Индийский поход Павла I. Почему поход казаков в индию был засекречен

«Индийский поход» Александра Македонского нам обычно преподносится как некий «сюр» — вот дескать, посмотрите где Македония, а где Индия — а ведь дошел человек, да ещё и с войском! Край земли, места где не ступала нога «белого» человека! Да и вообще — зачем она ему, эта Индия? Сделал дело (читай — покорил персов) и иди себе домой!

И всё бы это так, если бы не два НО:

• Во-первых, Александр начал поход в Индию отнюдь не из Македонии. Желающие сами могут взглянуть на карту и посмотреть — далеко ли от покоренной македонянами к тому времени Бактрии до Индии.
• Во-вторых…. известно, что персидский царь Дарий I в 519 - 518 гг. до н.э. подчинил часть территории по течению Инда, и что индийская сатрапия входила в состав Персидской державы Ахеменидов. Известно также, что в армиях персидских царей, воевавших с греками, были и индийские воины. Учитывая, что Александр Македонский объявил себя никем иным, как наследником Ахеменидов, то почему бы наследнику такой блистательной династии не попытаться вернуть то, что было утрачено его менее удачливыми предшественниками?

Как видите, ничего фантастического и тем более сумасбродного в попытке македонян покорить Индию не было. Александр Великий, вообще, был исключительно расчетливым и рациональным человеком.

Именно на этом фоне, против своей персоны, и окончательно покорив Бактрию, в конце весны 327 г. до н.э., Александр начал свой поход в Индию.

Поход был подготовлен очень тщательно. Получив новые подкрепления из Македонии и включив в свою армию азиатские контингенты, Александр располагал, по единодушному свидетельству источников, 120 тыс. воинов. Это было втрое больше, чем в армии, с которой Александр высадился в Малой Азии. Пешая дружина состояла теперь из 11 “полков”.

Перед началом экспедиции Александр провел в своей армии существенные преобразования: была увеличена численность отдельных воинских формирований; на командные должности поставлены люди, выдвинувшиеся в ходе расправы над враждебными царю аристократами и тем самым доказавшие свою преданность; сформированы воинские соединения, действовавшие по приказу царя самостоятельно и выполнявшие ставившиеся перед ними специальные задачи.

Непосредственным поводом для организации военного похода в Индию являлось то обстоятельство, что ее западные области в долине Инда были (или, по крайней мере, считались) восточной окраиной Ахеменидского государства. Македонский царь имел в виду провозгласить и укрепить там свою власть как “царь Азии” и правопреемник Ахеменидов.

Карта индийского похода Александра Македонского. Обратите внимание — названия государств и местностей даны «ориентировочные», например никакого «Царства Селевкидов» во время похода Александра в Индию быть не могло — оно будет образовано гораздо позднее, на обломках его империи

Войско Александра Македонского в Средней Азии и Северной Индии

Выступая из Бакт, войска Александра в течение 10 дней преодолели Гиндукуш ; оказавшись в Паропамисаде , Александр двинулся к р. Кофен (совр. Кабул ). Одновременно он отправил посланца к правителям областей, находившихся на правом берегу Инда (самым значительным из них был Амбхи, владетель Таксилы, которого Арриан называет Таксилом - именем, данным ему Александром в соответствии с его титулом), предлагая им выйти навстречу и продемонстрировать признание верховной власти македонского царя. Они выполнили требование Александра, принесли ему богатые дары и пообещали дать 25 слонов. Согласно одному из вариантов предания, Амбхи-Таксил предлагал Александру свои услуги для борьбы против других индийских племен еще тогда, когда тот находился в Согдиане . Очевидно, он сам был заинтересован в разгроме левобережных индийских обществ.

Не оказав сопротивления, Амбхи-Таксил и другие правители, сдавшиеся вместе с ним, добровольно открыли Александру дорогу в Пенджаб .

Пенджаб, который весной 326 г. до н.э. первым из основных индийских территорий подвергся нашествию, был в это время раздроблен на множество мелких государств. Наиболее важными были государства, царями которых были Таксил и Пор , как их называли греки. Таксил подчинялся Александру добровольно, так как враждовал с Пором и надеялся найти у Александра поддержку в борьбе со своим соперником.

Пор был разбит в ожесточенной битве на берегу реки Джелама (Гидасп у греков), ранен и взят в плен.

Александр, получив сведения от Пора и от некоего Чандрагупты, бежавшего из Магадхи , о наличии у царя Магадхи сильной армии в 200 тыс. пехоты, 20 тыс. кавалерии, 2 тыс. колесниц и 2 тыс. слонов, тем не менее, был уверен в конечном успехе своего похода в долину Ганга, так как ему было известно, что царь Дхана Нанда не очень прочно сидит на престоле. Но войско Александра не разделяло его уверенности в успехе и решительно отказалось продолжать поход за реку Беас (Гифасис у греков).

Александр разделил свою армию на две части. Одну из них, включавшую три “полка” пехоты, половину дружинников-всадников и всех наемных всадников, он поручил Гефестиону и Пердикке; к ним присоединились и союзные индийские войска. Гефестион и Пердикка получили приказ захватить Певкелаодиту (совр. Юсуфзай) и выйти к Инду; там они должны были навести мосты для переправы на восточный берег.

Правитель Певкелаодиты Аст находился во враждебных отношениях с Амбхи-Таксилом. Войска Александра, действовавшие в союзе с последним, являлись естественными врагами Аста; этим, как, разумеется, и стремлением сохранить независимость, объясняется, по всей видимости, сопротивление, которое он оказал захватчикам, вторгшимся в его страну. Пердикка и Гефестион после 30 дней осады взяли и разрушили главный город страны; сам Аст погиб, а власть была передана Сангаю.

Во главе остальных войск Александр отправился на север, в области, заселенные племенами, которые греки называли аспасиями, гурайями и ассакенами; аспасии и ассакены отождествляются с асаваками индийских источников. С большим трудом переправившись через реку Хой (совр. Кунар), он вторгся в Баджуар и узнал, что местные жители (у греков - аспасии ) собираются в горах и укрепленных городах, где рассчитывают организовать оборону. Предполагая с ходу разгромить это неожиданное сопротивление, Александр оставил основную часть пехоты следовать походным порядком, а сам устремился во главе кавалерии и посаженных на коней 800 македонских пехотинцев в глубь страны.

Подойдя к первому же городу, который встретился на его пути, Александр загнал за стены аспасиев. Во время стычки он был легко ранен. На следующий день его солдаты без труда овладели городом. Из оборонявшихся многие скрылись в горах; пленных македоняне всех перебили, город по приказу царя был разрушен. Затем Александр повел свои войска к г. Андаке, который сдался без боя. Там он оставил Кратера, велев ему подавлять сопротивление и уничтожать города, не признающие власти македонского “царя Азии”.

Сам Александр, развивая успех, направился к реке Еваспла, где находился правитель аспасиев. На второй день пути он подошел к прибрежному городу; жители подожгли свои дома и бежали в горы. Во время преследования многие из них были убиты; погиб и правитель аспасиев, павший от руки Птолемея, сына Лага. Перевалив через горы, Александр приблизился к г. Аригэю (совр. Банджаур ); здесь жители также предали огню свои жилища и скрылись. В Аригэе Александр соединился с Кратером, велел ему восстановить город, поселив там окрестных жителей и воинов, ставших непригодными к несению военной службы. Новый Аригэй должен был стать оплотом македонской власти в этом районе.

Индийская знать приветствует завоевателя — Александра Македонского

Македонская армия на пути к Инду

Между тем аспасии сконцентрировались в горах. Александр атаковал их тремя колоннами: одну вел он сам, другую Леоннат, третью - Птолемей. В ожесточенной схватке сопротивление аспасиев было подавлено. По имеющимся сведениям, в руки победителя попало более 40 тыс. пленных и более 230 тыс. голов рогатого скота. Самых лучших быков Александр приказал отправить в Македонию.

Отсюда Александр пошел в страну ассакенов , миновав область гурайев и с большим трудом форсировав р. Гурай (совр. Ландай) ниже впадения в нее рек Пандж-кора и Сват. Ассакены тоже готовились защищаться от “царя Азии”, однако с приближением Александра разошлись по своим городам, надеясь отсидеться за их стенами. В результате инициатива оказалась в руках Александра, и он подступил к Массаге - главному политическому и административному центру ассакенов. Кроме жителей, город защищали наемники, собранные из различных местностей Индии.

Военные действия начались с вылазки ассакенов. Надеясь разгромить их в открытом бою, Александр приказал своим воинам отступать. Ассакены устремились за ними. Когда Александр решил, что они уже достаточно удалились от городских стен, фаланга развернулась и перешла в наступление. Ее удара ассакены не выдержали: 200 их воинов погибли в рукопашной схватке, остальные укрылись в городе. На следующий день, подведя осадные машины, македоняне пробили стены, но сопротивление ассакенов заставило Александра прекратить штурм. На третий день осажденные были подвергнуты обстрелу с осадной башни из луков и метательных машин. Когда наступил четвертый день, Александр опять повел фалангу к стенам и велел в месте пролома перебросить с башни мост. Гипасписты должны были по нему ворваться в Массагу. Мост обрушился под тяжестью тел, атака сорвалась. На пятый день Александр собирался ее повторить, но после того как стрелой, пущенной из метательной машины, был убит местный правитель, защитники Массаги решили начать переговоры о сдаче.

Судя по дальнейшим событиям, главным вопросом для Александра была судьба наемников-индийцев, защищавших Массагу. Сговорились на том, что они вступят в армию Александра. Наемники вышли из города и расположились лагерем по соседству. Ночью македоняне напали на них и всех перебили. Потом была захвачена и Массага. Некоторое время спустя Александр штурмом взял г. Оры (совр. Удеграм); жители другого города, Базиры (совр. Биркот), после ожесточенного боя с македонянами бежали на скалу Аорн (Бар-Сар в горной цепи Пир-Сар). Там же собрались и жители других окрестных городов.

Находясь в области Сват, Александр овладел еще одним важным пунктом - Нисой, у подножия Кохи-Нора. К Александру явилось посольство из 30 знатнейших нисейцев во главе с местным правителем Акуфисом . Пришедшие застали Александра в облике грозного воителя - еще не смывшего дорожную пыль, не снявшего шлем и не выпустившего из рук копье. Нисейцы простерлись ниц перед царем; в сущности, это была та самая привилегия, которой усиленно добивался Александр от греков и македонян, однако официальная пропаганда изобразила, разумеется, дело так, что воинственный облик покорителя вселенной наполнил ужасом сердца послов.

Договор Александра с Акуфисом поражает мягкостью. Александр предоставил Нисе свободу и автономию (пользование собственными законами), подтвердил ее законы и государственный строй (аристократический, по представлениям греков); Акуфис сохранил свое положение, став по приказу Александра правителем города. Александр получил от Нисы 300 всадников; он потребовал было еще сотню местных аристократов, но Акуфис шуткой побудил его от этого отказаться.

В Нисе Александр устроил шумное празднество в честь Диониса и принял в нем самое активное участие. Поведение Александра в этом городе хорошо согласуется со всей его предшествующей политикой. Как на Ближнем Востоке и в Иране, он стремится привлечь на свою сторону местную аристократию. Однако, сделав своими приверженцами тех или иных представителей аристократической верхушки, умиротворив отдельные местности, македонский царь еще не ликвидировал сопротивления. Центром его стал Аорн .

Операции против него Александр начал с того, что подтвердил свою власть на западном берегу Инда, в том числе, в Певкелаотиде. Заняв г. Эмболимы вблизи Аорна, Александр устроил там склад продовольствия и снаряжения. Организацию македонской власти здесь он поручил Кратеру, а сам пошел к Аорну, стоявшему на скале. Взятие этого естественного укрепления было трудной задачей. Распространились слухи, будто сам Геракл пытался овладеть скалой, но вынужден был отступить. Разговоры о Геракле подстегнули Александра: он должен и может сделать то, что не удалось герою, его предку, и превзойти своими подвигами самого Геракла.

Когда Александр стал лагерем в непосредственной близости от Аорна, к нему явились местные жители, обещавшие показать дорогу туда, откуда было легче и удобнее всего овладеть этим пунктом. Александр отправил с ними Птолемея во главе отряда легковооруженных воинов и гипаспистов. Поднявшись по труднопроходимой дороге (в горной цепи Уна-Сар, идущей параллельно Пир-Сару), царь на следующий день повел свою фалангу на штурм горной твердыни. Индийцы отбили атаку. На третий день боев решено было ударить по оборонявшимся с двух сторон: отрядом Птолемея и царским. Сам Александр двинулся той же тропой, которой воспользовался Птолемей, но ему удалось только соединиться с последним. Новый штурм Аорна закончился безрезультатно: индийцы оказали упорное сопротивление и заставили греко-македонские войска отступить. Тогда Александр решил построить насыпь, чтобы обстреливать скалу из луков и метательных орудий. На четвертый день работ македоняне захватили также соседнюю гору, такую же по высоте, как и Аорн. Успешное продолжение работ делало оборону Аорна бесперспективной, и его защитники предложили Александру переговоры, обещая сдать скалу. Ночью они стали расходиться; Александр им не мешал. Он поднялся на покинутую твердыню во главе отряда из приблизительно 700 телохранителей и гипаспистов; по данному им знаку они бросились на ассакенов и многих перебили.

Аорн был стратегически важным опорным пунктом в стране ассакенов, и Александр поместил там свой гарнизон. Командование отрядом он поручил индийцу Сисикотту (Сасигупта), который прежде служил у Бесса, а потом перешел к Александру, - назначение, несомненно, игравшее столь же принципиальную роль, как и союзы с правителями Нисы и Таксилы.

Македонская армия в Северо-Западной Индии

Дорога к Инду была для Александра открыта; в тылу у него находились замиренные территории. Заняв Дирту - город, покинутый жителями, приняв участие в охоте на слонов, прорубившись сквозь густые заросли в почти непроходимых джунглях, он вышел на берег великой реки. Там из строевого леса солдаты построили корабли, и греко-македонское войско поплыло вниз по течению, туда, где, наведя мосты, Александра ждал Гефестион и Пердикка. Здесь его снова встретили посланцы Амбхи-Таксила с дарами и известием, что последний передает ему г. Таксилу , один из крупнейших в Северо-Западной Индии. На рассвете следующего дня Александр переправил свои войска на восточный берег Инда.

Пребывание Александра в Таксиле ознаменовалось подтверждением и закреплением установленных ранее союзнических отношений (а фактически македонского господства) с ее правителем. Своей властью Александр присоединил к владениям Амбхи-Таксила все соседние земли, которых тот домогался. Договорные отношения установились, казалось, и со старым врагом Абисаром.

Власть в Таксиле Александр сохранил за Амбхи-Таксилом, но оставил в городе свой гарнизон и сатрапом назначил Филиппа, сына Махаты. Сам же двинулся дальше, направляясь к реке Гидасп (совр. Джелум). На восточном берегу Гидаспа Александра ожидали войска Пора (Паурава), владевшего обширным царством на равнине между Гидаспом и Акесиной (совр. р. Ченаб). Политическая линия Пора определялась, по-видимому, его враждебными отношениями с Амбхи-Таксилом и дружескими - с Абисаром. Александр послал к Пору своего приближенного Клеохара с требованием уплатить дань и встретить его на границе. По преданию, Пор отвечал, что выполнит только одно из этих требований: встретит Александра на границе, но вооруженным. Столкновение было неизбежно.

Застав Пора на левом берегу Гидаспа, Александр предпринял на правом берегу серию обманных движений. По ночам его всадники поднимали такой шум, как будто начинали переправу, однако дело на этом и заканчивалось. В конце концов Пор перестал обращать внимание на неприятеля. Усыпив бдительность Пора, Александр переправился на другой берег выше того пункта, где находился его лагерь. Оказавшись на левом берегу Гидаспа, Александр сосредоточил конницу и гипаспистов на правом фланге; перед строем всадников поместил конных лучников; на обоих флангах - легковооруженную пехоту. Устремившись во главе всадников на неприятеля, он приказал пехоте двигаться следом.

Переправе и дальнейшему продвижению Александре попытался воспрепятствовать отряд, который возглавлял сын Пора. Эта операция закончилась поражением индийцев и гибельюих командира.

Теперь сам Пор двинулся навстречу Александру. Он имел около 4 тыс. всадников, 300 боевых колесниц, 200 слонов и 30 тыс. пехотинцев. Впереди в одну линию были построены боевые слоны, за ними - пехота, на флангах - конница и колесницы. Александр решил с большей частью своей кавалерии ударить по левому флангу неприятеля; остальных всадников под командованием Кэна он отправил против правого фланга противника с заданием, когда начнется конное сражение, зайти в тыл к индийцам. Атаки греко-македонской кавалерии вызвали замешательство в армии Пора, и Александр нанес еще один удар в глубь, по центру вражеского построения. Индийцы бросились к слонам. Вожаки слонов погнали животных против всадников Александра. И тогда он ввел в бой пехоту. Слоны топтали пехотинцев Александра, рассеивали фалангу; конница Пора атаковала греко-македонских всадников.

Последние снова одолели индийцев, и те опять бросились к слонам. Между тем воины Александра оттеснили слонов в узкое место; раня их дротиками, они заставили животных повернуть против самих же индийцев. Началось преследование и избиение бегущих. С тыла на индийцев напали войска под командованием Кратера, который переправился к тому времени на восточный берег Гидаспа. Сам Пор, проявивший в бою исключительную энергию и большое личное мужество, попал в плен. Сражение произошло в апреле - мае 326 г. до н.э. В ознаменование победы Александр распорядился выпустить памятную монету декадрахму с изображением всадника-македонянина, атакующего индийского царя, восседающего на слоне.

Свою победу Александр использовал для того, чтобы заставить Пора пойти на союз с победителем. Сказанным в конечном счете объясняются любезности в адрес Пора, подчеркнутое восхищение его смелостью.

Традиция запомнила, что на вопрос Александра: “Как мне с тобой обращаться?” - Пор ответил: “По-царски”, а когда Александр пожелал услышать более точный ответ, тот сказал: “В этом ответе заключено все”. Александр не только сохранил Пору его царство (разумеется, под своей верховной властью), но и присоединил к его владениям еще и другие земли. На этой основе между победителем и побежденным был заключен союз.

На берегах Гидаспа Александр основал еще два города: Никею (“победная”; название дано в честь победы над Пором) и Букефалию (город получил свое имя в память царского коня, павшего вскоре после битвы при Гидаспе от ран и старости).

Победа при Гидаспе сделала Александра хозяином Пенджаба. Его власть была признана соседним народом, который Аристобул называл главганиками , а Птолемей - главсами ; Александр подчинил этот народ Пору. С изъявлениями покорности явились послы от Абисара и глав некоторых других индийских обществ.

Между тем в тылу Александра снова взбунтовались ассакены. Отправив на подавление мятежа Филиппа и Тириаспа, царь пошел дальше на восток. Форсировав Акесину, он оказался втянутым в войну еще с одним Пором; гоняясь за ним, Александр подошел к р. Гидраот (совр. Рави) и, отослав на борьбу с неприятелем Гефестиона, переправился через нее. На восточном берегу Гидраота жили независимые индийские племена, из которых наиболее сильными являлись катайи . Они собирались оказать Александру сопротивление; центром борьбы должен был стать г. Сангалы.

Заняв без борьбы Пипрамы (город, принадлежавший племени адраистов), Александр подошел к Сангалу. Катайи устроили перед городом на холме лагерь, окруженный в три ряда повозками. Сражение начали македонские конные лучники. Затем царь повел свою конницу, находившуюся на левом фланге, против правого фланга противника. Очень скоро ему пришлось убедиться, что его расчеты ошибочны и что всадники здесь действовать не могут. Тогда, спешившись, он повел в атаку пехоту. Сопротивление катайев на первых двух рядах повозок было подавлено, и уцелевшие укрылись в городе. Ночью катайи попробовали было уйти из Сангал, но их перехватили всадники Александра: те катайи, что не погибли в сече, вернулись за городские стены. Александр приступил к осаде города.

Выходы из него он перегородил двойным частоколом, возле стены разместил усиленные караулы и стенобитные машины. Во время этих приготовлений к нему явились перебежчики и рассказали, что катайи собираются еще раз попытаться вырваться из Сангал у озера, где нет частокола. По приказу Александра Птолемей, сын Лага, перегородил им дорогу повозками и кучами кольев; в ночном бою катайи были разбиты и снова возвратились в город. Тем временем к Александру пришел Пор со своим отрядом и слонами. Катайи отказались от вылазок. Македоняне соорудили подкоп под стены, начали работу стенобитные машины. Наконец Сангалы были взяты штурмом. Во время боя, по сведениям Арриана, 17 тыс. индийцев погибли, 70 тыс. попали в плен. Жители других городов разбежались, а Сангалы Александр разрушил до основания.

Домой!

Умиротворив племена, жившие к востоку от Гидраота, получив изъявления покорности от местных царей, Александр счел, что может теперь беспрепятственно продолжать свое движение на восток. Он пошел к р. Гифасис (совр. Биас), рассчитывая, переправившись через нее, вторгнуться в долину Ганга. Индийские союзники рассказали Александру, что за Гифасисом лежит богатейшая страна; имелось в виду государство Нандов, занимавшее долину Ганга и некоторые районы Западной Индии и Декана. Однако на своем пути Александр столкнулся с неожиданным препятствием - нежеланием его солдат и даже полководцев идти на восток.

Восьмилетний изнурительный поход утомил людей. Они не видели смысла в том, чтобы подвергать свою жизнь все новым и новым опасностям. Силы будущего противника казались им неимоверно большими: тысячи слонов, десятки тысяч колесниц, сотни тысяч пехотинцев. К этому прибавлялись и тяжелейшие, непривычные природные условия - густые тропические леса, кишащие змеями и опасными хищниками, непрерывные проливные дожди и грозы.

Александр пытался уничтожить пораженческие настроения. На сходке воинов он сделал все, чтобы увлечь их перспективой завоевания всего мира - от одного края Мирового Океана до другого; говорил о несметных богатствах, которыми уже осыпал и еще осыплет своих воинов. Все было напрасно. Александру отвечал Кэн, и то, что он произнес, уместилось в одно короткое слово: “Домой!”.

На следующий день Александр сказал, что пойдет на восток во главе добровольцев, но таких не нашлось. Три дня он просидел в своем шатре, никого к себе не допуская, и наконец был вынужден объявить, что дальше на восток свою армию не поведет. Он хорошо понимал, что воевать без солдат или вопреки их желанию невозможно.

Таким образом, на берегу р. Гифасис завоевательный поход Александра был закончен. Шел 326 г. до н.э.

Возвращение войска Александра Македонского из Индии

Немного раньше, еще во время боевых действий на территории между Индом и Гифасисом, у Александра созрел план превратить свою македонско-азиатскую державу в монархию, охватывающую весь цивилизованный мир. На берегу Гифасиса Александр внезапно осознал, что все победы в Индии одержаны им напрасно, что у него нет сил не только для продолжения походов, но и для удержания завоеванного.

Рассказывают, будто однажды Калан — один из дигамбров (греки называли их «обнаженными мудрецами» — гимнософистами ) продемонстрировал Александру притчу: расстелив перед ним иссохшую шкуру, он сначала наступил на один, потом на другой ее край - и противоположные края по очереди поднимались, потом встал на середину, а вся шкура продолжала лежать на земле. Александр должен был понять, что ему следует находиться в центре своего царства, а не бродяжничать по окраинам.

Как бы то ни было, решение Александр принял.

Из Индии он уходил не по своей воле, а по воле богов. По войску было объявлено: накануне грядущей переправы через Гифасис, открывающей путь в долину Ганга, царь совершил жертвоприношения, и они оказались неблагоприятными; воля богов заставила Александра отменить свои намерения. По приказу царя на берегу Гифасиса воздвигли 12 громадных алтарей и принесли жертвы богам; вокруг лагеря на большом расстоянии от него македоняне соорудили глубокий ров, а в самом лагере якобы устроили двухместные палатки с громадными (5 локтей, т. е. примерно 2,5 м) ложами и стойлами для коней, вдвое крупнее обычных; на месте лагеря и вокруг него разбросали оружие неправдоподобно больших размеров, чтобы индийцы поняли, с кем имеют дело.

Уходя к Гидаспу, Александр передал власть над всей территорией между этой рекой и Гифасисом Пору; правителем северных областей он был вынужден назначить старого врага Абисара. Однако, хотя последний и назывался сатрапом, в его реальной власти и фактической независимости никаких существенных изменений не произошло. Сатрапом провинции к западу от Индии до границ Бактрии Александр поставил Филиппа, сына Махаты.

На Гидаспе Александра ждала большая флотилия, он собирался плыть вниз по этой реке и далее по Инду к Индийскому океану, армия должна была идти пешим порядком: одна часть под командованием Кратера - вдоль правого берега реки, а другая под водительством Гефестиона - вдоль левого. С пехотинцами шли и боевые слоны. Флотилией командовал выдающийся греческий флотоводец Неарх, сын Андротима. Неарх играл при дворе Александра заметную роль. В свое время он поддержал Александра, когда тот хотел жениться на дочери Пиксодара, и был изгнан из Македонии.

Вниз по Гидаспу армия и флот двигались, не встречая поначалу серьезных затруднений. Окрестные племена так или иначе оказывались вынужденными признавать власть македонского царя: одни - добровольно и мирно, другие - после стычек. У слияния Гидаспа и Акесины корабли Александра попали в мощные водовороты. “Длинные” военные суда понесли тяжелые потери: волны ломали весла нижнего ряда, два корабля столкнулись, многие получили серьезные повреждения, немало воинов и моряков погибло. С трудом добравшись до тихой заводи, Неарх начал ремонтные работы; сам Александр отправился в набег на окрестные племена. Когда ремонт закончился, флот продолжил свое плавание вниз по течению. Сухопутные войска тремя отрядами, во главе которых находился Гефестион, Кратер и Птолемей, двинулись в том же направлении. У слияния Акесины и Гидраота они должны были ждать царя.

Между тем Александр во главе отряда, состоящего из гипаспистов, пеших и конных дружинников, конных и пеших лучников и агриан, устремился через безводную пустыню в страну маллов (маллава). Перспектива новых столкновений с индийскими племенами вызвала в греко-македонской армии взрыв недовольства. Однако Александр сумел уговорить своих солдат, что эта экспедиция необходима. Через короткое время он подошел к одному из вражеских городов и взял его штурмом. К другому городу царь отправил Пердикку, но последний, найдя город пустым, начал преследовать беглецов; спаслись лишь те, кто успел уйти в болота.

После короткого отдыха Александр ночью двинулся к Гидраоту и на рассвете подошел к реке. Многие маллы уже переправились на восточный берег, и Александр повел свои войска следом за ними. Те маллы, которые не успели спрятаться, были перебиты, но большинство скрылись в, казалось бы, неприступной крепости. Македонская пехота с ходу овладела ею; всех, кто оборонял ее, сделали рабами.

Следующий город (по Арриану - брахманов) взяли штурмом, и почти все его защитники погибли. Захватив вслед за тем несколько поселений, оставленных маллами, и разбивих в сражении на восточном берегу Гидраота, войска подошли еще к одному городу. Во время штурма Александр первым взошел на стену; обстреливаемый из луков и метательных орудий, осыпаемый дротиками, он спрыгнул внутрь крепости. Там, прислоняясь к стене, Александр упорно отражал атаки маллов и многих убил, в том числе их предводителя. Тем временем лестница, по которой он взбирался, сломалась. На стену вместе с царем успели взойти только трое: Абрея, Певкест и Лимней. Абрея был сразу убит, Александра ранили в грудь. Он обессилел, потеряв много крови, и упал; Лимней и Певкест его защищали. Ломая лестницы, македоняне, с большим трудом преодолевая земляную стену, шли на помощь к Александру. Сеча становилась все более напряженной. Наконец, македонянам удалось взломать засов и открыть ворота. Ворвавшись в город, воины Александра перебили всех, в том числе женщин и детей.

Когда из раны Александра извлекли стрелу, хлынула кровь, и он потерял сознание.

Известие о ране Александра достигло македонского лагеря, разбитого у слияния Акесины и Гидраота, и вызвало там сильнейшее беспокойство. Александр велел срочно везти себя в лагерь. Приближаясь на корабле к месту, где стояла армия, он приказал убрать палатку, чтобы все могли его видеть. Сначала воины думали, что везут бездыханное тело, но, когда судно причалило, громкие крики, радостный плач раздались вокруг. Гипасписты принесли носилки, но Александр потребовал коня; приветствуемый солдатами, он доехал до шатра. Все должны были знать, что он, Александр, жив, здоров и вполне боеспособен.

Александр Македонский на берегу Индийского океана

Действия Александра заставили уцелевших после разгрома маллов и оксидраков (шудрака) признать его власть. Флот опять поплыл вниз по Акесине; у впадения ее в Инд Александр соединился с Пердиккой. Двигаясь на юг, он снова должен был где мирными средствами, а где силой устанавливать свою власть над окрестными племенами и владетелями. Под его рукой оказались области Мусикана, Оксикана и Самбы. В конце июля 325 г. до н.э. Александр прибыл на юг, в Паталы (совр. Бахманабад); когда в эту страну вступили македонские войска, население разбежалось. По приказу царя Гефестион начал возводить там крепость; в дельте Инда, у впадения реки в Индийский океан, Александр устроил порт и эллинги.

Пока шло строительство, было предпринято плавание вниз по правому рукаву Инда. Не зная реки, моряки оказались в крайне затруднительном положении. К тому же на другой день после отплытия началась буря: ветер дул против течения и гнал воду назад; многие суда получили серьезные повреждения, некоторые были разбиты. Македоняне спешно причалили к берегу, и Александр отправил своих людей на поиски лоцманов. Плавание возобновилось. Теперь флот вели индийцы, хорошо знавшие местность. Когда снова подул ветер с Индийского океана, они увели корабли в затоны. Между тем наступил отлив - и флот Александра оказался на суше. Моряки, прежде не сталкивавшиеся с подобными явлениями, перепугались, лишь начало прилива немного их успокоило. Прилив повредил ряд кораблей, и их пришлось ремонтировать. В конце концов трудная многодневная экспедиция завершилась: корабли Александра бросили якорь у острова Киллута в устье Инда. Сам Александр на нескольких судах вышел в океан. Пройдя 200 стадий (около 37 км), он подошел к острову, лежавшему в открытом море, однако дальше решил не плыть. Вернувшись на стоянку, Александр якобы по велению своего “отца” Аммона устроил торжественное жертвоприношение Посейдону, бросив в море золотые чаши. Он молил бога провести благополучно его флот к устью Тигра и Евфрата.

В Паталах и в дельте Инда Александр провел несколько месяцев. Летние пассаты помешали выйти в океан, и Александр использовал это время для того, чтобы закрепиться в низовьях реки. У впадения Инда в океан (в районе совр. Карачи) по его приказу началось строительство еще одного порта и эллингов. Во главе подразделений гипаспистов, конницы и пехоты царь отправился к протекавшей неподалеку р. Арабий. При его приближении жившие там арабиты бежали; сопротивление оритов Александр подавил. Часть оритов вместе с гедросами вознамерились защищать узкий проход в Гедросию (совр. Белуджистан), однако, едва узнав о подходе Александра, они разбежались,а их предводители сдались македонскому царю. Сатрапом области оритов Александр назначил Аполлонфана; войска, оставленные в новой провинции, подчинил Леоннату. Последний должен был ждать прибытия флота, основать еще один город, оплот греко-македонского господства, и вообще устроить дела и жизнь оритов так, чтобы сатрап, их правитель, пользовался расположением населения.

В сентябре 325 г. до н.э. начался поход через Гедросию и Карманию в Персиду Часть своей армии Александр препоручил Кратеру и послал на север, в Арахосию; оттуда через страну ариаспов она должна была идти на юг для соединения с царем.

Солдаты Александра шли недалеко от океанского побережья. Сначала дорога вела через местность, где обильно рос мирт Выделяемая этим растением ароматическая смола - мирра - в древности очень высоко ценилась; торговля миррой доставляла колоссальные прибыли. Финикийские купцы, сопровождавшие армию Александра, не преминули воспользоваться случаем: они собирали мирру, нагружали драгоценной кладью мулов и ослов, везли ее на запад. Добывали они и благовонные корни нарда.

Через некоторое время армия Александра вступила в сухую безлюдную пустыню. Отправив на поиски жителей некоего Тоанта, сына Мандродора, Александр узнал, что тот повстречал лишь несколько рыбачьих семей, обитавших в убогих хижинах, сложенных из ракушечника и рыбьих костей. Воду (не вполне пресную) они добывали в ямах, которые вырывали на берегу моря. Ни продовольствия, ни питьевой воды достать было негде; солдаты тяжело переносили трудную дорогу, палящее солнце, голод и жажду. Не меньшую опасность представляли и проливные дожди, приносимые муссонами. Во время одного из таких дождей ручей, у которого был сделан привал, вышел из берегов; погибло много народу, погибли и вещи, принадлежавшие Александру.

Армию следовало обеспечить продовольствием, и этому Александр посвящал все свои усилия. Найдя с большим трудом такое место, где было вдоволь хлеба, он послал его солдатам, запечатав вьюки своей печатью. Возчики и охрана взломали печати, не довезя хлеб до места, и царь не решился их наказать. Чтобы хоть в конце перехода накормить и напоить голодную деморализованную армию, Александр разослал гонцов к окрестным сатрапам с приказанием доставить продовольствие к границам пустынных областей. Царское повеление было исполнено.

Конец похода македонский армии в Индию

В ноябре 325 г. Александр прибыл в Пуру, столицу Гедросии. Таким образом, тяжелейший поход был завершен. Однако уже к тому времени в Индии не было предполагавшегося спокойствия. Александру донесли, что Филипп - сатрап, оставленный им в Индии, убит. Правда, македонские стражи изловили и уничтожили убийц, но сам Александр был вынужден ограничиться письмами к Евдему и Амбхи-Таксилу, чтобы они взяли на себя управление провинцией Филиппа до назначения нового сатрапа.

Тем временем к Александру прибыли Неарх и Онесикрит с докладом о своем плавании вдоль берега Индийского океана. Командовал экспедицией Неарх. Он отплыл из устья Инда, когда перестали дуть пассаты, в конце декабря 325 г. до н.э. В его распоряжении находилось до 150 кораблей с командой около 5 тыс. человек - финикиян, египтян, греков (преимущественно критян и других островитян).

Неарх должен был обследовать прибрежный морской путь от устья Инда до впадения в Персидский залив Тигра и Евфрата. Сколько-нибудь серьезных затруднений в дороге Неарх не встретил. Изо дня в день корабли начинали с утра очередной переход, и гребцы работали веслами под монотонные возгласы келевстов. Сходя на берег, моряки добывали пресную воду; иногда за ней надо было идти вглубь материка. Флотоводец тщательно фиксировал, где довелось проходить между отвесными скалами, где - между прибрежными островами и материком, где встречались подводные камни, а в особенности - гавани, удобные для стоянок.

Плаванье ознаменовалось столкновением у устья р. Томер с местными жителями, вооруженными тяжелыми копьями с обожженными остриями. Они не знали металла и металлических орудий, пользовались каменными рубилами, ходили в звериных шкурах или рыбьей коже. Заросшие густыми волосами люди, раздиравшие ногтями рыбу, произвели на моряков сильное впечатление.

Дальше на запад Неарх плыл вдоль берегов, населенных племенами рыболовов; греки их называли ихтиофагами (рыбоедами). Жители одного поселка - Каламы - подарили Неарху овец, приученных из-за отсутствия травы есть рыбу; другого - Киссы - бежали при появлении греко-македонского флота. Здесь мореплаватели захватили коз, достали и лоцмана - гедросийца Гидрака, который вел экспедицию до берегов Кармании.

Выйдя из пределов Индии, Неарх достиг цели своего путешествия и прибыл с докладом к Александру.

Таким образом, завоевательный поход Александра в Индию завершился.

Упорное сопротивление индийцев, видимо, произвело на воинов Александра большое впечатление, сказалась также усталость от многолетнего похода. Вероятно, немалую роль сыграло и то обстоятельство, что Индия, по крайней мере ее северо-западная часть, оказалась далеко не столь богатым объектом грабежа и наживы, как предполагали в начале похода (в записках участников похода не упоминается о захвате в Индии золота и драгоценностей). Александр вынужден был отступить.

Из подчиненных территорий Синда и Пенджаба (к западу от Джелама) Александром были созданы две сатрапии; на остальной территории были оставлены местные правители, оказавшиеся теперь в зависимости от сатрапов. Сразу же после ухода армии Александра в Индии начались смуты самих македонян и антимакедонские восстания индийцев; результатом этого было быстрое изгнание завоевателей из страны.

Поход Александра не был столь значительным событием для Индии, как для стран Ближнего Востока и Средней Азии. Завоеватели пробыли в стране только несколько лет и подчинили себе сравнительно небольшую ее часть, к тому же малозначительную с политической и экономической точки зрения. Тем не менее, для Индии этот поход не остался бесследным. С этого времени Индия начинает играть все большую роль в системе международных отношений; выросла сухопутная торговля между Индией и странами Средиземноморья; обмен посольствами между индийскими царями и царями эллинистических государств, а позже и Римом, становится все более частым явлением. Страны Средиземноморья ближе познакомились с Индией благодаря рассказам, запискам и воспоминаниям участников похода Александра.

Если верить популярной литературе, российский император Павел I был наполовину самодуром, наполовину – сумасшедшим. В качестве примера его безумия чаще всего приводится попытка организации похода российских войск в Индию. Действительно, что мог забыть в стране, расположенной от России «за три моря», император Павел I?
Но если внимательнее присмотреться к причинам организации индийского похода, то становится ясно, что он совсем не плод воображения безумного императора, а тщательно разработанная стратегическая операция.

Ради совместной борьбы

Переброска войск для захвата Индии была задумана Наполеоном I и одобрена Павлом I. Оба императора желали потягаться силами с общим врагом – Англией. Владычица морей была естественным противником двух государств, стремящихся дополнить свои мощные сухопутные силы морскими. Поэтому следовало подорвать экономическое могущество Англии.

«Естественно, напрашивалась мысль о тесном сближении двух государств ради совместной борьбы, чтобы окончательно завоевать Индию – главный источник богатства и военной мощи Англии. Так возник великий план, первая мысль о котором, без сомнения, принадлежала Бонапарту, а средства к исполнению были изучены и предложены Павлом I», – пишут в своей «Истории XIX века» французские профессора Эрнест Лависс и Альфред Рамбо.
Началом подготовки похода в Индию можно считать Египетский поход первого консула. 19 мая 1798 г. армия под командованием Бонапарта, в которую входило 300 кораблей, 10 тысяч человек и 35-тысячный экспедиционный корпус, покинула Тулон, а 30 июня началась ее высадка в Александрии. Что же понадобилось французам в Египте? После распада первой антифранцузской коалиции войну против Франции продолжала одна Англия. Директория намеревалась организовать высадку войск на Британских островах, но от этого пришлось отказаться из-за отсутствия необходимых сил и средств. Тогда появился план нанести удар по коммуникациям, связывающим Англию с Индией, план захвата Египта.
Известный российский историк и писатель Дмитрий Мережковский с восхищением писал в своем романе-биографии «Наполеон»: «Через Египет на Индию, чтобы там нанести смертельный удар мировому владычеству Англии, – таков исполинский план Бонапарта».
А вот что можно прочитать в книге «Наполеон, или Миф о “Спасителе”» современного французского историка Жана Тюларава: «Оккупация Египта позволяла решить сразу три стратегические задачи: захватить Суэцкий перешеек, блокировав тем самым один из путей, связывавший Индию с Англией, заполучить новую колонию… завладеть важным плацдармом, открывающим доступ к основному источнику процветания Англии – Индии».

Загребать жар голыми руками

Но вернемся к России. Время царствования Павла I было для страны периодом переоценки врагов и друзей. На рубеже XVIII и XIX вв. Россия стала решающей силой в Европе. Итальянский поход Александра Васильевича Суворова за три месяца перечеркнул все победы и завоевания Франции.

Казалось, с Наполеоном будет покончено, но… Россия неожиданно перешла на сторону Франции и спутала все европейские «политические карты».
Многие историки обвиняют Павла I в том, что его внешняя политика была противоречива и непоследовательна. Причину этого они объясняют неуравновешенностью его характера. Но это не так. Именно реальная и эффективная политика, в отличие от надуманной и догматической, должна считаться с изменяющимися обстоятельствами. Поэтому она и выглядит со стороны противоречивой и непоследовательной.
Резкое изменение внешней политики Павла I не было случайным. Историки, изучающие период прихода к власти Наполеона Бонапарта, пишут по крайней мере о четырех причинах, способствовавших сближению интересов русского и французского императоров.
Первую причину можно назвать эмоциональной. После разгрома осенью 1789 г. корпуса Корсакова Наполеон сообщил Павлу I, что желает отпустить на родину всех русских пленных. В декабре 1800 г. в Париже Бонапарт не только приказал освободить 6000 русских пленных, но и распорядился, чтобы им всем были сшиты за счет французской казны новые мундиры, выдана новая обувь , возвращено оружие. Павел ответил Бонапарту сообщением, что он согласен на мир, так как хотел бы вернуть Европе «тишину и покой».
Второй причиной изменения политики Павла I явилось стремление союзников по антинаполеоновской коалиции достичь своей выгоды в ущерб российским интересам. По мнению историка Анастасии Голованченко, русско-французский союз был нужен России: «Мы избавились бы от необходимости загребать жар голыми русскими руками для Австрии».

Путь на юго-восток

В сентябре 1799 г. Суворов совершил знаменитый переход через Альпы. Однако уже в октябре того же года Россия разорвала союз с Австрией из-за невыполнения австрийцами союзнических обязательств, и русские войска были отозваны из Европы.

Но не только предательское поведение союзников по антифранцузской коалиции повлияло на решение Павла I. Третьей и очень серьезной причиной были давние тесные русско-французские отношения, существовавшие еще в период царствований Елизаветы I и Екатерины II.
Последней причиной стала организация совместного индийского похода, в успехе которого были одинаково заинтересованы оба императора.
Тут нужно вспомнить и то, что правители Российской империи уже не раз поглядывали в сторону Индии. Начал «тропить дорогу» еще Петр I. Правда, закончилась эта попытка трагически. Вот что пишет о ней генерал-лейтенант В.А. Потто в книге «Кавказская война»: «Петр перенес свои помыслы на Каспийское побережье и решился предпринять исследование восточных берегов этого моря, откуда собирался искать торговый путь в Индию. Исполнителем этой могучей мысли был избран им князь Бекович-Черкасский. В 1716 г. Бекович отплыл из Астрахани и начал сосредотачивать сильный отряд близ самого устья Яика. С Кавказа назначены были в этот поход конный пятисотенный полк гребенских и часть терских казаков». Но отряд князя Черкасского погиб в боях с хивинцами.
Русские правители продолжали «торить» путь на юго-восток. Дело Петра I попыталась продолжить Екатерина II.
Наконец, дошла очередь и до Павла I, который, еще до заключения договора с Наполеоном о совместном походе на Индию, попытался начать «мостить» себе путь туда по дороге, намеченной французским императором. Целью оккупации Египта войсками Наполеона был захват Суэцкого перешейка и блокирование наиболее короткого для Англии пути в Индию. Павел I же попытался заполучить морскую крепость в самом центре Средиземного моря, на одном из путей англичан к их самой богатой колонии Ост-Индии. Некоторые историки считают, что основной причиной, побудившей российского православного царя стать гроссмейстером католического Мальтийского ордена святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского) были не столько романтические мечты о возрождении рыцарства, сколько получение без войны острова Мальта – важного стратегического объекта в Средиземном море.

Новые сведения меняют общую картину

12 (24) января 1801 г. атаман войска Донского генерал от кавалерии В.П. Орлов получил приказ императора Павла I двигаться «прямо через Бухарию и Хиву на реку Индус и на заведения английские, по ней лежащие». В.П. Орлов имел не слишком большие силы: около 22 тысяч казаков, 12 пушек, 41 полк и 2 конные роты. Путь оказался нелегким из-за недостаточной подготовки, дурных дорог и погодных условий. По общему мнению, сложившемуся у дореволюционных историков, «из похода получилась неимоверная глупость».
Но в наше время, после выяснения дополнительных данных о реальных действиях Павла I и Наполеона I для организации военного похода в Индию, отношение к «глупости» индийского похода атамана войска Донского В.П. Орлова стало меняться. В книге «Грань веков» историк Натан Эйдельман пишет о ставшем известным плане завоевания Индии, из которого следует, что отряд атамана войска Донского являлся незначительной частью российско-французских войск: «35 тысяч французской пехоты с артиллерией во главе с одним из лучших французских генералов, Массеном, должны двинуться по Дунаю, через Черное море, Таганрог, Царицын, Астрахань… В устье Волги французы должны соединиться с 35-тысячной русской армией (понятно, не считая того казачьего войска, которое своим путем идет через Бухарию). Объединенный русско-французский корпус затем пересечет Каспийское море и высадится в Астрабаде».
О реальности именно такого развития событий в Средней Азии можно прочитать в книге «Наполеон» известного историка Е.В. Тарле: «Мысли об Индии никогда не оставляли Наполеона, начиная от Египетского похода и до последних лет царствования… После заключения мира с Россией Наполеон обдумывал комбинацию, основанную на походе французских войск под его начальством в Южную Россию, где они соединились бы с русской армией, и он повел бы обе армии через Среднюю Азию в Индию».

Предательский заговор

Для Англии объединение в конце XVII в. России и Франции могло иметь страшный результат – потерю Индии, сделавшей Туманный Альбион процветающей морской державой. Поэтому Англия предприняла все возможное, чтобы планы покорения Индии российско-французскими войсками рухнули. Английский посол финансировал главу заговора против Павла I – графа Палена – и дал ему золото для организации покушения.
Убийство российского императора произошло в ночь с 11 на 12 марта 1801 г.
В исторической литературе доказывается, что поход российских войск в Индию не удался. На самом же деле Александр I, взойдя на престол, незамедлительно распорядился отозвать войска назад.
Правда о царствовании Павла I до сих пор искажена. Многие верят в безумие императора, пытавшего преумножить славу России. Между тем уже пора воскресить забытые события прошлого и понять: кому выгодно подменять вымыслом подлинные страницы отечественной истории.

Денис Александрович Мальцев родился в 1980 году в Воронеже. Окончил исторический факультет Воронежского государственного уни­верситета.
Старший научный сотрудник РИСИ,кандидат исторических наук.
Автор книг «Поставки вооружения Антанты войскам Деникина и их влияние на разгром частей РККА в марте­апреле 1919 года» (2005) и «Антанта и боевые дейст­вия на юге России в 1918–1920 го­дах» (2009).

Как известно, российская внешняя политика в 1800 году претерпела серьезные изменения. Павел I вышел из второй антифранцузской коалиции, взяв курс на сближение с Наполеоном и противоборство с Великобританией. Вследствие этого сближения возникла идея совместного похода в британские колониальные владения в Индии. Она неоднократно подвергалась критике историков, изучавших личность императора Павла и его короткое царствование. Уже Н.Шильдер охарактеризовал эту идею Павла так: «В деле франко-русского соглашения Павел не обошелся без обычных фантастических увлечений: был задуман поход в Индию» . Итак - «фантастическое увлечение», а его возможные последствия - «очевидная нелепость и безвредность для британского могущества секретной экспедиции в Индию» .

Это очень ценное замечание сына человека, который в середине XIX века хотел вооружать Российский императорский флот цельнометаллическими подводными лодками, стреляющими ракетами (ПЛРК - в современной терминологии. - Д .М .), правда, движимыми мускульной силой гребцов. В этой семье, несомненно, знали толк в фантастических прожектах.

Следует заметить, что только в России начала ХХ века, где так называемое «общество», вдохновленное либеральными идеями, практически открыто боролось с идеями монархии в условиях минимума цензуры, могла появиться настолько антимонархическая книга, как «Император Павел Первый» Н.Шильдера, относительно одного из царствовавших императоров российских, принадлежавшего к правившей в тот момент династии. Обилию сомнительных анекдотов и прямой клеветы в качестве «источников» не помешали даже известные личные симпатии царствовавших императора и императрицы к фигуре Павла I.

Не отставали от Николая Карловича и другие его современники. А.Брикнер, К.Валишевский, Л.Юдин в своих работах писали о лишениях и тяготах, которые переносили казаки на пути к Инду, о бесперспективности этого похода, о невыполнимости поставленных перед атаманом Орловым задач, а также об отсутствии у казаков карт. Последнее, как мы увидим, было прямой ложью. Но, по мнению перечисленных авторов, сам факт организации этой экспедиции являлся подтверждением сумасшествия Павла I.

Однако если быть последовательным, следуя Н.Шильдеру, то в «фантастических увлечениях» придется обвинить и других российских императоров - Петра I и Екатерину II, которых в нашей историографии принято называть великими. Ибо о планах Екатерины «воевать берега Ганга» и о вполне реальном Персидском походе Петра I известно достаточно хорошо, равно как и о действительно, скажем так, излишне оптимистичных расчетах Петра I при планировании Хивинского похода 1717 года. Другими словами, если мы хотим повторить вывод «придворного» историка Шильдера, нам придется или пойти путем двойных стандартов, или выступить с несколько неадекватной критикой внешнеполитических прожектов двух наших монархов, которые, по общему признанию, немало преуспели именно на внешнеполитическом поприще. Наверное, оба варианта неприемлемы.

Что интересно: французские историки почему-то не считали такого рода планы безумием. В классическом исследовании «История XIX века» французских профессоров Лависса и Рамбо, выходившем во Франции в 20-х годах прошлого века, можно прочесть: «Так как у обоих властелинов (Наполеона и Павла I. - Д .М .) был один и тот же непримиримый враг, то, естественно, напрашивалась мысль о более тесном сближении между ними ради совместной борьбы с этим врагом, чтобы окончательно сокрушить индийскую державу Англии - главный источник ее богатства и мощи. Так возник тот великий план (выделено мной. - Д .М .), первая мысль о котором, без сомнения, принадлежала Бонапарту, а средства к исполнению были изучены и предложены царем» . Итак, то, что для наших «патриотических» историков - «очевидная нелепость», для французов - «великий план».

Еще одной «загадкой» современной историографии является и авторство плана. Для Лависса и Рамбо, а вслед за ними и для нашей современной историографии авторство, «без сомнения», принадлежит Наполеону. Согласно существующим историографическим концепциям, он - признанный военный гений, а Павел - «сумасброд на троне», куда уж ему разрабатывать военные планы для самого Наполеона...

Но дело в том, что сам Бонапарт спокойно признавал как минимум идею похода за Павлом! В 1817 году, находясь в заточении на острове Святой Елены, в беседе с английским врачом Б.Э. О’Меарой он сделал такое признание: «Когда Павел был так сильно раздражен (вами , англичанами . - Д .М .), он попросил меня составить план вторжения в Индию» . К сожалению, судьба большей части переписки Павла и Наполеона неизвестна. Но в 1840 году подробный план похода был опубликован в Париже. Оригинал, с которого он печатался, увы, не введен в научный оборот. Обычно дается ссылка на бумаги шведского посланника в России барона фон Стедингка. В названии, как видим, говорится о «сухопутной экспедиции в Индию по договоренности между первым консулом и императором Павлом I в начале этого века». Авторство не озвучивается. Но наши доморощенные наполеонофилы спустя семь лет перевели его на русский и переиздали под названием «Проект сухопутной экспедиции в Индию, предложенный императору Павлу Петровичу первым консулом Наполеоном Бонапарте» . Так легко и непринужденно «определилось авторство» плана. За чрезвычайной интересностью этого документа мы приводим его здесь полностью .

Проект русско-французской экспедиции в Индию. 1800 год

Цель экспедиции

Изгнать англичан безвозвратно из Индостана; освободить эти прекрасные и богатые страны от британского ига; открыть новые пути промышленности и торговли просвещенных европейских наций, в особенности Франции, - такова цель экспедиции, достойной покрыть бессмертною славою первый год девятнадцатого столетия и главы тех правительств, которыми задумано это полезное и славное предприятие.

Какие державы должны принять
в ней участие

Французская республика и император российский - для отправления на берега Инда соединенной армии из 70 тыс. человек.

Император германский - для пропуска французских войск чрез свои владения и для облегчения им способов к плаванию вниз по Дунаю, до его устьев в Черном море.

Сбор в Астрахани 35 тыс. рус. армии и отправление ее до Астрабада. Как только проект экспедиции будет окончательно решен, Павел I даст повеление для сбора в Астрахани 35 тыс. армии, в том числе 25 тыс. регулярного войска всякого рода оружия и 10 тыс. казаков.

Этот корпус армии немедленно отправится на судах по Каспийскому морю в Астрабад, чтобы ожидать здесь прибытия французских войск.

В Астрабаде будет главная квартира союзных apмий; здесь будут устроены военные и провиантские магазины; он сделается средоточием сообщений между Индостаном, Францией и Россией.

Маршрут французской армии
при ее следовании от берегов Дуная на берега Инда

От рейнской армии будет отделен 35-тысячный корпус всякого рода оружия.

Эти войска на барках поплывут по Дунаю и спустятся на барках по этой реке до ее устьев в Черном море.

Достигнув Черного моря, войска пересядут на транспортные суда, доставленные Poccией, переплывут Черное и Азовское моря и высадятся в Таганроге.

Затем этот корпус армии правым берегом Дона последует до казацкого города Пятиизбянки, что в 321 версте от Новочеркасска.

Достигнув этого пункта, армия переправится через Дон и сухим путем направится к городу Царицыну, построенному на правом берегу Волги.

Отсюда армия вниз по реке отправится в Астрахань.

Здесь войска, пересев на торговые суда, переплывут во всю длину Каспийское море и высадятся в Астрабаде, приморском городе Персии.

Тогда, по соединении французов с русскими, союзная армия двинется в поход; пройдет города: Герат, Ферах, Кандагар и вскоре достигнет правого берега Инда.

Продолжительность
похода французской армии

На плавание вниз по Дунаю до его устьев:

в Черном море - 20 дней,

от устьев Дуная до Таганрога - 16,

от Таганрога до Пятиизбянки - 20,

от Пятиизбянки до Царицына - 4,

от Царицына до Астрахани - 5,

от Астрахани до Астрабада - 10,

от Астрабада до берегов Инда - 45.

Итого - 120 дней.

Итак, на поход от берегов Дуная до берегов Инда французская армия употребит четыре месяца, но во избежание всякого усиления маршей предполагается, что поход продлится полных пять месяцев: таким образом, если армия выступит в начале мая 1801 года (по старому стилю), то должна прибыть к месту своего назначения в конце сентября.

Следует обратить внимание на то, что половина пути будет совершена водою, а другая - сухим путем.

Средства исполнения

При плавании по Дунаю французская армия повезет за собою полевые орудия с зарядными ящиками.

Ей не будет надобности ни в каких лагерных принадлежностях.

Кавалерия, тяжелая и легкая, и артиллерия не должны брать с собою лошадей; на барки грузить только седла, сбруи, вьюки, постромки, поводья, вожжи и проч., и проч.

Этому корпусу запастись сухарями на месяц. Комиссары, опережая армию, будут приготовлять и распределять этапы, где в том будет надобность.

Достигнув устья Дуная, армия пересядет на транспортные суда, высланные из России и снабженные провиантом на время от пятнадцати до двадцати дней.

Во время плавания комиссары и офицеры главного штаба отправятся сухим путем и на почтовых: одни - в Таганрог и в Царицын, другие - в Астрахань.

Комиссары, посланные в Таганрог, войдут в соглашения с русскими комиссарами касательно сухопутного маршрута армии от Таганрога до Пятиизбянки, приготовления этапов и отведения квартир, наконец, набора лошадей и подвод для перевозки артиллерии и багажа армии.

Эти же комиссары уговорятся с отправленными в Царицын о пригонке судов, необходимых для переправы через Дон, который в этом месте немногим шире Сены в Париже.

Комиссары в Царицыне должны озаботиться заблаговременно:

1) о соединении на трех или четырех пунктах между Волгою и Доном всех лагерных принадлежностей и провианта, потребного армии во время ее похода;

2) о пригонке к Царицыну достаточного количества судов для переправы французской армии вниз по Волге до Астрахани.

Комиссары, отправленные в Астрахань, будут держать наготове корабли для перевозки армии, нагруженные провиантом на пятнадцать дней.

При отплытии французской армии в Астрабад она должна быть снабжена нижеследующими припасами, собранными и заготовленными комиссарами обоих правительств:

1) всякого рода амуницией, артиллерийскими снарядами и орудиями (амуниция и орудия могут быть доставлены из арсеналов Астраханского, Казанского и Саратовского, изобильно снабженных);

2) упряжными лошадьми - для перевозки артиллерии и амуниции соединенной армии;

3) фурами, телегами и лошадьми - для перевозки багажа, понтонов и т. п.;

4) верховыми лошадьми для французской кавалерии, тяжелой и легкой (лошади могут быть закуплены между Доном и Волгою у казаков и калмыков; они водятся здесь в несметном количестве; наиболее пригодны к службе в местностях, которые будут театром военных действий, и цена этих лошадей умереннее, нежели где-либо в другом месте);

5) всеми лагерными принадлежностями, необходимыми французской армии в походе на берега Инда и далее;

6) складами сукон, полотен, мундиров, шляп, киверов, касок, перчаток, чулок, сапог, башмаков и проч., и проч. (все эти предметы должны в изобилии находиться в России, где на них и цены дешевле, нежели в прочих европейских государствах; французское правительство о их постановке может снестись с директорами колонии Сарепта - в шести милях от Царицына, на правом берегу Волги; главное управление этой колонии евангелистов, слывущей богатейшею, промышленнейшею и самою исправною по всякие заказы, находится в Саксонии; оттуда следует получить приказание, чтобы колония Сарепта взялась за подряды);

7) аптекою, снабженною всякого рода медикаментами (она может быть доставлена той же колонией Сарепта, где с давних времен существует аптека, которая разнообразием и добротою лекарств соперничает с императорскою московскою аптекой);

8) запасами: риса, гороха, муки, круп, солонины, масла, вин, водок и проч.;

9) стадами быков и овец (горох, мука, крупа, солонина и масло будут доставлены, прочие предметы в изобилии находятся в Персии);

10) складами фуража, ячменя и овса (овес можно получить в Астрахани; фураж и ячмень - в губернии).

Маршрут союзной армии
от Астрабада до берегов Инда, мероприятия для верного успеха экспедиции

До отплытия русских в Астрабад комиссары союзных правительств будут отправлены ко всем ханам и мелким властителям стран, чрез которые армия будет следовать, для внушения им, что армия двух народов, во всей вселенной могущественнейших, должна пройти через их владения, шествуя в Индию; что единственная цель похода - изгнать из Индии англичан, поработивших эти прекрасные страны, некогда столь знаменитые, могучие, богатые произведениями - естественными и промышленными, чтобы они привлекали к себе все народы земли для причастия к деяниям и всякого рода щедротам, которыми небу угодно было оделить эти страны; что ужасное состояние угнетения, зло­счастия и рабства, в котором ныне стенают народы этих стран, внушило Франции и России живейшее к ним участие; что вследствие этого оба правительства решили соединить свои силы, чтобы освободить Индию от тиранического и варварского ига англичан; что князья и народы всех стран, чрез которые пройдет союзная армия, не должны нисколько ее опасаться; напротив, им предлагают, чтобы они всеми своими средствами способствовали успеху этого полезного и славного предприятия; что этот поход настолько же справедлив по своей цели, насколько был несправедлив поход Александра, желавшего завоевать весь мир; что союзная армия не будет взимать контрибуций, будет все закупать по обоюдному соглашению и платить чистыми деньгами за все предметы, для существования ее необходимые; что в этом случае будет поддерживать ее строжайшая дисциплина; что вероисповедание, законы, обычаи, нравы, собственность, женщины будут повсюду уважены, пощажены и проч., и проч.

При подобной прокламации, при честных, откровенных и прямодушных действиях несомненно, что ханы и прочие мелкие князьки беспрепятственно пропустят армию чрез свои владения; впрочем, при их разладе между собою они слишком слабы, чтобы оказать мало-мальски значительное сопротивление.

Французских и русских комиссаров будут сопровождать искусные инженеры, которые сделают топографическую съемку стран, чрез которые союзная армия будет следовать; они отметят на своих картах: места для привалов; реки, через которые придется переправляться; города, мимо которых должны будут проходить войска; пункты, где обоз, артиллерия и амуниция могут встретить какие-либо препятствия, причем обозначать средства к преодолению этих препятствий.

Комиссары поведут переговоры с ханами, князьками и частными владельцами о доставке припасов, телег, кибиток и проч., будут подписывать условия, спрашивать и получать залоги.

По прибытии первой французской дивизии в Астрабад первая русская дивизия тронется в поход; прочие дивизии союзной армии последуют одна за другою на дистанции друг от друга от пяти до шести лье; сообщение между ними будет поддерживаемо малыми отрядами казаков.

Авангард будет состоять из корпуса казаков от четырех до пяти тысяч человек, смешанного с легкою регулярною кавалерией; за ним непосредственно следуют понтоны; этот авангард, наводя мосты через реки, будет защищать их от нападений неприятеля и охранять армию на случай измены или иной неожиданности.

Французское правительство передаст главнокомандующему оружие версальских фабрик, как то: ружья, карабины, пистолеты, сабли и проч.; вазы и прочие фарфоровые изделия Севрской мануфактуры; карманные и стенные часы искуснейших парижских мастеров, прекрасные зеркала; превосходные французские сукна разных цветов: багряного, алого, зеленого и синего цветов, особенно любимых азиатами, особенно персиянами; бархаты; золотые и серебряные парчи; галуны и шелковые лионские материи; гобеленевские обои и проч., и проч.

Все эти предметы, кстати и у места подаренные владетелям этих стран с ласкою и любезностью, столь свойственными французам, дадут этим народам высокое понятие о щедрости, промышленности и могуществе народа французского, а впоследствии будут важной отраслью торговли.

Общество избранных ученых и художников должно принять участие в этой славной экспедиции. Правительство поручит им съемку карт и планов местностей, чрез которые будет проходить союзная армия; оно же снабдит их записками и особенно уважаемыми сочинениями, сих стран касающимися.

Весьма полезны будут аэронавты (воздухоплаватели) и пиротехники (делатели фейерверков).

Для внушения этим народам самого высокого понятия о Франции и России условлено будет до выступления армии и главной квартиры из Астрабада дать в этом городе несколько блестящих праздников с военными эволюциями, подобных праздникам, которыми в Париже чествуют великие события и достопамятные эпохи. Приведя все в вышеупомянутый порядок, нельзя будет сомневаться в успехе предприятия; но главным образом он будет зависеть от смышлености, усердия, храбрости и верности начальников, которым оба правительства доверят исполнение проекта.

Тотчас по прибытии союзной армии на берега Инда должны начаться и военные действия.

Следует обратить внимание, что из европейских мест в Индии и Персии особенно обращаются и ценятся: венецианские цехины, голландские червонцы, венгерские дукаты, русские империалы и рубли.

1. Есть ли достаточно судов для перевозки 35 тыс. армии по Дунаю до его устья?

2. Султан не согласится пропустить вниз по Дунаю французскую армию и воспротивится отплытию ее из которого-либо порта, находящегося в зависимости от империи оттоманской.

3. Довольно ли судов и кораблей на Черном море для переправы армии и достаточным ли их количеством может располагать русский император?

4. Корпус по выходе из Дуная в море не подвергнется ли опасности быть потревоженным или рассеянным английской эскадрой адмирала Кейта, который при первой вести об этой экспедиции сквозь Дарданеллы выступит в Черное море, чтобы преградить путь французской армии и истребить ее?

5. Когда союзная армия в полном составе соберется в Астрабаде, каким образом она проникнет в Индию сквозь страны почти дикие, бесплодные, свершая поход в триста лье от Астрабада до пределов Индостана?

Если верить французским историкам и российским исследователям, принявшим их концепцию, то получается, что Наполеон, например, знал про существование станицы Пятиизбянки (это он-то, который, по задокументированным свидетельствам, считал, что в России есть бояре!), прекрасно разбирался в экономгеографии России и знал, какое оружие и припасы и в каком количестве находятся в арсеналах, расположенных в глубине российской территории. Странно, что эти знания, мягко говоря, не были продемонстрированы Наполеоном в 1812 году! Бросается в глаза и то, что проект явно написан для французов: сравнение Дона с привычной им Сеной, упоминание «особой выгодности» экспедиции для Франции, перечисление французских товаров, коими можно в Индии торговать. Если Наполеон «увлекает» колеблющегося Павла в одну из своих авантюр, то логика подсказывает, что доводы должны приводиться в пользу России.

А еще - если верить озвученным историографическим версиям, то Наполеон вдобавок к отмеченным странностям писал замечания на полях своего плана сам себе, а потом именно эти заметки отослал Павлу! Потому что в публикации присутствуют и «Возражения императора Павла I», но отнюдь не на сам проект, а именно на замечания Бонапарта! Сам проект ответа не удостоился, что и естественно, если автор его - сам Павел. Эти ответы очень обстоятельны и проникнуты решимостью - словом, выдержаны в том же духе, что и весь проект.

1. Я думаю, что потребное число судов собрать будет легко; в противном случае армия высадится в Браилове - порте на Дунае, в княжестве Валахии, и в Галаце - другом порте, на той же реке, в княжестве Молдавии; тогда французская армия переправится на кораблях, снаряженных и присланных Poccиeю, и будет продолжать свой путь.

2. Павел I принудит Порту делать все то, что ему угодно; его громадные силы заставят Диван уважать его волю.

3. Русский император легко может собрать в своих черноморских портах свыше 300 кораблей и судов всяких величин; известно всему свету возрастание русского торгового флота на Черном море.

4. Если г. Кейту угодно будет пройти сквозь Дарданеллы и турки тому не воспротивятся - этому воспротивится Павел I; для этого у него есть средства действительнее, нежели думают.

5. Эти страны не дики, не бесплодны; дорога открыта и просторна давно; караваны проходят обыкновенно в тридцать пять - сорок дней от берегов Инда до Астрабада. Почва, подобно Аравии и Ливии, не покрыта сыпучими песками; реки орошают ее почти на каждом шагу; в кормовых травах недостатка нет; рис произрастает в изобилии и составляет главную пищу жителей; быки, овцы, дичина водятся во множестве; плоды разнообразны и отменны.

Единственное разумное замечание - долгота пути, но и это не должно служить поводом к отвержению проекта. Французская и русская армии жаждут славы; они храбры, терпеливы, неутомимы; их мужество, постоянство и благоразумие военачальников победят какие бы то ни было препятствия.

В подтверждение можно привести историческое событие. В 1739 и 1740 годах Надир-шах, или Тахмас-кули-хан, выступил из Дегли с многочисленной армией в поход на Персию и на берега Каспийского моря. Путь его был чрез Кандагар, Ферах, Герат, Мешеход - на Астрабад. Все эти города были значительные, хотя они ныне и утратили прежний свой блеск, но все же еще сохраняют большую его часть.

То, что сделала армия истинно азиатская (этим все сказано) в 1739–1740 годах, можно ли сомневаться, чтобы армия французов и русских не могла ныне того совершить!

Названные города будут служить главными пунктами сообщения между Индостаном, Poccиeю и Франциею; для этого необходимо учредить военные почты, назначив к тому казаков как людей, наиболее способных к подобному роду службы.

Одним словом, если непредвзято рассматривать этот документ, то очевидно, что и авторство плана похода принадлежит Павлу: его глубокая продуманность в деталях столь характерна для Павла и совершенно не свойственна Наполеону с его знаменитым: «Сначала надо ввязаться в бой, а потом видно будет!» Именно невнимание к снабжению армии стало одной из причин его разгрома в 1812 году в России. Его собственные представления о походе на Индию были озвучены все тем же О’Меарой: «Расстояние не имеет большого значения, просто провиант транспортируется на верблюдах, а казаки его всегда будут добывать достаточно. Деньги они найдут по прибытии; надежда на завоевание в один момент подняла бы множество калмыков и казаков без всяких расходов на это. Пообещайте им разграбление некоторых богатых городов как приманку, и набегут тысячи для того, чтобы стать под знамена» . Как видим, контраст с тщательно продуманным планом Павла, серьезно рассматривавшего вопросы снабжения и финансирования, разителен. Собственно, авторство Павла не вызывало сомнения у первых историков, использовавших этот документ. В своих специализированных работах, не касающихся оценки личности Павла Петровича, они прямо писали о «плане императора Павла» . Но позднее стройная когорта историков-западников, приведенная в начале нашей статьи, сотворила очередной исторический миф, коим так богата наша история.

Теперь посмотрим, насколько справедливо описание Павлом I местности, по которой предстояло идти армии, то есть насколько был выполним на практике план похода. Принципиальная возможность провести армию в десятки тысяч человек в Индию по суше не вызывает сомнения со времен Александра Македонского, да и сам Павел предусмотрительно указал на самый свежий пример в виде Надир-шаха.

Посмотрим же, что говорили по поводу возможности русских войск действовать в Афганистане и долине Инда не современные историки, а люди гораздо более близкие по времени и не чуждые как исторической, так и военной науке. Слово человеку, которого вряд ли кто упрекнет в склонности излишне хвалить Российскую империю вообще и Российскую императорскую армию в частности, - Ф.Энгельсу. В своей статье за февраль 1857 года он пишет следующее: «Остается только один путь, а именно через Каспийское море с базами в Астрахани и Баку, с наблюдательным пунктом в Астрабаде на юго-восточном берегу Каспия - протяженностью всего в 500 миль до Герата. Этот путь соединяет в себе все преимущества, каких может пожелать Россия. Астрахань на Волге занимает то же положение, что Новый Орлеан на Миссисипи. Расположенная в устье величайшей русской реки, верхний бассейн которой, по существу, образует центр империи, Великороссию, Астрахань обладает всеми возможностями для переправки людей и припасов в целях организации крупной экспедиции»*.

Или: «Баку, находящийся в 350 милях, и Астрахань, в 750 милях от Астрабада, представляют собой два превосходных пункта для устройства военных складов и сосредоточений резервов. При господстве русского каспийского флота на этом внутреннем море можно очень легко доставлять в Астрабад необходимые припасы и подкрепления»**.

Мы знаем, что именно на Астрахань ориентировался в своем Персидском походе Петр I. Так же собирались поступить Павел и Наполеон. Что касается Баку, то в 1800 году этот город по приказу Павла подвергся бомбардировке, и тамошний хан был приведен к покорности. Так что при желании и этот пункт можно было использовать как вспомогательную базу для Индийского похода. Здесь мы тоже видим характерную для Павла любовь к деталям, способствовавшим успеху операции.

Часто встречается также возражение, что русским и французским войскам пришлось бы преодолевать невероятные трудности, двигаясь через пустыни и непроходимые горы, где нет необходимых для снабжения армии воды, продовольствия и фуража.

Если говорить о начальном этапе пути по Персии, то Астрабад и его окрестности были подробно описаны еще графом М.Войновичем в 1781 году: «Обширный, глубокий и отовсюду закрытый залив, с юга он прилегает к цветущей равнине - подошве высоких гор, прорезанной светлыми ручейками, оттененной густыми деревьями; климат - превосходнейший: здоровый, всегда теплый и никогда утомительно-жаркий; строевой лес, плодовые деревья, богатые поля, множество редких птиц, пастбища давали все средства к продовольствию. Вблизи несколько деревень; подалее - величественные развалины шахских увеселительных дворцов с великолепными садами; еще далее - в разные стороны (в 40 и 86 верстах) - города Астрабад и Сари; пути отсюда в глубину Персии, в Индию и Среднюю Азию способны и непродолжительны: до Бассоры полагали менее месяца караванного ходу, до Хивы - 14 дней, до Бухары - 18, в Индию чрез Кандагар пять недель».

«Словом, место сие, - заключал офицер эскадры Радинг, составивший описание экспедиции, - да и почитай вся Астрабадская провинция, по причине множества естественных украшений и выгод почитается приятнейшим и благополучнейшим из многих в подобном смысле выхваляемых земель»*. Что немаловажно, с 1783 года здесь действовала крупная фактория (десятки российских купцов) русско-персидской торговой компании. Так что люди, способные встретить экспедицию, помочь вступить в контакт с местными правителями и послужить проводниками для дальнейшего пути, были.

Примечательно, что и здесь Павел постарался обеспечить фланги.

Что касается самой дороги от Астрабада на Герат, то о ней Энгельс писал следующее: «Наступление со стороны Каспийского моря и Аракса давало бы возможность только одной колонне (идущей из Астрабада) миновать пустыню» , «как раз там, где от этих гор отходит к югу хребет, отделяющий персидскую пустыню от лучше орошенных районов Афганистана, расположен Герат, окруженный довольно обширной и исключительно плодородной долиной, дающей ему средства существования. К северу от гор Хорасана находится пустыня, похожая на ту, которая лежит у их южного подножия. Большие реки, вроде Мургаба, здесь также теряются в песках. Однако Оксус и Яксарт достаточно могучи, чтобы пробиться через эти пески и образовать в своем нижнем течении обширные долины, пригодные для земледелия» . Как видим, именно в том месте, где предстояло идти войскам, ни о какой пустыне речи не идет. Возможно, Энгельс просто нагнетает обстановку, пугая «русской угрозой», что свойственно журналисту.

Но вот чисто географическое описание английского путешественника: «Гератская провинция простирается почти от притоков Герируда на восток, до персидской границы на запад и от южной России до северной границы Сеистана. Площадь ее имеет протяжение с востока на запад 300 миль (450 верст) и с севера на юг 200 миль (300 верст). На севере, юге и западе попадаются пространства бесплодной земли, представляющей возможность обработки лишь на ограниченных площадках. На восток верхняя часть Герируда тянется до горной системы Кухи-Баба. Высчитано, что долина Герируда в состоянии прокормить оккупационную армию , не превышающую 150 тыс. человек . Эти обстоятельства в связи с расположением Герата в узле дорог с Каспийского моря от Мерва, Мешеда, Бухары и Индии через Кандагар дало этому пункту название Ключа Индии. Долина Герируда представляет явные признаки редкого плодородия; под самым городом растут фисташковые и тутовые деревья, ежевика и шиповник. Окрестности изобилуют селениями и хуторами. Река Герируд, которая течет в одном русле от 100 до 140 футов шириною и вода которой к концу лета заметно убывает, преобразила окрестную пустыню в улыбающийся рай. Полая вода держится в реке от конца января до конца марта, когда броды опасно проходимы. В апреле месяце благодаря убыли воды броды легче проходимы; средняя глубина их в то время около 4 футов. Позже, когда погода становится более жаркой, река на всем протяжении превращается в длинные озера, питающиеся ключами и подпочвенными течениями. Нижнее течение Герируда, которое орошает Тедженский оазис и Серахское приставство, в главных чертах сохраняет особенности верхнего течения» .

Как видим, англичанин (заметим, человек с немалым военным опытом) не сомневается в том, что в описываемых краях возможно прокормить и вдвое больше народу, чем планировалось в экспедиции Павла и Наполеона.

Что касается значения Герата как «ключа Индии», то его и Энгельс оценивал очень высоко: «Политическое значение Герата обусловлено тем, что он является стратегическим центром всей области, лежащей между Персидским заливом, Каспийским морем и рекой Яксартом на западе и севере и рекой Индом на востоке; поэтому в случае серьезного столкновения между Англией и Россией в борьбе за верховенство в Азии - столкновения, которое английское вторжение в Персию может ускорить, - Герат окажется главным предметом спора и вероятным театром первых крупных военных действий» . Но это в 50-е годы, а в начале века Англия не то что не имеет возможности встретить русские войска на подступах к Индии, но и просто ничего толком не знает об этих краях. Еще ни один англичанин не бывал в Афганистане. В то время как русское посольство там было еще в XVII веке, а в начале XIX у Павла в Санкт-Петербурге сидели послы Дурранийской державы (современный Афганистан), на их родине как раз в 1801 году вспыхнула гражданская война, и о серьезном сопротивлении всеми силами страны русско-французской армии речи не шло. А вот о пропуске войск в обмен на поддержку одной из сторон в гражданской войне договориться было вполне можно. Лучшего момента для задуманного похода, пожалуй, и не придумать.

Впрочем, поход через Астрабад так и не состоялся. Русская измена и английское золото остановили русско-французские полки 11 марта 1801 года куда надежней мифических «азиатских пустынь». Поэтому сейчас, говоря об Индийском походе Павла I, историки, как правило, подразумевают лишь малую часть этого грандиозного замысла, которую успели начать исполнять. Речь идет о походе донских казаков атамана Орлова в начале 1801 года, получившем на Дону название Восточного или Оренбургского. По существу, это было обеспечение левого фланга той армии, которая должна была идти через Астрабад. Кстати, уже упомянутый Ф.Энгельс предусматривал за Россией и отвлекающие действия в Средней Азии: «Левая колонна, наступающая из Оренбурга и, весьма вероятно, рассчитывающая получить подкрепления, отправленные из Астрахани к восточным берегам Каспийского моря, должна будет обеспечить за собой территорию вокруг Аральского моря и, двигаясь на Хиву, Бухару и Самарканд, добиться либо нейтралитета, либо содействия этих государств, а также, по возможности, движением вверх по Оксусу на Балх создать угрозу флангу и тылу англичан»*. Именно эти задачи стояли перед казаками Орлова.

Давайте на примере этой части «индийских замыслов» Павла Петровича посмотрим, как осуществлялась социальная, финансовая и организационная подготовка похода: какие силы на это выделялись и что делалось для достижения ими успеха.

Во-первых, возникает тот же вопрос, что и с маршрутом через Астрабад: насколько был известен путь, по которому должны были идти казаки? проходимы ли вообще среднеазиатские пустыни для казачьей конницы? Словом, все то, что атаман Орлов поручил разузнать в своем секретном предписании есаулу Денежникову.

Государь император всевысочайше указать мне соизволил с войском Донским итить к Оренбургу и далее через Урал, повелевая притом посредством лазутчиков приготовить или осмотреть дороги. Во исполнение такого его императорского величества повеления нужно мне иметь сведения:

1. Начиная от Оренбурга какая есть удобнее к переходу войск дорога, через степи киргиз-кайсаков, до реки Саразу, земли каракалпаков и узбеков до Хивы, а оттоль до Бухарии и далее к Индии? Есть ли по дороге сей реки, какой оные широты и какие на них переправы, имеются ль при таковых реках леса и селения, каких именно народов?

2. В промежутке рек, есть ли воды, т.е. малые ручьи, озера и колодцы, в каком оные между собою расстоянии, ежели в котором месте одни колодцы, то сколько их достаточных водою, для какого числа лошадей или верблюдов, как глубоки оные и можно ли по недостатку их в тех же местах вырытием других колодцев достать воду, притом имеются ль при таковых колодцах жители, какие именно, или вырыты только для водопоя малого продовольствия проходящих купеческих караванов?

4. Отделясь от Оренбурга, можно ль в народах, там обитающих, находить пищу к продовольствию людей, в каком роде и изобилии у них продукты жизненные и можно ль там купить оные и на какую монету? Если ли же в покупку не производится, а в мену, то на какие товары?

5. Орды киргиз-кайсацкие, каракалпаки, узбеки, хивинцы, бухарцы согласны ли всегда между собою, в каком расстоянии одни от других и каждое из них поколение одними ханами управляется или раздробляется на малые подчиненности мурз; но при всем том род жизни их какого свойства и как многолюдны?

Для отобрания сих необходимо нужных мне сведений наперед я почитаю нужным отправить вас в Оренбург и, как ревностному по службе офицеру, открывая вам о сей Высочайше вверенной мне экспедиции, предписываю обще с хорунжим Долгопятовым, который придается вам в помощь, отправить в Оренбург почтою, где буде не можно, через тамошних жителей, торгующих с азиатскими народами, проведать вам наисекретнейше о всех вышеобъясненных терминах, то дабы не дать приметить причины вашего туда приезда и не могли б разнестись слухи и вселить противного мнения киргиз-кайсакам и прочим народам, как сия экспедиция не может касаться до нарушения их спокойствия, ближайшее нахожу средство явиться вам в Оренбурге к тамошнему начальнику и открыть ему секретно о возложенной на вас доверенности, просить, чтобы принял на себя доставить вам обо всем яснейшее сведение, причем ему объявить, что я с своей стороны прошу его сделать в сем случае вам вспомоществование по всей возможности, как требует того долг, и с тем, какое можете получить сведение для всеподданнейшего его императорскому величеству донесения моего поспешите возвратиться ко мне и встретить на марше .

Как выясняется, российские власти задолго до Павла Петровича озаботились этим вопросом. В 1753 году в Хивинском ханстве побывал самарский купец Д.Рукавкин. Им был составлен подробный доклад с описанием путей от Оренбурга до Хивы и Бухары, где, в частности, указывались источники пресной воды и древесины на путях следования. Одна из дорог описывается таким образом: «Оная дорога как водами, так и травами довольнее и из всех прямее и способнее почитается»*. Как видим, никаких бескрайних раскаленных песков, которые возникают в сознании обывателя при мысли о переходе через Среднюю Азию, не наблюдается. Позднее попавший в плен к кочевникам сержант русской армии Ф.Ефремов прошел всю Среднюю Азию в 1774–1782 годах и оставил описание своих путешествий. В 1793–1794 годах в Хиве побывал майор Бланкеннагель, приглашенный для излечения больных глаз ханского родича. Он составил отчет о том, что видел и слышал. Т.Бурнашев и А.Безносиков совершили путешествие в Бухару в 1794–1795 годах, а оформили свой отчет уже в царствование Павла I.

Помимо Хивы и Бухары, лежащие ближе к Оренбургу западные земли Казахстана были описаны И.Кирилловым, начальником Оренбургской экспедиции, основателем города Орен­бурга, а также историком и этнографом П.Рычковым и его сыном капитаном Н.Рычковым.

На основании этих путешествий составлялись карты, одну из которых Павел I и передал атаману Орлову. Информация о маршрутах через государства Средней Азии, о водных источниках, колодцах, о городах по пути и их укреплениях не была тайной для Санкт-Петербурга того времени. А посланники, отправляемые в Ташкент уже в царствование Павла Пет­ровича, получали еще более интересные задания...

В отделе рукописей Российской национальной библиотеки хранится любопытный документ за авторством горного чиновника колыванских заводов М.С. Поспелова. Вместе со своим коллегой Т.С. Бурнашевым он находился в Ташкенте в 1800 году - строго накануне Индийского похода. Сфера его интересов, отображенная в записях, весьма показательна. В частности, впервые ставится вопрос не о проходе через территорию современного Казахстана русских войск, но о заселении этих территорий.

Дается конкретный перечень мест, пригодных для заселения: «Степи от самых вершин реки Иртыша, между продолжения гор, от малого Алтайского хребта отделившихся, до пресечения их ниже крепости Омской, принимая за основание, что между сих гор довольно находится равнин, и по речкам и ключам луговых трав, также и для хлебопашества способных мест», горы Куказлык, Бокту, Кень-Казлык и Кар-Каралы и «далее, даже до речки Нуры, на расстояние 160 верст, места можно считать из всего путеследования лучшими, ибо там между гор текут частые ключи и на мягких подолах растут луговые травы, где и хлебопашество производить удобно» .

Надо сказать, что эта тема, однажды поднятая, не забывалась. Рекомендации относительно заселения, очень схожие с рекомендациями Поспелова, давал позднее и руководитель русского посольства 1803 года в Бухару Я.Гавердовский . Им проведен серьезный анализ известных мест в центральных районах киргиз-кайсацких степей, пригодных для потенциального заселения, и сделан вывод, что наиболее выгодные к земледелию «те, которые лежат поблизости гор, ибо стекающая с оных в большом количестве весенняя вода удобряет всегда землю чрез влажность и осаждение ила» . Неизбежный процесс заселения этих земель был сильно отсрочен наполеоновскими вой­нами (Я.Гавердовский, например, героически погиб под Бородином. - Д .М .) и в целом малым интересом, проявляемым к делам Востока в царствование Александра I, но тем не менее станица Каркаралинская (ныне г. Каркаралинск в Казахстане. - Д .М .) Сибирского казачьего войска была основана в 1824 году именно там, где советовал М.Поспелов. Пусть и на 20 лет позже...

Еще более интересны рекомендации этих почти забытых русских дипломатов и путешественников относительно возможностей прохода через степи и пустыни крупных масс конницы - то есть то, с чем неизбежно столкнулся бы атаман Орлов и донцы, если бы поход по маршруту Оренбург - Хива - Бухара состоялся.

На эту тему М.Поспелов написал о местности и порядке следования: «В разных местах находятся ключи, также небольшие озерки и колодцы, и, дабы по оным следовать без потерпения в воде недостатку, надобно, чтоб команда с лошадьми разделились от 300 до 500 человек, и как линиею на расстояние до 20 верст, так и одна за другою проходили» . Таким образом, надлежит следовать до озер Каракуль, «а от озер уже многочисленной команде следовать совокупно никакого не может быть препятствия до самого Ташкентского владения, поелику на пути все нужные выгодности находятся». Отдельно пишется: «...касательно корму для лошадей, то во всякое время нельзя полагать недостатка»*.

Другими словами, каждый казачий полк численностью 500 человек вполне мог идти стандартными караванными тропами друг за другом. Относительно же расстояний Я.Гавердовский писал, что путь сначала на Хиву, а затем на Бухару (именно этот маршрут был озвучен Павлом I в его указаниях атаману Орлову) «признан быть может за удобнейший из всех идущих из Оренбургского края в азиатские страны». По его словам, переход Оренбург - Хива занимал 20 дней, а весь маршрут - 37 дней. Если же последовать от Оренбурга до Бухары напрямую, то эта дорога «самая кратчайшая, ибо с тяжелыми вьюками оканчивали оную не более как в три с половиною недели или в месяц»**.

При этом указывалось, что даже на самой тяжелой части маршрута после перехода через пески Кызылкумова «лежит знаменитый колодец Букан, окруженный с юга высокими горами; он выкладен камнем, заключает в себе чистую воду, которой может быть достаточно на целые сутки для 1000 человек и столько же лошадей»***.

Вероятно, приведенных сведений современников достаточно, чтобы понять: задача перехода от Оренбурга на Бухару является чисто технической и может быть осуществлена подготовленными частями (а донские казаки явно таковы) по целому ряду маршрутов в разумные сроки.

Теперь посмотрим на наряд сил, выделенный императором Павлом на решение этой задачи. Если ранее, в XVIII веке, Дон выставлял на службу 10–25 полков, которых вполне хватало для прикрытия русских границ (прежде всего, конечно, Кубани, но не только - донские полки несли службу до финской границы включительно), то императору Павлу Петровичу донских казаков требовалось гораздо больше. Уже в 1799 году Дон выставил 47 полков, 22 из которых под предводительством войскового атамана В.Орлова предназначались для войны с Францией. Примечательно, что вся кавалерия (шесть полков) армии А.Суворова в его знаменитых Итальянском и Швейцарском походах состояла из казаков. Полки регулярной кавалерии задействованы не были: считалось, что они хуже казаков смогут сражаться в столь экстремальных условиях. Этот факт сам по себе говорит о высокой оценке императором Павлом и генералиссимусом Суворовым казачьих частей.

Очередная демонстрация высоких боевых качеств казачьих войск имела следствием все большую в них потребность. Своеобразным рекордом стал 1801 год, когда в знаменитый Индийский поход войско отправило 41 полк, а всего в кампанию обязалось выставить 86 полков - именно столько требовалось, по замыслу императора Павла, чтобы вести боевые действия против Англии по всей Европе, одновременно двигаясь в направлении «жемчужины британской короны» - Индии.

Для сравнения: в войне 1812 года от войска Донского приняло участие 67 полков (включая лейб-гвардии Казачий полк).

Легко представить, насколько боль­шого напряжения людских ресурсов требовала эта цифра, если посмотреть число казаков, числившихся на службе. На 1800 год лиц войскового сословия на Дону было 121 757, но из них 53 742 (44,1%) составляли казачьи дети до 19 лет, 6050 (5%) - калмыки, а из оставшихся 61 955 человек (50,9%) 22 648 (18,6%) отставленных по тем или иным причинам (как правило, по старости, болезни или инвалидности) от службы. На службе (считая даже с гражданскими писарями) было, таким образом, 39 317, включая офицеров. Получается, для укомплектования же заявленных 86 пя­тисотенных казачьих полков требовалось 43 000 человек...

Особенно тяжело было с офицерами. На полк требовались полковник, квартирмейстер, пять хорунжих, пять сотников и пять есаулов. Значит, как легко подсчитать, на кампанию 1801 года требовалось 1462 офицера, а было в наличии только 1035.

Для того чтобы выполнить приказ императора Павла, потребовалось колоссальное напряжение сил всего казачьего войска. Вот как описывает происходившее известный донской историк Краснов: «Куда, зачем замышлялся поход - про то никто не знал. Войсковой наказной атаман Василий Петрович Орлов предписал готовиться всем офицерам, урядникам и казакам. Все, до последнего, должны были в шесть дней быть готовы к выступлению одвуконь с полуторамесячным провиантом. Казаки обязаны были иметь при себе ружья и дротики. И раньше бывало так, что подымалось все войско Донское. Старики помнили такие случаи. В 1737 и в 1741 годах донцы поднимались поголовно. Но тогда была опасность от татар, татары шли на Дон, была нужда отстоять родные станицы. Теперь про татарские набеги говорили только старые люди. На Кубани крепко стояло Черноморское войско. Дону опасность ниоткуда не угрожала. Куда пойдет войско Донское - этого никто не знал. В войске числилось 800 больных, но и им приказано было явиться на смотр. Шли недужные, опухшие от ран, искалеченные. Круг­лые сироты и беспомощные бедняки приготовлялись к походу; у многих казаков не было форменных курток и чекменей, их одевали в старые халаты, в сермяжное одеяние. Никому не делали уважения. Хотя дом сгорел, хотя все погорело - иди все равно, за счет станицы. Богатые казаки снаряжали бедных. В Черкасской станице шесть казаков собрали 2000 рублей и дали деньги на обмундирование и снаряжение пеших казаков. Двадцать душ семейства в одном доме остались без хозяина и пропитания. На очередь не смотрели. Атаман приказал брать без очереди, и пошел последний хозяин, хотя два брата его уже служили в полках. Полки, только что пришедшие с Кавказской линии, из Итальянского похода, снова зачислили на службу. Церкви остались без пономарей, станичные правления - без писарей, всех забрали. Ополчение было поголовное!

Потребовали и калмыков на службу. Офицерам-помещикам не разрешено было съездить на свои хутора. Жены не простились с мужьями, дети - с отцами. Спешно, по царскому указу собиралось войско».

Такова была цена выполнения грандиозных планов Павла I. Тем не менее поставленные им в 1801 году непомерные задачи казаки выполнили без возражений и в полном объеме.

Это притом, что военная служба являлась не только обременительным, но и весьма дорогостоящим занятием. По подсчетам М.Платова, только выход на службу в начале XIX века «по умеренным ценам» обходился казаку в 208 рублей 70 копеек. Тем не менее в Индийский поход выступали все назначенные, а тем, кто не мог собраться сам, помогали более состоятельные соседи.

Такому отношению способствовала политика, последовательно проводившаяся Павлом I в отношении донского казачества.

Период с конца XVIII до конца XIX века характеризовался на Дону завершением процесса социального расслоения казачества на рядовых станичников и казацкую старшину.

Представители старшины нарезали себе обширные владения из станичных земель и даже заводили там хутора с крестьянами, которых стремились закрепить за собой. В те годы, помня о старинной донской воле, многие крестьяне, «оставив жилища свои, приходили в пределы войска, как и прежде, с намерением поступить в казаки». «Но донские чиновники, под разными предлогами самопроизвольно посадивши их на общественных войсковых землях, записали за собой и назвали их крестьянами» .

Значительная часть донского офицерства - командиры полков - в военное время по факту была составлена из крупных помещиков. Донские старшины уже давно хотели уравнять себя в правах с российским дворянством, чтобы им «законом дозволено было... покупать и содержать крестьян и дворовых людей». И что же император Павел? В первый же месяц своего правления (!) он указом от 12 декабря 1796 года запретил «своевольные переходы поселян с места на место» на Дону. Донские старшины упомянутый указ восприняли именно как окончательное закрепление крестьян за ними.

Единственным чаянием казачьей верхушки оставалось формальное признание за ней дворянских прав. Которое и последовало! Указом от 22 сентября 1798 года за «ревность и службу» войска, а также «в знак признательности и благоволения» к нему все казачьи чины были приравнены к армейским штаб- и обер-офицерским чинам. Причем казачьи обер-офицеры быстрее продвигались по службе, чем армейские. Сотник, приравненный к поручику, при следующем производстве в есаулы (соответствовал армейскому капитану) «перескакивал» чин штабс-капитана, делая более быструю карьеру. Таким образом, донские старшины получили все права дворянства, связанные с армейскими чинами. Теперь донские старшины стали называться чиновниками, как имевшие армейские чины, а те из них, кто имел крепостных или приписных крестьян, - донскими помещиками. Эти реформы гарантировали императору Павлу лояльность донской элиты.

Выражаясь современным языком, император Павел неуклонно крепил «вертикаль власти», мало что оставив от казачьей автономии, но при этом сохранив ее видимость в виде войскового и станичных кругов, где тон задавали обязанные ему своим экономическим благополучием «новые дворяне» Дона. Отсюда становится понятным то беспрекословное повиновение, которое демонстрировало войско Донское в 1801 году, отправляясь в тяжелейший поход на Индию. Равно как и становится очевидным, что и преобразования проводились именно в расчете на максимализацию мобилизационных возможностей казачества в рамках преследуемых внешней политикой Российской империи целей.

Высокие боевые качества казачьей конницы достаточно широко известны, но Павел I учел и тот момент, что на протяжении похода войску атамана Орлова придется решать задачи, не свойственные иррегулярной кавалерии. Так, явно предусматривался штурм Хивы и Бухары. В рескриптах от Павла I к Орлову писалось, в частности, «утвердить Бухарию, чтобы китайцам не досталась, а в Хиве освободите столько-то тысяч наших пленных подданных», что было, разумеется, невозможно без военного разгрома сих разбойничьих гнезд. Для того войску придавалась артиллерия во главе с полковником Карповым. Артиллерия состояла из 12 единорогов с 960 гранатами, 120 ядрами и 360 картечами и 12 пушек с 1080 ядрами и 360 картечами - этого наряда было более чем достаточно для скромных укреплений среднеазиатских ханств. Не исключалась и посылка подкреплений: «Если бы нужна была пехота, то вслед за вами, а не инако будет можно. Но лучше, кабы вы то одни собою сделали».

«Поход на реку Индус» 1801 года, организованный силами войска Донского по приказу императора Павла, как уже сказано, рассматривался только как бессмысленная авантюра, не имевшая надежд на успех и бесполезная для России. При этом он не вызвал интереса как яркая страница самобытного казачьего и в целом российского воинского искусства. Марш 41-го казачьего полка с частями усиления (всего 22 тыс. человек) без дорог на тысячи километров по весенней степи, форсирование сложнейшей водной преграды на Восточно-Европейской равнине - реки Волги не имели аналогов в тогдашних европейских армиях. И тем не менее был успешно осуществлен без санитарных потерь! Казаков остановили только убийство Павла Петровича и приказ нового государя об отмене похода.

Заметим, что, помимо донских казаков, в походе должны были принять участие и уральские казаки, среди которых Павел I пользовался большими симпатиями, потому что он предал забвению Пугачевский бунт и выразил желание иметь при себе гвардейскую сотню уральцев. А это усиливало экспедицию частями, привычными к условиям Средней Азии. К сожалению, не удалось выявить документов о привлечении оренбургских казаков, но известно, что 12 июня 1798 года был издан указ императора Павла о разделении Уфимского казачьего полка на две части и формировании на их основе новых полков. Причем для скорейшего завершения формирования этих полков указом от 27 октября 1799 года в Оренбургское казачье войско разрешалось записывать ясачных крестьян, в том числе из числа мордвы, чувашей и татар. Это достаточно необычная мера, и причины такой спешки требуют более по­дробного рассмотрения.

Для полноты картины необходимо обратить внимание на столь важный аспект, как материальное обеспечение такого сложного мероприятия, которое представляет собой Восточный поход донских казаков.

Бывший тогда государственным казначеем Державин по повелению государя отпустил на эту экспедицию Орлову «заимообразно» 1 670 285 рублей, «кои должны быть возвращены из добычи той экспедиции».

Соответственно, двигаясь по территории Российской империи, войска спокойно расплачивались как с упомянутыми в первом проекте похода немецкими колонистами, так и с другими сельскими тружениками.

Меры по снабжению войска предпринимались и далее по пути следования. Генерал-губернатор Оренбурга генерал-майор Н.Бахметьев, повинуясь указам государя, запасал продовольствие, фураж. Была учтена необходимость общения с местным населением после того, как казаки покинут границы империи. Для этого подыскивались переводчики, способные объясняться «на диалектах хивинском, бухарском, индейском и персидском». Знающих последние два пришлось специально выписать из Астрахани! Также губернатор переслал Орлову карту киргизской степи и владений Хивы и Бухарии. Были куплены верблюды для перевозки тяжестей и провианта при движении. Также в Оренбург прибыло 12 врачей, которые должны были следовать вместе с войском. Надо сказать, что врачи к полкам Орлова в эту экспедицию были прикомандированы личным распоряжением императора: «Писать к генерал-прокурору и посылать двенадцать лекарей с одним штаб-лекарем к войску Донскому»*.

Вопреки распространенному мнению, поход сопровождался и серьезной дипломатической подготовкой. Причем она началась задолго до 1800 года. Понимая враждебность Хи­вы и Бухары и необходимость иметь проводников из местного населения, император старался заручиться поддержкой кочевников Центральной Азии. В 1797 году в Младшем жузе был учрежден контролируемый российскими ставленниками Ханский совет, избравший ханом абсолютно лояльного России Айчувака, а дочь «киргиз-кайсацкого муфтия» М.Гусейнова (по совместительству российского офицера, шпиона в Бухаре и Кабуле и дипломата) была выдана за последнего хана Букеевской орды Джангира. Таким образом, степи Казахстана на 1801 год были совершенно лояльны России, а их владетели были готовы выставить проводников и вьючных животных для войска «белого царя».

Но местные силы, на которые могли опереться русские войска, не ограничивались казахскими степями. Благодаря активной политике Павла I в Средней Азии еще в 1797 году ташкентский владетель Юнус-хаджи покорнейше просил императора «в покровительство и защищение его принять», дабы защитить от Китайской империи. В следующем, 1798 году Павел I сообщает ему о своей готовности «всемилостивейше принять вас и благонамеренных подданных ваших под высокое свое покровительство и соизволяет, надеясь, что вы со стороны своей ощутите всю цену толикой Е.И.В. милости» . Таким образом, у казаков Орлова в 1801 году имелась база в самом центре Средней Азии, совсем рядом с Бухарой. Заодно внимательный исследователь понимает, что означает фраза императора в одном из писем Орлову: «Утвердить Бухару, дабы китайцам не досталась».

Начинание императора Павла буквально всколыхнуло Центрально-азиатский регион, и его последствия ощущались еще долго после его кончины. В конце 1803 года посланник бухарского эмира Хайдар-хана привез в Санкт-Петербург послание своего повелителя, просившего не посылать войска в Индию, а в случае необходимости поручить поход эмиру. В 1804 году оренбургский генерал-губернатор Г.Волконский предложил план большого степного похода в Хиву с целью пресечь дальнейшую торговлю русскими невольниками, в обилии поставлявшимися на среднеазиатские рынки киргиз-кайсаками.

Таким образом, мы видим, что в 1801 году и на азиатском, и на персидском направлениях русских ждали потенциальные проводники, базы снабжения и вспомогательные войска союзников. Конечно, крайне сомнительно, что все эти грандиозные мероприятия уложились бы в 1801 году, однако серьезных оснований для сомнения в способности войска Донского в этом году дойти до Ташкента, а затем взять Хиву и Бухару - нет. Спустя 64 года генерал Черняев взял Ташкент, имея тысячу штыков и сабель, а еще через три года генерал Кауфман с 3,5 тыс. человек привел в подчинение России весь Бухарский эмират. Имея 22 тыс. человек лучшей конницы своего времени, атаман Орлов, несомненно, проделал бы то же самое. Последствия же подчинения среднеазиатских ханств России на 60–70 лет раньше, чем это произошло в реальной истории, сами по себе колоссальные. Это и присутствие на северных границах Индии, когда англичане далеки от ее завоевания, и колоссальный толчок для российской экономики (развитие и упрочение торговли с Индией, Персией, Китаем и рост текстильной промышленности на базе среднеазиатского хлопка), и т.д. Недаром многие английские исследователи считают Восточный поход донских казаков в 1801 году началом Большой игры - так называлось геополитическое соперничество между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии, шедшее на протяжении всего XIX века.

Ну а если бы состоялся основной поход русско-французской армии через Персию - хоть в 1801 году, хоть в следующие несколько лет, - то это привело бы к завершению той самой Большой игры в том виде, в каком мы ее знаем. Выход соединенных армий на Инд в районе Пенджаба практически неизбежно приводил их к антибританскому союзу с Ранджит Сингхом, только что, 12 апреля 1801 года, короновавшимся как махараджа объединенного Пенджаба и впоследствии почти 40 лет сдерживавшим экспансию Британской империи в этой части Индии. Заметим, что войска Британской Ост-Индской компании значительно уступали численно тому 70-тысячному корпусу, который должны были послать Россия и Франция. В 1798 году во всей Британской Индии численность европейских войск составляла 22 160 человек, и вплоть до 1805 года это число увеличилось незначительно - до 24 891 человека. Остальное были войска туземные, ничем не превосходившие сикхов и непокоренных маратхов.

Обозрение Киргиз-кайсакской степи (часть 1-я), или Дневные записки в степи Киргиз-кайсакской 1803 и 1804 годов // История Казахстана в русских источниках XVI–XX веков. Т. 5: Первые историко-этнографические описания казахских земель: Первая половина XIX века. Алматы, 2007. С. 360.

Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 году // Вестник Императорского русского географического общества на 1851 год. Ч. 1. Кн. 1: География историческая. VI. 1851. С. 17.

Статистическое описание земли войс­ка Донского // РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 18719. Л. 149–150.

Под стягом России: Сб. архивных док. / Сост., примеч. А.А. Сазонова, С.Н. Кис­терева. М.: Русская книга, 1992. С. 341.

Греческий щит

Важным делом для сближения покоренных народов Александр Македонский считал строительство новых городов, большинство из которых носило название Александрия. Древние историки насчитывали около 70 Александрии. Наиболее известная из них - египетская - была основана в 331 году до нашей эры. Само распоряжение о строительстве достаточно крупного города и выбор для него места в дельте Нила обеспечили этой Александрии будущее процветание.

АРИСТОТЕЛЬ — УЧИТЕЛЬ АЛЕКСАНДРА

Греческий философ и ученый-энциклопедист Аристотель (384-322 гг. до н. э.) не был человеком военным. Однако когда у Филиппа II подрос сын, Аристотель был приглашен к нему учителем. Филипп думал о новых завоевательных походах, в которых Александр должен был командовать войском. Уже в те далекие времена знали, что успешно возглавлять армию может только человек с хорошим образованием.

Аристотель обучал своего воспитанника математике, истории, логике, педагогике, естественным наукам, музыке, медицине, а также философии.

С семнадцатилетнего возраста обучение Александра не раз прерывалось, поскольку он вместе с отцом участвовал в походах и битвах. Однако и после своего вступления на престол молодой царь еще три года продолжал совершенствоваться в науках под руководством Аристотеля, который, по-видимому, сопровождал Александра в его первых походах.

Полководец, не знавший поражений

Военные походы Александра Македонского, продолжавшиеся около 10 лет, продемонстрировали расцвет военного искусства Древней Греции. Он завоевал огромную территорию - от Дуная на западе до Инда на востоке, от Нила на юге до Амударьи на севере. Полководец Александр Великий не потерпел ни одного поражения. Личность македонского завоевателя, его блестящие военные успехи производили огромное впечатление и на современников, и на последующие поколения. В древности об Александре рассказывали многочисленные легенды, был создан целый мифологический эпос, героем которого являлся знаменитый македонец.

После долгой и тяжелой кампании против мятежников Александр подчинил Со-гдиану, Спитамен был убит его собственными приверженцами. Александр женился на Роксане, дочери Оксиарта, одного из согдийских вождей, который наиболее доблестно сражался против него, а затем стал вице-королем македонского императора. Затем Александр начал поход в Индию. Его армия пробила себе путь через перевалы севернее долины Кабула, где подавила ожесточенное сопротивление местных племен, и в 327 году до нашей эры вышла к реке Инд. А весной 326 года его армия вторглась в Центральную Индию, пока не была остановлена рекой Гидасп, быстрой и разбухшей от дождей. На другом берегу стояла армия индийского правителя Пора, насчитывавшая около 35 тысяч человек. С Александром сюда пришло примерно 20-тысячное войско. О переправе через разлившуюся реку на виду у противника не могло быть и речи. Александр разбил на берегу лагерь и постарался убедить Пора, что не станет пытаться переправиться, пока не спадет вода. Стараясь еще больше запутать индийцев, он предпринял серию ложных маневров вверх и вниз по течению. Устав постоянно пребывать настороже, наблюдая за этой беспрестанной активностью, индийцы в конце концов стали небрежно реагировать на македонские маневры.

Заметив эту потерю бдительности, Александр быстро разведал место для переправы в 26 километрах от своего лагеря вверх по течению. Примерно с половиной армии он дождливой ночью совершил бросок к выбранному месту, оставив вторую половину продолжать маневры на берегу в виду лагеря Пора. Лодки были уже наготове, и переправа завершилась вскоре после рассвета. Ошеломленный известием, что Александр находится на его берегу, Пор выстроил войско около лагеря, выведя в линию перед фронтом около 100 слонов: он полагал, что лошади конников Александра не смогут им противостоять. Александр появился перед этим грозным войском примерно с 6 тысячами кавалерии и 5 тысячами пехоты. Он послал половину кавалерии под командованием военачальника Кены в обход правого фланга индийцев. Остаток своей маленькой армии он выстроил у реки. Его легкая пехота начала нападать на слонов с фронта. Изрядная часть взбешенных животных развернулась и кинулась сквозь свои же собственные порядки, смешав ряды Пора. Как раз тогда, когда правое крыло индийцев начало наступление, чтобы окружить открытый фланг македонцев, с тыла на него обрушился отряд Кены, который затем устремился вдоль тыла всей индийской линии, способствуя всеобщей сумятице.

В этот момент Александр повел своих «товарищей» в атаку вдоль берега, а малая фаланга ударила по левому крылу индийцев. Некоторое время те стойко сражались, и потери обеих сторон были велики. Но, теснимые с фронта, фланга и тыла, люди Пора наконец ослабли и обратились в бегство. Тяжелораненый Пор был пленен.

Теперь Александр решил продолжать путь в северную часть Центральной Индии, намереваясь выйти к реке Ганг. Он дошел до реки Гифасис (приток Инда), когда его изнеможенные, истосковавшиеся по дому македонцы просто отказались идти дальше. «Лишь немного македонцев осталось в живых, да и эти оставшиеся были близки к полному отчаянию. Копыта лошадей стерлись от далеких переездов, многочисленные сражения притупили оружие воинов. Никто не имел греческого платья; лохмотья варварской и индийской добычи, кое-как скрепленные друг с другом, прикрывали покрытые шрамами тела завоевателей… уже 70 дней с неба лили страшные дожди, сопровождаемые вихрями и бурями». Так древние авторы описывали состояние македонской армии в тот момент, когда она отказалась идти в глубь Индии.

Александр вынужден был уступить требованию армии. Он повел войска вниз по течению Инда, подчиняя по пути индийские города. В устье реки Александр разделил армию на три части. Одни под командованием Неарха поплыли на кораблях к устью Тигра и Евфрата. Другие возвращались старым путем - через Северную Индию и Среднюю Азию. Александр с остальным войском двинулся на запад вдоль побережья Аравийского моря и Персидского залива.

По дороге армия Александра оказалась в знойных полупустынях. Тысячи воинов погибли от голода, жажды, укусов ядовитых змей, нестерпимого зноя. С большими потерями македонская армия добралась наконец до плодородной Западной Персии. Не меньше страданий перенесли и воины, отправленные на кораблях. Быстрому продвижению мешали встречные ветры. На кораблях иссякли продовольствие и пресная вода, а на пустынных берегах, около которых шел флот, было нельзя их пополнить. Множество воинов погибло, а тех, кто добрался живым до Персидского залива, невозможно было узнать.

Ко времени завоевания Восточной Персии и Средней Азии относятся первые открытые проявления недовольства в среде командного состава македонского войска. Когда Александр был в Египте, возник заговор Филоты, командира гейтаров, сына одного из старейших и опытнейших полководцев македонской армии - Пармениона. В Восточной Персии Филота был арестован, подвергнут пыткам и предан суду, который происходил в собрании македонского войска. Филота был присужден к смертной казни и расстрелян из луков. Вслед за исполнением приговора Александр приказал умертвить Парме-ниона. Осенью 328 года до нашей эры на царском пиру в порыве гнева Александр убил одного из самых преданных ему полководцев - Клита.

Вскоре против Александра организуется заговор пажей. Это была знатная македонская молодежь, несшая личную службу по охране особы царя. Пажи, имея постоянный доступ к царю, предполагали умертвить его в постели. Заговор был раскрыт, суд македонцев приговорил заговорщиков к смертной казни, и они были побиты камнями.

После окончания военных действий предметом особой заботы Александра Македонского было дальнейшее укрепление армии - главной опоры македонского господства. В армии произошли к этому времени крупные перемены: в нее были включены 30 тысяч персидских юношей (эпигонов), снабженных македонским оружием и обученных по-македонски. В состав конницы вошли лучшие персидские, согдианские и бактрийские всадники. Затем Александр собрал македонских воинов и отдал приказ о награждении больных и отслуживших и об отпуске их на родину. Этот приказ вызвал бурю негодования: воины требовали роспуска всей армии, щедрых наград и кричали Александру, что дальше он может воевать один. Протест принял резкие формы и охватил всю массу греко-македонских воинов. Александр прибегнул к крайним мерам: зачинщики были немедленно схвачены и казнены. Однако вместе с тем Александр вынужден был пойти навстречу требованиям войска: через несколько дней каждому воину была выдана плата не только за прошлую службу, но и вперед - за время, необходимое для возвращения домой. Десять тысяч македонцев были отправлены на родину.

Вернувшись в Двуречье (в Месопотамию) в 325 году до нашей эры, Александр объявил Вавилон своей столицей. Мечтая о новых походах и завоеваниях, он строил флот и собирался на нем обогнуть Аравию, а затем завоевать страны Запада.

Но летом 323 года до нашей эры Александр заболел и умер. Вскоре после смерти Александра его огромная держава, объединенная только военной силой, распалась. Начались восстания населения покоренных стран Азии, вспыхнули раздоры между македонскими военачальниками, которые, разбившись на группы, начали воевать между собой, стремясь овладеть наследием Александра. Это не удалось полностью ни одному из них. Но некоторые (Птолемей, Селевк и другие) захватили большие части державы македонского завоевателя и сделались их правителями. Опираясь на македонских и греческих воинов, они поработили местное население. Образовавшиеся таким образом государства известны в истории как государства эллинистические. Они просуществовали около 300 лет, после чего были завоеваны Римом.

Ради совместной борьбы

Переброска войск для захвата Индии была задумана Наполеоном I и одобрена Павлом I. Оба желали потягаться силами с общим врагом – Англией. Владычица морей была естественным противником двух государств, стремящихся дополнить свои мощные сухопутные силы морскими. Поэтому следовало подорвать экономическое могущество Англии.

«Естественно, напрашивалась мысль о тесном сближении двух государств ради совместной борьбы, чтобы окончательно завоевать Индию – главный источник богатства и военной мощи Англии. Так возник великий план, первая мысль о котором, без сомнения, принадлежала Бонапарту, а средства к исполнению были изучены и предложены Павлом I», – пишут в своей «Истории XIX века» французские профессора Эрнест Лависс и Альфред Рамбо.

Началом подготовки похода в Индию можно считать Египетский поход первого консула. 19 мая 1798 г. армия под командованием Бонапарта, в которую входило 300 кораблей, 10 тысяч человек и 35-тысячный экспедиционный корпус, покинула Тулон, а 30 июня началась ее высадка в Александрии. Что же понадобилось французам в Египте? После распада первой антифранцузской коалиции войну против Франции продолжала одна Англия. Директория намеревалась организовать высадку войск на Британских островах, но от этого пришлось отказаться из-за отсутствия необходимых сил и средств. Тогда появился план нанести удар по коммуникациям, связывающим Англию с Индией, план захвата Египта.

Известный российский историк и писатель Дмитрий Мережковский с восхищением писал в своем романе-биографии «Наполеон»: «Через Египет на Индию, чтобы там нанести смертельный удар мировому владычеству Англии, – таков исполинский план Бонапарта».

А вот что можно прочитать в книге «Наполеон, или Миф о “Спасителе”» современного французского историка Жана Тюларава: «Оккупация Египта позволяла решить сразу три стратегические задачи: захватить Суэцкий перешеек, блокировав тем самым один из путей, связывавший Индию с Англией, заполучить новую колонию… завладеть важным плацдармом, открывающим доступ к основному источнику процветания Англии – Индии».

Загребать жар голыми руками

Но вернемся к России. Время царствования Павла I было для страны периодом переоценки врагов и друзей. На рубеже XVII и XVIII вв. Россия стала решающей силой в Европе. Итальянский поход Александра Васильевича Суворова за три месяца перечеркнул все победы и завоевания Франции.

Казалось, с Наполеоном будет покончено, но… Россия неожиданно перешла на сторону Франции и спутала все европейские «политические карты».

Многие историки обвиняют Павла I в том, что его внешняя политика была противоречива и непоследовательна. Причину этого они объясняют неуравновешенностью его характера. Но это не так. Именно реальная и эффективная политика, в отличие от надуманной и догматической, должна считаться с изменяющимися обстоятельствами. Поэтому она и выглядит со стороны противоречивой и непоследовательной.

Резкое изменение внешней политики Павла I не было случайным. Историки, изучающие период прихода к власти Наполеона Бонапарта, пишут по крайней мере о четырех причинах, способствовавших сближению интересов русского и французского императоров.

Первую причину можно назвать эмоциональной. После разгрома осенью 1798 г. корпуса Корсакова Наполеон сообщил Павлу I, что желает отпустить на родину всех русских пленных. В декабре 1800 г. в Париже Бонапарт не только приказал освободить 6000 русских пленных, но и распорядился, чтобы им всем были сшиты за счет французской казны новые мундиры, выдана новая обувь, возвращено оружие. Павел ответил Бонапарту сообщением, что он согласен на мир, так как хотел бы вернуть Европе «тишину и покой».

Второй причиной изменения политики Павла I явилось стремление союзников по антинаполеоновской коалиции достичь своей выгоды в ущерб российским интересам. По мнению историка Анастасии Голованченко, русско-французский союз был нужен России: «Мы избавились бы от необходимости загребать жар голыми русскими руками для Австрии».

Путь на юго-восток

В сентябре 1799 г. Суворов совершил знаменитый переход через Альпы. Однако уже в октябре того же года Россия разорвала союз с Австрией из-за невыполнения австрийцами союзнических обязательств, и русские войска были отозваны из Европы.

Но не только предательское поведение союзников по антифранцузской коалиции повлияло на решение Павла I. Третьей и очень серьезной причиной были давние тесные русско-французские отношения, существовавшие еще в период царствований Елизаветы I и Екатерины II.

Последней причиной стала организация совместного индийского похода, в успехе которого были одинаково заинтересованы оба императора.

Тут нужно вспомнить и то, что правители Российской империи уже не раз поглядывали в сторону Индии. Начал «тропить дорогу» еще Петр I. Правда, закончилась эта попытка трагически. Вот что пишет о ней генерал-лейтенант В.А. Потто в книге «Кавказская война»: «Петр перенес свои помыслы на Каспийское побережье и решился предпринять исследование восточных берегов этого моря, откуда собирался искать торговый путь в Индию. Исполнителем этой могучей мысли был избран им князь Бекович-Черкасский. В 1716 г. Бекович отплыл из Астрахани и начал сосредотачивать сильный отряд близ самого устья Яика. С Кавказа назначены были в этот поход конный пятисотенный полк гребенских и часть терских казаков». Но отряд князя Черкасского погиб в боях с хивинцами.

Русские правители продолжали «торить» путь на юго-восток. Дело Петра I попыталась продолжить Екатерина II.

Наконец, дошла очередь и до Павла I, который, еще до заключения договора с Наполеоном о совместном походе на Индию, попытался начать «мостить» себе путь туда по дороге, намеченной французским императором. Целью оккупации Египта войсками Наполеона был захват Суэцкого перешейка и блокирование наиболее короткого для Англии пути в Индию. Павел I же попытался заполучить морскую крепость в самом центре Средиземного моря, на одном из путей англичан к их самой богатой колонии Ост-Индии. Некоторые историки считают, что основной причиной, побудившей российского православного царя стать гроссмейстером католического Мальтийского ордена святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского) были не столько романтические мечты о возрождении рыцарства, сколько получение без войны острова Мальта – важного стратегического объекта в Средиземном море.

Новые сведения меняют общую картину

12 (24) января 1801 г. атаман войска Донского генерал от кавалерии В.П. Орлов получил приказ императора Павла I двигаться «прямо через Бухарию и Хиву на реку Индус и на заведения английские, по ней лежащие». В.П. Орлов имел не слишком большие силы: около 22 тысяч казаков, 12 пушек, 41 полк и 2 конные роты. Путь оказался нелегким из-за недостаточной подготовки, дурных дорог и погодных условий. По общему мнению, сложившемуся у дореволюционных историков, «из похода получилась неимоверная глупость».

Но в наше время, после выяснения дополнительных данных о реальных действиях Павла I и Наполеона I для организации военного похода в Индию, отношение к «глупости» индийского похода атамана войска Донского В.П. Орлова стало меняться. В книге «Грань веков» историк Натан Эйдельман пишет о ставшем известным плане завоевания Индии, из которого следует, что отряд атамана войска Донского являлся незначительной частью российско-французских войск: «35 тысяч французской пехоты с артиллерией во главе с одним из лучших французских генералов, Массеном, должны двинуться по Дунаю, через Черное море, Таганрог, Царицын, Астрахань… В устье Волги французы должны соединиться с 35-тысячной русской армией (понятно, не считая того казачьего войска, которое своим путем идет через Бухарию). Объединенный русско-французский корпус затем пересечет Каспийское море и высадится в Астрабаде».

О реальности именно такого развития событий в Средней Азии можно прочитать в книге «Наполеон» известного историка Е.В. Тарле: «Мысли об Индии никогда не оставляли Наполеона, начиная от Египетского похода и до последних лет царствования… После заключения мира с Россией Наполеон обдумывал комбинацию, основанную на походе французских войск под его начальством в Южную Россию, где они соединились бы с русской армией, и он повел бы обе армии через Среднюю Азию в Индию».

Для Англии объединение в конце XVII в. России и Франции могло иметь страшный результат – потерю Индии, сделавшей Туманный Альбион процветающей морской державой. Поэтому Англия предприняла все возможное, чтобы планы покорения Индии российско-французскими войсками рухнули. Английский посол финансировал главу заговора против Павла I – графа Палена – и дал ему золото для организации покушения.

Александр I, взойдя на престол, незамедлительно распорядился отозвать войска назад.

Правда о царствовании Павла I до сих пор искажена. Многие верят в безумие императора, пытавшего преумножить славу России. Между тем уже пора воскресить забытые события прошлого и понять: кому выгодно подменять вымыслом подлинные страницы отечественной истории.