войска, а уже на следующий год, после заявления о своем намерении охранять южные рубежи России, они получили от Ивана Грозного первую жалованную грамоту.
Началась регулярная служба терских казаков России. Вступить в Терское войско мог любой подданный Российской Империи независимо от этнического происхождения и вероисповедания, на службу в войско охотно шли и местные горцы. Однако Гребенское войско оставалось исключительно христианским.
В начале XVIII века терские казаки отражали большое количество кровопролитных набегов многих горских народов на свои селения. В 1712г. обострились отношения России с Турцией, в связи с попытками выйти к Черному морю. Чтобы укрепить положение русских позиций, воеводой П.А. Апраксиным была организована пограничная линия по течению Терека. Туда, на протяжении 80 километров с берегов Сунжи были переселены терские казаки. Ими были созданы станицы Червленная, Новогладковская, Старогладковская и Курдюковская.
В 1722г. во время Персидского похода царем Петром I была заложена крепость Святого Креста и началась организация новой кордонной линии по реке Сулак. За верную службу царь пожаловал Гребенскому войску «крест и бороду», разрешив им исповедовать старообрядческую веру и не брить бороды. Высшие казачьи чины, «казачьи головы», стали именоваться ротмистрами и получали дворянство. Во всех войсках упразднялись выборные атаманы, а наказные назначались царской администрацией.
В 1763г. для укрепления русских позиций была возведена крепость Кизляр, и из переселенных в нее астраханских казаков образовалось Терское Семейное войско, Новое укрепление было построено и в урочище Мездоу, в котором из служивших казаков и привлеченных к службе местных дружественных кабардинцев был сформирован Моздокский гарнизон, ставший впоследствии Моздокским казачьим полком.
Казачьи войска мужественно обороняли свои территории, несли регулярную воинскую службу, придерживаясь заповеди: «Самим не нападать, но казачьи потери возмещать сторицей». Так, в 1774г. население станицы Наурской героически отразило нападение горцев, во много раз превосходящее защитников по численности, и нанесло им сокрушительное поражение. В легендарной обороне станицы участвовали и женщины.

Вскоре, в 1784 году, была заложена Владикавказская крепость. Удачное географическое положение привело к быстрому развитию крепости и ее поселений, и в 1861г. она была преобразована в г. Владикавказ, ставший административным центром Терской области, в котором разместились органы управления Терского Казачьего Войска.
Из Гребенского, Терского Семейного, Волгского, Моздокского, Хоперского и Терского казачьих полков была образована Кавказская линия поселенных казаков. С этого момента служивших на этой линии казаков стали называть «линейцами».
В начале XIX века все мужское казачье население считалось военнообязанным с 15-летнего возраста. Каждая семья выделяла одного служилого казака, который нес службу на протяжении 25 лет и получал жалованье. Остальные жалованья не получали и сами обеспечивали свое содержание.
С 1816 по 1827 гг. войсками на Кавказе командовал генерал А.П. Ермолов. Время его командования выпало на первую половину долгой и кровопролитной Кавказской войны, которая велась преимущественно силами казачьих полков. Генерал Ермолов в 1818г. заложил станицу Грозная, ставшую впоследствии городом Грозным. Он же окончательно отменил выборы войсковых атаманов и заменил их наказными, первым из которых был назначен полковник Е.П. Ефимович.
Казачьи полки служили интересам России не только в Кавказской войне. Подразделения линейцев направлялись на войну с Персией (1826-1828 гг.) и Турцией (1828-1829 гг.).
В этот же период, а точнее в 1928г., из знатных кавказских горцев был сформирован конский взвод для конвоя Его Императорского Величества. Этот взвод был преобразован в Кавказский эскадрон и в 1881г. расформирован.

В 1832г. из состава Сборно-Линейного полка назначалась команда Лейб-гвардии Кавказских линейных казаков в Собственный Его Императорского Величества конвой. Этот год стал переломным для линейцев. Согласно указу от 25 октября 1832г., их войска, за исключением Черноморского войска, были объединены в Кавказское линейное войско, штаб которого располагался в Ставрополе. Первым наказным атаманом войска стал генерал-лейтенант Петр Семенович Верзилин.
В 1837г. сформировался Ставропольский казачий полк.
В 1845г. началось строительство новой кордонной линии по реке Сунжа. Появлялось большое количество новых станиц - Владикавказская, Ново-Сунженская, Аки-Юртовская, Фельдмаршальская, Терская, Карабулакская, Троицкая, Михайловская и другие. Из казаков этих станиц были сформированы 1-й Сунженский и 2-й Владикавказский казачьи полки. А из казачьих станиц Самашки, Закан-Юрт, Алхан-Юрт, Грозненской, Петропавловской, Джалкинской, Умахан-Юрт и Горячеводской сформировался 2-й Сунженский полк.
В этом же году было утверждено первое «Положение о Кавказском линейном казачьем войске», регламентировавшее порядок управления и службы в войске.
С падением Гуниба и пленением атамана Шамиля в 1859г. в Кавказской войне произошел перелом, и сопротивление горцев было, в основном, подавлено. Год спустя Владикавказскому, Моздокскому, Кизлярскому, Гребенскому и двум Сунженским полкам были пожалованы Георгиевские знамена «За военные подвиги против непокорных горцев».
С окончанием боевых действий Кавказская линия была разделена на правую - Кубанскую линию и левую - Терскую. Территория Кавказской области разделилась на Терскую и Кубанскую области и Ставропольскую губернию. Правопреемником Кавказского линейного войска назначалось Терское Казачье Войско, за которым также закреплялась зона административного управления - Терская область. Военное и гражданское руководство в области возлагалось на наказного атамана, а центром стал город Владикавказ.
Война закончилась, мир установлен, и служба служилого казака значительно сократилась. С 1870г. на полковую службу выставлялось только то количество казаков, которое было необходимо для комплектования полков и батарей, По окончанию службы казак получал полную отставку. С неслужилого разряда казаков стал взиматься войсковой налог, использовавшийся для финансовой поддержки служилых.
К началу царствования Александра III в 1881г. численность казачьего населения в Терской области достигала 130 тыс. человек обоего пола, а на действительной службе состояло 5,6 % мужчин войскового сословия. В этом году за многовековую героическую службу России Терское Казачье Войско было награждено Георгиевским знаменем с юбилейной Александровской лентой.
24 декабря 1890г. для Терского Казачьего Войска установился день войскового праздника - 25 августа (7 сентября по новому стилю), день апостола Варфоломея, святого покровителя Войска.
В Первой мировой войне 1914-1918гг. участвовало 18 тыс. терских казаков, которыми комплектовались 12 конных полков, два пластунских батальона, две батареи, две гвардейские сотни, пять запасных сотен, 12 команд, то есть все полки первой очереди Терского Казачьего Войска.
До 1917г. казаки проживали в 70 станицах, входящих в четыре полковых отдела ТКВ: Кизлярский (21 станица), Моздокский (15 станиц), Пятигорский (14 станиц), Сунженский (20 станиц). Во всех 70 станицах невойсковое население составляло примерно четверть.
Казачьим станицам принадлежали обширные земельные территории. Так, в 1916г. Терская область занимала более 6,5 миллионов десятин, или примерно 72 тысячи кв. метров. Войсковые же земли занимали около двух миллионов десятин, то есть почти треть территории Терской области. В эту часть входили пашни, станицы, запасные земли, лесные угодья.
Традиционную основу казачьей экономики до XVIII века составляло скотоводство, рыболовство и охота. Позже в связи с ростом численности казачьих общин возросли потребности в продовольственном обеспечении, и казаки освоили землепашество. К концу XIX столетия земледелием занималось 80% населения Терской области. Значение скотоводства не теряло своего значения, так как войску требовалось постоянное пополнение строевыми и рабочими лошадьми. Терские конезаводчики вывели кабардинскую породу лошадей, отличавшуюся красотой и выносливостью.
Доход в казну войска и в казачьи семьи приносило виноделие, получившее широкое распространение в терских станицах. В станице Шелковской имелся войсковой сад, казакам давались ссуды на распространение виноградарства.
Терское Казачье Войско владело 1625 кв. верстами морских вод Каспийского моря, водами Терека, Сунжи, Малки. Развивалось рыболовство - пополнялись доходы казны войска и станиц. Разводили тутового шелкопряда, сначала в домашних условиях, а в 1735г. в станице Шелковской был построен шелковичный завод.
Казачьи семьи также занимались пчеловодством и немного кустарными промыслами. В каждой станице были свои плотники, столяры, кузнецы и пр.
В начале XX века общинный образ жизни и ведения хозяйства казачества сдерживал капитализацию экономики. Кроме того, по-прежнему дорого обходились затраты на обмундирование и содержание войсковых лошадей. По-прежнему казаки несли тяготы долгой 18-летней службы, были ограничены в правах выхода из общин. Казачество оставалось малограмотным.
Различные проблемы и противоречия умело использовались революционными партиями, среди которых на Северном Кавказе особенно популярна была партия социалистов-революционеров (эсеров). Под их влиянием среди казаков стали распространяться идеи «расказачивания»(свобода выхода из казачьего сословия и из общин и пр.). Первая мировая война еще больше обострила существующие противоречия. В результате массовой мобилизации многие казачьи семьи остались без мужчин и не могли обрабатывать свои земельные участки, многие вынуждены были батрачить.
На фронте и в тылу казаки с надеждой встретили известие о Февральской революции и о передаче власти Временному правительству. С отречением от Российского престола Николая II, а затем и его брата Михаила закончилась служба казаков Российской Империи, начался новый этап в истории казачества.
В революциях 1917г. и последующей Гражданской войне решался вопрос о праве землевладения. Казакам были чужды интересы дворянства, имевшего большие поместья и отстаивающего власть монархии. Не совпадала их точка зрения и с пролетариями, добивавшимися ликвидации частной собственности. Радикальные лидеры казачества даже предлагали создать самостоятельное государство Казакию на основе объединения всех казачьих войсковых территорий, но большинство казаков понимало свою неразрывную связь с Россией и не поддерживало идеи отделения казачьих областей.
Иногородцы и горцы были самыми явными противниками казачества в вопросе о земле и претендовали на полное перераспределение всех войсковых земель, что сильно осложняло обстановку в Терской области.
В марте 1917г. во Владикавказе проводился войсковой круг терского казачества, на котором был избран войсковой атаман подъесаул М.А. Караулов.
Ситуация стремительно менялась: образовался «Союз горцев», который объявил территории национальных округов Терской области самостоятельным государством, независимым от России.
Пытаясь прекратить политическое противостояние на Тереке, атаман Караулов пошел на заключение союза с теми горцами, которые выступали за сохранение Северного Кавказа в составе России. Была организована Терско-Дагестанская республика, которой до начала 1919г. руководили войсковой атаман и войсковой круг (правительство), председателем которого являлся П.Д. Губарев.
В начале октября 1917г. во Владикавказе была созвана конференция Астраханского, Донского, Кубанского и Терского казачьих войск, в которой участвовали делегации от калмыков и Союза кавказских горцев и народов Дагестана. 21 октября 1917г. конференция приняла решение об образовании «Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей» для борьбы с «анархо-большевизмом». Члены Союза выступали за сохранение единого российского государства в форме федеративной республики.
Однако намеченные реформы Союзом не были реализованы из-за Октябрьской пролетарской революции и начавшейся Гражданской войны. Не получив широкой народной поддержки, правительство Союза прекратило свою деятельность в начале 1918г.
Союз возрождался еще, при поддержке Белого движения, но ненадолго - в 1919-1920 гг.
Казачьи области не признали созданный 7 ноября 1917г. Совет народных комиссаров. Атаманы казачьих войск публично в телеграфном обращении высказались о том, что власть в казачьих областях остается в войсковых правительствах. Под руководством генерала Алексеева и генерала Корнилова на Дону началось формирование Добровольческой (Белой) Армии для борьбы с большевизмом и продолжения войны с Германией. Казаки составляли в ней до 50%.
В Терской области до колоссальных размеров разросся бандитизм, которому способствовали брошенные и забытые части русской армии, сражавшиеся в Первую мировую войну на Турецком фронте. Вооруженные и деморализованные солдаты без должной организации и дисциплины отказывались подчиняться кому-либо. На казачьи станицы начались нападения чеченцев, которые добились изгнания всего русского населения из Хасав-Юртовского округа.
Вскоре принятый СНК декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» отменил правовые основы социального положения казаков и лишил их особых прерогатив в наделении землей и угодьями. Рушилась вековая самоорганизация казачества.
В декабре 1917г. Совет Союза казачьих войск в Петрограде был разгромлен по указанию СНК. Многие его члены вернулись на Дон и приняли участие в Белом движении. После окончания Гражданской войны Совет выехал за границу, где стал оплотом для казаков-эмигрантов.
В декабре 1917г. на железнодорожной станции «Прохладная» деморализованными «революционными» солдатами был расстрелян атаман Терского Казачьего Войска М.А. Караулов и его спутники. Они были обвинены в попустительстве горским националистам. Новым атаманом ТКВ был избран войсковой старшина ГА. Вдовенко.
Из-за неэффективного сопротивления революционным силам, власть в области перешла к советам рабочих, которые учредили Терскую советскую республику. По указанию чрезвычайного комиссара Юга России Г.К. Орджоникидзе из революционных солдат и «красных горцев» создавались специальные отряды, которые занимались принудительным выселением казачьих семей из станиц, заселявшихся потом горцами и неказачьим населением.
Нападавшие грабили и жестоко убивали переселенцев. По станицам пронеслись казачьи восстания под началом Г. Бичехарова, И.Е. Эрдели, Г.А. Вдовенко. Советской власти наносились сокрушительные удары и 26 июня 1918г. она на Тереке пала. Почти месяц спустя казаки станицы Луковской при поддержке крестьян и казаков других станиц с боями взяли Моздок.
Однако положение было неустойчивым. Под командованием А.3. Дьякова на Тереке действовала «Казачья Красная Армия Сунженской линии», в которую входило около 7 тыс бойцов. В ноябре 1918г. белые заняли Ставрополь, и Северо-Кавказский фронт распался на множество «местных» мелких фронтов. До конца 1918г. в районе КМВ, Владикавказа и Ставрополя действовал казачий партизанский отряд полковника А.Г. Шкуро.
Советская власть была выбита с территории Терской и Кубанской областей, а также Ставропольской губернии. Ожесточенные бои продолжались еще семь месяцев. Погибло около 40% состава личных частей с обеих сторон.
В январе 1919г. большевики применили тактику «расказачивания», в которую они вкладывали совсем иной смысл, чем эсеры. Директива Оргбюро ЦК РКП(б) предписывала всем комиссарам вести беспощадную борьбу с казачеством путем его поголовного истребления. Шел массовый террор: конфисковывался хлеб и все продукты, проводилось полное разоружение, переселение, расстрелы посмевших ослушаться...
И, хотя эта директива признавалась ошибочной и была отменена пленумом ЦК РКП(б) от 16 марта 1919г., аппарат репрессий советской власти против казаков продолжал действовать. Большевики добивались физического уничтожения казаков, полного искоренения их семей и станиц. Массово расстреливали тех, кто отказывался служить в Красной Армии.
Многие казаки отступали вместе с белогвардейцами в Крым, бежало туда и гражданское население.
С 1920г. российское казачество разделилось на две большие части - казаков, оставшихся в России, и казаков-эмигрантов. В результате Первой мировой войны, революций и Гражданской войны казачество потеряло около половины своей численности.
В тяжелых условиях эмиграции были частыми эпидемии и голод. Многие из покинувших родину казаков умерли в первые же годы, другие бежали в Бразилию, Югославию, Болгарию, Грецию, Турцию. В советскую Россию в 1922-1925 гг. вернулось около 30 тысяч казаков, которые подверглись массовым репрессиям.
В 1924г. в Париже был учрежден Казачий Союз, объединивший казачьи станицы зарубежья. Он координировал решение экономических, культурных и других проблем, оказывал помощь творческой интеллигенции. За рубежом действовали «Союз казачьих писателей», «Литературная казачья семья», «Кружок казаков-литераторов», «Общество изучения казачества», издавалось более 100 журналов и газет.
Раскол в эмиграции произошел в связи с нападением Германии на СССР. Некоторая часть казаков выступала на стороне немецкой армии, но многие казаки, оставаясь патриотами, вступали в отряды сопротивления на территориях оккупированных государств, в которых они проживали.
В феврале 1920г. 1-й Всероссийский съезд Трудовых казаков под влиянием В.И.Ленина принял резолюцию, в которой говорилось, что «казачество отнюдь не является особой народностью или нацией, а составляет неотъемлемую часть русского народа. Поэтому ни о каком отделении казачьих областей от остальной Советской России, к чему стремятся казачьи верхи, тесно спаянные с помещиками и буржуазией, не может быть и речи... » (Казачество России. Историко-правовой аспект: документы, факты, комментарии. - М., 1999.- С. 244-245).
Вместе с тем продолжалась политика насильственного выселения казаков из мест их исторического проживания. 27 марта 1920г. из 72 тысяч членов казачьих семей, выселяемых за Терек из трех станиц, прибыло к пунктам назначения только 35 тысяч. «Красные горцы» нападали на колонну, и, не встречая сопротивления конвоиров, рубили шашками безоружных казаков, женщин, стариков и детей. Этот день и сегодня считается Днем поминовения терских казаков, репрессированных советским государством.
Мужчины в возрасте от 18 до 50 лет выселялись на Север, в Донбасс, их жены и дети выгонялись из домов, сжигались станицы, а имущество перераспределялось среди новых поселенцев и советских активистов. Казачество, как «враг революции», было лишено всех гражданских прав.
В 1927г. Северо-Кавказский край не выполнил необоснованно завышенный план хлебозаготовок, и продотряды выселили на Север и Урал 10,5 тыс. семей (более 50 тыс. человек), среди которых было и много казаков. В связи с этой «борьбой против внутренних врагов» по приказу ОГПУ, в начале 1930-х гг. на Дону, Кубани и Тереке пронеслись восстания. В районе КМВ развернулось партизанское движение, но в ответ на людской протест советская власть ответила новыми репрессиями и депортациями казачьего населения в различные области страны.
Однако, без казаков, обвиняемых в срыве коллективизации, территориальные части теряли свою численность, а регион терял боеспособность. Поэтому казаки снова стали проходить службу в регулярных воинских частях. В 1930-х гг. по постановлению ВЦИК казаками укомплектовывались кавалерийские дивизии и части, конные корпуса.
С первых дней Великой Отечественной войны участие в боевых действиях принимал 152-й Терский казачий полк и 5-я Ставропольская казачья дивизия им. М.Ф. Блинова. В июле 1941г. на территории Северного Кавказа сформировались кавалерийские казачьи сотни для содействия истребительным батальонам НКВД в борьбе с бандитизмом, охраны подходов к железнодорожным станциям и путям, линий телеграфной связи. В декабре 1941г. в истребительных отрядах было около 6,5 тыс. пеших бойцов и 1,7 тыс. всадников. В период временной оккупации Северного Кавказа немецкими войсками истребительные отряды входили в партизанские отряды, действовавшие в горно-лесных массивах.
Десятки лет казачество формально было предано забвению в СССР. Но никогда не забывали своих корней потомственные казаки, передавали детям и внукам историю, культурные и военные традиции предков. С середины 1980-х гг. демократические преобразования в стране создали, наконец, условия для объединения потомков российских казаков и возрождения того, что жестоко, несправедливо и бездумно разрушалось в начале XX века.
Казаки сотни лет были и остаются преданными и верными защитниками России. И, несмотря на перенесенные беды и боль, они сохранили свою историю, традиции и законы, первым и главным из которых всегда остается любовь к Отечеству.
Возрождается казачество, и Россия вновь обретает давнего друга, надежного защитника своих рубежей.

Материал подготовлен по книге В.П.Бондарева и А.Г.Масалова
«Терское Казачье Войско: из века в век. 1577-2003».
Владикавказ - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003

По регионам

Дагестан

В современном Дагестане имеющее трехсотлетнюю историю терское казачество стремительно исчезает. Миграционные процессы, связанные с массовым исходов горных дагестанцев на равнину, приводят к «затоплению» казачьих земель конфессионально и культурно чуждыми, а зачастую прямо враждебными, этносами. Мигранты-переселенцы приносят свои формы хозяйства – в основном пастбищное скотоводство, что практически уничтожило традиционное для казаков земледелие и виноградарство. В Дагестане происходит «цивилизационное вытеснение», при котором главным фактором исчезновения казачества является не прямые притеснения, а «конфликт цивилизаций»: невозможность нормальной жизни в иноконфессиональном, иноязычном и инокультурном окружении.

Казачество практически уничтожено. В исконно казачьих станицах казаков осталось единицы, как правило старики-пенсионеры. Небольшая часть всевозрастного казачьего населения осталась в станицах Наурской и Ищерской. Там еще есть дети-казаки, посещающие школу. В Чечне есть «реестровая» казачья организация, возглавляемая атаманом Черкашиным. Все чеченские «реестровики» стоят на содержании у Рамзана Кадырова и являются декоративным элементом его свиты.

Ингушетия

Из проживавших там до 1992 года 30 000 казаков сейчас никого не осталось. В отличии от Чечни в свите нет даже «декоративных казаков» президента Евкурова. Употребление слова «казак» находится под запретом. «Деказакизация» Ингушетии была четкой и спланированной акцией, проведенной в течении нескольких месяцев 1992 года.

Славянское казачество задавлено структурой «Аланского казачества», входящего на правах отдела в «реестровое ТКВ». «Аланское Казачество» было создано для юридического оформления военизированных структур осетин (в основном южных), возникших в ходе ингушско-осетинской войны 1992 года. Эти «карманные» структуры пользовались поддержкой администрации РСО-А, и служили защите административно-клановых интересов. В конце концов, им были подчинены и казачьи организации казаков-славян, чьи предки, в отличие от новоявленных «аланоказаков», были этническими казаками. В результате этническое русскоязычное казачество в Северной Осетии задавлено, реального авторитета не имеет и постепенно деградирует. Атаман в «Аланского республиканского казачьего округа ТКВ» Х.К. Едзиев.

Этнические казаки сосредоточены В Майском и Прохладненском районах. «Реестровики» объединены в «Терско-Малкинский казачий округ». Казачьи организации кроме охраны церквей во время богослужений ничем себя не проявляют. Несмотря на то, что из республики наблюдается массовый исход славянского населения, руководство ТКМО никаких проблем не видит, и ни к кому претензий не высказывает. Три атамана вошли в Парламент КБР. На похороны недавно убитого в своем доме атамана города Тырныауза на приехал ни один атаман.

Ставрополье

Наиболее благополучный для казачества регион. В районе Кавминвод сохранились отдельные станицы с преобладанием этнического казачьего элемента и с сохранением реальных казачьих традиций. В районе Кавминвод, идет «скрытое противостояние» с армянскими и карачаевскими этногруппировками, активно вытесняющих славянское население из экономической сферы, а в ряде случаев и территориально. Есть определенное напряжение и в отношениях с ногайцами. Но в последнее время возникло резкое противостояние с чеченскими и дагестанскими бизнес и криминальными структурами, пытающимися взять под контроль этот регион. В восточных районах Ставрополья, как и в Дагестане происходит наплыв переселенцев из Чечни и Дагестана. Экономическая и социальная жизнь на грани коллапса: горцы практически не подлежат ни внутриобщинному, ни правовому контролированию, а в случае с чеченцами они фактически ведут «войну на выживание» славян, по тем образцам которые были опробованы в Чечне и Ингушетии в 90-е годы. Недавние события в Зеленокумске наглядно показали положение вещей в регионе.

Традиционные, глубоко укорененные в общественном сознании, но неверные представления связывают появление казаков на Тереке и, соответственно, на Северном Кавказе с военными действиями, которые вела в этом регионе в ХIХ веке Российская империя. В основе этого представления лежат отнюдь не исторические факты, а скорее произведения классиков отечественной литературы - Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Льва Толстого. Аутентичные исторические документы свидетельствуют о другом: терские казаки являются аборигенным (очень давним) населением земель в нижнем и среднем течении реки Терек. Предки терцев впервые пришли на берега этой легендарной реки во времена позднего средневековья - в конце ХV века.

К середине следующего ХVI века казаки становятся в кавказском регионе заметной военно-политической силой. Все ведущие державы того времени, стремившиеся укрепить свои геополитические позиции на Северном Кавказе, учитывали в своей региональной политике «казацкий фактор», по возможности пытались использовать его в своих целях. К периоду же особенно активной фазы Кавказской войны, связанной с деятельностью генерала Алексея Ермолова в 1816–1827 гг., военная и социальная история казаков на Тереке насчитывала уже более трех столетий.

Как Татищев казаков в Рязани нашел

Спор о происхождении казаков и времени их первоначального прихода на Кавказ настолько же давний, насколько давними являются первые попытки написать концептуально целостную историю Государства Российского.

Основу спора заложил выдающийся государственный деятель и историограф Василий Никитич Татищев, автор первого капитального труда по русской истории - «Истории Российской». Происхождение казаков «отец русской истории», ввиду явного недостатка документальной (архивной) базы, изложил очень путано, противоречиво. В частности, Татищев допускал, что одним из компонентов в формировании первичного социума казаков выступали, возможно, так называемые мещерские казаки, жившие во времена Ивана Грозного под Рязанью. По происхождению эти «казаки» были тюркоязычными мангытами («татарами»), которые оказались под Рязанью в результате Великой Замятни (1359–1381 гг.) в Золотой Орде. Татищев предположил, хотя иных документов, кроме его собственного текста на этот счет, не существует, что Иван Грозный переселил якобы этих «татар» на Дон. На этой главной казацкой реке «рязанские переселенцы», по мнению Татищева, смешались с запорожцами гетмана Дмитрия Вишневецкого и тем самым породили для истории донских казаков.

Уже следующий русский энциклопедист Николай Карамзин на страницах своей фундаментальной «Истории государства Российского» категорически опроверг мнение Татищева о «рязанском» происхождении казаков. Историк аргументировано попытался доказать, что казаки являются очень древней этносоциальной общностью, поскольку их формирование в междуречье Днепра и Дона состоялось задолго до так называемого монголо-татарского нашествия.

«Откуда произошло казачество, точно не известно, - писал Николай Карамзин, - но оно во всяком случае древнее Батыева нашествия в 1237 году. Рыцари эти жили общинами, не признавая над собой власти ни поляков, ни русских, ни татар».

Последующие исторические исследования подтвердили обоснованность мнения Карамзина. Специалистам-историографам стало ясно, что казаки издревле - задолго до середины ХVI века - населяли не только Днепровско-Донской бассейн, но и Поволжье - в среднем и нижнем течении Волги, а также предкавказские степи по Тереку. В замечательном исследовании Александра Ригельмана «История, или повествование о Донских казаках», впервые изданном в 1778 году, приводятся исторические предания терско-гребенских казаков, из которых следует, что предки терцев переселялись с Дона в «кумыкскую землю», а затем на Терек на рубеже ХV–ХVI вв. Выводы Ригельмана о значительной древности казацких поселений на Тереке впоследствии нашли поддержку в трудах известных историков Иосифа Дебу, Семена Броневского, Ивана Попко.

«Портрет Николая Карамзина» Василия Тропинина, 1818 год

Фундаментальный труд русского военного историка, этнографа, казака из кубанской станицы Тимашевской Ивана Диомидовича Попко - «Терские казаки стародавних времен» - стоит того, чтобы остановиться на выводах этого исследователя чуть подробнее.

Научный материал для этой книги Попко собирал непосредственно в терских станицах, беседуя со стариками - носителями изустной казацкой историко-эпической традиции. На основании богатейшего этнографического материала он смог реконструировать процесс переселения староказацких племен чигов из исторической области Червленого Яра (междуречье Дона и Хопра) на Терек и в предгорья Северного Кавказа. Историк убедительно показал, уже в 20-е годы ХVI века казаки жили на Тереке не боевыми ватагами мужчин-удальцов, а «с семьями и со всеми животами» [т.е. с имуществом и скотом. - Н.Л.]. Район впадения реки Аргун в реку Сунжа (территория современной Чечни), по мнению И.Д. Попко, был центральной частью территории, весьма основательно заселенной казаками на рубеже ХV–ХVI вв.

Уже в советское время, в 1974 году, вышел обобщающий академический труд Лидии Заседателевой «Терские казаки: историко-этнографические очерки». Автор книги, не отрицая основных выводов Попко, ввела в научный оборот неизвестные ранее материалы из государственных архивов. Эти документы показывают, что казацкое население на Тереке не было продуктом единовременной, сразу же прекратившейся миграционной волны, но расселялось по этой реке в течение длительного времени, постоянно получая «подпитку» из более северных казацких областей. «На рубеже ХVI века, - отмечает Лидия Заседателева, - казачье население на Тереке не было изолированным славянским анклавом, но поддерживало самые широкие связи как с Войском Донским, так и с юго-восточными окраинами Русского государства».

Казацкий мост «Дон - Волга - Терек»

С середины ХVI века сведения о вольных казаках на Северном Кавказе в аутентичных исторических документах начинают встречаться гораздо чаще. В 1563 году, например, ногайские мурзы жаловались царю Ивану Грозному на казаков, пришедших с Терека и пограбивших их улусы. В ответе ногаям посол Ивана Грозного дал понять, что Москва не одобряет и не может нести ответственности за военные рейды казаков. «И государь наш тех казаков многих казнил, - отмечал посол, - а иные от государя нашего опалы сбежали в Азов, и в Крым [Крымское ханство. - Н.Л.], и в Черкасы [Запорожская Сечь. - Н.Л.]».

Присоединение к Московской Руси в 1554–1556 гг. Астраханского ханства резко усилило торговые и политические контакты русских людей с народами Нижнего Поволжья и Северного Кавказа. Во многих случаях именно волжские и терские казаки служили посредниками, переводчиками, а подчас и вооруженным эскортом для важных политических и крупных торговых миссий. Так, в 1586 году военный эскорт крымского царевича Мурат-Гирея на пути в Астрахань составляли, по заданию русского правительства, «волгских атаманов 22 человека, а казаков с ними 869». В другом документе Посольского приказа Московской Руси сообщалось, что «стоят на Волге многие казаки вольныя, тысячи с полторы и боле…»

Как указывает известный современный историк Сергей Козлов, значительная концентрация казацкого населения в междуречье Волги и Терека «доставляла немало хлопот российской администрации». «Казаки нападали на торговые суда, - отмечает историк, - грабили "послов и гостей"». Жаловались в Москву на набеги «воровских» казаков и ногайские мурзы, указывая, что «казацкие орды отогнали у них многие стада» и даже устроили погром Сарайчика [столица Ногайской Орды. - Н.Л.]»

Правительство Московской Руси в этот период пыталось проводить в отношении казацкого населения низовьев Волги и Терека сбалансированную политику. С одной стороны, как отмечают исследователи, царский Посольский приказ пытался привлечь казаков на свою сторону для борьбы с регулярными военными экспедициями крымского хана. С другой стороны, сохранилось немало документов, повествующих о попытках царской администрации сурово покарать казаков за их набеговую деятельность в отношении суверенных владетелей Кавказа, Персии, Оттоманской Порты (Турции) и, конечно, русских купцов. «И послали мы на них, казаков, из Казани рать, - указывается в одном из актов Посольского приказа 1578 г., - многих своих людей, а велели их [казаков. - Н.Л.] добывать и вешати, хотя и на Терках».

Во многих случаях удавалось установить, что ни волжские, ни терские казаки к набегам на ногайских мурз и грабежу русских торговых караванов отношения не имели. Русские послы не раз отмечали, что «не с Гребня и Терков приходят на Волгу многие казаки, а с Днепра и из Дону и воруют…». Сведения дипломатических документов подтверждают, таким образом, давно подмеченную исследователями особенность: к востоку от Волги - на Тереке и реке Урал - традиционная набеговая активность казаков постепенно убывала, уступая место более мирным занятиям - скотоводству, охоте и рыболовству.

Вездесущие запорожцы во второй половине ХVI века неоднократно организовывали военные рейды на Нижнюю Волгу. В 1580 году из Посольского приказа писали в Ногайскую Орду: «А многая ссора чинятся - оттого с Днепра приходит атаман Федко Безстужевой с днепровскими казаки по третье лето на Волгу, и те многая воровство чинят, и наших людей грабят, и побивают, и на улусы ваши ногайские приходят, и в полон емлют…»

В 1581 году повторился грабительский рейд на Волгу уже донских казаков. И тогда, как отмечают источники, последовали совокупные усилия русских воевод и ногайских мурз для обуздания набеговой деятельности казаков. «Тех воров козаков донских, - указывается в очередной депеше Посольского приказа в Ногай, - которые пришед с Дону на Волгу громили наших послов и твоих послов перебили и переграбили, и мы тех козаков велели переимати и перевешати, чтоб Волгу по-прежнему очистили». Против Самарского устья и на волжско-донской Переволоке с целью недопущения прихода запорожцев и донцов на Волгу были выставлены постоянные посты московских стрельцов.

Набеговая деятельность казаков на Волге временно затихла, поскольку в результате стрелецких войсковых экспедиций «многие люди воровские казаки с Волги разбежались безвестно». Репрессивные меры Московской Руси на Волге, как это ни странно, в значительной степени увеличили казацкое население на Тереке. Это произошло, вероятно, потому, что какая-то часть «запольских» (т.е. запорожских и донских) казаков предпочитала спасаться от стрелецких полков не на Дону, а на востоке - в терских и гребенских (Гребни - Терский хребет) казацких станицах.

В начале царствования «последнего рюриковича» - царя Федора I Иоанновича, в наказной памятке, выданной русскому послу в Турции Борису Благово, указывалось: «А ныне людей государевых на Тереке нет, а живут на Тереке воры беглые казаки без государева ведома. А сее весны государь наш писал в Астрахань к воеводам, чтоб сыскали накрепко тех всех казаков, которые Волгою приходят в Терку, и они б заказ крепкой учинили во всех протоках волжских, чтобы казаки в Терку не приходили».

Во второй половине ХVI века, судя по вышеприведенному и многим подобным историческим документам, отчетливого социокультурного разделения казацкого населения по речному признаку (Днепр, Дон, Волга и т.д.) по существу еще не было - все казаки де-факто оставались людьми одного менталитета, одних и тех же социальных занятий.

«Казак и Обер-офицер конного полка Терского войска» Петра Губарева, 1871 год

Историк Сергей Козлов в своем специализированном исследовании о казаках Северного Кавказа отмечает: «Отдельные группы казаков часто переходили с Дона на Волгу, с Волги на Яик и Терек и т.д. Из-за большой этносоциальной подвижности казачьего населения, постоянных переездов одни и те же казачьи отряды иногда назывались в источниках то донскими, то волжскими, то терскими».

В качестве иллюстрации к этому наблюдению исследователя можно привести судьбу терского атамана Бориса Татаринова, хорошо отраженную в исторических источниках.

Терский казак Татаринов впервые упоминается в качестве походного атамана в акте Посольского приказа 1586 года, когда, по заданию русских воевод, он - «а с ним десять человек казаков» - осуществлял охрану посольства Крымского ханства. В другой посольской отписке того же года сообщалось, что «с царевичем Мурат-Киреем пошло волгских атаманов с казаки Борис Татарин, а с ним девяносто пять человек, да Иванко Резан, а с ним пятьдесят человек…»

В дальнейшем терский атаман Борис Татаринов перестал, по-видимому, сотрудничать с московской администрацией. Документы Посольского приказа последующих лет сообщают, что на Волге действует «воровской» атаман Борис Татарин со 150 казаками и присоединившимися к ним запорожцами. В 1588–1589 гг. в нескольких военных столкновениях казацкий отряд Татаринова был разгромлен царскими ратными людьми.

Таким образом, в исторический период конца ХV - второй половины ХVI в. казацкое «Дикое поле» занимало обширный пояс степи, лесостепи и предгорья, протянувшийся в широтном отношении от Днепра на западе до реки Яик (Урал) на востоке. Река Терек и граничащая с ним предгорная часть Северного Кавказа не выглядели в глазах казацкого населения какой-то отдаленной и чуждой ойкуменой, которую необходимо было «покорять».

Пафос дворянской поэзии XIX века о «покорении буйного Терека» терским казакам уже в середине ХVI века был бы совершенно непонятен, поскольку Терско-Сунженское междуречье, отроги Терского хребта были родиной как минимум нескольких поколений их предков. Более того, - территория Терского Войска, включая земли вдоль реки Сунжи и Аргуна, являлась своего рода «заповедной цитаделью» всего казачества, где на равноправной основе могли укрываться от временных военных невзгод выходцы с любой казацкой реки.

Кызылбашское разорение

«Бурливо то море казацкое», - поется в одной старинной донской песне о походе казаков против турецкого Азова. Эти слова можно смело использовать в качестве самой краткой характеристики этнополитической обстановки в конце ХVI - первой половине ХVII в. на землях терских и гребенских казаков Северного Кавказа.

Крепость «Терки». Старинная гравюра неизвестного автора

Важно подчеркнуть, что в ХVI - первой половине ХVII века последующее разделение северокавказских казаков на терцов и гребенцов (населяющих Гребни - склоны Терского хребта и правобережье Сунжи) в казацкой среде никак не ощущалось. Это разделение - плод «бумаготворчества» армейских квартирмейстеров конца ХVIII века - даже в начале царствования Петра I никак не зафиксировано историческими документами. В источниках ХVI–ХVII вв. сообщается только о «вольных терских казаках», «казаках с Терка», под которыми подразумевались все казацкие общества, издавна населявшие бассейн Терека и Сунжи.

«Бурливость моря казацкого», т.е. повышенная пассионарность их этносоциальной среды, позволяла казакам фактически одновременно осваивать весь Терско-Сунженский регион - как в его приречной, так и в нагорной (гребенской) части.

Аутентичные документы ХVII в., сохраненные в государственных архивах, позволяют установить былое расположение древних казацких городков. В низовьях Терека историками точно установлена локализация (месторасположение) передовых к югу городков атамана Семенка «на Кизляре» и атамана Гаврилы Пана «на Быстрой близко Терки». Отсюда вверх по Тереку шла долгая цепь старинных казацких городков: в былой формулировке - «по Терку от Царева Броду и до урочища Моздока».

К казацким поселениям левобережья Терека, основанным, по-видимому, еще в конце ХV века, можно отнести городки атамана Досая, атамана Парамонова, Верхний и Нижний Черленые, городки Наурский, Ищерский, Оскин, Шевелев и многие другие.

На правом берегу Терека современные исследователи установили локализацию позднесредневековых казацких городков Сарафанникова, Шадрина, Степана Москаля, Овдакина Мещеряка, Медвежий и др.

Традиционная форма отражения исторических событий в дипломатических документах ХVI - первой половины ХVII в. невольно заставляет рассматривать этнополитическую историю казаков как бесконечный калейдоскоп нападений, грабежей и военных походов. В этих документах подчас очень детально показана набеговая активность терских казаков на границах Персии (Ирана), их натиск на владения кубанских адыгских князьков, зависимых от Оттоманской империи (Турции). Мирная жизнь старинных казацких станиц по Тереку и Сунже, насчитывающая несколько столетий, крайне редко отражалась в источниках, однако это не означает, что ее вовсе не было, а казаки впервые увидели вершины Кавказа из походных палаток генерала Ермолова.

«Шамхал Тарковский» Григория Гагарина, 1845 год

Территория северного Предкавказья, вне зависимости от политической воли казацкого населения, во все периоды истории являлась территорией пролонгированной войны, поскольку именно здесь сталкивались интересы могущественных государств того времени - Ирана (Персии), Оттоманской империи (Турции) и быстро усилившейся России. В этих условиях терские казаки просто не могли остаться в стороне (даже если бы захотели этого) от происходящего на Кавказе военно-политического противоборства. Славянская принадлежность и православная вера казаков в конечном итоге предопределили, что в этом межгосударственном конфликте терцы оказались на русской стороне геополитических «баррикад».

«Российским властям приходилось иметь дело не с отдельными группами вольных казаков, - отмечает известный казацкий историк Эдуард Бурда, - а со сложившейся в середине ХVII века мощной организацией - Терско-Гребенским Войском, что позволяло атаманам, используя его силу, более успешно противостоять давлению, оказываемому из центра, и оберегать казачьи вольности. При этом российская администрация извлекала и свои выгоды, умело используя преимущества войсковой организации терцев, при проведении кавказской политики».

В 1588 году русскими воеводами в устье Терека была построена крепость «Терки», которая просуществовала до 1722 года. По мнению военных историков, «Терки» стали важным военным и административным центром русского присутствия на Кавказе. Здесь жили царские администраторы, находился стрелецкий гарнизон, усиленный артиллерией. В этот же период в устье реки Сунжи была возведена небольшая крепость, получившая наименование Сунженский острог.

Усиление позиций России в стратегически важном Терско-Сунженском междуречье закономерно вызвало недовольство иранского шаха и союзного с ним кавказского князька - шамхала Тарковского. В октябре 1651 года Иран начал военные действия против русских форпостов на Кавказе, осадив значительными силами Сунженский острог.

Гарнизон острога, состоящий из русских стрельцов и казаков, был усилен кабардинскими ополченцами, которых привел возглавивший оборону Сунжи князь Муцал Черкасский. «С ратными людьми и с терскими атаманы и казаки, - сообщал в Москву в своей челобитной князь Муцал Черкасский, - перешел к государеву Сунженскому острогу, и с братьей своею с барагунскими к Сунженскому острогу учинили крепь…»

Персы и примкнувшие к ним горцы шамхала Тарковского простояли под сунженским острогом две недели, но так и не сумели захватить крепость. Тогда с удвоенной яростью неприятель напал на незащищенные казацкие городки-станицы, поголовно вырезая мужское население, а женщин и детей уводя в полон. В истории Кавказа этот хронологически первый акт антиказацкого геноцида получил наименование «Кызыбашского разорения».

«Наиболее ощутимые потери от «Кызылбашского разорения, - подчеркивает историк Эдуард Бурда, – понесли терско-гребенские казаки: в их городках был произведен полнейший разгром, причем десять из них так и остались не восстановленными. Были навсегда потеряны старейшие станицы-городки: Курдюков, Шадрин, Гладковский, Аристов и другие».

«Кызылбашское разорение» послужило прологом к все более крепнущему давлению горцев, активно поддерживаемых Ираном и Турцией, на издревле казацкое Терско-Сунженское междуречье. Этот процесс сопровождался постепенным вытеснением казаков из исконных районов их проживания. Однако вплоть до преступной политики «расказачивания», которую - с применением всей мощи государственной машины - проводили большевики на Кавказе в 20-х годах прошлого столетия, территория «казацкой земли» в этом регионе все еще оставалась очень обширной. Она простиралась от устья и нижнего течения реки Терек до Терско-Сунженского междуречья, включая склоны Терского хребта, правобережье Сунжи, низовья и среднее течение реки Аргун.

Атаман Терского войска Александр Журавский считает, что все проблемы в его казачестве - от пагубного влияния неких «внешних сил». В число «врагов» он записал не только ЦРУ, но и бывшего атамана Всевеликого войска Донского, депутата Госдумы Виктора Водолацкого. А может, причины конфликтов - не в происках врагов, а в негодном руководстве?

«Казаки забыли традиции...»

Казаки Терского войска собрались на отчетный круг в Ессентуках, чтобы обсудить проблемы, стоящие перед казачеством на Северном Кавказе.

Председатель Совета войска, казачий генерал Василий Бондарев обозначил наиболее значимую проблему так: «Многие молодые казаки забыли свои традиции».

Терский атаман Александр Журавский в этом ключе привел ряд примеров разрушения традиционного казачьего уклада: казаки перестали ходить в храмы (даже по самым большим православным праздникам), заметно участились разводы, кроме того, нередко молодые казаки отказываются от венчания и не живут в церковном браке.

Александр Журавский. Фото: grozniy.bezformata.ru

В то же время, как было замечено, во многих казачьих обществах набирает необычайно сильное влияние «родноверия» – оккультного неоязычества.

По словам Журавского, это явление – не случайность, а преднамеренный проект ЦРУ по разрушению российской ментальности.

Казачья молодежь, продолжает атаман, разгуливает не в форменной одежде, как полагается, а в камуфляжных брюках и в черных майках с надписью «Терское войско».

Именно поэтому, считает он, многие обыватели так недоверчиво относятся к казакам.

Терские Казаки. Фото: regnum.ru

Сегодня в Терском войске состоит 232 казачьих общества (районных, хуторских, станичных), 18 тысяч человек из них числятся на госслужбе.

Однако есть вероятность, что эти цифры могут быть сильно завышены: сверок реестра давно никто не проводил.

На недавно прошедшие войсковые смотры из 12 тысяч человек, числившихся «под ружьем», явились только 4 тысячи казаков, говорит Журавский.

Лучше всего себя на Северном Кавказе показало Степновское районное общество – но и здесь на смотре недосчитались каждого седьмого казака, который числился в реестре.

Где остальные?!

Атаманы пытались объяснить: мол, кто на работе, кто в отъезде или болеет.

Но не тысячами же!

Терское казачество на Северном Кавказе находится в глубочайшем кризисе, примеры атамана это подтверждают в очередной раз.

Правда, никакой дискуссии по этому поводу на отчетном круге в Ессентуках так и не состоялось.

Послушали, приняли к сведению – и разошлись по хуторам.

При этом атаман Журавский неустанно сыпал в своем полуторачасовом отчете бравурными цифрами, например о том, как за последние два года в крае было проведено 15 крупных мероприятий (в основном военно-патриотических).

Не бывать мусульманину казаком

На круге Терского казачьего войска было озвучено одно из важных решений о вхождении казаков из Ингушетии в состав ТКВО.

Таким образом, в Терское войско Сунженского казачьего отдела теперь будет входить шесть регионов Северного Кавказа: Ставрополье, Чечня, Ингушетия, Дагестан, Северная Осетия и Кабардино-Балкария (а Карачаево-Черкесия относится к Кубанскому войску).

В Ингушетии долгое время не могли создать полноценный казачий округ по причине малочисленности русского (в том числе казачьего) населения региона.

Кстати, первоначально в состав округа там помимо русских включили и ингушей. И когда эта информация была озвучена на круге в Ессентуках, она вызвала бурный протест среди собравшихся казаков: многие настолько распалились, что вскакивали и кричали со своих мест.

Не менее напряженной ситуация остается и в других республиках, чего не скрывал и сам атаман Журавский.

Позиция по вопросу мусульман в казачестве встала костью в горле: нечего им делать в рядах казачества! Хотя формально в уставе Терского войска такого запрета нет.

Однако за включение Ингушетии в Терское войско все же проголосовали, хотя и со строгим условием: если в рядах казаков обнаружат хоть одного мусульманина, то немедленно исключат весь округ. Не будет ли это чревато конфликтами в правовом поле?

Есть вероятность, что когда Сунженское общество начнет пользоваться господдержкой, в него наверняка захотят вступить люди других конфессий – с целью получения работы или льгот.

Законных оснований для отказа им не будет, он будет считаться нарушением их конституционных прав. И тогда могут начаться суды, которые снова ударят по имиджу казачества.

Только вот, видимо, нынешнее правление Терского войска относится к этому, как героиня романа «Унесенные ветром»: об этом они подумают завтра.

Атаман Александр Журавский. Фото: forma-odezhda.ru

Не менее напряженной ситуация остается и в других республиках, чего не скрывал и сам атаман Журавский. Правда, он старался говорить об этом вскользь, не заостряя внимания.

Например, смена руководящего поста Терско-Сунженского округа Чеченской Республики с Дениса Дупенко на полицейского Георгия Реунова не была прокомментирована.

Непростые времена переживает Дагестан. После того как многие рядовые казаки заявили о выходе из общества, там был отстранен от должности атаман Тарумовского района Михаил Ващенко.

И снова на круге не было предпринято никаких попыток разобраться в причинах выхода казаков и отстранения Ващенко. Мол, ладно, и это перетерпим.

Атаман тем временем старался сгладить весь негатив (ведь не сказать об очевидных огрехах было невозможно) своими личными отчетами об успехах в работе.

Открытие казачьего центра. Фото: казачье-единство.рф

Он рассказал о недавнем открытии казачьего культурного центра в Кизлярском округе. Хотя ни сам атаман, ни кто-либо еще из Ставропольского округа даже не соизволил приехать на мероприятие и встретиться с дагестанскими казаками.

Это ли не показатель того, что «терская верхушка» воспринимает республики Северного Кавказа как «периферию»?

ЧОП под большим вопросом

Причину разлада в казачестве атаман Журавский, судя по его докладу, видит в происках неких «внешних сил».

Он обрушился с жесткой критикой на бывшего атамана Всевеликого войска Донского, казачьего генерала, депутата Госдумы Виктора Водолацкого, который с недавних пор возглавляет Союз казачьих войск России и зарубежья (СКВРиЗ).

Виктор Водолацкий. Фото: kommersant.ru

Припомнил Журавский, что в мае этого года был создан Ставропольский округ СКВРиЗ, который возглавил атаман объединения «Станица Казанская» Борис Пронин (как уже КАВПОЛИТ, это объединение одним из первых в стране вошло в государственный реестр, не состоя ни в одном из 11 казачьих войск России).

Члены СКВРиЗ обратились на имя губернатора Владимира Владимирова с открытым письмом: сообщили, что постоянное дробление казачьих обществ на Северном Кавказе в целом и на Ставрополье в частности – это результат бездарного управления казачьим движением.

Доказательств тому оказалось немало.

Например, в крае до сих пор не создано ни одного казачьего полка, в который должны были бы входить казаки пригодного для службы возраста и состояния здоровья. Не сформирован мобилизационный резерв из состава общественного казачества на случай непредвиденных чрезвычайных ситуаций.

Таким образом, Терское войско остается единственным реестровым в стране, которое не имеет собственных кадетов. Сейчас они учатся в Ростове или Краснодаре, а пока строительство Кисловодского казачьего кадетского корпуса даже не начиналось.

Безусловно, о содержании этого письма Журавскому было известно, но на круге на этом не стали заострять внимание. Увы, неудобные вопросы задавать атаману не рискнули и приглашенные делегаты.

Темы собрания плавно перетекали от критики к похвальбе.

Атаман доложил, как еще в январе в Ставрополе было зарегистрировано войсковое ЧОП «Казачий Терек», и, по словам атамана, оно вполне может приносить реальный доход в казну войска.

Однако опять Журавский «забыл» упомянуть, как в августе этого года новым руководителем ЧОП неожиданно был назначен совершенно неизвестный в казачьей среде некий Алексей Щегольков – вместо Павла Соколова, который возглавлял предприятие с момента его создания.

И главное, до сих пор непонятно, какие конкретно объекты будут стоять на охране у предприятия.

Куда делись деньги на штаб?

Сетовал атаман Журавский и на нехватку денег в казне Терского войска. Оказалось, на оплату «коммуналки» для содержания штаба во Владикавказе, где официально зарегистрировано ТВКО, денег едва хватает.

И снова в докладе уважаемого атамана почему-то не прозвучало ни полслова о том, что происходит с окружным штабом в Ставрополе. А ведь недавно на молодежном форуме «Машук» был выигран грант в размере 2,5 млн рублей на функционирование окружного штаба.

Вопросы по расходованию этих средств так и повисли в воздухе. Никто не поинтересовался – никто и не ответил.

Земля казачья

Опять практически ничего не говорили о земельных проблемах. По словам Журавского, денег на обработку арендованных земель у войска нет. Как это ни прискорбно, войско вынуждено сдавать эти земли в субаренду.

Если верить атаману, его предшественники не уделяли никакого внимания развитию экономики Терского войска. Однако ему, пройдя сквозь бюрократические преграды, удалось оформить земельный участок прямо на войско.

Значит, земельный участок будет приносить деньги! А пока, по данным Ревизионной комиссии, за год в казну войска с этих земель «накапало» всего 82 тысячи рублей.

Речь идет, как удалось выяснить КАВПОЛИТу, об участке площадью 483 гектара в станице Лысогорской (Георгиевский район).

Еще в апреле Георгиевское районное общество обратилось к товарищу войскового атамана Юрию Синицыну с просьбой помочь оформить эту землю в субаренду атаману Подгорненского хуторского общества Александру Зубову. Хуторское общество было готово платить за нее 1,2 млн рублей – миллион в казну войска и 200 тысяч районному обществу.

Однако уже в сентябре георгиевские казаки с удивлением узнали, что атаман Журавский передал землю в аренду местному фермеру Александру Иванову, причем за 750 тысяч рублей.

Георгиевские казаки не постеснялись спросить о судьбе земельного участка (который, как обещал Журавский, якобы будет «кормить» Терское войско). Во-первых, почему землю передали в аренду на 49 лет фермеру, который никакого отношения к казачеству не имеет? Во-вторых, почему сделано это было без решения совета атаманов и без утверждения круга?

В ответ атаман Олег Губенко – доверенное лицо терского «воеводы» – заявил, что обсуждать судьбу земель на круге не стоит. Да и вообще, сделка уже зарегистрирована – не отменять же ее теперь.

Отчётный круг Терского казачьего войска. Фото: blago-kavkaz.ru

В конечном счете, смело можно констатировать: ни по одному острому насущному для жизни терского казачества вопросу на круге в Ессентуках обсуждения не было.

За время почти пятичасового собрания публично выразил недоверие Журавскому лишь один человек – член совета стариков Буденновского казачьего общества. Наверняка были бы и другие.

Но неожиданно в защиту атамана с ультиматумом выступил войсковой священник Павел Самойленко: «Будете бузить – покину круг». А это по казачьим традициям означало бы, что мероприятие неправомочно.

В итоге из 336 делегатов лишь 11 признали работу атамана и правления неудовлетворительной.

А остальные? Им, кажется, уже все равно, ведь очевидно, что казачество на Северном Кавказе не спасти от коллапса.

Терские казаки едины в своей множественности: гребенцы, низовые терцы, аграханцы, терцы-семейцы, кизлярцы, волгцы, моздокцы, горцы, владикавказцы, сунженцы.

Происхождение терских казаков

Казаки-горцы – почти исчезнувший этнос. По одной из версий, Терское Казачье Войско официально объявило о своем существовании в 1415 году. Терские казаки пополнялись притоком представителей местных народов: осетин, чеченцев, ингушей, кабардинцев и других.

Об их происхождении имеются противоположные мнения. Одни считают их потомками волжских казаков, а также новгородцев и рязанцев, другие – предками этих волгских казаков, изначально живших на Кавказе со времен Мстислава Удалого (XI век). Всех кавказцев тогда называли черкасами, посему это название распространилось и на казаков (гребенских, азовских, днепровских). Если бы Мстислав передал свое северокавказское (бывшее ) княжество преемнику, то мы бы получили четвертую Русь – черкасскую, что, впрочем, и случилось, в виде казачества, но без их государства.

Впервые казаки появились на Северном Кавказе в 1578-1579 годы, когда по требованию Турции русская крепость на реке Сунже была снесена. Чтобы вести наблюдение за ситуацией в регионе, власти направили сюда казачьи отряды с Волги. Московские цари в то время признавали эти земли «вотчиной кабардинских князей». Поэтому русский казачий отряд существовал здесь многие годы без прямой поддержки метрополии. Согласно документам 16 века, казаков взял под свое покровительство чеченский правитель Ших-Мурза Окуцкий – верный союзник Москвы. Они находились на временной службе, поэтому жили без хозяйства и без семей. Число казаков в то время на Северном Кавказе, по данным военных реестров, колебалось от 300 до 500 человек.

По мнению исследователей, основывающихся на сведениях «Книги Большому Чертежу » и «Сказании о Гребенской иконе», авторство которого приписывается митрополиту Рязанскому Стефану, гребенские казаки – произошли от донских казаков, живших в XVI в. между рр. Донец и Калитва, у Гребенских гор. В 1582 казаки в количестве 300 чел. во главе с атаманом Андреем прошли через рр. Маныч, Кума и Терек в ущелье Кавказских гор и поселились в с. Гребни, на берегу горной р. Акташа. В 1623 Гребенские казаки в составе кабардинского посольства прибыли в Москву с повинной (возможно, по поводу их участия в нападениях на южные границы Московского государства). В 1631 отказались от совместных действий с царским войском против ногайцев, но уже в 1633 участвовали в походе воевод князей Туренина и Волконского на Казыев улус, в Моджары. В 1651 помогали строить острог на р. Сунжа, а через 2 года им была объявлена «царская милость за осадное сиденье» в этом остроге во время нападения кумыков.

Переселение на правобережье Терека

Около 1685 года, под давлением часто нападавших горских народов (чеченцы и др.), гребенцам пришлось оставить предгорья и селиться ближе к Тереку - на его правом берегу. В «Хронике гвардейскихъ казачьихъ частей» сообщается другая дата переселения гребенцов на правый берег Терека - 1680 год. Также в «Хрониках …» имеется дополнение о том, что гребенцы переселились на правый берег Терека в районе впадения в него Сунжи. Здесь, казаки жили в урочищах Павловом и Кошлаковском. Число гребенцов постепенно увеличивалось за счёт прибывавших с рек Дона и Кумы казаков, построены два укреплённых городка в Кабарде (старорусск. Черкасская земля): Кажаровцы в Большой Кабарде и Татар-Туп в Малой Кабарде. Позднее возникли еще два поселения: Новогладкий и Червленый.

В ходе Русско-турецкой войны 1686-1700 годов гребенские казаки снова привлечены в состав русского войска: гребенцы принимали участие во вторжении на территорию Крымского ханства - так называемых Крымских походах 1687 и 1689 годов, а также в Азовских походах Петра I в 1695 и 1696 годах.

Переселение на левобережье Терека

В 1711 году гребенцы участвовали в походе графа Ф. М. Апраксина против Малой ногайской Орды. Граф выступил на Кубань из Терского города и с помощью кабардинцев и гребенских казаков «сильно погромилъ» малых ногайцев. Тогда же он уговорил гребенцов переселиться с правого берега Терека на левый и образовать своими городками линию, которая «послужила бы связью между ниж. Кабардой и гор. Теркомъ». В 1712 году гребенские казаки переселились на левобережье Терека, где основали пять укреплённых городков.

В армии Императорской России

После переселения гребенцов с правого берега Терека на левый, из них сформировали Гребенское казачье войско. Вхождение в состав иррегулярных войск Российской империи произошло либо в 1711 году, либо в 1712 году. В 1716-1717 годах гребенские казаки участвовали в Хивинском походе - военной экспедиции российской армии в Хивинское ханство под командованием князя А. Бекович-Черкасского.