Преподобный серафим саровский. Преподобный Серафим Саровский - покровитель чего

Имя преподобного отца Серафима Саровского широко славится по всей Руси. Он родился 19 июля 1759 года (в некоторых источниках - в 1754 году) в Курске в семье местного купца Исидора Мошнина и Агафии.; во святом крещении наречен был Прохором. Исидор был купцом и брал подряды на строительство зданий, а в конце жизни начал постройку собора в Курске, но скончался до завершения работ. Однажды, когда Прохору было 7 лет, мать взяла его на продолжавшуюся постройку собора. Маленький Прохор, оступившись, упал с колокольни строящегося храма Сергия Радонежского, но остался невредим. Юный Прохор, обладая прекрасной памятью, вскоре выучился грамоте. Он с детства любил посещать церковные службы и читать своим сверстникам Священное Писание и Жития святых, но больше всего любил молиться или читать Святое Евангелие в уединении.

Будучи 10 лет, Прохор сильно заболел и был при смерти. В сонном видении явилась ему Царица Небесная и обещала посетить и даровать исцеление. В ту пору несли крестным ходом по Курску чудотворную икону Знамения Божией Матери. Когда проносили ее по улице, где стоял дом Мошниных, пошел дождь, и пришлось проносить икону через Агафьин двор. Вынесла тогда она своего больного сына, и приложился он к иконе, и икону над ним пронесли. С этого дня он стал быстро поправляться. В 1776 году юный Прохор совершил паломничество в Киев в Киево-Печерскую лавру, где старец Досифей благословил и указал ему место, где он должен принять послушание и постриг. Этим местом была названа Саровская пустынь. Вернувшись ненадолго в родительский дом, Прохор навсегда простился с матерью и родными. В 1778 году Прохор стал послушником у старца Иосифа в Саровском монастыре в Тамбовской губернии. Под его руководством Прохор проходил многие послушания в монастыре: был келейником старца, трудился в хлебне, просфорне и столярне, нес обязанности пономаря, и всё исполнял с ревностью и усердием, служа как бы Самому Господу. Постоянной работой он ограждал себя от скуки - этого, как позже он говорил, "опаснейшего искушения для новоначальных иноков, которое врачуется молитвой, воздержанием от празднословия, посильным рукоделием, чтением Слова Божия и терпением, потому что рождается оно от малодушия, беспечности и празднословия". В эти годы Прохор, по примеру других монахов, удалявшихся в лес для молитвы, испросил благословение старца в свободное время тоже уходить в лес, где в полном одиночестве творил Иисусову молитву.

Через два года послушник Прохор заболел водянкой, тело его распухло, он испытывал тяжкие страдания. Наставник, отец Иосиф, и другие старцы, любившие Прохора, ухаживали за ним. Болезнь длилась около трех лет, и ни разу никто не услышал от него слова ропота. Старцы, опасаясь за жизнь больного, хотели вызвать к нему врача, однако Прохор просил этого не делать, сказав отцу Пахомию: "Я предал себя, отче святый, Истинному Врачу душ и телес - Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери...", и желал, чтобы его причастили Святых Тайн. Тогда же Прохору было видение: в несказанном свете явилась Матерь Божия в сопровождении святых апостолов Петра и Иоанна Богослова. Указав рукой на больного, Пресвятая Дева сказала Иоанну: "Сей - от рода нашего". Затем она коснулась жезлом бока больного, и тотчас жидкость, наполнявшая тело, стала вытекать через образовавшееся отверстие, и он быстро поправился. Вскоре на месте явления Божией Матери была построена больничная церковь, один из приделов которой был освящен во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Престол для придела преподобный Серафим соорудил своими руками из кипарисового дерева и всегда приобщался Святых Тайн в этой церкви. Пробыв восемь лет послушником в Саровской обители, Прохор в 1786 году принял монашество с именем Серафим, столь хорошо выражавшим его пламенную любовь ко Господу и стремление ревностно Ему служить. Через год Серафим был посвящен в сан иеродиакона. Горя духом, он ежедневно служил в храме, непрестанно совершая молитвы и после службы. 6 лет он почти безпрерывно находился в служении. Бог давал ему силы, – он не нуждался почти в отдыхе, забывал часто о пище и с сожалением уходил из Церкви.

Господь сподобил преподобного благодатных видений во время церковных служб: неоднократно он видел святых Ангелов, сослужащих братии. Особенного благодатного видения преподобный сподобился на страстной седмице во время Божественной литургии в Великий Четверг, которую совершали настоятель отец Пахомий и старец Иосиф. Когда после тропарей преподобный произнес "Господи, спаси благочестивыя" и, стоя в царских вратах, навел орарь на молящихся с возгласом "и во веки веков", внезапно его осенил светлый луч. Подняв глаза, преподобный Серафим увидел Господа Иисуса Христа, идущего по воздуху от западных дверей храма, в окружении Небесных Бесплотных Сил. Дойдя до амвона. Господь благословил всех молящихся и вступил в местный образ справа от царских врат. Преподобный Серафим, в духовном восторге взирая на дивное явление, не мог ни слова проговорить, ни сойти с места. Его увели под руки в алтарь, где он простоял еще три часа, меняясь в лице от озарившей его великой благодати. После видения преподобный усилил подвиги: днем он трудился в обители, а ночи проводил в молитве в лесной пустынной келлии. В 1793 году, в возрасте 39 лет, преподобный Серафим был рукоположен в сан иеромонаха.

В 1794 году он оставил обитель для безмолвных подвигов в пустыне и стал жить в лесу в келии в 5 км от монастыря. Здесь стал он предаваться уединенным молитвам, приходя в обитель лишь в субботу, перед всенощной и, возвращаясь к себе в келию после литургии, за которой причащался Святых Тайн. Преподобный проводил жизнь в суровых подвигах. Келья преподобного Серафима находилась в дремучем сосновом лесу, на берегу реки Саровки, на высоком холме, верст за 5-6 от монастыря, и состояла из одной деревянной комнатки с печкой. Свое келейное молитвенное правило он совершал по уставу древних пустынных обителей; со Святым Евангелием никогда не расставался, прочитывая в течение недели весь Новый Завет, читал также святоотеческие и Богослужебные книги. Преподобный выучил наизусть много церковных песнопений и воспевал их в часы работы в лесу. Около келии он развел огород и устроил пчельник. Сам себе добывая пропитание, преподобный держал очень строгий пост, ел один раз в сутки, а в среду и пятницу совершенно воздерживался от пищи. В первую неделю Святой Четыредесятницы он не принимал пищи до субботы, когда причащался Святых Тайн. Святой старец в уединении настолько иногда погружался во внутреннюю сердечную молитву, что подолгу оставался неподвижным, ничего не слыша и не видя вокруг. Навещавшие его изредка пустынники - схимонах Марк Молчальник и иеродиакон Александр, застав святого в такой молитве, с благоговением тихо удалялись, чтобы не нарушать его созерцания. В холодную пору преподобный собирал сучья и хворост и рубил своим топориком дрова для отопления своей кельи. В летнюю жару преподобный собирал на болоте мох для удобрения огорода; комары нещадно жалили его, но он благодушно терпел это страдание, говоря: "Страсти истребляются страданием и скорбью, или произвольными, или посылаемыми Промыслом". Около трех лет преподобный питался только одной травой снитью, которая росла вокруг его келии. К нему всё чаще стали приходить, кроме братии, миряне - за советом и благословением. Это нарушало его уединение. Испросив благословение настоятеля, преподобный преградил к себе доступ женщинам, а затем и всем остальным, получив знамение, что Господь одобряет его мысль о полном безмолвии. По молитве преподобного, дорогу в его пустынную келлию преградили огромные сучья вековых сосен. Теперь только птицы, слетавшиеся во множестве к преподобному, и дикие звери посещали его.

Житие сообщает о случае, как преподобный из рук кормил медведя хлебом. В 1807 году Серафим принял на себя иноческий труд молчания, старался ни с кем не встречаться и не общаться. 3 года преподобный о.Серафим провел в совершенном молчании, ни с кем не говоря ни слова. Видя подвиги преподобного Серафима, враг рода человеческого вооружился против него и, желая принудить святого оставить безмолвие, решил устрашать его, но преподобный ограждал себя молитвой и силой Животворящего Креста. Диавол навел на святого "мысленную брань" - упорное продолжительное искушение. Для отражения натиска врага преподобный Серафим усугубил труды, взяв на себя подвиг столпничества, желая подражать св. Семиону столпнику. Каждую ночь он поднимался на огромный камень в лесу и молился с воздетыми руками, взывая: "Боже, милостив буди мне грешному". Днем же он молился в келии, также на камне, который принес из леса, сходя с него только для краткого отдыха и подкрепления тела скудной пищей. Так молился преподобный 1000 дней и ночей. Диавол, посрамленный преподобным, задумал умертвить его и наслал грабителей.

Однажды на него в лесу напали разбойники. У преподобного в это время был в руках топор, он был физически силен и мог бы обороняться, но не захотел этого делать, вспомнив слова Господа: "Взявшие меч мечом погибнут" (Мф. 26, 52). Святой, опустив топор на землю, сказал: "Делайте, что вам надобно". Разбойники стали бить преподобного, обухом топора проломили голову, сломали несколько ребер, потом, связав его, хотели бросить в реку, но сначала обыскали келию в поисках денег. Всё сокрушив в келии и ничего не найдя в ней, кроме иконы и нескольких картофелин, они устыдились своего злодеяния и ушли. Преподобный, придя в сознание, дополз до келлии и, жестоко страдая, пролежал всю ночь. Наутро с великим трудом он добрел до обители. В келии для себя они ничего не нашли. Позже эти люди были установлены, но отец Серафим простил и упрашивал не наказывать их.

После 16-летнего пребывания в своей пустыне в 1810 году о.Серафим возвратился в монастырь, но ушёл в затвор на 17 лет до 1825 года, никуда не выходя и понемногу ослабляя строгость своего затвора. Первые 5 лет никто не видел его, и даже брат, приносивший ему скудную пищу, не видел, как старец брал ее. Затем святый старец открыл келейную дверь, и всякий мог приходить к нему, но на вопросы имевших в нем нужду не отвечал, приняв обет молчания пред Богом и безмолвно продолжая свое духовное делание. В келье не было ничего, кроме иконы Богоматери, перед которой теплилась лампада, и обрубка пня, служившего ему стулом. Дубовый некрашенный гроб стоял в сенях, и старец молился близь него, готовясь постоянно к переходу от временной жизни к вечной. Через 10 лет безмолвного затворничества по Вышней воле преподобный Серафим снова отверз свои уста для служения миру.

25 ноября 1825 года Матерь Божия вместе с празднуемыми в этот день двумя святителями явилась в сонном видении старцу и повелела ему выйти из затвора и принимать у себя немощные души человеческие, требующие наставления, утешения, руководства и исцеления. Двери кельи его стали открыты для всех – от ранней литургии до восьми часов вечера. Старец видел сердца людей, и он, как духовный врач, исцелял душевные и телесные болезни молитвой к Богу и благодатным словом. Приходившие к преподобному Серафиму чувствовали его великую любовь и с умилением слушали ласковые слова, с которыми он обращался к людям: "радость моя, сокровище мое".

Та любовь, которой был исполнен святой, привлекала к нему всех. К этому времени он уже обладал прозорливостью: видел духовное устроение, помыслы и жизненные обстоятельства каждого человека. Самое же главное, ему была открыта воля Божия касательно всякого, так что советы его принимали как от Самого Бога. Среди многочисленных посетителей являлись к святому Серафиму и знатные лица и государственные деятели, коим он делал соответствующие наставления, поучая их верности святой Православной Церкви и отечеству. Посещали старца и лица царской фамилии, в том числе императором Александром I.

Но он принимал не всех. Рассказывают, что однажды, незадолго до восстания декабристов, к старцу пришел некий гвардейский офицер. Старец прогнал его, произнеся при этом: "Гряди, откуда пришел". Позднее выяснилось, что этот офицер был из среды декабристов и так называемых масонов, которые решили получить благословение на предстоящее восстание. Преподобный Серафим Саровский прогоняет декабриста:

Известна также история о том, как преподобный Серафим Саровский якобы сказал матери Кондратия Рылеева о том, что лучше бы ее сын умер во младенчестве, чем окончил свою жизнь на виселице. Серафимо-Дивеевский женский монастырь В последний период земной жизни преподобный Серафим особенно заботился о своем любимом, детище - Дивеевской женской обители.

Он был подлинным отцом для сестер, обращавшихся к нему во всех своих духовных и житейских затруднениях. Ученики и духовные друзья помогали святому окормлять Дивеевскую общину - Михаил Васильевич Мантуров, исцеленный преподобным от тяжкой болезни и по совету старца принявший на себя подвиг добровольной нищеты; Елена Васильевна Мантурова, одна из сестер Дивеевских, добровольно согласившаяся умереть из послушания старцу за своего брата, который был еще нужен в этой жизни; Николай Александрович Мотовилов, также исцеленный преподобным. Н. А. Мотовилов записал замечательное поучение преподобного Серафима о цели христианской жизни. Последние годы В последние годы жизни преподобного Серафима один исцеленный им видел его стоявшим на воздухе вовремя молитвы. Святой строго запретил рассказывать об этом ранее его смерти. 12 раз посещала Пресвятая Богородица святого угодника. В 1831 году сподобился видения Богородицы в окружении Иоанна Крестителя, Иоанна Богослова и 12 дев, которое было как бы предзнаменованием его блаженной кончины и ожидающей его нетленной славы.

Кончина Скончался старец в 1833 году в Саровском монастыре в своей келии во время молитвы стоя коленопреклоненно перед аналое. 2 января (по старому стилю) келейник преподобного, отец Павел, в 6-м часу утра вышел из своей кельи, направляясь в церковь, и почувствовал запах гари, исходившей из келлии преподобного. В келлии святого всегда горели свечи, и он говорил: «Пока я жив, пожара не будет, а когда я умру, кончина моя откроется пожаром». Когда двери открыли, ока­залось, что книги и другие вещи тлели, а сам преподобный стоял на коленях перед иконой Божией Матери Умиление, но уже бездыханный. Его руки, сложенные крестообразно, лежали на аналое, на книге, по которой он совершал свой молитвенный труд, а на руках – голова. Так старец Серафим окончил свое земное странствование и в Боге почил на веки. Тело преподобного было положено в приуготовленный им же при жизни дубовый гроб и погребено по правую сторону соборного алтаря. Весть о кончине святого старца быстро распостранилась повсюду, и вся окрестность Саровская быстро стеклась в обитель. Особенно тяжка была скорбь Дивеевских сестер, потерявших в нем своего любимого духовного отца и попечителя. 8 дней стояли мощи святого в храме; и, несмотря на чрезвычайную духоту от множества народа и свечей, за все эти дни прощания, не чувствовалось ни малейшего запаха тления. 9 января было отпевание. Когда духовник о.Серафима, о.Иларион, хотел положить в руку его разрешительную молитву, то она сама разжалась. Свидетелями этого чуда были о.игумен, казначей и другие. Видел это и бывший послушник монастыря, впоследствии ризничий Невской Лавры, архимандрит Митрофан, который и сообщил потом о знамении. После отпевания тело Преподобного было предано земле в указанном им месте, возле собора, где и почивало до прославления в 1903 году, то есть 70 лет. Почитание и прославление В продолжении 70 лет со дня кончины преподобного Серафима православные люди во множестве приходили с верой к могиле его и по молитве получали чудесные исцеления от разных болезней душевных и телесных. К 1895 году специальной комиссией (созданной в 1892 году) было зафиксировано 94 случая чудесных знамений и исцелений, совершенных по молитвам старца Серафима; причем это лишь малая часть всех чудес, о которых к тому времени было известно.

Келья, в которой скончался преп.Серафим, вошла в храм Пресвятой Троицы, заложенный в 1867 году и освященный при канонизации святого в 1903 году. В этой келье, в бронзовых витринах хранятся: мантия преп.Серафима и его черная суконная шапочка, железный крест, носимый на шее, волосы о.Серафима, кожаные четки-лестовки, Евангелие, читанное им пред кончиною, часть камня, на коем он молился тысячу ночей, скамейка, сделанная его руками, сохранилась в неприкосновенности стенка кафельной печи с лежанкой. В 1891 году над гробницей преподобного была выстроена часовня.

При деятельном участии императора Николая II, преподобный Серафим был причислен к лику святых в 1903 году. Канонизация была назначена на 19 июля 1903 года, на день рождения о.Серафима. В Саров со всех концов Святой Руси сошлись не меньше 100 тыс. человек. Перед канонизацией прошли мероприятия по обретению святых мощей. В 1903 г., накануне праздника Успения Пресвятой Богородицы, по постановлению Святейшего Синода, с одобрения государя Николая II, была освидетельствована могила Преподобного и из-под свода ее извлечен гроб-колода, в коем был погребен о.Серафим:

Гроб с останками о.Серафима был перенесен с места его упокоения в больничную церковь свв. Зосимы и Савватия, в алтаре которой и предполагалось совершить омовение честных мощей о.Серафима. Это перенесение не ус­кольз­нуло от взора скопившихся уже в Сарове богомольцев и произвело на всех глубокое впечатление. Гроб был внесен через северные двери в алтарь и здесь было совершено омовение и переложение мощей в новый кипарисовый гроб. Участие в омовении принимали: архимандрит Серафим (Чичагов), ключарь Тамбовского кафедрального собора священник Т. Поспелов, иеромонах саровский - благочинный монастыря, под личным руководством митрополита С.-Петербургского Антония (Вадковского). Присутствовавшие при открытии крышки гроба свидетельствовали, что честные мощи преподобного были завернуты в момент погребения в монашескую мантию, а на голове его был возложен войлочный куколь. Отец Серафим лежал в гробу на дубовых стружках, отчего все содержимое в гробу ввиду ду­биль­ных свойств - и самые честные мощи, и седые власы на голове, бороде и усах, и все одеяние преподобного: белье, холщовый подрясник, мантия, епитрахиль и куколь - все окрасилось в один цвет, напоминающий корку черного ржаного хлеба. Известно также, что с самого начала омовения честных мощей в алтаре стало распространяться ясно ощутимое всеми присутствовавшими благоухание, запах цветов гвоздики и душистого липового меда. Июльский день был ясный, солнечный, жаркий и церковные окна были открыты настежь. Думалось, что где-нибудь поблизости косят траву и этот аромат производится скошенными цветами и свежим сеном.

С пением литии крестный ход двинулся вокруг Успенского собора. При мерцании тысяч свечей, при чудном богослужении и пении митрополичьего Петербургского, архиерейского Тамбовского хоров, при общем пламенном молитвенном настроении, а главное – благодатью святого угодника Божия Серафима был такой молитвенный подъем, что невозможно было удержаться от слез. Событие сопровождалось многими чудесными исцелениями больных, в большом количестве прибывших в Саров. Мощи преподобного Серафима Саровского Известно было предсказание преподобного Серафима о том, что его мощи будут найдены, а затем в годину гонений за христианскую веру снова будут утрачены, как впоследствии в точности и произошло. Вскоре после октябрьского переворота большевиками было воздвигнуто неслыханное гонение на Православие. Была развязана кощунственная кампания по вскрытию и изъятию святых мощей. Специальные комиссии, в которые для видимости соблюдения законности включали представителей духовенства, вскрывали раки со святыми мощами, составляли протоколы об их освидетельствовании, а затем увозили святые мощи в неизвестном направлении. Иногда частицы святых мощей благочестивым православным христианам удавалось укрывать в своих домах, некоторые из святых мощей тайно сохраняли священнослужители, но большинство было предано поруганию. 17 декабря 1920 г. мощи Серафима Саровского, хранившиеся в Дивеевском монастыре под Арзамасом, были вскрыты, а 16 августа 1921 г. закрыты и увезены. Известно, что в конце 1920-х гг. мощи преп. Серафима выставлялись для обозрения в московском Страстном монастыре, где в то время был организован антирелигиозный музей. Мощи находились там до 1934 г., когда Страстной монастырь был взорван. После этого следы мощей пропали. Но в январе 1991 г., в запасниках Музея истории религии и атеизма, который располагался в здании Казанского собора в Ленинграде, неожиданно для всех были найдены мощи преподобного Серафима Саровского: в связи с переездом из Казанского собора сотрудники музея заново проверяли запасники и в помещении, где хранились гобелены, обнаружили зашитые в рогожу мощи. Когда их вскрыли, то на перчаточке прочитали надпись: "Преподобный отче Серафиме, моли Бога о нас!" Специалисты, которые производили осмотр, свидетельствовали о чувстве благодатности и благоухании мощей, которые им пришлось обследовать. После проведения экспертизы появилась уверенность, что это действительно мощи преподобного Серафима.

Сейчас мощи преподобного отца Серафима Саровского находятся в Саровском монастыре (мужской монастырь Свято-Успенская Саровская пустынь) в Нижегородской области.Частица мощей преподобного Серафима Саровского находится в Храме великомученика Георгия Победоносца (Рождества Богородицы) в Ендове, в котором находится Подворье Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря (м. "Новокузнецкая", ул.Садовническая, 6). Дни памяти преподобного Серафима Саровского празднуются 15 января и 1 августа (по новому стилю).

Имя Серафима Саровского яркой звездой сияет среди многоликого сонма святых. Посвятив с юных лет себя служению Творцу, он жил только ради единственной цели - спасения души. Светлая память преподобному Отцу Православной Церкви совершается ежегодно 15 января и 1 августа.

Житие Чудотворца Серафима Саровского

Житие преподобного Серафима Саровского заслужило всенародное почитание и любовь православного люда: он всегда близок нашим душам и незримо пребывает с нами в страданиях, горестях, испытаниях.

Поэтому не встретить на Руси храма, где бы на иконостасе не пребывал лик Серафима.

Житие других православных святых:

Икона Серафима Саровского

Младенчество

Младенец Прохор явился на Свет Божий в 1754 году. Его отец служил купцом и занимался возведением зданий. В конце жизни он принял решение построить собор, но не дожил до завершения строительства. Мальчик остался со своей матушкой, она воспитала его и привила ребенку глубокую веру во Христа .

По кончине супруга, вдова продолжила строительство собора. Однажды она взяла с собой на стройку Прохора. Но он неожиданно оступился и упал с высокой колокольни. Мать бросилась вниз и нашла своего ребенка целым и невредимым. Таким образом Сам Творец сохранил жизнь и здоровье своему будущему светильнику.

Прохор обладал отличной памятью, ему легко давались науки. Подросток любил присутствовать на богослужениях, читал друзьям Жития и Евангелие. Как-то раз мальчик тяжело заболел, врачи не могли найти лекарства для его исцеления. Но в сонном видении Богородица пообещала излечить тяжкий недуг. Вскоре к семейной усадьбе прошел крестный ход с иконой «Знамение».

Мать вынесла болящего и приложила его к Лику Богородицы, после чего мальчик быстро пошел на поправку.

Начало служения Господу

С юных лет Прохор мечтал посвятить жизнь Спасителю и уйти в монастырь . Мать не препятствовала сыновьей воле и благословила на иночество распятием. Этот крест святой носил на груди всю свою жизнь.

Тогда же случилось видение: Пресвятая Богоматерь явилась в Божественном Свете и жезлом прикоснулась к боку больного - тотчас жидкость, находящаяся в избытке в теле Прохора, стала вытекать через образовавшееся отверстие. Юноша быстро выздоровел.

Павел Рыженко «Серафим Саровский»

Постриг

Прохор прожил как послушник в монастыре 8 лет, после чего сподобился принять иночество. В постриге ему было дано имя Серафим. Через год, наблюдая пламенную любовь юного инока ко Господу, игумен принял решение о возведении Серафима в сан иеродиакона.

Монах ежедневно служил в храме, а после службы непрестанно молился.

Ревностное служение инока было вознаграждено Всевышним: Серафим сподобился благодатных видений во время богослужений. Он неоднократно созерцал небесных Ангелов, которые сослужили монастырской братии.

А однажды во время службы, когда игумен навел орарь на молитвенников, его осенил золотистый луч. Серафим поднял взгляд и увидел Самого Спасителя, Он шествовал от храмовых дверей в сопровождении Небесных Сил Бесплотных. Преподобный замер от восхищения и восторга, он даже не смог сдвинуться с места.

После чудесного видения Серафим более ревностно стал относиться к служению: днем он что есть сил трудился в монастыре, а на ночь покидал родные стены и уходил в лес для моления.

Подвиг пустынножительства

В возрасте 39 лет преподобный был возведен в сан иеромонаха и был благословлен на проведение божественной литургии. Когда игумен обители отошел ко Господу, Серафим принял на себя подвиг пустынножительства (покойный отец Пахомий перед смертью благословил инока). Получив еще одно благословение у нового игумена, он удалился в глухой лес.

Но окончательно монастырь он не бросил, каждый субботний день к вечеру, перед началом всенощной, он возвращался в обитель и причащался Святых Христовых Таин.

Подвиги Серафима, которые он совершал во Имя Христово, были суровыми:

• его молитвенное правило совершалось по Уставу древних пустынножителей;
• он постоянно изучал Святое Евангелие, Новый Завет, усердно изучал богослужебную литературу;
• инок знал наизусть множество песнопений, а когда работал в лесу, то любил их напевать;
• он сам для себя добывал пропитание, работал на огороде;
• держал строгий пост , питался всего раз в сутки, в постные дни недели голодал.

Его скудный пищевой рацион в течение первых трех лет отшельничества составляли травы. Изредка его навещали такие же пустынники.

Слух о уединенном житии батюшки распространился за пределы монастыря и его стали часто навещать монахи и миряне. Каждому человеку требовались мудрые советы, ответы на вопросы и благословение на труды. Вскоре Серафим запретил посещение своей келии женщинам, а затем и всем остальным, потому что в очередном видении инок узрел, что Господу угодно полное безмолвие инока.

Круг общения святого сузился, теперь его могли посещать только дикие звери и птицы. Серафим любил подкармливать хлебом, который ему доставляли из монастырской хлебопекарни, диких медведей.

Икона Серафима Саровского

Искушения диавола

Высокие подвиги монаха вызвали неодобрение диавола. Он вздумал устрашить святого, дабы тот оставил безмолвие. Инок не поддавался нападкам темных сил, но сатана упорно продолжал искушение. Но Серафим, дабы отразить натиск вражий, принял на 1000 дней подвиг столпничества.

Но посрамленный верой преподобного, диавол надумал умертвить святого и наслал к нему грабителей, которые стали требовать от него деньги. Естественно, денег у него не было, за что разбойники жестоко избили инока и проломили ему голову топором. В безжизненном состоянии святой пролежал до утра, а очнувшись, из последних сил добрел до обители. Братия ужаснулась виду израненного подвижника. Восемь дней монастырские врачи вытаскивали Серафима «с того света», ведь полученные раны были несовместимы с жизнью.

Но исцеление было получено не от лекарей. Во сне ему явилась Царица Небесная и, коснувшись израненного чела, даровала здравие. Но спина преподобного осталась сгорбленной, поэтому ему приходилось ходить, опираясь на посох.

Около полугода монах провел в обители, и набравшись сил, вновь вернулся в лесную келью. В безмолвии он провел три года. Серафиму было предложено настоятелем и братией обители: посещать богослужения и причащаться, или вернуться в обитель. Серафим выбрал второе, потому что из-за увечья и преклонных лет ему было тяжело ходить из леса, в котором он совершал подвиг пустынножительства 15 лет, в монастырь.

Окончание земного пути

Вернувшись, к подвигу молчания он прибавил еще и затвор. Из своей келии монах никуда не выходил и никого не принимал.

За свои труды он сподобился от Господа дара чудотворения и был поставлен на служение людям в подвиге старчества. Сама Матерь Божия явилась во сне к Серафиму и повелела выйти из затвора, дабы принимать у себя просителей, молящих о наставлении, утешении, исцелении.

Теперь дверь келии старца была открыта для всех! Чудотворец созерцал человеческие сердца, исцелял прихожан молитвой, утешал ласковым словом.

В последние годы жизни Серафим особенно заботился о Дивеевской обители, которая являлась его детищем. Он был добрым отцом для сестер монастыря, окормлял обитель, а сестры обращались к старцу во всех трудностях.

За год до смерти отец Серафим сильно ослаб и для себя изготовил гроб. Он указал монахам место, где следует похоронить его тело. 1 января 1833 года старец в последний раз принял причастие, после чего благословил братию и каждому иноку раздал добрые пожелания, а на следующий день преставился ко Господу.

Его тело нашли бездыханным пред Ликом Богоматери.

Во время болезни в отрочестве

Святые мощи

70 лет после кончины богоносного старца люди приходили к его могиле за утешением в скорбях, помощью и исцелением от болезней. Святой еще не был канонизирован, но в его честь уже готовились престолы, составлялось житие, молитвы, писались иконы. И только в 1903 году старец иеромонах Серафим был причислен к Лику святых.

В день его рождения (19 июля) совершилось открытие его честных мощей . После революции они исчезли.

Второе их обретение совершилось лишь в 1991 году в Санкт-Петербурге, после чего они крестным ходом были препровождены в Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь.

Чудеса

Множество чудотворений связано с именем великого старца. По молитвам к блаженному Серафиму немые обретали голос, у слепых прозревали очи, калеки избавлялись от хромоты, парализованные могли двигать конечностями.

• 19-летняя девушка имела сведенные конечности, ее руки были плотно сжаты на груди. После посещения могилки Серафима и купания в источнике, освященном во имя богоносца, больная самостоятельно встала, ее руки и ноги расправились, она стала самостоятельно передвигаться.
• Крестьянку разбил 6 лет назад паралич. Ее, обездвиженную, привезли к роднику и трижды окунули в нем. Женщина полностью исцелилась.
• В Крестном ходе участвовали мать и ее глухонемая дочь. Впереди процессии хоругвеносцы несли Лик Богородицы и большую икону Серафима Саровского. Женщина приложила ребенка к образу святого и малышка тут же окликнула своим голоском мать.
• У могилки чудотворца прозрела молодая женщина, несколько лет назад полностью потерявшая зрение.

Известны случаи, когда люди исцелялись от сумасшествия, паралича, онкологии и прочих серьезных недугов. Все факты исцелений записаны в Летописи монастыря.

О чем молятся

В каждом доме на иконостасе должна стоять икона старца Серафима, он приносит удачу всем верующим во Христа.

Молитвы Серафиму Саровскому:

В чем помогает Чудотворец:

• исцеляет от болезней;
• молодым девушкам помогает встретить суженого;
• восстанавливает веру в Бога;
• возвращает в Церковь, отпавших от Нее;
• утихомиривает гордыню;
• помогает продвижению торговли и бизнеса.

Совет! А если испросить у великого чудотворца Серафима заступничества, то он обязательно поможет и повернет житие просителя к лучшему.

Посмотрите видео о Серафиме Саровском

Родители Серафима Саровского

Родиной Серафима Саровского был губернский город Курск, где отец его, Исидор Мошнин, имел кирпичные заводы и занимался в качестве подрядчика постройкой каменных зданий, церквей и домов. Исидор Мошнин слыл за чрезвычайно честного человека, усердного к храмам Божиим и богатого, именитого купца.

За десять лет до смерти своей он взялся построить в Курске новый храм во имя преподобного Сергия, по плану знаменитого архитектора Растрелли. Впоследствии, в 1833 году, этот храм сделан был кафедральным собором.
В 1752-м году состоялась закладка храма, и, когда нижняя церковь, с престолом во имя преподобного Сергия, была готова в 1762-м году, благочестивый строитель, отец великого старца Серафима, основателя Дивеевского монастыря, скончался. Передав всё состояние своё доброй и умной жене Агафии, он поручил ей довести дело построения храма до конца.

Мать о. Серафима была ещё благочестивее и милостивее отца: она много помогала бедным, в особенности сиротам и неимущим невестам.

Агафия Мошнина в течение многих лет продолжала постройку Сергиевской церкви и лично наблюдала за рабочими. В 1778-м году храм был окончательно отделан, и исполнение работ было так хорошо и добросовестно, что семейство Мошниных приобрело особое уважение между жителями Курска.

Рождение Преподобного Серафима и чудесное спасения от смерти.

Икона Преподобного Серафима Саровского

Отец Серафим родился в 1759-м году, 19-го июля, и наречён Прохором. При смерти отца Прохору было не более трёх лет от рождения, следовательно, его всецело воспитала боголюбивая, добрая и умная матушка, которая учила его более примером своей жизни, проходившей в молитве, посещении храмов и в помощи бедным.
Что Прохор был избранником Божиим от рождения своего — это видели все духовно развитые люди, и не могла не почувствовать благочестивая его мать. Так, однажды, осматривая строение Сергиевской церкви, Агафия Мошнина ходила вместе со своим семилетним Прохором и незаметно дошла до самого верха строившейся тогда колокольни.
Отойдя вдруг от матери, быстрый мальчик перевесился за перила, чтобы посмотреть вниз, и, по неосторожности, упал на землю. Испуганная мать в ужасном виде сбежала с колокольни, воображая найти своего сына разбитым до смерти, но, к несказанной радости и величайшему удивлению, увидела его целым и невредимым. Дитя стояло на ногах. Мать слёзно возблагодарила Бога за спасение сына и поняла, что сын Прохор охраняется особым Промыслом Божиим.

Отрочество Святого Серафима.
Первое исцеление Пресвятой Богородицей

Через три года новое событие обнаружило ясным образом покровительство Божие над Прохором. Ему исполнилось десять лет, и он отличался крепким телосложением, остротою ума, быстрою памятью и, одновременно, кротостью и смирением. Его начали учить церковной грамоте, и Прохор взялся за дело с охотою, но вдруг сильно заболел, и даже домашние не надеялись на его выздоровление.
В самое трудное время болезни, в сонном видении, Прохор увидел Пресвятую Богородицу, Которая обещала посетить его и исцелить от болезни. Проснувшись, он рассказал это видение своей матери. Действительно, вскоре в одном из крестных ходов несли по городу Курску чудотворную икону Знамения Божией Матери по той улице, где был дом Мошниной. Пошёл сильный дождь.
Чтобы перейти на другую улицу, крестный ход, вероятно, для сокращения пути и избежания грязи, направился через двор Мошниной. Пользуясь этим случаем, Агафия вынесла больного сына на двор, приложила к чудотворной иконе и поднесла под её осенение. Заметили, что с этого времени Прохор начал поправляться в здоровье и скоро совсем выздоровел.
Так исполнилось обещание Царицы Небесной посетить отрока и исцелить его. С восстановлением здоровья Прохор продолжал успешно своё учение, изучал Часослов, Псалтирь, выучился писать и полюбил чтение Библии и духовных книг.

Старший брат Прохора, Алексей, занимался торговлею и имел свою лавку в Курске, так что малолетнего Прохора заставляли приучаться к торговле в этой лавке; но к торговле и барышам не лежало его сердце. Молодой Прохор не опускал почти ни одного дня без того, чтобы не посетить храма Божия, и, за невозможностью быть у поздней литургии и вечерни по случаю занятий в лавке, он вставал ранее других и спешил к утрене и ранней обедне.
В то время в г. Курске жил какой-то Христа ради юродивый, которого имя теперь забыто, но тогда все чтили. Прохор с ним познакомился и всем сердцем прилепился к юродивому; последний, в свою очередь, возлюбил Прохора и своим влиянием ещё больше расположил душу его к благочестию и уединённой жизни.
Умная мать его всё примечала и душевно радовалась, что её сын так близок к Господу. Редкое счастье выпало и Прохору иметь такую мать и воспитательницу, которая не мешала, но способствовала его желанию выбрать себе духовную жизнь.

Через несколько лет Прохор стал заговаривать о монашестве и осторожно вызнавал, будет ли мать его против того, чтобы ему пойти в монастырь. Он, конечно, заметил, что добрая его воспитательница не противоречит его желанию и охотнее хотела бы отпустить его, чем удержать в мире; от этого в его сердце ещё сильнее разгоралось желание монашеской жизни.
Тогда Прохор начал говорить о монашестве со знакомыми людьми, и во многих он нашёл сочувствие и одобрение. Так, купцы Иван Дружинин, Иван Безходарный, Алексей Меленин и ещё двое выражали надежду идти вместе с ним в обитель.

На семнадцатом году жизни намерение оставить мир и вступить на путь иноческой жизни окончательно созрело в Прохоре. И в сердце матери образовалась решимость отпустить его на служение Богу.
Трогательно было его прощание с матерью! Собравшись совсем, они посидели немного, по русскому обычаю, потом Прохор встал, помолился Богу, поклонился матери в ноги и спросил её родительского благословения.
Агафия дала ему приложиться к иконам Спасителя и Божией Матери, потом благословила его медным крестом. Взяв с собою этот крест, он до конца жизни носил его всегда открыто на груди своей.

Подлинный прижизненный портрет-икона Преподобного Серафима Саровского.

Благословление блаженным старцем Досифеем

Не маловажный вопрос предстояло решить Прохору: куда и в какой монастырь идти ему. Слава подвижнической жизни иноков Саровской пустыни, где были уже многие из Курских жителей и настоятельствовал о. Пахомий, Курский уроженец, склоняла его идти к ним, но ему хотелось предварительно быть в Киеве, чтобы посмотреть на труды Киево-Печерских иноков, испросить наставление и советы от старцев, познать чрез них волю Божию, утвердиться в своих мыслях, получить благословение от какого-нибудь подвижника и, наконец, помолиться и благословиться у св. мощей преп. Антония и Феодосия, первоначальников иночества.

Прохор отправился пешком, с посохом в руке, и с ним шли ещё пять человек Курских купцов. В Киеве, обходя тамошних подвижников, он прослышал, что недалеко от св. лавры Печерской, в Китаевской обители, спасается затворник, по имени Досифей, имеющий дар прозорливости. Придя к нему, Прохор упал к ногам его, целовал их, раскрыл пред ним всю свою душу и просил наставлений и благословения.

Прозорливый Досифей, видя в нём благодать Божию, уразумев его намерения и провидя в нём доброго подвижника Христова, благословил его идти в Саровскую пустынь и сказал в заключение: «Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо. Место сиё тебе будет во спасение, с помощью Господа. Тут скончаешь ты и земное странствие твоё. Только старайся стяжать непрестанную память о Боге чрез непрестанное призывание имени Божия так: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!

В этом да будет всё твоё внимание и обучение; ходя и сидя, делая и в церкви стоя, везде, на всяком месте, входя и исходя, сиё непрестанное вопияние да будет и в устах, и в сердце твоём: с ним найдёшь покой, приобретёшь чистоту духовную и телесную, и вселится в тебя Дух Святый, источник всяких благ, и управит жизнь твою во святыне, во всяком благочестии и чистоте. В Сарове и настоятель Пахомий богоугодной жизни; он последователь наших Антония и Феодосия!»

Беседа блаженного старца Досифея окончательно утвердила юношу в добрых намерениях. Отговевши, исповедовавшись и причастившись Святых Таин, поклонившись ещё раз св. угодникам Киево-Печерским, он направил стопы свои на путь и, охраняемый покровом Божиим, благополучно прибыл опять в Курск, в дом своей матери.

Здесь он прожил ещё несколько месяцев, даже ходил в лавку, но торговлей уже не занимался, а читал душеспасительные книги в назидание себе и другим, которые приходили поговорить с ним, расспросить о святых местах и послушать чтения. Это время было его прощанием с родиной и родными.

Как уже сказано, Прохор вступил в Саровскую обитель 20-го ноября 1778 года, накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. Стоя в церкви на всенощном бдении, видя благочинное совершение службы, замечая, как все, от настоятеля до последнего послушника, усердно молятся, он восхитился духом и порадовался, что Господь указал ему здесь место для спасения души.
О. Пахомий с малолетства знал родителей Прохора и потому с любовью принял юношу, в котором видел истинное стремление к иночеству. Он определил его в число послушников к казначею иеромонаху Иосифу, мудрому и любвеобильному старцу.
Сперва Прохор находился в келейном послушании старца и с точностью исполнял все монашеские правила и уставы по его указанию; в келии он служил не только безропотно, но и всегда с усердием. Такое поведение обратило на него внимание всех и приобрело ему расположение старцев Иосифа и Пахомия.
Тогда ему стали назначать, кроме келейного, ещё послушания по порядку: в хлебне, в просфорне, в столярне. В последней он был будильщиком и исполнял довольно долго это послушание. Затем он исполнял пономарские обязанности.
Вообще, юный Прохор, бодрый силами, проходил все монастырские послушания с великою ревностью, но, конечно, не избег многих искушений, как печали, скуки, уныния, которые действовали на него сильно.

Жизненный уклад Серафима в Саровской обители

Жизнь юного Прохора до пострижения в монашество ежедневно распределялась так: в определённые часы он был в церкви на богослужении и правилах. Подражая старцу Пахомию, он являлся как можно раньше на церковные молитвы, выстаивал неподвижно всё богослужение, как бы продолжительно оно ни было, и никогда не выходил прежде совершенного окончания службы. В часы молитвы всегда стоял на одном определённом месте. Для предохранения от развлечения и мечтательности, имея глаза опущенными долу, он с напряжённою внимательностью и благоговением слушал пение и чтение, сопровождая их молитвою.

Прохор любил уединяться в своей келии, где у него, кроме молитвы, были занятия двух родов: чтение и телесный труд. Псалмы он читал и сидя, говоря, что утруждённому это позволительно, а св. Евангелие и послания Апостолов всегда стоя пред св. иконами, в молитвенном положении, и это называл бдением (бодрствованием). Постоянно он читал творения св. отцов, напр. Шестоднев св. Василия Великого, беседы св. Макария Великого, Лествицу преп. Иоанна, Добротолюбие и прочие.

В часы отдохновения он предавался телесному труду, вырезывал кресты из кипарисного дерева для благословения богомольцам. Когда Прохор проходил столярное послушание, то отличался большим усердием, искусством и успехами, так что в расписании он один из всех назван Прохором - столяром. Он также ходил на общие для всей братии труды: сплавлять лес, приготовлять дрова и т.п.

Видя примеры пустынножительства о. игумена Назария, иеромонаха Дорофея, схимонаха Марка, юный Прохор стремился духом к большему уединению и подвижничеству, а потому испросил благословение своего старца о. Иосифа оставлять монастырь в свободные часы и уходить в лес.

Там он нашёл уединённое место, устроил сокровенную кущу и в ней совершенно один предавался богоразмышлению и молитве. Созерцание дивной природы возвышало его к Богу, и, по словам человека, бывшего впоследствии близким к старцу Серафиму, он здесь совершал правило, еже даде Ангел Господень Великому Пахомию, учредителю иноческого общежития.

Это правило совершается в следующем порядке: Трисвятое и по Отче наш: Господи, помилуй, 12. Слава и ныне: приидите поклонимся — трижды. Псалом 50: Помилуй мя, Боже. Верую во единого Бога… Сто молитв: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного и по сём: Достойно есть и отпуст.

Это составляло одно моление, но таких молитв надлежало совершить по числу суточных часов, двенадцать днём и двенадцать ночью. С молитвою он соединял воздержание и пост: в среду и пятницу не вкушал никакой пищи, а в другие дни недели принимал её только один раз.

Тяжелая болезнь преподобного Серафима, второе исцеление Пресвятой Богородицей

В 1780 году Прохор тяжко заболел, и всё тело его распухло. Ни один врач не мог определить вида его болезни, но предполагали, что это сделалась водяная болезнь.
Недуг длился в продолжение трёх лет, из которых не менее половины Прохор провёл в постели. Строитель о. Пахомий и старец о. Исаия попеременно ходили за ним и почти неотлучно находились при нём. Тут-то и открылось, как все, и прежде других начальники, уважали, любили и жалели Прохора, бывшего тогда ещё простым послушником. Наконец, стали опасаться за жизнь больного, и о. Пахомий настоятельно предлагал пригласить врача или, по крайней мере, открыть кровь.
Тогда смиренный Прохор позволил себе сказать игумену: «Я предал себя, отче святый, Истинному Врачу душ и телес, Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери; если же любовь ваша рассудит, снабдите меня, убогого, Господа ради, небесным врачевством — причастием Св. Тайн». Старец Иосиф, по просьбе Прохора и собственному усердию, особо отслужил о здравии больного всенощное бдение и литургию.
Прохор был исповедан и причащён. В скором времени он выздоровел, что весьма удивило всех. Никто не понимал, как мог он столь скоро оправиться, и только впоследствии о. Серафим открыл тайну некоторым: после причащения Св. Таин ему явилась Пресвятая Дева Мария, в несказанном свете, с Апостолами Иоанном Богословом и Петром и, обратясь к Иоанну лицем и указывая перстом на Прохора, Владычица сказала: «Этот Нашего рода!»

«Правую-то ручку, радость моя,- говорил о. Серафим церковнице Ксении,- положила мне на голову, а в левой-то ручке держала жезл; и этим-то жезлом, радость моя, и коснулась убогого Серафима; у меня на том месте, на правом бедре-то, и сделалось углубление, матушка; вода-то вся в него и вытекла, и спасла Царица Небесная убогого Серафима; а рана пребольшая была, и до сих пор яма-то цела, матушка, погляди-ка, дай ручку!» - «И батюшка, бывало, сам возьмёт, да и вложит мою руку в яму,- прибавляла матушка Ксения,- и велика же она была у него, так вот весь кулак и взойдёт!» Много душевной пользы принесла Прохору эта болезнь: дух его окреп в вере, любви и надежде на Бога.

Описание внешности преподобного Серафима Саровского.
Подвиг сборщика на благие дела

В период послушничества Прохора, при настоятеле о. Пахомии, предприняты были в Саровской пустыне многие нужные постройки. В числе их на месте келии, в которой болел Прохор, строилась больница для лечения недужных и успокоения престарелых, и при больнице церковь о двух этажах с престолами: в нижнем во имя свв. Зосимы и Савватия, чудотворцев Соловецких, в верхнем - во славу Преображения Спасителя.
Прохор после болезни, молодой ещё послушник, был посылаем за сбором денег в разные места на сооружение церкви. Благодарный за своё исцеление и попечение начальства, он с охотою понёс трудный подвиг сборщика. Странствуя по ближайшим к Сарову городам, Прохор был и в Курске, на месте своей родины, но не застал уже матери своей в живых.
Брат Алексей, со своей стороны, оказал Прохору немалую помощь для построения церкви. Вернувшись домой, Прохор, как искусный столяр, построил собственными руками престол из кипарисного дерева для нижней больничной церкви в честь преподобных Зосимы и Савватия.

В течение восьми лет юный Прохор был послушником. Наружный вид его к этому времени изменился: будучи высокого роста, около 2 арш. и 8-ми вершков, несмотря на строгое воздержание и подвиги, он имел полное, покрытое приятною белизною, лицо, прямой и острый нос, светло-голубые глаза, весьма выразительные и проницательные; густые брови и светло-русые волосы на голове. Лицо его окаймлялось густою, окладистою бородою, с которою на оконечностях рта соединялись длинные и густые усы.
Он имел мужественное сложение, обладал большими физическими силами, увлекательным даром слова и счастливой памятью. Теперь он прошёл уже все степени монастырского искуса и был способен и готов принять монашеские обеты.

Постриг преподобного Серафима в сан инока

13-го августа 1786 года, с соизволения Св. Синода, о. Пахомий постриг послушника Прохора в сан инока. Восприемными отцами его при пострижении были о. Иосиф и о. Исаия. При посвящении ему было дано имя Серафима (пламенный).
27-го октября 1786 года монах Серафим, по ходатайству о. Пахомия, был посвящён преосвященным Виктором, епископом Владимирским и Муромским, в сан иеродиакона. Он вполне предался новому своему, поистине уже ангельскому, служению. Со дня возведения в сан иеродиакона он, храня чистоту души и тела, в течение пяти лет и 9-ти месяцев, почти беспрерывно находился в служении.
Все ночи на воскресные и праздничные дни проводил в бодрствовании и молитве, неподвижно стоя до самой литургии. По окончании же каждой Божественной службы, оставаясь ещё надолго в храме, он, по обязанности священно-диакона, приводил в порядок утварь и заботился о чистоте Алтаря Господня.
Господь, видя ревность и усердие к подвигам, даровал о. Серафиму силу и крепость, так что он не чувствовал утомления, не нуждался в отдыхе, часто забывал о пище и питье и, ложась спать, жалел, что человек, подобно Ангелам, не может беспрерывно служить Богу.

Кончина матушки Агафьи Семёновны, настоятельницы общины в Дивеево.

Обещание Серафима Саровского заботиться о Дивеевской общине до смерти

Строитель о. Пахомий теперь ещё более прежнего привязался сердцем к о. Серафиму и без него не совершал почти ни одной службы. Когда он выезжал по делам монастыря или для служения, один или с другими старцами, то часто брал с собою о. Серафима.
Так, в 1789-м году, в первой половине июня месяца, о. Пахомий с казначеем о. Исаией и иеродиаконом о. Серафимом отправились по приглашению в село Леметь, находящееся в 6-ти верстах от нынешнего города Ардатова, Нижегородской губ., на похороны богатого благодетеля своего, помещика Александра Соловцева, и заехали по дороге в Дивеево навестить настоятельницу общины Агафию Семёновну Мельгунову, высокочтимую всеми старицу и также благодетельницу свою.
Мать Александра была больна и, получив от Господа извещение о скорой кончине своей, просила отцов-подвижников, ради любви Христовой, особоровать её.

О. Пахомий сперва предлагал отложить елеосвящение до возвращения их из Лемети, но святая старица повторила свою просьбу и сказала, что они её не застанут уже в живых на обратном пути.
Великие старцы с любовью совершили над нею таинство елеосвящения. Затем, прощаясь с ними, мать Александра отдала о. Пахомию последнее, что имела и накопила за года подвижнической жизни в Дивеево.

По свидетельству жившей с нею девицы Евдокии Мартыновой своему духовнику, протоиерею о. Василию Садовскому, матушка Агафья Семёновна передала строителю о. Пахомию: мешочек золотом, мешочек серебром и два мешка меди, суммою в 40 тысяч, прося выдавать её сёстрам всё потребное в жизни, так как они сами не сумеют распорядиться. Матушка Александра умоляла о. Пахомия поминать её в Сарове за упокой, не оставлять и не покидать неопытных послушниц её, а также попещись в своё время об обители, обетованной ей Царицею Небесною. На это старец о. Пахомий ответил: «Матушка! Послужить по силе моей и по твоему завещанию Царице Небесной и попечением о твоих послушницах не отрекаюсь; также и молиться за тебя не только я до смерти моей буду, но и обитель вся наша никогда благодеяний твоих не забудет, а в прочем не даю тебе слово, ибо я стар и слаб, но как же и браться за то, не зная, доживу ли до этого времени. А вот иеродиакон Серафим — духовность его тебе известна, и он молод — доживёт до этого; ему и поручи это великое дело».

Матушка Агафья Семёновна начала просить о. Серафима не оставлять её обители, как Царица Небесная Сама тогда наставить его на то изволит.

Старцы простились, уехали, а дивная старица Агафья Семёновна скончалась 13-го июня, в день св. мученицы Акилины. О. Пахомий с братией на обратном пути как раз поспел к погребению матушки Александры. Отслужив литургию и отпевание соборно, великие старцы похоронили первоначальницу Дивеевской общины против алтаря Казанской церкви. Весь день 13-го июня шёл такой проливной дождь, что ни на ком не осталось сухой нитки, но о. Серафим, по своему целомудрию, не остался даже обедать в женской обители и тотчас после погребения ушёл пешком в Саров.

Чудо созерцания Господа Иисуса Христа во время Божественной Литургии

Однажды в Великий Четверток, строитель о. Пахомий, не служивший никогда без о. Серафима, начал Божественную Литургию в 2 часа пополудни вечернею, и после малого выхода и паремий возгласил иеродиакон Серафим: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны!», но, едва обратясь к народу, навёл на предстоящих орарём, возглашая: «и во веки веков» - как вдруг так изменился видом, что не мог ни сойти с места, ни проговорить слова. Все это заметили и поняли, что с ним Божие посещение.

Два иеродиакона взяли его под руки, ввели в алтарь и оставили в стороне, где простоял он часа три, меняясь беспрерывно видом, и после, уже придя в себя, наедине поведал строителю и казначею своё видение: «Только что провозгласил я, убогий: Господи, спаси благочестивыя и услыши ны! и, наведя орарём на народ, окончил: и во веки веков! - вдруг меня озарил луч, как бы солнечного света; взглянув на это сияние, увидел я Господа и Бога нашего Иисуса Христа, во образе Сына Человеческого, во славе и неизречённым светом сияющего, окружённого небесными силами, Ангелами, Архангелами, Херувимами и Серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных церковных врат грядущего на воздухе; приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих; по сём, вступив во св. местный образ Свой, что по правую сторону царских врат, преобразился, окружаемый Ангельскими ликами, сиявшими неизречённым светом на всю церковь. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса на воздухе, удостоился особенного от Него благословения; сердце моё возрадовалось чисто, просвещённо, в сладости любви ко Господу!»

Возведение инока Серафима Саровского в сан иеромонаха. Избрание пустыннической жизни

В 1793 году о. Серафиму исполнилось 34 года, и начальство, видя, что он по своим подвигам стал выше других братий и заслуживает преимущество пред многими, ходатайствовало о возведении его в сан иеромонаха.
Так как в этом же году Саровская обитель, по новому расписанию, перешла из Владимирской епархии в Тамбовскую, то о. Серафима вызвали в Тамбов, и 2-го сентября епископ Феофил рукоположил его во иеромонаха.
С получением высшей благодати священства о. Серафим стал подвизаться в духовной жизни с вящею ревностью и удвоенною любовью. В течении долгого времени он продолжал непрерывное служение, ежедневно приобщаясь с горячею любовью, верою и благоговением.

Сделавшись иеромонахом, о. Серафим возымел намерение совсем поселиться в пустыне, так как пустынническая жизнь была его призванием и назначением свыше. К тому же, от непрестанного келейного бдения, от постоянного стояния в церкви на ногах с небольшим отдыхом во время ночи, о. Серафим впал в недуг: у него распухли ноги, и на них открылись раны, так что некоторое время он лишился возможности священнодействовать.
Болезнь эта была не малым побуждением к избранию пустыннической жизни, хотя для отдыха следовало ему просить у настоятеля о. Пахомия благословения удалиться в больничные келии, а не в пустыню, т.е. от меньших трудов — к большим и тягчайшим.
Великий старец Пахомий благословил его. Это было последнее благословение, полученное о. Серафимом от мудрого, добродетельного и почтенного старца, в виду болезни его и приближения смерти.

Смерть отца Пахомия, обещание преподобного Серафима назирать за Дивеевской общиной и поддерживать ее

О. Серафим, хорошо помня, как во время его болезни ходил за ним о. Пахомий, теперь сам служил ему с самоотвержением. Раз о. Серафим заметил, что к болезни о. Пахомия присоединилась ещё какая-то душевная забота и печаль.

— О чём, отче святый, так печалишься ты? — спросил его о. Серафим.

Жизнеописание преподобного отца нашего Серафима Саровского чудотворца

Святой Серафим родился в городе Курске с 19 на 20 июля 1759 года. Ребенка нарекли Прохором в честь одного из 70 апостолов и 7 диаконов. Его родители, Исидор и Агафия Мошнины, принадлежали к купеческому сословию. Исидор Мошнин имел свои кирпичные заводы и занимался в качестве подрядчика строительством каменных зданий.

Серафим Саровский. Галерея икон.

Незадолго перед смертью он взялся построить по чертежу зодчего Растрелли новый каменный храм во имя преподобного Сергия, который как раз в год кончины преподобного Серафима стал Кафедральным собором Курской епархии. Когда нижняя церковь храма с престолом во имя святого Сергия была готова, отец тяжело заболел. Передав все состояние в руки супруги, Исидор Мошнин завещал ей завершить возведение храма, что она и исполнила.

Икона прп. Серафима Саровского с житием. Галерея икон.

Когда Прохору исполнилось семь лет, мать его Агафия, осматривая строение Курской Сергиевской церкви, взяла мальчика с собою на колокольню. Отстав от матери, Прохор сорвался с самого верха звонницы и упал на землю. Вне себя от горя Агафия сбежала с колокольни, ожидая увидеть сына разбившимся насмерть, но, к великому изумлению и радости, нашла его целым и невредимым.

Икона преподобного Серафима Саровского.

Со страницы Икона Серафима Саровского с частицей мощей преподобного книги Саратовский Свято-Алексиевский женский монастырь

Три года спустя он тяжело заболел, на выздоровление не оставалось надежд. Врачи отказались лечить его. В это время Прохору во сне явилась Пресвятая Богородица, обещая исцелить его. Мальчик тотчас проснулся и пересказал увиденное матери. На следующий день праздновалось прославление иконы Знамения Божьей Матери. По улице, где стоял дом вдовы Мошниной, двигался крестный ход. Ночью прошел дождь, и, чтобы избежать глубоких луж и грязи, крестный ход с чудотворным образом направился на соседнюю, мощеную улицу и избрал себе путь как раз через двор вдовы Мошниной.

Образ преп. Серафима Саровского, с кусочком гроба, «приготовленного им для себя». Храмовая икона храма Святого Серафима Саровского в Санкт-Петербурге.

Увидев входящих во двор с молитвенным пением на устах людей, а затем прямо под окнами чудотворную икону, несчастная мать подхватила умирающего Прохора на руки, спустилась с ним с крыльца и поднесла мальчика под осенение Матери Божьей. С этого часа Прохор начал быстро поправляться и вскоре исцелился; так исполнилось обещание Царицы Небесной.

Выучившись грамоте, Прохор полюбил чтение Священного Писания и душеполезных книг. Старший брат его, Алексей, занимался в Курске торговлей. Прохор также приучался к потомственному занятию в отцовской лавке. Он вставал раньше всех в доме и после домашней молитвы спешил в церковь к утреннему богослужению, а оттуда сразу отправлялся помогать брату.

Памятник преподобному Серафиму Саровскому, установленный за алтарем Рождественского собора Курской Коренной пустыни..

В то время жил в Курске некий, всеми почитаемый, юродивый. Прохор всем сердцем прилепился к нему. Юродивый также возлюбил отрока и часто беседовал с ним о благочестии и уединенной жизни, какую и сам вел среди горожан. Вскоре Прохор стал размышлять о монастырской жизни и наконец спросил у матери совета, не пойти ли ему в монастырь. Мать не только не испугалась его слов, не только не рассердилась, но с великой радостью восприняла эти слова. Агафия решила отпустить младшего сына: ведь с ней оставался старший сын, приумноживший отцовское достояние и отличавшийся несомненно большей склонностью к мирским занятиям, нежели Прохор. Прощаясь с сыном, Агафия благословила его медным крестом. Взяв с собою простой этот крест, Прохор сохранил его до конца дней своих, нося открыто на груди.

Сергиево-Казанский собор города Курска. Место падения с колокольни отрока Прохора, будущего Серафима Саровского.

Добрая слава о подвижнической жизни иноков Саровской пустыни, расположенной неподалеку от Арзамаса, где и настоятелем был курский уроженец игумен Пахомий, влекла Прохора к этому монастырю. Однако он решил идти прежде в Киев, чтобы в Печерской лавре получить отеческое наставление. Ему хотелось поклониться святым мощам Антония и Феодосия Печерских, первоначальников иночества на Руси.

Надпись на памятном камне: «На сем месте в 1761 году при постройке Храма с колокольни упал 7-летний отрок Прохор Мошнин (в будущем преп. Серафим Саровский), который помощию Божией остался здрав и невредим».

Придя в Киев и обойдя многих монахов, Прохор услышал, что невдалеке от лавры живет в затворе схимник по имени Досифей, имеющий дар прозорливости. Прийдя к нему, Прохор попросил у него отеческого совета. Старец Досифей благословил юношу, а в заключение сказал: «Гряди, чадо, в Саровскую обитель, место сие будет тебе во спасение, там и окончишь ты земное свое странствование». Беседа блаженного старца утвердила Прохора, и он отправился в путь.

Икона преподобного Серафима Саровского в храме Живоначальной Троицы в Листах города Москвы.

Общежительная Саровская пустынь была основана в 1706 году иеросхимонахом Иоанном, известным своими монашескими подвигами. Прохор Мошнин прибыл сюда 20 ноября 1778 года, накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. Строитель монастыря, старец Пахомий, с любовью принял юношу, определил его в число послушников. Первое послушание Прохор проходил под руководством монастырского казначея отца Иосифа. Он с точностью и глубоким смиренномудрием исполнял все указания старца, служа с любовью.

Серафим Саровский. Из статьи Шамордино, вышитые иконы монастыря.

Такое поведение не могло не обратить на Прохора внимание всех и приобрело ему расположение старцев Иосифа и Пахомия, коих он почитал как первых учителей своих и поминал до конца жизни. Тогда стали назначать Прохору кроме келейного и иные общежительные послушания: в пекарне, в столярной мастерской. Позже он был назначен будилыциком в обители: поднимал братию на рассвете к богослужению.

Года через два послушник Прохор тяжело заболел. Сначала думали, что он страдал водянкою: тело распухло, невозможно было двинуть ни рукой, ни ногой. В течение трех лет болезнь мучила его, полтора года Прохор провел в постели. Часто в тот период вспоминались слова Киево-Печерского схимника Досифея, предрекшего ему кончину в стенах Саровской обители. В эти месяцы открылось, как все в обители уважали и жалели молодого послушника; отец Иосиф часто сам служил у одра его. По просьбе болящего и по собственному усердию отслужил старец о здравии Прохора всенощное бдение и Божественную литургию, за которой больной был исповедан и причастился Святых Тайн.

В тот миг, когда отец Иосиф приблизился к нему со Святыми Дарами, в правом боку Прохора открылась продолговатая рана. Сквозь нее стала истекать водянистая жидкость, причинявшая ему столько страданий. Лишь на склоне дней отец Серафим рассказал ученикам, что в ту минуту ему предстала Матерь Божия с апостолом Иоанном Богословом и апостолом Петром и, указав на страждущего, сказала: «Сей нашего рода», а затем возложила руку на голову страдальца. Таким чудесным образом был вторично избавлен от смертельного недуга.

Прошло восемь лет со дня поступления Прохора в Саровскую пустынь. 13 августа 1786 года совершено было пострижение его в монашеский чин, при котором он получил новое имя Серафим, то есть, в переводе на русский, — Пламенный.

В том же году монах Серафим посвящен был в сан иеродиакона. Обязанности иеродиакона отец Серафим, храня чистоту души и тела, исполнял в течение семи лет. Иногда во время богослужения он видел в алтаре близ Престола облаченных в священнические одежды ангелов, сослужащих и поющих с братией. «Сердце мое, — вспоминал старец, — как воск, таяло от неизреченной радости такого лицезрения, и не помнил я ничего, что было со мною, а только помнил, как я входил в церковь и как после служения выходил из нее».

Рассказал он одному из собеседников незадолго пред кончиною и о таком его видении в бытность иеродиаконом:

«Случилось мне служить с отцом Пахомием и казначеем Иосифом во Святый Великий Четверг. Божественная Литургия началась в два часа пополудни, и по обыкновению — вечернею. После малого выхода и паремий возгласил я, убогий, у Святого Престола: «Господи, спаси благочестивыя и услышины», — и, вошедши в Царские врата, навел на предстоящих орарем 6 и возгласил: «И во веки веков». Тут озарил меня свет, как луч солнечный. Обратив глаза на сияние, я увидел Господа Бога нашего Иисуса Христа во образе человеческом, во славе, сияющего светлее солнца неизреченным светом и окруженного, как бы роем пчел, небесными силами: ангелами, архангелами, херувимами и серафимами. От западных церковных врат Он шел по воздуху, остановился против амвона и, воздвигши Свои руки, благословил молящихся. Затем Он вступил в икону, что близ Царских врат. Сердце мое возрадовалось тогда чисто, просветленно, в сладости любви ко Господу...»

От сего видения отец Серафим точно замер: не мог ни слова сказать, ни с места ступить. Многие это заметили, но, конечно, никто не понимал причины такого явления. Отца Серафима под руки ввели в алтарь, где он недвижно простоял до окончания богослужения. Он поспешил поведать о своем видении двум старцам — отцам Пахомию и Иосифу. Опытные в духовной жизни, они выслушали его и внушили ему, чтобы он не гордился.

После семи лет служения иеродиаконом отец Серафим был рукоположен во иеромонаха.

В этом сане он в течение долгих лет и продолжал священнослужение с удвоенной ревностью и любовью. Росла в нем проявлявшаяся еще в детстве потребность к уединенной жизни. Отец Серафим знал, что многие иноки, не довольствуясь общежительством, живут в лесу, в построенных ими уединенных кельях. Еще в начале пребывания в обители он получил от старцев благословение удаляться в лес для сокровенной молитвы. В своей келийке в лесу отец Серафим проводил почти половину своего времени. Став иеромонахом, он думал о том, чтобы совсем удалиться в пустынь. Пустынническая жизнь влекла его.

Сославшись на болезнь ног, лишившей его возможности совершать богослужения, он попросил у настоятеля разрешения удалиться в пустынь. Прозорливый старец дал ему отеческое благословение — как оказалось, последнее, полученное от него отцом Серафимом. Строитель Пахомий готовился к смерти, которая не замедлила вскоре прийти; на место его был назначен достойный преемник — старец отец Исайя. С его благословения, оплакав преставившегося ко Господу наставника и друга, иеромонах Серафим удалился на жительство в пустынную келию. Совершилось это 20 ноября 1794 года — ровно шестнадцать лет спустя после прихода отца Серафима в Саровскую обитель. Удивительнее всего, что в это самое время в далекой Молдавии почил старец Паисий Величковский, сделавший так много для возрождения монашества в России и связанный духовно с Саровской обителью.

Келия, в которой поселился отец Серафим, находилась в густом сосновом лесу, на берегу речки Саровки, верстах в пяти от монастыря. Это был маленький домик из одной комнатки с печкой и небольших сеней. Вокруг келий отец Серафим разбил огород, вскоре был заведен и пчельник. Холм, на котором стояла келия преподобного, находился в соседстве с двумя другими возвышениями, где также обитали в уединении, на расстоянии одной или двух верст друг от друга, отшельники Саровские. Место их поселения напоминало святую гору Афон, поэтому отец Серафим назвал свой пустынный холм «Горою Афонскою». Дал он в память святых мест названия излюбленным местам в окрестностях холма. Были там и Вифлеем, и река Иордан, и Гефсиманский сад, и Голгофа, и Вертоград, — словом, все так или иначе, связанное с земной жизнью и крестными страданиями Спасителя нашего Иисуса Христа.

В это время своего подвижничества отец Серафим носил одну и ту же простую одежду: на голове — поношенную камилавку, на теле — балахон из белого полотна, руки — в кожаных рукавицах, на ногах — кожаные бахилы, вроде чулок, поверх которых старец надевал лапти. На груди его всегда висел тот самый крест, которым некогда благословила его матушка, а через плечо — холщовая сумка, в которой подвижник держал при себе Евангелие.

В холодную пору старец заготавливал дрова, летом же возделывал огород, удобряя землю мохом, собранным на болотах. Имея хорошую память, он выучил наизусть множество церковных песнопений, которые распевал во время трудов. Случалось видеть его в огороде или на пчельнике, когда он, прервав работу, останавливался как вкопанный, лопата выпадала из рук: всей душою старец погружался в молитву. Никто не осмеливался нарушить тишины. Если же вне келий старец встречал в лесу кого-либо, то смиренно кланялся встречному и, не вступая в беседу, удалялся прочь. «От молчания еще никто не раскаивался», — говорил он впоследствии духовным чадам.

Видя усердное подвижничество преподобного, диавол, исконный враг всякого добра, вооружался против него и разными искушениями пытался напугать отца Серафима, чтобы заставить его покинуть лес. Однажды во время молитвы старец услышал звериный рев под окном, затем точно толпа народа начала с криками ломать дверь келий, выбили косяки и швырнули к ногам отшельника громадный комель дерева, который потом с трудом смогли вытащить восемь человек. По ночам, во время молитвы, старцу иногда казалось, что келия его разваливается и к нему рвутся страшные чудовища. Часто вдруг среди келий являлся гроб, из которого вставал мертвец. Старец не поддавался и только усерднее молился.

В лесу, на полпути от келий к монастырю, лежал необыкновенной величины камень. Вспомнив о трудном подвиге святых отцов, преподобный на исполинском камне, скрытно ото всех, по ночам, стоя на коленях и воздевая руки, молился: «Боже, милостив буди ми грешному». Эта молитва продолжалась тысячу суток, и лишь нестерпимые боли в ногах принудили старца оставить подвиг столпничества.

Незадолго до кончины старец поведал об этом подвиге некоторым ученикам. Один из слушателей в изумлении воскликнул, что это — свыше сил человеческих. Отец Серафим с улыбкою заметил: «Симеон Столпник сорок семь лет провел в этом подвиге, разве мои труды похожи ли хоть отчасти на его?» Монах спросил: «В этом подвиге конечно же ощутительна была помощь Божия?» — «Да, — отвечал старец. — Коли в сердце есть умиление, то и Бог бывает с нами!»

Как-то раз, спустя лет десять после начала пустынножительства отца Серафима, к его домику подошли три человека. Старец рубил дрова в лесу. Приступив к нему, крестьяне стали требовать у него денег, говоря: «К тебе ведь ходят мирские люди». Старец кротко объяснял: «Я ни у кого ничего не беру, и приходящие ко мне это знают». Тогда крестьяне кинулись на него. Обладая недюжинной силой и впридачу будучи вооружен топором, он, без сомнения, смог бы отбиться.

Но, вспомнив слова Спасителя: «Все взявшие меч, от меча и погибнут», спокойно преклонил колена, опустил на землю топор, скрестил руки на груди и сказал злодеям: «Делайте, что вам надобно». Один из злодеев подхватил с земли топор и ударил обухом старца по голове, так что у него изо рта и ушей хлынула кровь, и он без чувств упал ниц. Разбойники потащили старца к келий, избивая его. Увидев же, что он точно мертвый, бросили тело и ринулись в домик, надеясь найти там несметные богатства. В убогом жилище они все перебрали, пересмотрели, переколотили, разобрали печь, вскрыли пол — но ничего не нашли. Видели только святую икону Божьей Матери, да еще попалось им несколько картофелин.

Тогда неизъяснимый страх напал на крестьян, и они убежали. Старец меж тем очнулся и, проведши ночь в келий, на другой день еле-еле дошел до обители, как раз во время Божественной литургии. Вид его был ужасен. Братия спрашивали, что с ним случилось, старец ничего не отвечал, только просил пригласить к себе монастырского духовника и настоятеля. Им одним он рассказал все происшедшее.

Из-за этого несчастья отец Серафим вынужден был остаться в монастыре. Он с глубокой признательностью благодарил за попечение братии о себе, равно как и за усердие лечивших его врачей, призванных по сему случаю в обитель. В один из дней состоялся врачебный консилиум у постели больного. В ожидании настоятеля врачи советовались о лечении старца. Вдруг оповестили: «Отец настоятель идет!» — и в эту же самую минуту старец на краткое время уснул.

Он увидел Пречистую Деву в царских одеждах и сияющей порфире, окруженной славою и. Как и впервые, много лет назад, при смертельной болезни, видел он, как за Пресвятой Богородицей шли апостолы Иоанн и Петр; и вновь, как и тогда, указав перстом в сторону больного, Матерь Божия сказала, обращаясь равно к апостолам и ко всем, кто был в тот час в комнате: «Сей нашего рода».

Отец Серафим очнулся — ив тот же миг в его комнату вошел настоятель. К удивлению всех, больной, после стольких забот о нем, попросил не употреблять никакого лечения и предоставить его жизнь всецело Спасителю и Матери Божией — истинным и верным Врачам душ и телес наших. Настоятель согласился, и все, дивясь его крепости веры и терпению, вышли из комнаты. И чудное дело: он тотчас успокоился, а через несколько часов встал с постели. Вскоре начал понемногу ходить по келий, вечером подкрепился пищею. Из-за болезни старец провел в монастыре пять месяцев; когда же выздоровел, попросил настоятеля, отца Исайю, снова отпустить его в пустынь. Как ни велико было желание настоятеля и братии удержать отца Серафима, они уступили ему.

В 1806 году отец Исайя по старости лет уволился и, сложив с себя обязанности настоятеля, удалился на покой. Жребий пал на отца Серафима. Однако старец умолял братию не уговаривать его, а советовал избрать настоятелем тогдашнего казначея, отца Нифонта. Старец Исайя прожил еще год. Он не мог ходить пешком к отцу Серафиму, и братия обители возили бывшего своего настоятеля в пустынь на тележке. Отец Серафим радостно встречал и подолгу беседовал со своим духовным отцом. Кончина отца Исайи глубоко поразила отца Серафима.

Если к нему в пустынь приходили посетители — он не выходил. Случалось ли самому встретить кого в лесной чащобе — он падал лицом на землю и до тех пор не подымался, пока встретившийся не проходил мимо. На третьем году молчальничества он перестал посещать и обитель, даже по воскресным и праздничным дням. Один брат носил ему в пустынь пищу, особенно в зимнее время, когда у старца не было своих съестных запасов.

Входя в сени, брат, как заведено, произносил молитву, старец же, сказав про себя «Аминь», отворял дверь. Сложив руки на груди, он стоял на пороге келий безмолвно и недвижно: ни благословит пришедшего, ни даже взглянет на него. А тот, помолившись по обычаю, поклонившись старцу в ноги, полагал принесенную нехитрую снедь на лоток, на столе в сенях, и опять возвращался в монастырь.

Так продолжалось три года. «Когда мы в молчании пребываем, — объяснял это состояние старец многие годы спустя, — наш враг диавол ничего не успевает относительно потаенного сердца человека: сие же должно разуметь о молчании в разуме. Оно рождает в душе разные плоды духа. От уединения и молчания рождаются умиление и кротость: действие сей последней в нашем сердце можно уподобить тихой воде Силоамской, которая течет без шума и звука, как говорит о ней пророк Исайя... Плодом молчания бывает мир души. Молчание приближает человека к Богу и делает его как бы земным ангелом...»

Некоторые из монахов обители укоряли его: зачем он уединяется и немотствует, когда бы, пребывая с ними, мог назидать их словом и примером. Вспоминая об этих днях, старец прибегал к поучениям святых отцов: «Возлюби праздность безмолвия более, чем насыщение алчущих в мире, сказал святой Исаак Сирин. И святитель Григорий Богослов рек: прекрасно богословствовать для Бога, но лучше, если человек очищает душу свою для Бога!»

Настоятель, отец Нифонт, беспокоился, как бы отшельничество старца Серафима, переставшего приходить по воскресеньям в обитель для причащения за литургией Святых Тайн, не ввергло кого-нибудь в соблазн. Отец Нифонт созвал монастырский собор из старших иеромонахов и предложил вопрос о причащении отца Серафима. Собор решил: предложить отцу Серафиму, чтобы он, буде здрав и крепок ногами, приходил по-прежнему в монастырь по воскресным и праздничным дням к литургии, или, если ноги ему не служат и силы не позволяют, перешел жительствовать в монастырскую келию. Послали к нему брата, который обычно приносил старцу пищу. Отец Серафим, выслушав, отпустил его, как обычно, не сказав ни слова. Спустя неделю брат вновь передал отцу Серафиму решение монастырского собора. Тогда старец, впервые благословив его, вместе с ним отправился пешком в обитель.

После пятнадцатилетнего пребывания в пустыни отец Серафим, не заходя в свою келию, отправился прямо в больницу. Когда ударили в колокол, он явился на всенощное бдение в храм Успения Богородицы. На другой день, в праздник Святителя и Чудотворца Николая, отец Серафим пришел в больничную церковь к ранней литургии, за которой причастился Святых Тайн. По выходе же из церкви направился в. келию отца Нифонта и, получив от него благословение, поселился в прежней своей келий. К себе никого не впускал, сам никуда не выходил и не произносил ни слова.

В келий имелось лишь самое необходимое. Икона, пред которой всегда горела лампада, и обрубок пня, заменявший стул. На груди, под рубашкою, он носил на веревке пятивершковый железный крест, который назывался «веригами», скорее из-за его размеров. Но, собственно, вериг, как и власяницы, старец не носил. «Кто нас оскорбит словом или делом, а мы эти обиды снесем по-евангельски, — вот нам и вериги наши, вот и власяница, — говаривал старец. — Правда, многие из святых отцов носили и власяницу и железные вериги, но они делали это из любви Божией, для совершенного умерщвления плоти и страстей и для покорения их духу„. Мы же — еще младенцы, и страсти царствуют в нашем теле и противятся воле и закону Божию. Так что же будет в том, если мы наденем вериги, а будем спать, пить и есть, сколько душе хочется?»

Одежда на отце Серафиме была та же самая, что и в пустыни; питанием служили вода да рубленая белая капуста и толокно. Воду и пищу ему доставлял отец Павел, живущий по соседству. Постучавши в келию к старцу, он оставлял принесенное на пороге; затворник, накрывшись с головою куском полотна, преклонял колена и принимал таким образом пищу. В затворе, как и в пустыни, он постоянно совершал свое молитвенное правило и все ежедневные службы; в течение недели он прочитывал все Евангелия по порядку и деяния св. Апостолов.

В течение всех лет затвора отец Серафим каждое воскресенье, исполняя постановление монастырского собора, причащался Святых Тайн, приносимых прямо ему в келию из больничной церкви после ранней литургии. Чтобы ни на час не забывать о Страшном Суде, он велел сделать гроб и поставил его в сенях келий: здесь он часто со слезами молился, готовясь к исходу.

После пяти лет затвора старец решился ослабить его. Примерно с 1815 года дверь была постоянно открыта для всех, каждый мог его видеть, некоторые предлагали ему разные вопросы, но старец ответов никому не давал. Так прошло еще около года; наконец и печать молчания была снята. Случилось это таким промыслительным образом. Как-то приехала в Саров благочестивая чета, имевшая намерения помолиться в обители, а также испросить у святого старца благословения. Как старец узнал о их прибытии, неизвестно, только, не дожидаясь, когда они подойдут ко двери его келий, сам поспешил им навстречу. Благословил и, ко всеобщему изумлению, ласково заговорил с ними. Со следующего дня начали приходить к нему братия и миряне, и никому отец Серафим не отказывал в беседе и наставлении.

Жизнь его приняла новое направление: если прежде он заботился о спасении своей души, а забота о ближних состояла в горячих молитвах за весь мир, то теперь настала пора посвятить себя подвигу душеспасительного назидания паломников.

Вот молитвенное правило, которое преподобный Серафим дал тем, кто обременен домашними делами или иными заботами: «Восставши от сна, встав пред святыми иконами, прочитать надлежит молитву Господню: «Отче наш» — трижды, в честь Пресвятой Троицы; затем — Песнь Богородице: «Богородице Дево радуйся» — также трижды; и наконец — Символ Веры: «Верую во Единого Бога» — единожды. Во время же работы дома или в пути пусть каждый из вас читает тихо или про себя: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», или кратко: «Господи, помилуй». От обеда до ужина: «Пресвятая Богородица, спаси мя грешного». Наконец, отходя ко сну, опять прочитайте утреннее правило, после чего, оградив себя крестным знамением, спите с миром...»

Поясняя достоинства этого правила, отец Серафим говорил: «Держась его, можно достигнуть меры христианского совершенства: означенные три молитвы — основание христианской жизни. Первая — дана Самим Господом, она есть Его заповедание нам и образец всех молитв. Вторая — принесена с неба Архангелом Гавриилом в приветствие Девы Марии. Символ же — вкратце содержит в себе все спасительные положения православной веры».

К нему приходило много знатных и совсем простых людей, прося у него не только советов, но и помощи. Супруга управляющего селом Елизарьевым Ардатовского уезда рассказывала, как муж ее жестоко занемог и, зная ее преданность отцу Серафиму, послал просить его святых молитв. Женщина по прибытии в Саров узнала, что батюшка никого не принимает. Она, уже не надеясь ни на что, стояла в толпе других богомольцев, желающих видеть старца, как вдруг дверь его келий отворилась — и преподобный, став на пороге, не обращая внимания на толпу, обратился прямо к ней: «Дочь Агриппина, иди ко мне скорее».

Когда она, пробравшись в толпе, подошла к старцу, он, предупреждая какие-либо слова ее, дал ей святой воды, антидора, благословенного вина и несколько сухарей и, благословив, сказал: «Вот, скорее вези это мужу». Потом, взяв ее руку, положил к себе на плечо и, дав осязать веревки, на которых висел тяжелый железный крест, ласково сказал: «Дочь моя, сперва тяжело носить это, ачныне уже не в тягость. Спеши к мужу и помни мою тягость. Прощай». Благословив ее, он опять удалился к себе, ни с кем не вступив в разговор. Жена устремилась домой и по приезде нашла супруга при смерти, он уже потерял дар речи и впадал в беспамятство.

Едва она дала ему вина с антидором, а затем — святой воды, присланных отцом Серафимом, больной открыл глаза и с кроткой улыбкою внятно сказал: «Прости меня, отче, в последний раз получаю от тебя благословение». Подозвав детей, он благословил каждого, затем — супругу и мирно отошел ко Господу.

Княгиня Колончакова рассказывала о прозорливости старца. Брат ее, военный, не извещал о себе более четырех лет. Приехав в Саровскую пустынь, она решила спросить у иеромонаха Серафима, о котором слышала много дивного, что ей предпринять. Еще не успела она принять благословение старца, поприветствовав его у порога келий, где он жил, как услышала тихие и ласковые слова: «Не горюй много, ибо во всяком роде есть траур». Княгиня сильно удивилась услышанному и начала рассказывать о брате, пропавшем без вести, но тот, выслушав ее до конца, ответил: «Вот и не могу тебе не сказать, чтоб поминала брата за упокой». Вскоре она получила из полка, где служил брат, извещение о том, что его уже нет на свете.

Один крестьянин, у которого пропала лошадь — единственная кормилица его большого семейства, прибежал в обитель в совершенном отчаянии и, бросившись в ноги отцу Серафиму, горько плакал: «Батюшка, я теперь совсем нищий, не знаю, что скажу дома!» Отец Серафим взял в руки его голову и, ласково приложив к своей, тихо сказал: «Огради себя молчанием, — подвижник-молчальник, он часто советовал это приходящим к нему в скорбях, — с верою поспеши в соседнее село. Там свороти с дороги вправо, пройди задами четыре дома; увидишь калиточку — войди в нее, отвяжи свою лошадь от колоды и веди ее так же молча домой».

Принимая у себя всех, старец, однако же, никуда из келий не выходил и, снявши с себя печать молчания, не оставил затвора. Так прошло еще пятнадцать лет. Наконец он решился выйти из затвора и, не покидая монастыря, посещать свою пустынь и трудиться в ней для спасения себя и ближних.

Старец посещал иногда прежнюю свою ке-лию в так называемой «дальней пустыни» и молился в ней. Как-то в декабре 1825 года пришли к нему две жившие тогда в монастырской гостинице сестры Дивеевской женской обители. Едва ударили к заутрене, отец Серафим направился в лес и велел монахиням Параскеве и Марии идти с ним. Дорогою они миновали источник, именуемый «Богословский», а впоследствии названный «Серафимовым». Батюшка сказал сопровождавшим сестрам, что сам источник им был не раз обустроен и вычищен. Наконец пришли в дальнюю пустынь. Здесь преподобный, встав пред Распятием, которое висело на стене, сестер поставил по правую и по левую руку от себя, подал им по зажженной свече и около часа молился. Погасили свечи, молча вышли из келий и дотемна занимались чисткою погреба близ келий; затем вернулись в обитель. Спустя годы сестры Мария и Параскева догадывались, что батюшка Серафим в дальней пустыни молился вместе с ними о Дивеевской женской обители.

Дивеевская община, располагавшаяся в двенадцати верстах от Сарова, в те дни насчитывала около сорока сестер. Попечительство о ней оказывали покойные старцы Пахомий и Исайя, теперь же, по обещанию, данному своим духовным наставникам, близкое участие в ней принимал преподобный Серафим. Многие из сестер обители направлялись туда по его благословению. По совету старца она была вскоре разделена на две части.

9 декабря 1826 года, спустя ровно год после памятной молитвы старца, были впервые привезены на лошадях бревна к месту, избранному отцом Серафимом для нового поселения сестер Дивеевских. Следующей весною начали строить мельницу, а 7 июля, накануне празднования иконы Казанской Божией Матери, мельница уже работала. Старец сам отобрал сестер из Дивеевской общины.

Старица Дивеевской обители матушка Матрона рассказывала о следующем чудесном обстоятельстве: вскоре после пострига она, по слабости здоровья и вражескому искушению, пришла в такое смущение и уныние, что решила тихо бежать из обители, без благословения и спросу. Без сомнения, говорила она, отец Серафим провидел ее помысел, потому что вдруг прислал за нею.

Исполняя это приказание, она отправилась в Саров и всю дорогу проплакала. Пришедши к келий преподобного, она сотворила, по обычаю, молитву, а старец, сказав: «Аминь», встретил ее на пороге. Взяв ее за обе руки, он подвел Матрону к иконе Матери Божией Умиление со словами: «Царица Небесная утешит тебя». Приложившись к иконе, Матрона почувствовала необыкновенную радость — утомление и болезненность точно рукой сняло. «Теперь, — сказал отец Серафим, — иди в гостиницу, а завтра приди меня навестить в дальнюю пустынь». — «Батюшка, — возразила молодая черница, — я боюсь идти одна через лес». — «А ты, матушка, — с улыбкою отвечал преподобный, — иди, иди, а сама во весь голос читай: «Господи помилуй». — И сам несколько раз пропел молитвенное прошение.

Наутро, положив полсотни поклонов, как велел старец, мать Матрона отправилась в путь. Шла она легко и скоро достигла дальней пустыни старца; однако здесь ожидало ее сильное потрясение. Старец сидел на колоде перед келией и кормил хлебом медведя. «Я так и обмерла, — рассказывала старица Матрона своим сестрам, — и, в голос закричав: «Батюшка, смерть моя!», без чувств упала. Отец Серафим, услышав мой голос, легонько ударил медведя и махнул ему рукою. Медведь, как разумный, тотчас пошел в ту сторону, куда ему махнул отец Серафим, в густой лес...»

Сам же старец, подойдя к лежащей на земле, сказал: «Нет, матушка, это не смерть; смерть от тебя далеко; а это — радость» — и, подняв ее и поставив на ноги, повел К келий. Не успели они присесть, как медведь вновь вышел из чащи, подошел к преподобному и лег у самых ног. Мать Матрона поначалу испытывала прежний трепет, но, видя, как отец Серафим обращается с лютым зверем, точно с кроткой овечкой, помалу пришла в себя. Особенно запомнилось ей тогда лицо преподобного: «Было оно радостно и светло, как у ангела». Видя монахиню успокоившейся и даже рискнувшей покормить медведя хлебом из сумы старца, преподобный сказал ей: «Помнишь ли, у преподобного Герасима 18 на Иордане лев служил, а у убогого Серафима медведь служит. Вот, матушка, и звери нас слушают, а ты унываешь! А о чем нам унывать?»

Тогда мать Матрона в простоте сказала: «Батюшка, а если его увидят сестры? Они ведь умрут от страха!» — «Нет, — отвечал старец Божий, — сестры его не увидят». — «А кто-нибудь другой если его увидит и заколет? Мне, батюшка, жаль его!» — «Нет, не заколет, кроме тебя, его никто не увидит». Молодая монахиня подумала, как рассказать сестрам об этом чуде, — и преподобный Серафим отвечал ей на эти ее мысли: «Никому, матушка, прежде одиннадцати лет после моей смерти не поверяй этого, а тогда воля Божия откроет, кому сказать». Так и вышло: ровно через одиннадцать лет, заповеданных старцем, матушка Матрона пришла к иконописцу Ефимию Васильеву и увидела, что тот рисует портрет батюшки Серафима, воскликнула: «Тут бы по всему прилично было написать отца-то Серафима с медведем!» — «Отчего же это?» — удивился Ефимий; и вот тогда она рассказала ему об этом дивном событии.

Как-то жительница Курской губернии, приведенная в крайнее отчаянье беспутством мужа, просила у отца Серафима благословения поступить в Дивеевскую общину. «Нет, матушка,— отвечал старец,— поживи пока с мужем, а когда он умрет, потрудись для своей церкви лет с десять просвирнею, тогда и мужа-то избавишь от муки». Опечаленная женщина упорствовала в просьбах: «Еще неизвестно, батюшка, кто из нас двоих раньше умрет». — «Нет, матушка,— покачал головою отец Серафим.— Муж твой годика через три умрет, а тебе еще Бог судит пожить...» Умерший через три года оставил после себя большой долг, который за него выплатила вдова и тем, надо полагать, избавила его от муки вечной. После сего она почти десять лет была просвирнею в двух церквах, проходя это послушание с усердием, а затем действительно вступила в Дивеевскую общину.

Крестьянская девочка, Нижегородской губернии, деревни Погибловой, на свадьбе своего брата внезапно упала. В течение двух лет она была совершенно недвижима, на Светлый Праздник Пасхи Христовой привезена была в Саров и подведена к келье отца Серафима, благословлявшего в тот час народ. Старец взял ее за руку, ввел в келию, возложил обе руки ей на голову, потом помазал ее елеем из лампады — и с тех пор она выздоровела. Когда ей исполнилось семнадцать лет, она поступила в Дивеевскую обитель.

До 1829 года живущие на мельнице сестры ходили к богослужению в храм Казанской Божией Матери. Но в том же году, 6 августа, на месте, указанном отцом Серафимом, освящен был престол во имя Рождества Христова, в верхнем этаже возведенной там новой каменной двухэтажной церкви; а год спустя — престол в нижней церкви, в честь Рождества Богородицы. Так преподобный Серафим способствовал молитвами и трудами становлению новой, особой, отдельной от Дивеевской общины, так называемой Серафимо-Дивеевской женской обители.

В монастыре старец оставался по воскресным и праздничным дням; в будни уходил в лес в ближнюю пустынь, возвращаясь в Саровскую обитель лишь для ночлега. Со дня окончания его затвора число посетителей постоянно увеличивалось. Ослабевшему старцу тяжело было принимать и выслушивать огромное количество людей.

Отец Серафим с самого начала поселения в ближней пустыни причащался Святых Тайн в своей келий, как и во время затвора. Некоторых это стало соблазнять: а причащается ли он вообще? Старец же просто избегал огромного числа посетителей, принять которых было ему не по силам. Однако же для предотвращения соблазна, от епархиального архиерея последовал указ, чтобы отец Серафим сам приходил в церковь для приобщения Святых Тайн. Услышав о распоряжении, старец принял решение епископа со смирением.

Те, кто видел старца, возвращающегося в воскресенье после Божественной литургии в свою келию, помнят, как он шел в мантии, епитрахили и поручах. Шествие его затруднялось и надолго растягивалось из-за обилия народа, окружавшего его. Но он все это время пути от храма до келий ни с кем не говорил, никого не благословлял. Лишь придя в келию, он принимал всех, благословлял, а страждущим предлагал душеспасительное слово.

Кто бы ни приходил к нему — бедняк или богач, в каком бы греховном состоянии ни находилась совесть пришедшего, он всех лобызал с умилением, всем кланялся до земли и, благословляя, сам целовал руки даже у непосвященных людей. «Радость моя! Сокровище мое! Христос воскрес!» — такими словами он приветствовал приходящих к нему. Никого не обличал жестокими укорами, ни на кого не возлагал тяжелого бремени. А если и говорил иным обличения, то кротко, растворяя слово свое смирением и любовию...

Приехал как-то в Саров полюбоваться окрестностями и монастырскими строениями заслуженный генерал. Он собрался было уезжать, удовлетворив охоту к посещению достопримечательностей, когда встреченный им в обители старый знакомец предложил зайти к старцу Серафиму. Надменный генерал с нежеланием уступил. Едва вступили они в келию, старец, выйдя к ним навстречу, поклонился генералу в ноги. Спутник его сразу вышел, а генерал остался для беседы с отцом Серафимом. Через полчаса он выведен был старцем из келий, как малое дитя: лицо его было залито слезами, он продолжал горько плакать.

На нем не было ни фуражки, ни орденов—их вынес следом отец Серафим. Придя в себя, генерал сказал, что он многое повидал, прошел всю Европу, но в первый раз столкнулся с таким смирением и кротостью и никогда не предполагал в ком-либо подобной прозорливости. Старец раскрыл пред ним всю его жизнь до тайных подробностей, а когда ордена, отшпилясь, упали с мундира, отец Серафим заметил: «Вот, ты носишь их незаслуженно».

У некоей женщины рождались дети, но все они умирали на первом году жизни. Бедная мать отправилась с последнею, только что рожденною дочерью, в Саровскую обитель. Когда она поднесла малютку к отцу Серафиму, прося помолиться о ней, святой подвижник положил руку на головку дитяти и с большой теплотою сказал несчастной матери: «Утешайтесь ею». И действительно, девочка осталась жива, меж тем как те, которые родились после нее, преставились во младенчестве.

Как-то пришла в Саров из Пензы благочестивая вдова диакона по имени Евдокия. Среди множества народа ожидала она старца подле крыльца. Отец Серафим, шедший из церкви, поднялся было на крыльцо и принялся благословлять по порядку всех стоящих близ него, но вдруг, обернувшись к Евдокии, воскликнул: «Поди сюда поскорее, Евдокия!» Изумленная тем, что святой отец назвал ее по имени, никогда прежде не видев в лицо, она поспешила к нему. Отец Серафим благословил ее, а затем дал кусочек антидора и сказал: «Тебе надобно поспешить домой, чтобы застать сына». Поспешив в Пензу, вдова в самом деле едва застала сына своего дома: в ее отсутствие начальство Пензенской духовной семинарии назначило сына студентом Киевской академии и намеревалось скорее отправить его в Киев.

Много сохранилось рассказов об исцелениях благодаря молитвам отца Серафима. В сентябре 1831 года прибыл в Саров помещик Симбирской и Нижегородской губерний господин Мотовилов, На следующий день и еще через день он беседовал со старцем в его келий и получил исцеление, в котором нуждался, так как был совершенно болен: страдал сильными ревматическими болями, расслаблением всего тела и многочисленными язвами. На третий день был привезен к отцу Серафиму в ближнюю его пустыньку. Пятеро человек поднесли несчастного к старцу, беседующему с народом на берегу речки Саровки.

«На просьбу мою помочь мне, — позже вспоминал в своих записках Мотовилов,— отец Серафим сказал: «Да ведь я не доктор; к докторам надобно относиться, когда хотят лечиться от болезней каких-нибудь»... На это больной говорил, что не видит никакой иной надежды на исцеление, кроме только лишь благодати Божией. Но будучи грешен и не имея дерзновения сам ко Господу, просит у отца Серафима его святых молитв. На это старец спросил: «А веруете ли вы в Господа Иисуса Христа, что Он есть Богочеловек, и в Пречистую Божию Матерь, что Она есть Приснодева?»

Получивши утвердительный ответ, старец спросил: «А веруешь ли, что Господь, как прежде исцелял мгновенно одним прикосновением или словом Своим все недуги, бывшие в людях, так и ныне может легко и мгновенно исцелять требующих Его помощи?» И вновь получив твердый положительный ответ, старец заключил: «А коли веруете, то вы здоровы уже!» — «Нет,— отрицал больной, — как же я здоров, если меня держат на руках?» — «Вы совершенно, всем телом вашим окончательно здоровы теперь!» — И с этими словами старец приказал поставить его на ноги, а сам взял за плечи, приказал: «Крепче стойте, тверже утверждайтесь на земле: вот так, не робейте — вы совершенно здравы теперь!» И, сопровождая ободряющими словами, он велел вначале твердо встать на земле, а затем и самостоятельно пойти, показывая только что расслабленному, что он и в самом деле исцелен Господом».

За год и десять месяцев до кончины, в день Благовещения 1831 года, преподобный Серафим вновь сподобился посещения Богоматери. Об этом вспоминала старица Дивеевской общины Евпраксия. «Батюшка за два дня приказал мне придти к этому дню. Когда я пришла, батюшка объявил: «Нам будет видение Божией Матери»—и, наклонив меня ниц, прикрыл своею мантией и читал надо мною по книге. Потом поднял меня и сказал: «Ну, теперь держись за меня и не убойся». В то же время сделался шум, подобный шуму леса от большого ветра. Когда оный утих, послышалось пение... Потом дверь в келию сама собою отворилась, и благоухание наполнило келию, похожее, но лучше росного ладану. Батюшка стоял на коленях, воздев руки к небу. Я испугалась. Батюшка встал и сказал: «Не убойся, чадо: ниспосылается нам от Бога милость. Вот Преславная, Пречистая, Владычица наша Богородица грядет к нам!»

В то же мгновение келию, подобно золотистому свету, наполнила процессия. Впереди шли два ангела, держащие в руках только что расцветшие ветви; за ними, в белых священнических ризах,— святые Иоанн Предтеча и Иоанн Богослов; следом шла Богоматерь—в точности как Она пишется на образе Всех Скорбящих Радости, в зеленом платье, в переливающейся всеми цветами мантии, в епитрахили и поручах, с высокою короной на главе, украшенной алмазными крестами, волосы Ее были распущены по плечам и стекали почти до пояса...

За Нею следовали двенадцать дев—святых мучениц и преподобных: Варвара и Екатерина, Фекла и Марина, Ирина и Евпраксия, Пелагия и Дорофея, Макрина и Иустина, Иулиания и Анисия. «Пресвятая Дева,— повествует далее старица,—много говорила отцу Серафиму такого, что мне не дано было слышать; а вот что слышала: «Не оставь дев Моих Дивеевских». Отец Серафим отвечал: «О Владычице, я собираю их, но сам собою не могу их управить».— «Я тебе,— говорила Царица Небесная,— во всем помогу, любимиче мой...» И еще говорила она о насельницах Дивеевских и обращалась прямо к матери Евпраксии, призывая поучиться любви и твердости веры у предстоящих Ей дев; а в конце снова обратилась к преподобному старцу: «Скоро, любимиче мой, будешь с нами»—и благословила его. Простились с ним и святые отцы, благословляя его, а девы—прощались, целуясь с ним рука в руку. И едва простились они — в одно мгновение стали невидимы.

Видение же это продолжалось не один час. «Вот, матушка,— придя в себя, обратился старец к свидетельнице благодатного посещения,—мне таким образом в двенадцатый раз было явление от Бога, и тебя Бог сподобил,—вот какой радости достигли! Есть нам на чем веру и надежду иметь ко Господу...»

Впоследствии, когда и другие сестры Диве-евской общины посещали батюшку Серафима в его келий, он всегда, указывая на икону Божией Матери, повторял им в утешение: «Поручаю и оставляю вас на попечение сей Царице Небесной».

За полгода до смерти он принялся прощаться со многими, говоря: «Мы не увидимся более». Когда у него просили благословения приехать в Саров на Великий пост, старец отвечал: «Тогда двери мои затворятся», а некоторым и прямо: «Вы меня не увидите». Стало заметно, как жизнь в нем угасает. Только дух его по-прежнему, и еще более прежнего, бодрствовал. «Жизнь моя сокрушается,— говорил он в те дни некоторым между братии.— Духом я как бы сейчас родился, телом же — мертв».

Месяца за четыре до смерти старец еще раз увиделся с преосвященным Арсением, епископом Тамбовским. Когда они расставались у келий, отец Серафим, приняв от владыки последнее благословение, опустился на колени и, как ни старался преосвященный Арсений поднять его, так оставался, пока тот не скрылся из виду. В ту же ночь старец принес келейнику преосвященного небольшой сосуд церковного вина и сказал:

— Отдай это владыке от Серафима грешного.

Совсем незадолго до кончины отец Серафим исцелил от слепоты четырехлетнюю девочку, окропив ей глаза водою из своего лесного источника. Это было последнее чудо исцеления, явленное преподобным при его жизни; а сколько их совершилось после его кончины — о том мы здесь не имеем возможности поведать...

За неделю до своей кончины, в праздник Рождества Христова, отец Серафим пришел к Божественной литургии, которую совершал игумен Нифонт. Причастившись Святых Тайн, он не поспешил к себе, как обыкновенно, но остался и долго беседовал с настоятелем, прося его о многом — особенно о попечительстве над младшими из братии. Напоминал он и о том, чтобы его по кончине положили в том самом гробу, который много лет стоял в сенях его келий. Вернувшись к себе, старец вручил провожавшему его до дверей монаху Иакову финифтяной образок с изображением посещения преподобного Сергия Божией Матерью. «Сей образ наденьте на меня, когда умру, и с ним положите меня в могилу»,—попросил он.

1 января 1833 года, в воскресенье, отец Серафим пришел в последний раз в больничную церковь во имя святых Зосимы и Савватия Соловецких, ко всем иконам поставил свечи и приложился, чего прежде не замечали за ним; потом причастился Святых Христовых Тайн. По окончанию литургии он прощался со всеми братиями, целуя каждого и говоря: «Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте: нынешний день нам венцы готовятся». Простившись со всеми, приложился к кресту и к образу Божией Матери и вышел из церкви.

Старец, уходя из монастыря в пустынь, оставлял обычно в своей келий горящие свечи. Живший по соседству брат Павел не раз замечал ему, что от зажженных свеч может случиться пожар, на что старец отвечал: «Пока я жив, пожара не будет; когда же умру, то и кончина моя откроется пожаром».

В тот день, 1 января, отец Павел заметил, как старец Серафим раза три выходил на то место, которое было им указано для погребения, и подолгу смотрел в землю. Вечером же отец Павел слышал, как старец пел пасхальные песни: «Воскресение Христово видевшие», «Светися, светися, Новый Иерусалиме», «О Пасха велия, велия и священнейшая Христе».

Рано поутру отец Павел, выходя из своей келий к ранней литургии, почувствовал запах дыма. Призвав на помощь другого брата и выбив запертую дверь, они увидели келию старца, заполненную дымом. Огня не было, только тлели некоторые вещи — книги и что-то из одежды. На дворе было темно, старца из-за сумерек и дыма, застилавшего всю келию, не было видно. Принесли зажженную свечу.

Отец Серафим, в белом балахоне, скрестив на груди руки, стоял на коленях пред иконою Божией Матери. Думали, что он спит. Стали будить — и лишь тогда поняли, что он мертв. Иноки подняли тело старца и положили во гроб. Гроб был сразу же поставлен в соборном храме.

Весть о смерти отца Серафима быстро разнеслась повсюду. В особенности разлука с ним была тяжела для Дивеевских сестер, потерявших своего духовного попечителя. Их плач был тем безутешнее, что отец Серафим, до конца полагаясь на заступничество Матери Божией, не оставил наставника. В продолжение восьми суток гроб с телом преподобного старца стоял в Успенском соборе. Саровская пустынь в самый день погребения наполнена была десятками тысяч народа, притекшего из окрестных губерний. Гроб опустили по правую сторону от алтаря. Впоследствии на этом месте был воздвигнут памятник.

При гробе старца постоянно совершалось заупокойное богослужение, а после прославления Преподобного в январе 1903 года — молебны о здравии. До наших дней преподобный Серафим остается наиболее чтимым после преподобного Сергия Радонежского русским святым. Св. мощи его, бесследно исчезнувшие после революции 1917 года, в канун Рождества 1991-го были вновь чудесно обретены и торжественно перенесены в возрожденную незадолго перед тем Дивеевскую женскую обитель. Так, по слову Пресвятой Богородицы, и по смерти своей преподобный Серафим не оставил сестер Дивеевских.

Притекающие к мощам святого старца верующие России обращаются к нему с молитвами, получая поддержку и утешение.

Серафим Чичагов

ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА, САРОВСКОГО ЧУДОТВОРЦА

Серафимо-Дивеевский монастырь, 1903

Батюшка о. Серафим поступил в Саровскую пустынь в 1778-м году, 20-го ноября, накануне Введения Пресвятой Богородицы во храм и поручен был в послушание старцу иеромонаху Иосифу.

Родиной его был губернский город Курск, где отец его, Исидор Мошнин, имел кирпичные заводы и занимался в качестве подрядчика постройкой каменных зданий, церквей и домов. Исидор Мошнин слыл за чрезвычайно честного человека, усердного к храмам Божиим и богатого, именитого купца. За десять лет до смерти своей он взялся построить в Курске новый храм во имя преподобного Сергия, по плану знаменитого архитектора Растрелли. Впоследствии, в 1833 году, этот храм сделан был кафедральным собором. В 1752-м году состоялась закладка храма, и, когда нижняя церковь, с престолом во имя преподобного Сергия, была готова в 1762-м году, благочестивый строитель, отец великого старца Серафима, основателя Дивеевского монастыря, скончался. Передав всё состояние своё доброй и умной жене Агафии, он поручил ей довести дело построения храма до конца. Мать о. Серафима была ещё благочестивее и милостивее отца: она много помогала бедным, в особенности сиротам и неимущим невестам.

Агафия Мошнина в течение многих лет продолжала постройку Сергиевской церкви и лично наблюдала за рабочими. В 1778-м году храм был окончательно отделан, и исполнение работ было так хорошо и добросовестно, что семейство Мошниных приобрело особое уважение между жителями Курска.

Отец Серафим родился в 1759-м году, 19-го июля, и наречён Прохором. При смерти отца Прохору было не более трёх лет от рождения, следовательно, его всецело воспитала боголюбивая, добрая и умная матушка, которая учила его более примером своей жизни, проходившей в молитве, посещении храмов и в помощи бедным. Что Прохор был избранником Божиим от рождения своего - это видели все духовно развитые люди, и не могла не почувствовать благочестивая его мать. Так, однажды, осматривая строение Сергиевской церкви, Агафия Мошнина ходила вместе со своим семилетним Прохором и незаметно дошла до самого верха строившейся тогда колокольни. Отойдя вдруг от матери, быстрый мальчик перевесился за перила, чтобы посмотреть вниз, и, по неосторожности, упал на землю. Испуганная мать в ужасном виде сбежала с колокольни, воображая найти своего сына разбитым до смерти, но, к несказанной радости и величайшему удивлению, увидела его целым и невредимым. Дитя стояло на ногах. Мать слёзно возблагодарила Бога за спасение сына и поняла, что сын Прохор охраняется особым Промыслом Божиим.

Через три года новое событие обнаружило ясным образом покровительство Божие над Прохором. Ему исполнилось десять лет, и он отличался крепким телосложением, остротою ума, быстрою памятью и, одновременно, кротостью и смирением. Его начали учить церковной грамоте, и Прохор взялся за дело с охотою, но вдруг сильно заболел, и даже домашние не надеялись на его выздоровление. В самое трудное время болезни, в сонном видении, Прохор увидел Пресвятую Богородицу, Которая обещала посетить его и исцелить от болезни. Проснувшись, он рассказал это видение своей матери. Действительно, вскоре в одном из крестных ходов несли по городу Курску чудотворную икону Знамения Божией Матери по той улице, где был дом Мошниной. Пошёл сильный дождь. Чтобы перейти на другую улицу, крестный ход, вероятно, для сокращения пути и избежания грязи, направился через двор Мошниной. Пользуясь этим случаем, Агафия вынесла больного сына на двор, приложила к чудотворной иконе и поднесла под её осенение. Заметили, что с этого времени Прохор начал поправляться в здоровье и скоро совсем выздоровел. Так исполнилось обещание Царицы Небесной посетить отрока и исцелить его. С восстановлением здоровья Прохор продолжал успешно своё учение, изучал Часослов, Псалтирь, выучился писать и полюбил чтение Библии и духовных книг.

Старший брат Прохора, Алексей, занимался торговлею и имел свою лавку в Курске, так что малолетнего Прохора заставляли приучаться к торговле в этой лавке; но к торговле и барышам не лежало его сердце. Молодой Прохор не опускал почти ни одного дня без того, чтобы не посетить храма Божия, и, за невозможностью быть у поздней литургии и вечерни по случаю занятий в лавке, он вставал ранее других и спешил к утрене и ранней обедне. В то время в г. Курске жил какой-то Христа ради юродивый, которого имя теперь забыто, но тогда все чтили. Прохор с ним познакомился и всем сердцем прилепился к юродивому; последний, в свою очередь, возлюбил Прохора и своим влиянием ещё больше расположил душу его к благочестию и уединённой жизни. Умная мать его всё примечала и душевно радовалась, что её сын так близок к Господу. Редкое счастье выпало и Прохору иметь такую мать и воспитательницу, которая не мешала, но способствовала его желанию выбрать себе духовную жизнь.

Через несколько лет Прохор стал заговаривать о монашестве и осторожно вызнавал, будет ли мать его против того, чтобы ему пойти в монастырь. Он, конечно, заметил, что добрая его воспитательница не противоречит его желанию и охотнее хотела бы отпустить его, чем удержать в мире; от этого в его сердце ещё сильнее разгоралось желание монашеской жизни. Тогда Прохор начал говорить о монашестве со знакомыми людьми, и во многих он нашёл сочувствие и одобрение. Так, купцы Иван Дружинин, Иван Безходарный, Алексей Меленин и ещё двое выражали надежду идти вместе с ним в обитель.

На семнадцатом году жизни намерение оставить мир и вступить на путь иноческой жизни окончательно созрело в Прохоре. И в сердце матери образовалась решимость отпустить его на служение Богу. Трогательно было его прощание с матерью! Собравшись совсем, они посидели немного, по русскому обычаю, потом Прохор встал, помолился Богу, поклонился матери в ноги и спросил её родительского благословения. Агафия дала ему приложиться к иконам Спасителя и Божией Матери, потом благословила его медным крестом. Взяв с собою этот крест, он до конца жизни носил его всегда открыто на груди своей.

Не маловажный вопрос предстояло решить Прохору: куда и в какой монастырь идти ему. Слава подвижнической жизни иноков Саровской пустыни, где были уже многие из Курских жителей и настоятельствовал о. Пахомий, Курский уроженец, склоняла его идти к ним, но ему хотелось предварительно быть в Киеве, чтобы посмотреть на труды Киево-Печерских иноков, испросить наставление и советы от старцев, познать чрез них волю Божию, утвердиться в своих мыслях, получить благословение от какого-нибудь подвижника и, наконец, помолиться и благословиться у св. мощей преп. Антония и Феодосия, первоначальников иночества. Прохор отправился пешком, с посохом в руке, и с ним шли ещё пять человек Курских купцов. В Киеве, обходя тамошних подвижников, он прослышал, что недалеко от св. лавры Печерской, в Китаевской обители, спасается затворник, по имени Досифей, имеющий дар прозорливости. Придя к нему, Прохор упал к ногам его, целовал их, раскрыл пред ним всю свою душу и просил наставлений и благословения. Прозорливый Досифей, видя в нём благодать Божию, уразумев его намерения и провидя в нём доброго подвижника Христова, благословил его идти в Саровскую пустынь и сказал в заключение: «Гряди, чадо Божие, и пребуди тамо. Место сиё тебе будет во спасение, с помощью Господа. Тут скончаешь ты и земное странствие твоё. Только старайся стяжать непрестанную память о Боге чрез непрестанное призывание имени Божия так: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго! В этом да будет всё твоё внимание и обучение; ходя и сидя, делая и в церкви стоя, везде, на всяком месте, входя и исходя, сиё непрестанное вопияние да будет и в устах, и в сердце твоём: с ним найдёшь покой, приобретёшь чистоту духовную и телесную, и вселится в тебя Дух Святый, источник всяких благ, и управит жизнь твою во святыне, во всяком благочестии и чистоте. В Сарове и настоятель Пахомий богоугодной жизни; он последователь наших Антония и Феодосия!»