Маршрут экспедиции беринга на карте. Великая Северная экспедиция (1733–1743). От Охотска до Нижнекамчатска

"..Представленные материалы являются частью моей статьи, посвященной артиллерийской службе бургундских герцогов. Из текста изъяты параграфы о системе управления артиллерии Бургундии, транспортной службе, полевом лагере и т.д. Вместе с тем, надеюсь, что приведенная в тексте типизация бургундских артиллерийских орудий, основанная на письменных источниках (массив архивных документов департаментов Котдор и Норд, мемуары и хроники участников или современников Бургундских войн), изобразительных источниках и анализе сохранившихся образцов из коллекций различных музеев, позволит читателю составить более полное представление о бургундской артиллерии, как самой передовой артиллерии того времени..." - А.Куркин .

Куркин А.В.

Артиллерия герцогов Бургундских. Опыт типизации средневековых артиллерийских орудий.

Рис.1. Бургундская артиллерия при Грансоне. Миниатюра из «Люцернских хроник» Д.Шиллинга, 1513 г.

1. Типы артиллерийских орудий.

Типизация средневековой артиллерии в целом и бургундской в частности сильно затруднена. Основная причина этого – весьма вольное обращение с терминами со стороны средневековых хронистов и противоречивые данные учетных ведомостей той эпохи. Например, часть источников собственно орудия-каноны (canons) относит к отдельному типу, другие источники под канонами понимают артиллерийские орудия вообще. Так, в учетной ведомости бургундской артиллерии за период 19-25 августа 1466 г. значатся «канон Жана де Малена, <…> курто французского короля» (т.е. составитель документа как будто различает эти типы орудий) и «2 канона, прозываемых курто» . Не всегда понятно, что средневековые источники подразумевают под термином «кулеврина» – ручное стрелковое оружие или все-таки артиллерийское орудие. Некоторые названия тех или иных типов артиллерийских орудий («краподо», «веглер») вышли из употребления или были заменены другими. Исследователями средневековой артиллерии предпринимались неоднократные попытки классифицировать артиллерийские орудия той эпохи по каким-либо сходным признакам – схожим калибрам, схожим лафетам, схожим типам боеприпасов, наконец, схожим боевым задачам, решаемым во время сражения. Однако такие подходы к вопросу типизации не только искусственно упрощают проблему, но так же мешают правильному восприятию духа той эпохи, когда, с одной стороны, люди жили в системе тотального регламента, а с другой – позволяли себе вопиющую небрежность в обращении с терминами или хронологией. Всего этого следует избегать, классифицируя бургундские артиллерийские орудия, прежде всего, согласно терминологии средневековых источников и сверяя их данные с параметрами сохранившихся до наших дней оригинальных образцов. В настоящий момент средневековые артиллерийские орудия интересующего нас периода, чья принадлежность к бургундским вооруженным силам не вызывает сомнения, хранятся в коллекциях, прежде всего, швейцарских музеев: Музее Ла-Неувевиля (наиболее полное собрание полевой артиллерии), Музее Муртена (значительное собрание, часть орудий которого, заявленные как бургундские, в действительности являются швейцарскими канонами устаревших образцов), Базельском Историческом музее, Историческом музее Сен-Галлена, Старом цейхгаузе Золотурна, Швабском музее Билля, Бернском Историческом музее (отдельные детали орудий). Бургундские орудия сохранились в коллекции Брюссельского Королевского музея оружия, бургундские артиллерийские принадлежности хранятся в собрании Парижского Музея армии, ряде голландских, бельгийских и австрийских музеев, а так же в некоторых частных коллекциях. Помимо сравнения параметров реальных бургундских орудий с письменными свидетельствами, я использовал доступные мне изобразительные источники, прежде всего, миниатюры бургундских, немецких и швейцарских художников, которые могли видеть бургундские артиллерийские орудия или даже изображать их «с натуры» («Хроники Эно», « Хроника Карла Мартелла», два экземпляра «Хроник» Ж. Фруассара из Национальной библиотеки Франции и Британской библиотеки, «Хроника Англии» Ж. Ваврена, «Военная книга» Ф.Менха, «Бернские, Люцернские и Цюрихские хроники» Д.Шиллинга, «Хроники» А.Монстреле, «Базельская хронка», «Швабская Домовая книга» и т.д.).

Тяжелая или осадная артиллерия включала в себя несколько типов орудий, которые, прежде всего, служили для разрушения вражеских укреплений, бреширования стен, уничтожения или поджога различных строений.

Бомбарды (bombardes) – основной тип тяжелой артиллерии. В 1382 г. при осаде Оденарда была использована бомбарда «Гент». Ствол орудия был сварен из 32 продольных железных полос и скреплен 41 обручем. Длина ствола равнялась 18 футам (5,486 м), калибр составлял 0,638 м, ядро весило 600 ливров (272 кг). Чтобы укрыться от огня этой бомбарды, жители Оденарда спасались в погребах. Во время осады замка Веллексон (1409-1410 гг.) войсками Жана Отважного бургундские артиллеристы использовали медную бомбарду, отлитую мастерами из Осонна. Вес орудия составлял 6 900 фунтов (3 065 кг), вес каменных ядер – 320 фунтов (144 кг). В 1426 г. источники упоминают бомбарду «Катрин». В 1428-1440-х гг. бургундские арсеналы пополнились бронзовыми бомбардами «Бургундия», «Люксембург», «Ромерсвалль», «Красная бомбарда», «Грета», «Боревуар» и другими. Бомбарда «Грета» сохранилась до наших дней, она установлена на Рыночной площади в Генте. Размеры этого орудия впечатляют: длина ствола – более 5 м, калибр – 0,64 м, вес – 16 400 кг. Сохранившиеся документы позволяют судить о калибре и стоимости этих орудий:

«Одна большая бомбарда, именуемая Ромерсвалль, бросающая камни 32 дюймов (poux), 2 000 ливров и 32 гро;
одна бомбарда, именуемая Красная бомбарда, бросающая камни 26 дюймов, 1 800 ливров; <…>
одна бомбарда, именуемая Боревуар, бросающая камни 32 дюймов, 1 800 ливров;
одна маленькая бомбарда, именуемая Бургундия, бросающая камни 12 дюймов, 500 ливров».

В 1449 г. Филипп Добрый заказал железную бомбарду «артиллерийскому торговцу» Жану Камбье за 1 536 ливров и 2 су. Бомбарда, получившая имя «Монс Мег» (“Mons Meg”, «Баба из Монса», в 1457 г. была приобретена шотландским королем Джеймсом II, ныне экспонируется в музейной коллекции Эдинбургского замка), имела длину 15 футов (немногим более 5 м) и весила 15 366 фунтов (около 7 т). Для метания каменного ядра массой 549 фунтов (250 кг) бомбарде требовался пороховой заряд в 105 фунтов (47 кг). В 1465-1466 г. бургундские арсеналы пополнились бомбардами «Артуа», «Брежьер», «Францисканская монашка» (“Cordeliere”), «Намюриз» и другими. Калибр этих орудий составлял 12, 13 и 16 дюймов (0,3-0,4 м), вес используемых ими боеприпасов (обычно, мраморных ядер) мог достигать 45 кг и больше. В 1472 г. арсенал в Лилле выделил для планировавшегося похода на Цирикзее две бомбарды: «Одна железная бомбарда, окрашенная красным, называемая Артуа, стреляющая камнями в 16-17 дюймов; другая бомбарда, так же окрашенная красным, называемая Ат, стреляющая камнями в 13 дюймов». В 1475 г. тот же арсенал был готов направить в бургундскую армию «6 бомбард из железа и бронзы, 6 мантелетов для означенных бомбард, 6 повозок для транспортировки указанных мантелетов, 12 камней для бомбард». Нейсский хронист Христиан Вирстрайт, переживший осаду родного города бургундской армией в 1474-1475 гг. оставил интересное свидетельство относительно веса снарядов бургундских бомбард: «Мощная бомбарда первой выстрелила по Главным воротам Нейса. Первые 3 пушечных ядра зарылись в землю, столь они были тяжелы, но ландграф Герман, ничуть не удивившись, приказал их взвесить. В это время гессенский князь /т.е. сам Герман/ восславил Господа и Св. Квирина, решив пожертвовать им эти /ядра/ вместе с восковыми свечами, и оные весили 100 фунтов (около 45 кг)». Судя по всему, Вирстрайт описал снаряды бургундской бомбарды «Артуа», которая «верой и правдой» служила Карлу Смелому во многих его походах и была, скорее всего, потеряна в ходе Швейцарской кампании.

Рис.2. Бургундская бомбарда. Исторический музей, Базель.

В Базельском Историческом музее хранится трофейная бургундская бомбарда (инв. №1874-93), захваченная в сражении при Муртене (1476 г.). Ствол бомбарды сварен из 19 продольных железных полос и перехвачен 32 железными кольцами. На стволе выбит герб фламандского рода д’Окси. Ранее ствол орудия был покрыт красной масляной краской, защищавшей его от коррозии. Общая длина ствола составляет 2,73 м, из которых 0,72 м приходится на пороховую камору. Калибр каморы –0,155 м, калибр ствола – 0,345-0,36 м. Судя по всему, данная бомбарда, в числе прочих артиллерийских орудий, была доставлена к Муртену Жаном д’Окси, участвовала в осаде крепости и была захвачена швейцарцами в ходе сражения. Интересно, что калибр этой бомбарды, равно как и остатки красного покрытия, совпадают с описанием бомбарды «Ат». Иногда ствол бомбарды помещался в специальную дубовую колоду, которую на походе поднимали на повозку. Повозка, в свою очередь, могла украшаться флагом-пенноном с гербом герцога. Так, один из бухгалтерских документов Счетной палаты содержит распоряжение «выплатить Анри Беллешозу, художнику герцога, за 2 гербовых пеннона, установленных на повозки, 4 гро». Для транспортировки бомбарды «Катрин» в 1426 г. были наняты 4 извозчика, 1 слуга и 15 лошадей; для перевозки 2 бомбард с запасом пороха и камней были использованы 6 повозок и более 100 лошадей. В 1468 г. в зимний период упряжка одной повозки с бомбардой насчитывала 24 лошади. Бомбарды, как и прочие артиллерийские орудия, могли доставлять к месту боевых действий и с помощью речного транспорта. Например, упоминавшаяся бомбарда, изготовленная в Осонне, была доставлена к осажденному Веллексону по воде. На боевой позиции расчет бомбарды мог укрываться от ответного огня противника за мантелетом в виде вращающегося щита, закрепленного на горизонтальной оси. Порох загружался в пороховую камору, расположенную в казенной части ствола, при помощи загрузочной ложки-шуфлы . Выстрел осуществлялся путем поджигания порохового заряда через затравочное отверстие.

Рис.3. Бомбарда с принадлежностями. Миниатюра из «Арсенальной книги императора Максимилиана», 1502 г., Инсбрук.

Дистанция выстрела, исходя из косвенных свидетельств средневековых источников («четыре выстрела из лука» и т.д.), колебалась в пределах 1-2 км и более. Сильнейшая отдача при выстреле могла расколоть деревянную колоду, в которую был уложен ствол, поэтому артиллеристы укрепляли колоду дополнительными балками. Часто ствол бомбарды укладывали непосредственно на грунт. Подсыпая под ствол землю или подкладывая под него деревянные бруски, меняли угол выстрела, отдачу гасили дубовыми подпорками. Разрушения, причиняемые бомбардами вражеским укреплениям, подчас были очень значительны. Так, в ходе относительно краткосрочной осады Динана (1466 г.) «стены и башни в 9 футов толщиной были снесены на 60 футов». Во время 10-месячной осады великолепно укрепленного Нейса (1474-1475 гг.) бургундские бомбарды, несмотря на дополнительную линию парапетов-брэ, разрушили «до неузнаваемости» 17 городских башен и значительную секцию куртин.

Бомбарделли (bombardelles – бомбардочки), судя по названию и данным средневековых документов, были несколько легче бомбард, хотя так же служили для разрушения вражеских укреплений. Бургундская учетная ведомость 1472 г. содержит упоминание об этих типах орудий: «две железных бомбарделли, называемые Ламбиллон, снабженные камнями в 10 дюймов или около того». Другая учетная ведомость 1475 г. так же упоминает бомбарделли: «6 бомбарделлей, 6 средних мантелетов, 7 повозок для транспортировки мантелетов, 12 камней для бомбарделлей». Таким образом, калибр этих орудий в среднем составлял 0,25 м. Бомбарделли как и бомбарды могли снабжаться деревянной колодой, возможно в некоторых случаях имеющей пару колес. На многих миниатюрах и гравюрах швейцарских и немецких манускриптов («Бернские хроники», «Люцернские хроники», «Базельская хроника» и т.д.), иллюстрирующих различные события Бургундских войн, изображены бургундские орудия большого калибра со стационарным вертлюжным лафетом, установленным на треногу и снабженным механизмом вертикальной наводки. Возможно, это и есть бомбарделли. Известно, что зимой 1468 г. упряжка одной повозки с бомбарделлью состояла из 14 лошадей.

Рис.4. Артиллерийские орудия, поднятые на передки. Миниатюра из «Военной книги» Ф.Мёнха, 1496 г., Гейдельберг.

Веглеры (veuglaires – соколята) – тип артиллерийских орудий, которые могли использоваться, как при осаде (крупнокалиберные каноны), так и в полевом сражении. Пик их распространения пришелся на 1440-1460-х гг. Так, бургундские учетные ведомости упоминают 7 веглеров под 1443 г. В 1446 г. веглер 6 футов длиной (2,88 м), снабженный «каморой нового образца позади камня» /съемной?/, поступил на вооружение одного из бургундских кораблей. В 1453 г. прославленный бургундский рыцарь Жак де Лален во время осады замка Пуке пал от ядра, выпущенного вражеским веглером. Вместе с Лаленом погибли 1 жандарм и 4 лучника. В 1458 г. был изготовлен веглер со съемной пороховой каморой. Ствол весил 978 ливров (около 440 кг), камора, рассчитанная на 3,5 фунтов (около1,6 кг) пороха имела массу 203 ливра (около 92 кг). В 1466 г. во время осады Динана бургундцы имели «2 веглера, размещенные со стороны лагеря бастарда Бургундского: 6 камней 10 дюймов в поперечнике». В корпусе Питера Хагенбаха, блокировавшего замок Ортенберг в 1470 г., артиллерию представляли несколько веглеров в 4 фута длиной с пороховыми каморами, рассчитанными на 1 фунт пороха. В последующие годы термин «веглер» практически исчезает из учетной бургундской документации, а ему на смену приходит термин «бомбарделль». В музейной коллекции Брюссельского Королевского музея оружия хранятся 2 орудия, которые исследователь Шарль Брюстан идентифицировал как веглеры. Стволы этих орудий практически одинаковы: длина ствола 0,75 м, длина съемной пороховой каморы 0,4 м. Один ствол помещен в колоду длиной 1,5 м, второй закреплен на мощном деревянном лафете, снабженном парой колес в виде сплошных деревянный дисков.

Рис.5. Прорисовка веглера. Королевский музей оружия, Брюссель.

Подобное орудие, снабженное двускатным мантелетом, изображено на миниатюре «Осада Муртена» из «Бернских хроник» Д. Шиллинга (1480 г. Бернская Городская библиотека). В Историческом музее Базеля экспонируется орудийный ствол (инв. №1874-95), отлитый из бронзы в 1474 г. в Мехелене известным бургундским литейщиком Жаном де Маленом. Длина ствола составляет 2,555 м, калибр в разных частях ствола 0,13 (несъемная пороховая камора) и 0,227 м. Ствол снабжен парой цапф, сильно облегчавших процесс горизонтальной наводки, рельефным гербом Карла Смелого, его вензелем, а так же надписью готическим шрифтом: “ Jehan de Malines ma faut lan MCCCCLXXIIII” (искаженное «Жан де Мален сделал меня в 1474»). Швейцарский исследователь Флоренц Дойчлер был склонен видеть в данном орудии переходный тип от средневековых бомбард к более современным орудиям эпохи Максимилиана Габсбурга. На мой взгляд, указанный ствол можно отнести либо к описанным выше бомбарделлям, либо к т.н. курто, на производстве которых Жан де Мален, собственно, и специализировался.

Имеется несколько данных о транспортировке веглеров. Так, в 1426 г. для перевозкики веглера были наняты 3 извозчика с повозкой и 8 лошадьми.

Рис.6. Орудийный ствол, отлитый в мастерской Ж.Малена. Исторический музей, Базель.

Курто (courtaux, courtauts) – наиболее «легкий» тип тяжелой артиллерии данного периода. Судя по сообщениям источников, курто могли применяться как при осадах, так и при полевых сражениях. Так, в сражении при Монлери с французской стороны принимала участие 1 курто калибром 7 дюймов (0,175 м), которая в конце боя была захвачена. Впоследствии эта курто совместно с каноном Жана де Малена (вероятно, тоже курто) участвовала в обстреле укреплений Динана (1466 г.) и Сен-Трона (1467 г.). При чем калибр канона равнялся 9 дюймам (0,2286 м), что практически совпадает с калибром описанного выше орудия того же мастера и может свидетельствовать об установленной им стандартизации. Вероятнее всего, курто монтировались на колесных лафетах. В пользу такового утверждения свидетельствует артиллерийская учетная ведомость 1472 г.: «две курто из бронзы, изготовленные Жаном де Маленом, на добрых лафетах на четырех не дорогих колесах». Курто, как и перечисленные выше типы тяжелых артиллерийских орудий, стреляли каменными шарами – ядрами, вытесанными из мрамора, алебастра или песчаника. С 19 по 25 августа 1466 г. канон Жака де Малена выпустил по стенам осажденного Динана 96 каменных снарядов.

Рис.7. Осадная бургундская артиллерия. Миниатюра из «Хроники Англии» Ж. Ваврена, 1480 г.

Мортиры (mortieres – ступки) – осадные орудия, ведущие обстрел по крутой навесной траектории. Целью данного типа орудий являлось разрушение жилых кварталов, расположенных внутри кольца стен и поджоги. Мортиры, что следует из названия самого оружия, отличались коротким стволом при относительно крупном калибре. Они монтировались на стационарном лафете либо под большим углом вкапывались в землю. Например, в учетной ведомости артиллерийского арсенала в Лилле за 1472 г. значились «две железные мортиры, одна снабженная лафетом и другая без лафета, стреляющие камнями в 10 дюймов». Бургундские учетные ведомости содержат опись мортир за 1457 г., 1465-1467 гг. Калибр этих орудий составлял 12-14 дюймов. В период с 19 по 25 августа 1466 г. две железные бургундские мортиры выпустили по городским кварталам Динана 78 каменных ядер по 12 дюймов в диаметре. Помимо камней мортиры могли так же стрелять «медными яблоками» – бомбами, начиненными порохом или гранатами – «огненными камнями» (pierres de feu). Так, при осаде замка Болье в 1465 г. бургундские артиллеристы, руководимые мэтром канонье Гансом де Люкенбахом, израсходовали 1 бочку селитры и более половины бочки серы для изготовления 8 гранат. Правда, воспользоваться этим оружием бургундцам не удалось, т.к. снаряды воспламенились «несанкционированно». Зато при осаде Динана, как писал очевидец и активный участник событий Жан д’Энен «мортиры пугали жителей огнем, похожим на молнию, который они производили».

Легкая или полевая артиллерия в ходе Бургундских войн стала неотъемлемой частью боевой диспозиции. Полевая артиллерия по целому ряду причин не смогла тогда полностью раскрыть свой потенциал, тем не менее, она прочно утвердилась на полях сражений в качестве весьма значимого боевого фактора.

Серпентины или серпантины (serpentines – змеи) – основной тип легкой артиллерии. Серпентины делились на большие, средние и легкие. Их дальнобойность могла составлять 1 000 м. Одно из первых упоминаний серпентин датировано 1430 г. Учетные бургундские ведомости от 1465 г. дают представление о массе этого типа орудий – 250 ливров (около 112 кг). В 1458 г. Лилльский арсенал поставил в армию 17 серпентин. В 1468 г. маршалу Бургундии надлежало доставить к основной армии 12 серпентин. В 1472 г. для похода на Цирикзее Лилльский арсенал выделил «две серпентины из бронзы того же мастера /Жана де Малена/, снабженные /лафетами на 4 колесах/, как и курто; три средних серпентины, снабженные лафетом с недорогими колесами; другая бронзовая серпентина, подписанная « d», снаряженная, как и предыдущие; шесть малых серпентин, так же бронзовых, из которых четыре снабжены колесами и лафетами и две без колес; шесть железных серпентин, прозываемых tumereaulx, стреляющих камнями, как и малые серпентины, снабженные колесами; так же другая серпентина tumereaulx, тоже железная, имеющая 1 колесо /пару?/». Из приведенного текста видно, что большинство серпентин имели колесные, т.н. «бургундские» лафеты, хотя были серпентины и без колесных лафетов.

Рис.8. Бургундская серпентина. Муртенский музей.

В коллекции Муртенского музея хранятся несколько оригинальных бургундских серпентин середины XV в., захваченных швейцарцами в ходе одноименного сражения (1476 г.). Стволы некоторых орудий в казенной части имеют съемные пороховые каморы. Так, длина выкованных из железа стволов двух бургундских серпентин со съемными каморами, датированных примерно 1450 г. (инв. №№109 и 112), соответственно, составляет 0,665 и 0,84 м. Калибр –0,142 и 0,072 м. При этом к казенной части ствола обеих серпентин примыкает несколько загнутый вниз железный «язык». Врезанный в лафет, этот «язык», вероятно, служил для частичного гашения отдачи после выстрела и изменения направления самой отдачи. К сожалению, оригинальные лафеты не сохранились, стволы вмонтированы в колесные лафеты, изготовленные в XIX в. Наличие «языков» позволяет предположить, что первоначально лафеты могли не иметь колес и устанавливались на треногах. Еще одна серпентина, так же датированная 1450-ми гг. (инв. №111), имеет цельный кованный железный ствол длиной 1,39 м и калибром 0,035 м. Ствол перехвачен 15 кольцами, снабжен «языком» и присоединен к лафету 4 железными лентами. Колесный лафет так же изготовлен (возможно, реконструирован) в XIX в. Общая длина (с лафетом) орудия –2,6 м, ширина –1,1 м, диаметр колес –0,79 м. Боеприпасами служили железные ядра.

Самая крупная партия бургундских трофейных орудий хранится в Музее Ла-Неувевиля. Эта коллекция примечательна еще и тем, что лафеты орудий практически полностью являются оригинальными. Все орудия коллекции, преимущественно серпентины, были захвачены в ходе Грансонского сражения, многие из них были самыми современными полевыми орудиями своего времени, практически неотличимыми от артиллерийских орудий эпохи Наполеоновских войн. Стволы большинства Неувевильских серпентин снабжены цапфами – революционным изобретением бургундских мастеров, пришедшимся на середину-конец 1460-х – начало 1470-х гг. Вместе с новейшими образцами средневековой артиллерии коллекция музея содержит и ряд устаревших орудий. Так, у двух серпентин, предположительно изготовленных около 1460 г., сварные железные стволы неподвижно закреплены на вертлюжных лафетах. Лафеты состоят из двух балок, вращающихся в вертикальной плоскости, механизма вертикальной наводки и пары колес. Вертикальная наводка осуществлялась при помощи двух параллельно закрепленных на нижней балке лафета слегка изогнутых железных полос – кремельер (cremaillere – крюк) и скользящей между ними верхней балки лафета вместе с вмонтированным в нее орудийным стволом. Когда достигался необходимый угол наклона, верхняя балка фиксировалась с помощью штифта, который просовывался сквозь одну из 12 пар отверстий в кремельерах. Горизонтальная наводка осуществлялась посредством гандшпугов или правил – двух брусьев, которыми, как рычагами, можно было воздействовать на оконечность нижней балки лафета. Несколько данных о состоянии и размерах одного из орудий: ствол длиной 2,925 м и калибром 0,065 м сварен из четырех железных полос, скрепленных 14 обручами. Ширина обручей 0,042 м, ко 2, 8 и 14 из них прикреплены железные кольца для переноски ствола. Общая длина орудия вместе с лафетом составляет 4,105 м, общая ширина –1,6 м, диаметр колес, снабженных железными шинами и 10 спицами каждое –1,16 м. В качестве боеприпасов использовались железные ядра.

Рис.9, А,Б. Бургундские серпентины с кремельерами. Музей Ла-Неувевиля.

Большая часть бургундских серпентин из коллекции Музея Ла-Неувевиля может быть датирована концом 1460-началом 1470-х гг. Стволы этих орудий уже не имеют съемных пороховых камор и снабжены цапфами. Лафеты, в связи с этим, неподвижные, изготовлены из двух параллельных, вертикально ориентированных досок и дополнены вмонтированными зарядными ящиками. Вертикальная наводка осуществлялась при помощи деревянных клиньев, поднимавших или опускавших казенную часть ствола на необходимый угол. Несколько данных о длине стволов и калибрах этих орудий: кованный железный ствол – длина 1,4 м, калибр 0,067 м; кованный железный ствол со следами красной масляной краски – длина ствола 1,32 м, калибр 0,055 м; кованный железный ствол – длина 2,075 м, калибр – 0,071 м. Несколько данных о состоянии и размерах одного из орудий: железный ствол длиной 2,21 м и калибром 0,058 м, на стволе выбита строчная «d» готическим шрифтом (серпентины, помеченные этой литерой упоминаются в учетных бургундских ведомостях), ствол покрашен в красный цвет. Красной масляной краской покрыт и лафет с колесами. Длина лафета – 2,69 м, длина оси – 1,61 м, диаметр колеса с 10 спицами – 1,17 м. Лафет снабжен ящиком для боеприпасов, крышка ящика закреплена на петлях, открывается вправо. В Базельском Историческом музее хранится ствол от бургундской серпентины того же периода (инв. №1905-4975). Ствол отлит из бронзы, имеет 8 внешних граней и снабжен цапфами. Его длина составляет 0,99 м, калибр – 0,03 м. На стволе имеется оттиск герба Жана де Розье, мэтра артиллерии Карла Смелого, что позволяет датировать изготовление данного ствола не ранее 1469 г.

Рис.10. Бургундская серпентина с цапфами. Музей Ла-Неувевиля.

В качестве снарядов серпентины могли использовать каменные ядра, но чаще – железные, свинцовые или чугунные ядра (шары ) и пули-картечины. Так, опись расхода боеприпасов за время осады Динана содержит указание на «1 000 ливров свинца для больших, средних и малых серпентин, в день по тысяче ливров». 27 октября 1467 г. бургундские артиллеристы израсходовали «200 ливров свинца для серпентин во время захвата предместий Самсона /Сен-Трона/».

В ходе Бургундских войн серпентины активно использовались в полевых сражениях, о чем осталось немало свидетельств. Так, описывая сражение при Брюстеме, его участник Жан д’Энен отмечал артиллерийскую дуэль в завязке боя: «Серпентинам из городской артиллерии и так же 3 прочим, кои принадлежали Жаку де Люксембургу, было приказано выдвинуться, оные выдвинулись к указанной деревне Брюстем и насыпи гораздо ближе, чем все прочие, и все разом либо по очереди принялись стрелять по вышеуказанной деревне, туда, где на их взгляд, льежцев было больше всего; однако деревня была окружена деревьями и высокой насыпью, мешавшими наблюдению. Тем не менее, вышеупомянутые серпентины многих ранили и убили, когда же /снаряды/ летели мимо, они ударяли в кроны деревьев, производя сильный грохот, точно гром от бомбард, разбивали ветви деревьев толщиной в руку или ногу, и казалось, что там повылазили черти из ада – из-за страшного шума и молний, кои производили с обеих сторон пушки и серпентины. Но, вне всякого сомнения, бургундские серпентины производили гораздо больший грохот, чем остальные /льежские орудия/ и лучше стреляли: 3 или 4 выстрела против одного». Карл Смелый, описывая завязку сражения при Нейсе (1475 г.) так же отметил действия полевой артиллерии: «С кличем «С нами Богородица! Монсеньор Святой Георгий и Бургундия!» наши войска двинулись в наступление; впереди, в трех или четырех полетах стрелы, были выставлены артиллерия и итальянская пехота, и после того, как они вступили в дело, в лагере императора не уцелело ни одного тента, павильона или иного строения, а люди там могли оставаться с большим трудом».

Средневековые наблюдатели указывали на страшные увечья, сопровождавшие удачные выстрелы орудий. Так, во время битвы при Монлери Энен стал свидетелем ранений, которые получили от артиллерийского огня два бургундских дворянина: у Жака де Жемона оказалось перебито бедро, «так что нога осталась висеть на маленьком лоскуте кожи», а Жану де Пурлану выстрелом из серпентины «вырвало всю икру из ноги». Люцернский хронист Эттерлин во время Муртенского сражения стал свидетелем нескольких метких выстрелов бургундских серпентин: ядра разрывали тела лотарингских рыцарей надвое, так, что «нижняя часть туловища оставалась сидеть в седле со вставленными в стремена ногами», другим отрывало головы.

Кулеврины (couleuvrines, coulevrines, culverines, couleuvres – ужи) – полевые орудия, настолько сходные своими названием, формой и методом применения с описанными выше серпентинами, что у некоторых исследователей возникает соблазн объединить их в одну группу. Тем не менее, источники четко разделяют серпентины и кулеврины. Так, капитану Пьеру де Лентиллю в 1465 г. для обороны моста в Сен-Максансе и Сен-Клу были выделены «150 ливров свинца, чтобы обслуживать две бронзовые серпентины, кои были ему доверены с шестью кулевринами для защиты указанного моста». Среди бургундских трофеев битвы при Монлери оказались 7 французских артиллерийских орудий, в числе которых были «4 больших кулеврины из чугуна». В Брюссельском Королевском музее оружия хранится артиллерийское орудие калибром 0,05 м, которое бельгийскими исследователями идентифицируется как кулеврина.

Рис.11. Прорисовка кулеврины. Королевский музей оружия, Брюссель.

Возможно, лафеты кулеврин в ряде случаев снабжались не колесами, а треногами. В таком случае описанные мной выше серпентины из Муртенского музея (инв. №№ 109, 111 и 112) вполне возможно классифицировать, как тяжелые кулеврины. Вместе с тем сохранилось свидетельство, что во время обороны Орлеана (1428-1429 гг.) французы использовали кулеврину на легкой повозке. В 1435 г. и позже кулеврины предписывается укреплять на рибодекинах: «следует создать хороший запас рибодекинов, снабженных кулевринами» . Вероятно, в данном случае речь шла о малокалиберных кулевринах. Так или иначе, в описях бургундской артиллерии эпохи войн Карла Смелого кулевринами в подавляющем большинстве случаев именовалось ручное огнестрельное оружие. В начале XVI в. кулевринами стали называть полевые орудия, иногда крупнокалиберные, снабженные колесными лафетами.

Рибодекины (ribaudequins) – легкие повозки с установленными на них двумя или более орудийными стволами. Одно из первых упоминаний рибодекина относится к 1435 г. В арсенале Брюгге значилось «6 рибодекинов с каморами, выкрашенные в красный цвет». Сражение при Гавере (1453 г.) началось с перестрелки между бургундскими и гентскими веглерами, рибодекинами и кулевринами. В 1458 г. В Лилле было сосредоточено 194 рибодекина. В учетных ведомостях Лилльского арсенала под 1465 г. содержится сразу несколько записей, дающих представление о внешнем виде и калибре рибодекинов: «1 200 камней в 2 дюйма, отправленные для нужд армии из Лилля в период с 22 мая 1465 по 27 января 1466, для рибодекинов артиллерии», «4 повозки с рибодекинами, из которых 3 с 2 «флейтами» (flaigeoz) и 1 с 3 «флейтами»», «5 деревянных повозок, называемых рибодекинами, снабженные дышлом, колесами, площадкой и павуа». Интересно, что во время военных кампаний Карла Смелого бургундцы практически не использовали рибодекины. Однако в конце XV – начале XVI вв. рибодекины пережили настоящий «ренессанс» и в массовом порядке появились в составе немецко-испанских войск. Так, в сражении при Равенне (1512 г.) в армии Раймона Кардоны и Педро Наварры насчитывалось 30-50 рибодекинов (нем. Orgelgeschutzen –органные пушки): «напоминающих вооруженные серпами колесницы, применяемые у древних, и он /Наварра/ снабдил их небольшими полевыми орудиями и вооружил длинной рогатиной».

Рис.12. Рибодекин. Миниатюра из «Инвентарной описи», Инсбрук.

Краподо (crapaudaux – жабы) – тип полевой артиллерии, встречавшийся в бургундских арсеналах в 1442-1447 гг. Так, в Турне имелись краподо с железными и медными стволами длиной 4-4,5 футов (1,22-1,37 м) и калибром 2-5 дюймов (0,05-0,127 м), использующие в качестве снарядов каменные и свинцовые ядра.

2. Количественные показатели артиллерии.

Для военных кампаний бургундские герцоги первоначально использовали артиллерийские орудия, взятые как из собственных запасов, так и из арсеналов крупных городов и верхушки дворянской элиты. Так, например, артиллерийский магазин Брюгге в 1440-х гг. включал «103 железных и медных курто; 115 железных, медных и бронзовых серпентин на лафетах, одна 17 футов длиной и весом 1 852 ливра; 6 рибодекинов с камерами, выкрашенные в красный цвет; 21 бомбарда и веглер, из них «Св. Жорес» 17 футов длиной и весом 5 787 ливров; 155 аркебуз». Сохранились данные и об артиллерийских запасах Монса на тот же период: «40 серпентин с железными ядрами стоимостью 10 ливров; 84 веглера; 11 бомбард и канонсо (canoncaux); 136 кулеврин; 284 аркебузы; 3 мортиры; 1 курто». Энен писал о 3 серпентинах сеньора де Фьенна, которые приняли участие в сражении при Брюстеме, упомянул он и артиллериста этого сеньора: «Тот же, кто обслуживал серпентины сеньора Жака де Люксембурга, кои были придвинуты к изгороди перед деревней, произвел несколько выстрелов, после чего оставил свои серпентины и вместе с лучниками принял участие в рукопашном бою, где и был убит». Совокупное количество городской, феодальной и собственной артиллерии, сопровождающей бургундскую армию, могло достигать несколько сот орудий. Так, во время осады Кале в 1436 г. артиллерия Филиппа Доброго, согласно летописным источникам, составляла 575 стволов. Постепенно бургундские герцоги отказались от услуг городской артиллерии и артиллерии сеньоров. Так, собственные арсеналы Филиппа Доброго в 1442-1446 гг. насчитывали 9 бомбард, 23 веглера, 175 краподо и 113 кулеврин. Военные кампании 1472, 1474-1475 гг. армия Карла Смелого обеспечивала артиллерией из государственных арсеналов. Однако с потерей значительной части артиллерийских орудий под Грансоном, герцог вновь обратился к запасам городских и сеньориальных арсеналов и даже прибегнул к экстраординарной мере – переплавке церковных колоколов.

Главные артиллерийские магазины Бургундии располагались в Лилле (2 арсенала), Дижоне, Брюсселе, Аррасе и Намюре. В 1465 г. бомбарды Карла Смелого хранились в Мезьере. В качестве резервных артиллерийских складов в документах упоминаются арсеналы Эклюза (1454-1479 гг.), Ньюпорта (1459-1468 гг.), Ата, Ландена (оба 1465 г.) и Оденарда (1467 г.). В 1458 г. Лилльский арсенал, помимо всего прочего, насчитывал:
8 бомбард;
10 веглеров;
17 серпентин;
194 рибодекина;
14 педризо (куропаток?);
190 кулеврин.

В сражении при Монлери с бургундской стороны участвовало 32 полевых орудия. В ходе осады Динана было задействовано 10 тяжелых орудий – 4 бомбарды, 2 больших веглера, 2 мортиры и 2 курто. В 1472 г. для похода на Цирикзее Лилльский арсенал выставил 27 тяжелых и легких артиллерийских орудий:
2 бомбарды;
2 бомбарделли;
2 мортиры;
2 курто;
2 больших серпентины;
4 средних серпентины;
6 малых серпентин;
7 серпентин–tumereaulx.

В это же время из Арраса на кораблях было доставлено:
«14 железных канонов, помещенных в деревянные колоды, снабженные 27 каморами; 100 бронзовых аркебуз; 1 000 свинцовых молотков; 11 ящиков для упаковки свинчатки для кулеврин и аркебуз; ящик для упаковки антверпенской веревки; два сундука с клеймами, полные стрел для арбалетов и кренекинов; большая бухта канатов различных видов; 3 другие железные tumereaulx /серпентины/, снабженные колесами и лафетами; запечатанная бочка с 170 дюжин вевртен; 40 ребристых павуа; бочка с 70 дюжин тетив для лука».

Рис.13. Трофейные бургундские серпентины. Миниатюра из «Бернских хроник» Д.Шиллинга, 1480 г.

В 1474 г. на момент начала осады Нейса артиллерия бургундской осадной армии насчитывала, по свидетельству участника осады Вилвольта Шаумбурга (См. его биографию в моей статье «Немецкое рыцарство в конце XV в.: «История и деяния Вилибальда фон Шауэнбурга»», размещенной на сайте), 200 орудий разных калибров. Другой участник осады Оливье де Ла Марш писал в этом же году: «таким образом, герцог может иметь триста артиллерийских орудий, которые он может применить в сражении, помимо аркебуз и кулеврин, коих у него имеется бесчисленное множество». Цифры, приведенные Шаумбургом и Ла Маршем, отчасти подтверждает учетная ведомость Лилльского арсенала, приготовившего артиллерию для осады Нейса в 1474 г.:
9 «больших железных бомбард» ;
8 бомбарделлей 8 и 11 футов длиной;
10 курто 4,5 футов фута длиной;
115 серпентин 13 футов длиной;
6 серпентин 8 и 11 футов длиной;
66 серпентин 6 и 9 футов длиной;
15 серпентин с 4 000 ливров свинчатки.
Всего: 229 орудий.

Тем же арсеналом для Лотарингской кампании 1475 г. так же была подготовлена достаточно внушительная артиллерия в составе 129 орудий разного калибра и 200 аркебуз. При Грансоне, согласно данным Жана Молине, артиллерия Карла Смелого насчитывала 113 орудий, среди них «/бомбарды/ Брежье и Брежьер, шесть курто, шесть длинных серпентин и 6 малых». Итальянский посол Джакомо Панигарола оценил количество бургундской артиллерии при Грансоне в 200 стволов. Швейцарский летописец Дибольд Шиллинг оценил количество захваченных при Грансоне бургундских орудий в 420 штук (возможно, Шиллинг учитывал и аркебузы). Швейцарец Мольбингер при описании Грансонских трофеев упомянул лишь 3 бомбарды и 70 серпентин. Так или иначе, но при Грансоне Карл Смелый потерял цвет своей артиллерии, самые современные орудия, в том числе почти все серпентины с цапфами. Поэтому для новой военной кампании ему пришлось буквально вычищать артиллерийские арсеналы и довольствоваться орудиями устаревшего образца. Тем не менее, в количественном отношении бургундский артиллерийский парк все еще оставался грозной силой. В мае 1476 г. шпион «Священного союза» донес о 3 бомбардах, 30 курто и 150 серпентинах, сопровождающих бургундскую армию под Муртен. Эти орудия бургундцами так же были потеряны. Швейцарские источники, возможно преувеличивая, указывали на 400 бургундских орудий, захваченных под Муртеном. В последнем сражении своей жизни, при Нанси (1477 г.), Карл Смелый мог довольствоваться лишь 30 полевыми орудиями.

3. Артиллерийские боеприпасы.

Бургундские документы содержат различные названия артиллерийских снарядов той поры. Бомбарды, бомбарделли, веглеры, мортиры и курто в подавляющем большинстве случаев стреляли камнями (pierres) – ядрами, высеченными из мрамора или других пород. Иногда камни применяли при стрельбе из серпентин (Муртенский Музей, каменные ядра для серпентины, калибр 0,072 м, инв.№ 112). Каменотесы производили калибровку снарядов по специальным шаблонам – широким деревянным щитам с прорезанными в них отверстиями различных диаметров. Разнокалиберность тяжелой артиллерии и первоначальное отсутствие единых стандартов создавали сложности как с производством каменных ядер (у каждой пушки свой калибр), так и с боевым использованием: боеприпасы одного орудия часто невозможно было пополнить за счет боеприпасов другого орудия. Однако ситуация с разнокалиберностью постепенно стала выправляться, количество калибров уменьшилось, стали прослеживаться определенные стандарты. В этой связи уместно привести фрагмент учетной ведомости расхода боеприпасов бургундской осадной артиллерией в период 19-25 августа 1466 г.:

«Бомбарда Артуа: 16 камней 16 дюймов в поперечнике;
бомбарда Брежьер: 78 камней 13 дюймов;
бомбарда Кордельер: 82 камня 13 дюймов;
бомбарда Намюриз: 76 камней 12 дюймов в поперечнике;
2 железные мортиры: 78 камней 12 дюймов в поперечнике;
2 веглера, размещенные со стороны лагеря бастарда Бургундского: 6 камней 10 дюймов в поперечнике;
канон Жана де Малена: 96 камней 9 дюймов в поперечнике;
курто французского короля, захваченная при Монлери: 20 камней 7 дюймов в поперечнике».

Каменные ядра могли заготавливаться заранее, но могли производиться и в месте дислокации армии. В 1445 г. в Ажимоне и Рошфоре были заготовлены 640 2-3-дюймовых камней и 167 4-5-дюймовых камней. В 1462 г. военному поставщику Этьену Бразелену было уплачено за поставку 1 800 камней 8-9 дюймов в поперечнике для 6 курто, «недавно отлитых Жаном Маленом». В 1475 г. во время Лотарингской кампании бургундскую артиллерию сопровождали 1 мэтр каменотесов и 6 его подчиненных – очевидно, для того, чтобы производить каменные ядра на месте. Вес каменных ядер для бомбард, не имеющих таких гигантских размеров, как, например, «Монс Мег», мог составлять 45 кг (о чем свидетельствовал Х. Вирстрайт) и выше. Например, в 1468 г. для бургундской артиллерии были направлены камни весом 166 ливров (около 75 кг).

Следующий тип боеприпасов, часто упоминаемый в учетных ведомостях бургундской артиллерии – это т.н. шары (boulets), по сути те же ядра, только, в основном, металлические. Обычно подобные шары изготавливались из свинца или железа. Производство таких ядер было налажено в Намюре и Льеже. В 1445 г. арсенал в Андернахе имел свинцовые шары весом 32 ливра (около 14,5 кг) каждый. В 1474 г. в Дижонском арсенале упоминаются железные шары. Железные шары для серпентин калибров 0,071 м, 0,067 м, и 0,065 м хранятся в коллекции Музея Ла-Неувевиля. Серпентина «Ламбиллон», принявшая участие в Лотарингской кампании 1475 г., так же была снабжена 100 шарами (материал не указан).

Рис.14. Бургундские артиллерийские снаряды. Музей Ла-Неувевиля.

Еще два типа боеприпасов, которые широко использовались бургундской артиллерией – это свинчатки (plommet, картечины) и галька иначе булыжники (galet). Данные типы снарядов отливались из свинца и чугуна. Так, в 1445 г. арсенал в Андернахе располагал 200 ливров свинца для изготовления 400 свинчаток, т.е. каждая свинчатка весила около 0,23 кг. 18 августа 1466 г. бургундские артиллеристы получили «800 ливров свинчаток для серпентин, чтобы захватить пригороды упомянутого Динана и аббатство Лефф, а так же /использовать/ в стычках, кои происходили в этот день перед упомянутым городом Динаном». С 27 августа по 15 сентября того же года для сигнальных пушек бургундской армии было выделено 50 ливров свинца, «дабы канониры артиллерии стреляли по разу или по два, будя спящих». В 1473 г. Лилльский арсенал выделил для траспортировки снарядов «50 малых упаковочных ящиков для свинчаток для серпентин». В ходе Лотарингской кампании 1475 г. бургундские серпентины использовали 600 галек, отлитых из чугуна. В Музее Ла-Неувевиля одна из бургундских серпентин калибра 0,067 м помимо железных шаров снабжена свинчатками. Ими же снабжена бургундская серпентина калибром 0,035 м (инв. №111) из коллекции Муртенского Музея.

Так же стоит отметить еще два типа артиллерийских снарядов, о которых я уже писал в абзаце, посвященном мортирам – «медные яблоки» и «огненные камни» , т. е. бомбы, начиненные порохом.

Начиная примерно с 20-30-х гг. XV в. европейские артиллеристы стали зернить порох, т.е. скатывать его в маленькие шарики-гранулы. Это позволило свободно транспортировать порох на значительные расстояния (ранее, дабы избежать расслаивания пороха при транспортировке, его приходилось делать на месте), а так же повысило эффективность выстрела: между гранулами легко проникал воздух, способствуя более быстрому возгоранию. Кроме того, бургундские артиллеристы эпохи войн Карла Смелого стали применять пороховые сумки – заранее отмеренные пороховые заряды, которые позволяли убыстрить процесс заряжания. Например, в 1472 г. Лилльский арсенал выделил на нужды артиллерии «150 кожаных сумок разного вида, которые вмещают порох для артиллеристов».

Рис.15. Ведра, мешки и сумки для пороха. Миниатюра из «Арсенальной книги Максимилиана», 1502 г.

Массированное применение артиллерии требовало от бургундского военного руководства проявлять неустанную заботу о производстве пороха. Так, бургундские архивы того периода содержат многочисленные свидетельства о закупке необходимых ингредиентов для изготовления пороха. Например, казна оплатила Жану де Вельду, торговцу из Брюгге, поставку селитры из Германии. Еще один негоциант, Кристоф Далам, торговец из того же Брюгге, поставил артиллерийской службе герцога 7 000 ливров селитры из Германии и 6 000 ливров серы. В 1413 г. бургундские артиллеристы изготовляли порох, смешивая ингредиенты в следующей пропорции: селитра – 71,5 %, сера – 21,4 %, древесный уголь – 7,1 % (оптимальная пропорция 74,64% / 11,85% / 13,51%). Сохранились сведения и относительно расхода пороха. Например, при осаде замка Больё (1465 г.) было израсходовано 16,5 бочек пороха, в ходе сражения при Монлери – 5 бочек пороха и 1 500 ливров свинчатки. В Этампе на торжественную салютацию из 2 залпов потратили 1 бочку пороха и 250 ливров свинца (т.е. во время салюта, как и во время сигнала побудки, стреляли боевыми зарядами!). Во время осады Парижа в период с 20 по 31 октября 1465 г. израсходовали 11 бочек пороха. С 27 августа по 15 сентября 1466 г. под Динаном были выделены «4 бочки пороха, чтобы ежедневно разорять /город/». 28 октября 1467 г. было израсходовано «7,5 бочек пороха для курто и серпентин в сражении, кое монсеньор дал в этот день возле деревни, прозываемой Брюстем, против льежцев, которые пришли, дабы освободить город Самсон / Сен-Трон/, и оные были разгромлены и обращены в бегство». Во время 10-месячной осады Нейса, согласно сообщению «Базельской хроники», бургундская артиллерия израсходовала 600 тонн пороха.

Рис.16. Бургундская осадная артиллерия. Миниатюра из «Хроники Англии» Ж. Ваврена, 1480 г.

Приложение .

Ниже я помещаю перевод одной из учетных ведомостей Лилльского арсенала (Архив департамента Норд, Лилль, В.3519, II) от 1475 г., текст которой дает хорошее представление о численности артиллерийского парка, артиллерийских расчетов и обслуживающего персонала, а так же о лагерном имуществе и обозе, которые требовались для армии Карла Смелого в условиях проведения военной кампании.

Приготовления к Лотарингской кампании 1475 г.

«Служба всего, что относится к артиллерии, кою монсеньор герцог намерен взять с собой, согласно его письменным распоряжениям.

Состоит из: 6 бомбард из железа и бронзы, 6 мантелетов для означенных бомбард, 6 повозок для транспортировки указанных мантелетов, 12 камней для бомбард; 6 бомбарделлей, 6 средних мантелетов, 7 повозок для перевозки мантелетов, 12 камней для бомбарделлей; 6 мортир, 12 камней для мортир; серпентина Ламбиллон, 100 шаров для нее; 10 курто, 2 000 камней для упомянутых курто; 10 серпентин, 3 серпентины Отеля, 2 серпентины Жакемен и серпентина из Монлери, 36 средних серпентин, 48 малых серпентин, 200 аркебуз, 40 000 ливров свинца, 600 чугунных галек для серпентин, 200 висящих павуа, 250 ребристых павуа, 400 щитов, 8 000 луков, 10 000 дюжин стрел, 4 000 дюжин тетив, 12 000 арбалетных стрел, 10 000 веретен для кренекина, бочки с антверпенской веревкой, 500 вужей, 600 рогатин, 4 500 свинцовых молотков, 6 000 пик, 1 200 копейных древков, 1 000 древков полу-копий, 1 200 шуфл, 1 000 древков дротиков, 400 жаков саперов, 300 саладов или шапелей, 1 000 лопат, 600 окованных лопат, 400 кривых садовых ножей, 300 деревянных лопат, 1 000 ломов, 500 мотыг, 1 000 топоров, 1 000 серпов, ветряная мельница, 1 200 ручных мельниц, 1 000 футов моста с приспособлениями, требующим для транспортировки не менее 100 повозок, запас жира, кузница, фонари, селитра, сера, железные листы, латунная проволока, кожаные сумки, гвозди, приспособления и инструменты для плотников, извозчиков, артиллеристов; дом герцога, для /транспортировки/ которого необходимо 7 повозок, 3 павильона, тент для герцога, 400 павильонов для ордонансовых рот и господ служб Отеля герцога, 350 новых конюшен, 26 тентов о двух шестах, 7 штук тентов для конюшни герцога, 2 тента для часовых, 16 штук прочих тентов и павильонов для мэтров. Лейтенанты, контролеры и помощники вышеупомянутой артиллерии /должны обеспечить/ канаты, шесты, 2 000 колышков для тентов, лестницы, кожаные лодки, штурмовую башню, сделанную в Малине, сумки для лейтенантов, контролера и благородных людей вышеупомянутой артиллерии. Для доставки сей артиллерии хорошо было бы иметь 5 245 лошадей, не считая тех, кои перевозят порох; из расчета 4 су в день на лошадь, расход для доставки артиллерии будет равен 1 049 флоринов в день. Люди, необходимые для обслуги и транспортировки этой артиллерии: 6 мэтров бомбардье, 6 других бомбардье, обслуживающих 6 бомбарделлей, 6 других канонье для шести мортир, 20 прочих для 9 курто и 15 серпентин, 40 прочих для средних и малых серпентин, 50 кулевринье, чтобы стрелять из аркебуз, 14 артиллерийских помощников, Аман Милон –мэтр плотников, 8 конных плотников, 95 пеших плотников, мэтр Вутен Тэтен –мэтр извозчиков, 20 пеших извозчиков, 50 слуг, 45 товарищей, мэтр столяров Отеля герцога, 4 столяра его ордонанса, 2 прочих товарища, чтобы нести 4 ворота для натяжения тентов, 20 плотников для тентов и павильонов, 200 прочих установщиков тентов, 400 саперов, 2 мэтра кузнецов, 4 кузнеца, 1 мэтр каменотесов, 6 каменотесов, 3 литейщика, 8 моряков для кораблей, 4 мельника, 50 минеров, 24 погонщика.

Общая сумма выплат для людей, необходимых для обслуживания артиллерии: 201 ливр 9 су в день.

Общая сумма с расходами на транспортировку: 1 250 ливров 9 су в день».

20

в Избранное в Избранном из Избранного 2

Существует мнение что метательные орудия это вымысел историков, что с материалами, существующими в то время, такие машины вообще невозможно построить. Но существуют вполне работоспособные современные реконструкции. Я не сторонник ни одной из теорий только потому что к каждой конструкции нужно подходить отдельно. Я только представляю Вам попытку систематизации метательных орудий.

Если собрать воедино названия метательных орудий древности, получится внушительный список на много десятков терминов (даже если не брать экзотические языки Востока). Палинтон, онагр, скорпион, анжен, фундибул, эспрингаль, робине, мангонель, калабра… Недолго и запутаться во всем этом великолепии и решить, что типов осадных орудий - примерно столько же, сколько разновидностей мечей. Но это, конечно же, было бы ошибкой.

Принципы действия осадных машин

Все метательные машины, кроме сифонофора, можно поделить на три категории по тому, какая сила используется для запуска снаряда.

Тенсионные машины работают по той же схеме, что и лук: разгибаясь, плечо машины посылает снаряд вперед. Этот метод великолепен, так сказать, «в малых формах», то есть для ручного и легкого стационарного оружия, но при увеличении размеров оказывается, что очень трудно подобрать удачные параметры лука. К тому же нередко лук в процессе ломается - с весьма и весьма неприятными последствиями. Тенсионные машины - самые легкие из всех.

Торсионные машины используют более хитрый метод. В пучок натянутых воловьих жил или веревок вставляется рычаг, который вращают до тех пор, пока он не дает должной силы натяжения. Потом его еще доворачивают зарядным механизмом, и, когда рычаг отпускают, сила скрученных жил посылает снаряд. Торсионная машина - это гораздо более совершенная и сложная технология, но она дает заметно больше возможностей.

С ходу представить себе работу торсионной машины может быть непросто; но попробуйте растянуть между пальцами двух рук обычную канцелярскую резинку, вставить в нее карандаш и закрутить. Принцип сразу станет понятен…

Наконец, гравитационные машины работают на обычной силе тяжести - то есть противовес запускает снаряд. Такая конструкция оправдана лишь для самых больших машин, когда добиться нужного усилия от торсионной схемы становится невозможно.

На самом деле наука знает всего-то четыре типа доогнестрельных метательных орудий (ручное оружие - луки, арбалеты, пращи - из рассмотрения исключаем). Это катапульта, баллиста, требюше и сифонофор. И все эти калабры, робине и онагры - суть просто разновидности первых трех из них. Сифонофоры с успехом применялись только одним народом, а потому обилием подвидов похвастаться не могут.

Нередко оказывается даже, что очередной «новый тип осадного орудия» - суть не что иное, как имя собственное, данное солдатами своей любимой баллисте. Так, в позднейшие времена у итальянских кондотьеров каждую бомбарду или пушку называли по имени; метательные орудия древности реже удостаивались личных имен, но все же это случалось…

Тут надобно заметить, что немалую путаницу в классификацию осадных орудий вносят древние хронисты и историки. Ведь никак нельзя не упомянуть о машинах, метавших камни при легендарной осаде крепости такой-то, но… сам историк эту машину в глаза не видел. Зато он неплохо (как ему кажется) представляет ее себе внешне и хочет донести эти сведения до потомков.

Вот и появляются чудо-рисунки, изображающие механизм, который ни один инженер на свете работать не заставит. Особенно такими картинками славится, например, Полибий, оставивший нам ценнейшие сведения о римской военной науке времен Пунических войн. Вегеций, знатный вояка, испытывал большие проблемы с пропорциями при рисовании. А потомки гадают: так чем же, черт возьми, вооружались эти древние?

Другое дело - Леонардо да Винчи: этот, несомненно, и в оружии разбирался, и чертить умел - дай бог всякому. Но и тут незадача: великий тосканец обладал весьма богатым воображением и рисовал не только то, что в реальности применялось, но и то, что изобрела его собственная фантазия. Его устройства работают отлично, но не всегда можно понять, были ли они построены в реальности…

Баллиста

Б аллиста мечет стрелы или камни примерно по тому же принципу, что и арбалет. Тетива, натягиваемая специальным механизмом (тут уж банальным крюком или козьей ножкой не обойтись!), изгибает плечи баллисты, затем ее отпускают, и плечи, распрямляясь, посылают вперед камень или стрелу.

Слово «баллиста» происходит от греческого глагола «баллейн» - швырять, метать.

Д о IV века до н.э. катапульта называлась баллистой, а баллиста - катапультой. Потом в силу каких-то не вполне понятных обстоятельств названия поменяли владельцев. Эта путаница изрядно попортила кровь историкам!

У большинства баллист нет единого лука, как у арбалета, а есть два отдельных плеча. Нередко стрелу посылает не изгиб самого плеча, а другая сила: плечо крепится к закрученной веревке Это называется торсионной машиной. Но и легких тенсионных баллист тоже немало.

Взводят баллисту чаще всего обычным воротом наподобие колодезного, на который намотана веревка с крюком - крюк удерживает тетиву. Конструкции крюка бывали довольно затейливыми - попадалось даже что-то вроде карабинного замка.

Среди метательных орудий баллисты - самые легкие и мобильные. Поэтому неудивительно, что встречались они и на кораблях, и даже в «конном» варианте (подобно позднейшей конной артиллерии). Такие устройства назывались карробаллистами. (Существовали и передвижные катапульты, но их надо было тащить упряжкой из нескольких волов, и по-настоящему «мобильными» их не назовешь.)

Карробаллисты в позднейшей римской тактике стали обязательным элементом: так, Вегеций сообщает, что на каждую центурию в обязательном порядке полагается по одной такой машине, приводимой в действие 11 солдатами (стало быть, легион везет с собой 60 карробаллист).

Существует миф что древние осадные орудия применялись только при штурме. На деле еще римляне осознали, что против больших скоплений людей баллиста творит чудеса, и вовсе не брезговали применять ее даже в открытом поле.

Еще одно достоинство этого орудия - достаточно высокая прицельность. Опытные солдаты достаточно точно посылают ядра и из катапульт, но тут нужна все же приличная пристрелка. У некоторых баллист было два боевых режима - прицельный и дальнобойный; в последнем варианте вполне можно было надеяться на 500-метровый полет снаряда! Рекорд же дальности древней баллисты составляет 700 с небольшим метров. Прицельность достигалась на много меньших дистанциях - около 100 метров, максимум - 200.

Мощью выстрела баллиста, конечно, не может тягаться с катапультой или требюше. Зато стрела летит по относительно пологой траектории, и можно пытаться угодить ей прямо в ворота крепости; а ядром катапульты, летящим по высокой дуге, это едва ли получится сделать.

Среди видов баллисты числятся:

Гастрафет

Это древнейшая греческая баллиста - точнее, помесь баллисты и арбалета. Название означает по-гречески «брюшной лук». Гастрафет представляет себе арбалет настолько большой, что держать его в руках невозможно, и потому его опирают с помощью костыля о землю, а приклад широкой дугой охватывает живот.

Таким чудом вооружались незадолго до македонского завоевания, и в армии Александра их тоже хватало. Но вскоре их усовершенствовали, и появилась….

Аркбаллиста

Аркбаллиста, она же оксибел, - это по-прежнему гигантский арбалет, тенсионная машина. Но у нее уже есть настоящий станок и большой ворот. Снарядом служит специальная тяжелая стрела.

Рассказывают также о большой аркбаллисте, где тетиву двигали шесть вертикально поставленных луков. Но это, скорее всего, миф: пишут о ней в основном авторы позднего средневековья, причем пишут как о седой древности, и нет оснований полагать, что они знали, о чем говорили.

Аркбаллиста по природе своей довольно сильно ограничена в своих возможностях; и дело не только в тенсионной схеме, но и в отсутствии возможности менять угол наклона ложа. Это урезает дальнобойность до примерно 40-60 метров; несерьезно!

Палинтон и скорпион

Палинтон

Палинтон - это двухплечевая торсионная баллиста, мечущая камни (иногда палинтонами называют вообще все камнеметы - по происхождению слова). Жилы, в которые вставлены рычаги-плечи, закреплены на жесткой деревянной раме прямоугольной формы.

Укреплялся палинтон на хитроумном штативе, позволявшем поворачивать и наклонять орудие, довольно точно фиксируя угол. Этот самый штатив позволяет преодолеть основной недостаток аркбаллисты и обеспечивает орудию дальность выстрела, измеряемую в сотнях метров.

Скорпион

Скорпион отличается от палинтона тем, что мечет все же стрелы, а не камни; в остальном устройство машины не изменилось. Его называют еще эвтитоном (буквально - «стреломет»). Герон впоследствии попытался усовершенствовать скорпион, сделав свою схему - хейробаллисту; она не особо прижилась, зато дала начало целому семейству арбалетов.

Палинтон и скорпион - это и есть две основных схемы баллисты, просуществовавшие более тысячи лет. Их популярность продержалась до XIV века, а кое-где и подольше.

Полибол

Мечта сделать оружие, которое стреляет быстро, существовала с древнейших времен, и чуть ли не на каждую стреляющую штуковину находился свой Гатлинг или Максим. Скорострельный арбалет родился на Востоке, а вот скорострельная баллиста - в Александрии, и известен даже автор идеи - небезызвестный Дионисий.

В полиболе (он же полиболос) две оригинальных детали: механизм для стрел, примерно такой же, как в арбалете чо-ко-ну, и зубчатое колесо, взводящее тетиву (нередко его изобретение ошибочно приписывают Леонардо да Винчи). Конечно, на по-настоящему большую мощь такого орудия рассчитывать нельзя; вероятно, это и трудности изготовления стали причиной того, что полибол так и не стал массовой машиной.

Катапульта

Катапульта обладает большим рычагом, один конец которого прикреплен к оси, другой свободен. Свободный конец оснащен либо ложкой, либо «корзинкой» на веревках наподобие пращи (ее часто так и называют - пращей); в эту ложку или корзинку кладут снаряд - как правило, большой камень или, реже, специальное ядро (кое-где применяли еще глиняные кувшины с греческим огнем).

Большинство катапульт приводится в действие так. Ось, к которой прикреплен рычаг, крепится к пучкам жил или веревок (торсионный метод) и накручена почти до предела; ворот тянет рычаг вниз, накручивая веревки еще сильнее. Потом рычаг отпускают - и он отправляет ядро в полет.

Снаряд, естественно, летит по навесной траектории, точность - умеренная, зато его легко забросить за стену. Масса снаряда - килограммов 20-40, иногда даже до 50-60.

Слово «катапульта» - изначально однокоренное с «баллистой», хотя по нынешнему звучанию и не догадаешься. «Ката» означает «против», «для борьбы с чем-либо», а «пульт» - это то же самое искаженное «баллейн», то есть «метать».

Характерная дальнобойность катапульты - около 300-350 метров.

Иногда эти машины собирались прямо на месте из найденных тут же деревьев (с собой везли только металлические части и веревки). Римляне, впрочем, предпочитали возить катапульты с собой в качестве тяжелой артиллерии (баллисты - легкая). Но резво катать их на лошадях не получалось - впрягали быков, как в XIX веке, - в осадные пушки. И на легион полагалось всего 10 катапульт. Нередко машины транспортировали в разобранном виде.

Основное предназначение катапульты при штурме - атака на стены и башни (баллиста может выбирать более мелкие цели, но не проломит серьезную стену). На крепостной стене ее обычно ставили для борьбы с осадными башнями - лучшего средства не найдешь. Применялись катапульты и во флоте - прежде всего для метания греческого огня, пока не нашлось лучшего способа. Корабль - слишком верткая цель для медленно взводящейся и медленно наводящейся катапульты.

Стрельба из этой машины много сложнее, чем из баллисты, и квалифицированные артиллеристы ценились очень высоко.

В средние века катапульта потеснила баллисту потому, что 300-350 метров - это и максимальная, и прицельная ее дальность. А это больше, чем расстояние полета стрелы из английского лука или генуэзского арбалета, пущенной с высоты замковой стены. Что и стало решающим преимуществом. Впрочем, полного вытеснения не случилось.

Онагр

Онагр - самая популярная катапульта древнего Рима. Единственная ее особенность - корзинка на веревках вместо более распространенной в Греции ложки.

Слово «онагр» означает «дикий осел». О том, почему катапульту приравняли к ослу, существует по меньшей мере три версии. По первой, дикий осел отгоняет хищников, швыряя в них камни задними копытами. Современной зоологии этот феномен неизвестен, но древние обладали странными воззрениями насчет поведения зверей… Вторая версия утверждает, что рычаг катапульты взметывается вверх, словно нога лягающегося осла; ассоциации - дело индивидуальное, конечно, но уподобление весьма странно. Наконец, третья версия, относительно правдоподобная, гласит, что устройство работало с душераздирающим скрипом, напоминающим ослиный вопль.

Дожил бойцовый ослик и до средневековья; правда, там он обзавелся прозвищем «мангонель». С годами машинка измельчала, зато научилась стрелять чем-то наподобие картечи; неоценимо против плотного строя!

Эспрингаль

Довольно редкая боевая машина: катапульта на тенсионном принципе. Ее рычаг - упругий, ворот изгибает его, и рычаг, распрямляясь, швыряет камень (его кладут в мешочек или корзинку). Самая, по-видимому, удачная схема принадлежит Леонардо, но первый известный образец мы находим еще у Флавия Вегеция.

Делать эспрингаль (он же спрингальд) трудно, силой он уступает онагру; правда, довольно-таки дальнобоен. Есть еще то преимущество, что эспрингаль почти не надо пристреливать после установки. Но все равно эти устройства большой популярности никогда не имели.

Существовал и стреломет на том же принципе - назывался он бреколь. Утверждают, что на 300 шагах он пробивал насквозь 15-сантиметровое бревно, а вообще-то запускал стрелу на 1300 шагов. Правда, утверждения эти весьма сомнительны.

Технические аспекты

История изобретения пороха и появления пушек и боеприпасов очень скоро обросла мифами и легендами. Петрарка, благоговевший перед греко-римской цивилизацией, полагал, что древние не могли не знать о применении пороха. То же суждение встречается в письме папы римского Пия II герцогу Федериго Урбинскому: «У Гомера и Вергилия можно найти описание всех видов оружия, используемых в нашем веке». Вальтурио, автор трактата «О военном деле» (1472 г.), видит в Архимеде изобретателя пушек. Правда, тогда же Франческо ди Джордже Мартини отмечал, что если бы у древних были пушки, в развалинах их крепостей нашлись бы амбразуры.

Авторы, сожалеющие об изобретении артиллерии и пороха, приписывают его чужеземцам или, скорее, «неверным» (туркам и китайцам). Флавио Бьондо в «Риме торжествующем» (1455-1463 гг.) возлагает ответственность за изобретение пороха на одного немца середины XIV в. и относит его первое употребление к Кьоджинской войне между Генуей и Венецией (1378-1381 гг.). В 1493 г. Антонио Корнадзано дополняет легенду, утверждая, что этот немец был монахом-алхимиком и обучал венецианцев в 1380 г. Позже этого монаха переселили в конец XIII в. и дали ему имя - Бертольд Шварц из Фрайбурга. Испанские источники предлагают другую версию: первыми использовали порох мавры в 1343 г., во время войны с Альфонсом XI.

Традиционно подчеркивался дьявольский характер этого изобретения. Джон Мирфилд около 1390 г. говорит об «этом смертоносном дьявольском инструменте, каковой обычно зовут пушкой». Франческо ди Джордже, сам военный инженер, присоединяется к тем, кто определяет это изобретение как «не человеческое, но дьявольское». В XV в. «Книга о секрете артиллерии и пушечного дела» приписывает его «мастеру Бертрану, великому чернокнижнику» и алхимику. Но главную роль здесь якобы сыграл случай. Сначала мастер просто хотел получить «красивую краску, сходную с золотом, для изготовления коей взял он селитру, серу, свинец, масла и оные субстанции смешал и поместил смесь в глиняный горшок, каковой, должным образом закупорив, поставил на огонь». Когда ингредиенты нагрелись, горшок, конечно, взорвался. Алхимик повторил опыт, использовав тщательно закрытый медный горшок. Тогда он понял, как можно использовать эту взрывную силу, усовершенствовал пропорции и «заказал устройство на манер пушки». Так якобы было открыто «пушечное дело». Связь магии и артиллерии обнаруживается и в истории о «бомбардире» из Меца по имени Камуфль, о котором приблизительно в 1437 г. говорили, «что он трижды в день стрелял, когда пожелает, и прибегал к магическому искусству».

Вернемся к тому, что нам известно более или менее достоверно. Первое упоминание формулы пушечного пороха встречается в китайском тексте 1044 г. «Вуцзюн цзунъяо». Этот порох служил для производства дымовых, зажигательных, разрывных снарядов. В конце XIII в. его широко использовали монголы, например, при попытках вторжения в Японию (1274 и 1281 гг.). Вскоре снаряды (прежде всего зажигательные стрелы) стали метать с помощью пороха, предварительно вставив их в направляющую трубку из толстого бамбука, дерева, железа или бронзы.

Эти изобретения и технологии попали на Запад из мусульманских стран. Некий андалусский ботаник, умерший в Дамаске в 1248 г., называет селитру «китайским снегом»; в Персии то же вещество именовали «китайской солью». Возможно, монголы использовали примитивное огнестрельное оружие в битве при Сайо в Венгрии (1241 г.). С середины XIII в. мавры кладут порох в различные снаряды, метаемые из катапульт или требюше (средневековое камнеметное орудие). На Западе первый известный рецепт пороха датируется 1267 г. (Роджер Бэкон).

Скопитусы (примитивное огнестрельное оружие конницы: трубка с прикладом, упиравшимся в грудь всадника, и сошкой) якобы использовались при обороне Форли воинами Гвидо ди Монтефельтро в 1284 г. Одиночное свидетельство сомнительно. Первые надежные данные появляются на сорок лет позже. Изображение пушки в виде горизонтально лежащего на козлах горшка, из которого выходит стрела, встречается на одной миниатюре из трактата «О примечательном, мудром и благоразумном» Вальтера из Милимете (1326 г.). Вероятно, имеется в виду одна из машин для метания «болтов» (короткие и толстые стрелы, предназначенные для стрельбы из арбалета), которые часто упоминают источники середины XIV в. и более поздние.

Что касается слова «пушка» (фр. canon), происходящего от греческого kanun или латинского саппа - «труба», то оно впервые появляется во флорентийском документе от 11 февраля 1326 г., которым Синьория назначает двух лиц «для изготовления <...> железных труб и пушек из металла». Новую артиллерию, вероятно, использовали во время Мецской войны 1324 г. и, определенно, - два немецких рыцаря при осаде Чивидале (Фриули) в 1331 г. Бомбарды упоминаются в сообщениях об осаде Бервика-на-Твиде в 1333 г. В 1341 г. город Лилль держал «мастера громовых дел». В 1346 г. Ахен имел «железную трубу для громовой стрельбы». Двумя годами позже Девентер располагал тремя «пушками». В 1341 г. Лукка передает Гиберто да Фольяно, своему капитану, «железную пушку для метания железных ядер», а в то же время в Брешии два кузнеца получают материалы, заказанные, чтобы выковать «трубу для метания мячей» и «железную пушку трубообразную и ядра железные». В Папском государстве пушки и бомбарды упоминаются в 1350 г. в связи с войной в Романье.

Счета свидетельствуют о «1050 фунтах железа, обработанного и необработанного, для изготовления ядер для бомбард» и «226 ядрах железных для бомбард» общей массой в 88 фунтов. Англичане не только почти наверняка использовали порох и выпустили несколько снарядов в битве при Креси (1346 г.), но и отправили из Лондона для осады Кале (1346-1347 гг.) десять пушек, огнестрельные боевые повозки, свинцовые ядра и порох. Один документ от 10 мая 1346 г. говорит о 912 фунтах селитры и 886 фунтах серы, закупленных у одного аптекаря в Лондоне «для дела самого короля ради его пушек». Во Франции первые упоминания об артиллерийских орудиях датируются 1338 г. В 1340 г. во время осады Камбре один дворянин, специалист по новому оружию, сир Гуго де Кардайяк заказал десять пушек на скромную сумму в 25 ливров 2 су 6 турских денье, тогда как чрезвычайно необходимые для применения этих орудий селитра и кусковая сера обошлись в 11 ливров 4 су 3 турских денье. В 1346 г. тот же сеньор предполагает использовать 22 пушки для обороны замка Биуль (Тарн-и-Гаронна). 29 апреля 1345 г. Рамундус Аркерии, «артиллерист короля Франции в Тулузе», расписывается в получении определенной суммы на «2 железных пушки, 200 налитых свинцом ядер и 8 фунтов пороха».

Таким образом, лет за двадцать и путями, проследить которые не представляется возможным, новое изобретение распространилось по всему Западу - вероятно, начиная с Италии. Правда, в периферийных регионах оно еще долго было неизвестно: первое упоминание об артиллерии в Шотландии датируется только 1384 г.

С середины XIV в. описания пушек появляются в учебных трактатах и нарративных источниках. Одно из первых было сделано Жаном Буриданом в его «Вопросах к книгам "Метеорологии" Аристотеля»: «Сила действия этого газа проявляется в сих устройствах, называемых пушками (canalibus), из которых посредством газа, порожденного щепоткой пороха, испускают большие стрелы либо свинцовые ядра с такой силой, что никакой доспех не может им противостоять». «Хроника Тарвиса» (1376 г.) более подробно сообщает об «этих бомбардах, каковых доселе не видели и речи о которых никогда не слышали в Италии, что чудесным образом сделаны венецианцами. И верно, бомбарда есть железное устройство весьма могучее: спереди у него обширный канал, куда помещают круглый камень той же формы, что и канал, а сзади - труба вдвое длиннее, чем оный канал, с каковым она связана, но более узкая; и в сию трубу кладут черный порох, что делается из селитры, серы и древесного ивового угля, сквозь вход в оную трубу со стороны дула. И то отверстие означенного дула далее замыкается деревянным затвором, вставляемым внутрь; после же того, как с другой стороны вложат круглый камень, к малому отверстию в трубе (имеется в виду запальное отверстие) подносят огонь, и от воспламененного пороха камень извергается с великой силою».

Долгое время большинство орудий имели небольшие размеры. Об этом свидетельствуют массы 73 пушек, изготовленных для Ричарда II Английского Уильямом Вудуардом с 1382 по 1388 г.:

1 пушка массой от 665 до 737 английских фунтов,

47 «больших пушек» в среднем по 380 фунтов,

5 пушек по 318 фунтов,

4 «медных пушки» по 150 фунтов,

7 «малых пушек» по 49 фунтов,

9 «малых пушек» по 43 фунта.

Что касается расхода пороха, то он оставался очень скромным. В 1375 г. во время осады войсками Карла V Сен-Совер-ле-Виконт 31 фунта пороха хватало для заряжания трех «больших железных пушек», стрелявших камнями, 24 медных пушек, стрелявших свинцовыми ядрами, и 5 железных пушек, тоже стрелявших свинцовыми ядрами. В 1376-1377 гг. пороховой заряд «железной пушки, мечущей тяжесть в 60 фунтов», составляет полтора фунта. В 1383 г. для так называемой морской армии на баржи погрузили «четыре больших пушки на лафетах, снабженные железными выступами и шарнирами, с четырьмя деревянными козлами, сто шестьдесят шесть фунтов пороха и сто шестьдесят камней для оных пушек», т. е. по фунту пороха на выстрел.

В виде исключения изготовляли орудия очень большого калибра: в Монсе в 1375 г. была отмечена пушка массой 9500 фунтов. Однако с самого начала XV в. начинаются масштабные перемены. В 1410 г. Кристина Пизанская рекомендует для штурма хорошо укрепленной крепости использовать четыре больших пушки, имеющих собственные имена, крупнейшая из которых будет стрелять ядрами массой от 400 до 500 фунтов. Действительно, с этого момента самым большим пушкам давали имена, призванные посеять страх или же связанные с обстоятельствами их изготовления и первого применения либо с положением их владельца.

Итак, с большими пушками дело обстояло так же, как с кораблями или колоколами: они приобрели индивидуальность, став в некотором роде живыми существами.

То, что рекомендации Кристины Пизанской вовсе не были чисто теоретическими, доказывает заключенный годом раньше контракт между «мастерами по бомбардам и пушкам» и герцогом Бургундским Иоанном Бесстрашным на отливку в Осонне большой «медной» бомбарды в 6900 фунтов с расчетом на каменное ядро массой 320 фунтов. В 1412 г. в Каркассоне имелась бомбарда в 10 000 фунтов. «Монс-Мег», железная бомбарда, хранящаяся ныне в Эдинбургском замке, была в 1449 г. заказана «торговцу артиллерией» Жану Камбье Филиппом Добрым, герцогом Бургундским, за 1536 ливров 2 су. Эта пушка имела общую длину 15 футов (единица длины в Англии, равная 0,3048 м) и весила 15366 фунтов. Согласно экспертизе XVIII в., пороховой заряд составлял 105 фунтов для каменного ядра в 549 фунтов. Бомбарда «Бешеная Грета», стоящая и поныне на Рыночной площади в Генте, имеет длину более 5 м; ее диаметр - 0,64 м, а масса - 16400 кг. Другое чудовищное орудие - «большая литая бомбарда», заказанная в 1457-1458 гг. Филиппом Добрым «в своем дворце Леббр в Брабанте у Жакмена де л"Эспина, мастера бомбард и прочих орудий». Эта пушка имела массу 33000 -34000 фунтов и стреляла каменными ядрами 17 дюймов «в поперечнике». «Позади означенной бомбарды, дабы стрелять из нее было безопасней», устанавливалась свинцовая плита массой 800 фунтов. Одно из самых тяжелых артиллерийских орудий заказал в Брюсселе в 1409-1411 гг. герцог Брабантский: масса этой пушки достигала 35 тонн - немногим менее, чем 40-тонный «Раджа-Гопал», гигантская пушка времен Моголов, хранящаяся в Танджавуре, в штате Мадрас.

Если в XIV в., по крайней мере во Франции, для артиллерийских орудий существовало лишь два термина: «пушка» и «бомбарда», то в XV в. лексикон расширяется:

К 1410 г. - кулеврина и пищаль;

К 1430 г. - серпентины, краподо, краподины;

К 1460 г. - куртоды и мортиры;

К 1470 г. - аркебузы;

К 1480 г. - фальки и фальконеты.

На основе работы Франческо ди Джордже Мартини (1487-1492 гг.) можно составить следующую, весьма идеализированную таблицу, которая дает представление о том, какой была или, точнее, должна была быть артиллерия.

	Название орудия
	Бомбарда (общая или средняя)	Мортира	Бомбарда	Куртода
Длина (в футах)	15-20	5-6	10	12
Материал снаряда	Камень	Камень	Камень	Камень
Масса снаряда (в фунтах)	300	200-300	50	60-100
Соотношение массы пороха и снаряда	16/100	16/100	16/100	16/100

	Название орудия
	Пасс-волант	Василиск	Сербатана	Спингарда
Длина (в футах)	18	22-25	8-10	8
Материал снаряда	Свинец или железо	Бронза или железо	Свинец	Камень
Вес снаряда (в фунтах)	16	20	2-3	10-15
Соотношение веса пороха и снаряда	10/100	10/100	10/100	10/100

В артиллерии произошли и другие трансформации. Вместо пушек, изготавливавшихся путем соединения полос кованого железа (еще в 1456 г. большая бомбарда состояла из 38 узких полос и 33 железных обручей), появились литые железные орудия. «Расплавленный металл заливали в литьевую форму в виде полого цилиндра, по оси которого располагался сердечник», или оправка. Правильность канала обеспечивалась расточкой его стальным зенкером. Использование литьевых форм одинаковых размеров позволяло стандартизовать калибры. Кроме того, здесь, как и при изготовлении колоколов, использовали бронзу, в которой содержание меди было повышено, а олова - понижено. Производители колоколов могли делать и пушки; при необходимости можно было переплавлять колокола на пушки. Вот, например, сделка, заключенная в 1488 г. между городом Ренном, с одной стороны, канониром-литейщиком и канониром-кузнецом - с другой. Литейщик должен будет отлить несколько фальков, один колокол, а также две емкости, которые будут служить навесными каморами (камора – пространство в казенной части пушки для порохового заряда) для кованых железных серпентин. Он получит необходимый «металл и медь» массой до 6000 фунтов. Кузнец выкует две железных серпентины. Одна из них будет иметь медную камору, изготовленную заранее, и заряжаться с казенной части, а другая будет коваться из одного куска, заряжаться с дула и иметь цапфы, чтобы стрелять с колесного лафета. Обе серпентины «будут метать железные ядра».

Усовершенствования коснулись как транспортировки орудий, так и установки их на боевую позицию. Долгое время артиллерийские орудия (за исключением пушек и ручных кулеврин, которые начали появляться в конце XIV в.) перевозили на телегах, повозках, обычно четырехколесных. Для того чтобы они могли вести огонь, их приходилось снимать. Пушки устанавливали на козлы или станину. Однако с середины XV в. упоминаются орудия, снабженные цапфами и лежащие на лафете, установленном на оси с двумя колесами. 19 августа 1458 г. город Руан покупает 100-фунтовую пушку «в форме малой серпентины из бронзы, стреляющей свинцовыми ядрами размером в малый мяч, возведенной на лафет и возимой на двух деревянных колесах». В 1465-1466 гг. некий плотник из Невера сдает заказанные ему восемь колес: четыре средних для большой железной бомбарды (из чего можно сделать вывод, что она укладывалась на повозку) и еще четыре большего размера для двух серпентин. В 1490 г. замок Анжер принимает на хранение три больших пушки-серпентины массой около 7000 фунтов, с шестью большими колесами. Таким образом, возникла прицепная артиллерия, которую было просто ставить на боевую позицию и перемещать; с 1470 г. такие орудия изображают на многочисленных миниатюрах, а отдельные экземпляры их сохранились среди трофеев, взятых швейцарцами после победы над Карлом Смелым при Грансонев 1476 г.

Долгое время обязательным было использование обтюраторов (пушечное приспособление для устранения прорыва пороховых газов при выстреле), герметично закрывавших отверстие в каморе, куда помещали пороховой заряд. Учебник по пушечному делу XV в. довольно подробно описывает этот процесс: «Если вы желаете сделать добрые обтюраторы для бомбард, вам нужна добрая древесина ольхи либо тополя, вполне сухая, и делайте их таким манером, чтобы передняя часть была тоньше, нежели задняя, дабы, когда вы забьете обтюратор в камору палкою, он вошел точно и отнюдь не торчал из каморы». Обтюраторы должны были быть сделаны из дерева, способного разбухать под воздействием паров, выделяющихся при сгорании пороха. В момент, когда давление становилось достаточно высоким, обтюратор вылетал, почти как пробка от шампанского, и тогда высвободившаяся взрывная сила пороха сообщала движение ядру. Всю внутреннюю длину каморы рекомендовалось делить на пять равных частей: первая часть, близ отверстия, резервировалась для обтюратора, вторая оставалась пустой, оставшиеся три заполнялись порохом.

Похоже, в конце XV в., по крайней мере во Франции, в некоторых орудиях перестали использовать обтюраторы. То ли сгорание пороха уже стало настолько быстрым, что больше не было необходимости создавать давление, то ли совершенная подгонка ядер к каналу ствола не позволяла газам улетучиваться слишком быстро. Во всяком случае, упоминаются монолитные пушки без отдельной каморы. Сначала на дно ствола засыпали порох с помощью «еловых жердей, именуемых загрузочными ложками», а потом через дуло вкладывали ядро. В другом руководстве по пушечному делу говорилось: «Дабы зарядить ваше орудие, берут инструмент, каковой канониры называют шуфлой, из железных пластин либо медных, длиной втрое больше в сравнении с диаметром ядра, насаженный на конец шеста, и засыпают полную шуфлу пороха, и просовывают до дна ствола, и поворачивают рукою, дабы порох ваш выпал и высыпался из шуфлы, каковую следует вынуть обратно, и повторите сие два или три раза в зависимости от того, насколько тонкий и добрый порох либо насколько велика шуфла, пока не засыплете пороха весом в две третьих от веса ядра».

Для первых снарядов середины XIV в. использовали свинец и железо. Но вскоре большая часть ядер, особенно начиная с определенного размера, делалась из камня: песчаника, мрамора, алебастра и т. д. Каменотесы делали боеприпасы заранее, используя модель («шаблон») из дерева, бумаги, пергамента. Потом снова появились железные ядра. В 1418 г. город Гент приобрел 7200 литых ядер. Во французской королевской артиллерии литые железные ядра особенно часто использовали начиная со второй половины царствования Карла VII. Вероятно, решающую роль здесь сыграла деятельность братьев Бюро, Жана и Гаспара. Эта тенденция усилилась при Людовике XI: в 1467 г. король приказывает Мишо Бодуэну отлить по 1000 железных ядер для каждой из его больших серпентин и по 100 ядер - для каждой бомбарды. Не остался в долгу и Карл Смелый: его большие кулеврины использовали железные «булыжники». В 1473 г. он закупает 1335 литых ядер. Это новшество странным образом осталось неизвестным по ту сторону Альп: если верить Бирингуччо, Карл VIII «был первым, кто познакомил нас в Италии с железными ядрами, когда пришел осаждать Неаполь, дабы изгнать короля Фер-ранте, и было сие в одна тысяча четыреста девяносто пятом году».

Усовершенствования коснулись даже малых «стволов»: в середине XV века в Германии для аркебуз стали использовать фитильные замки.

Существовали две тенденции: с одной стороны, уменьшение массы ядра по отношению к общей массе орудия, с другой - увеличение массы пороха по отношению к массе ядра. Этот вывод позволяет провести сравнение миланских бомбард 1472 г. и английской артиллерии при Генрихе VII и Генрихе VIII – смотри ниже таблицы: I и II, которые приведены в труде Ф. Контамина (С. 164-165).

Таблица I

Миланские бомбарды 1472 г.

Масса пороха (в фунтах)	Масса ядра (в фунтах)
50	400	12,5
40	300	13,3
33	225	14,6
100	626	15,9

Таблица II

Английская артиллерия XV- начала XVI в.

Название орудия	Масса пороха (в фунтах)	Масса ядра (в фунтах)	Масса пороха / масса ядра (%)
Бомбарда	80	260	30,77
Курто	40	60	66,66
Кулеврина	22	20	110
«Нюрнбергское орудие» и «Апостол»	20	20	100
Лезар	14	12	117
Миньон	8	8	100
Серпентина	7	6	117
Фальк	1	1	100

Итак, на рубеже XV-XVI вв. отказались от гигантомании и предпочли орудия стандартизованные, надежные, легко транспортируемые и устанавливаемые на позицию, с относительно высокой скорострельностью, использовали удобные снаряды, движение которым сообщал значительный пороховой заряд. Наконец, старались поддерживать дальность настильной стрельбы на уровне ниже среднего. Разумеется, кое-где отмечается более высокая дальнобойность. Во время осады Ама в 1411 г. фламандцы выпустили из «Большой птицы» камень «размером более бочки», который перелетел город. В 1465 г. согласно Ф. Коммину, «Людовик XI <…> располагал сильной артиллерией, и орудия, расположенные на стенах Парижа, дали <…> несколько залпов. Удивительно, что их ядра долетели до нашего войска, ведь расстояние было в два лье, но, вероятно, они очень высоко подняли дула пушек». Артиллерия Франциска I, технические данные которой приведены в следующей таблице (см. ниже), ближе к артиллерии Карла VIII, чем та - к артиллерии Карла VII.

Французская артиллерия в 1530-1540 гг.

Таблица III

Название орудия	Общая масса (в фунтах)	Масса металла (в фунтах)	Масса ядра (в фунтах)	Масса ядра / масса металла (%)
Пушка	8200	5000	23	4,6
Большая кулеврина	6380	4000	15,25	3,8
«Незаконная» кулеврина	4773	2500	7,25	2,9
Средняя кулеврина	2575	1500	2,5	1,6
Фальк	1240	800	1,5	1,8
Фальконет	880	500	0,75	1,5
Гаковница	50	45	0,1	2

Название орудия	Масса заряда (в фунтах) в %	Масса заряда / масса ядра	Количество выстрелов в день	Дальность стрельбы «до центра мишени» (в шагах)
Пушка	20	87	100	500
Большая кулеврина	10	66,6	100	700
«Незаконная» кулеврина	5	68,9	140	500
Средняя кулеврина	2,5	100	160	400
Фальк	1,5	100	200	300
Фальконет			250	200
Гаковница	0,1	100	300	120

Количественные аспекты

Долгое время артиллерийские орудия были не только маленькими и неэффективными, но и немногочисленными. Однако с 1360-1370 гг. на Западе многие города и почти все крупные государства имеют свои арсеналы. Интендант короля Англии в Понтье в 1368-1369 гг. приобретает для крепостей этого графства 20 медных и 5 железных пушек, 215 фунтов селитры, серы и амбры для производства пороха и 1300 больших «болтов» для пушек. Планируя поход во Францию в 1372 г., английское правительство предполагало использовать 29 железных пушек и 1050 фунтов селитры. В 1388 г. арсенал лондонского Тауэра содержал 50 пушек, 4000 фунтов пороха и 600 фунтов селитры.

В том же году в замке Лилль было 59 фунтов пороха, 652 фунта селитры и 114 фунтов серы. Рент в 1380 г. приобретает 70 огнестрельных орудий, Ипр в 1383 г. покупает 52. С 1372 по 1382 г. Мехелен увеличивает свои запасы в среднем на 14 пушек в год. В конце XIV в. гарнизоны на севере Французского королевства, контролирующие Кале, как правило, имеют по одному канониру (пушкарь, артиллерист) на крепость.

На рубеже XIV и XV вв. происходят перемены. В 1406 г. в ожидании осады Кале, во франко-бургундской армии держали на службе не менее полусотни канониров; было закуплено минимум 20 000 фунтов пороха. Четыре года спустя Кристина Пизанская полагала, что для обороны какой-либо крепости нужно 12 камнеметов, от 1000 до 1500 фунтов пороха, а в качестве боеприпасов - 3000 фунтов свинца для ядер и 200 камней; для атаки, по ее мнению, требуется 128 пушек, 1170 камней, 5000 фунтов свинца для ядер, 30000 фунтов пороха. В 1417 г. мэрия Дижона решает, что для защиты города нужно приобрести 5000 фунтов пороха. В 1431 г. во время крестового похода против гуситов армия Германской империи имела около сотни бомбард.

Хороший критерий оценки численности артиллерии - потребность в порохе. В 1413 г. Франсуа Пастуро, парижский торговец, продает Иоанну Бесстрашному примерно 10000 фунтов пороха, селитры и серы. Документ за 1421 -1422 гг. утверждает, что в Париже можно было приобрести прямо на месте сырье для изготовления от 20 000 до 25 000 фунтов пороха.

В некоторых случаях можно было выяснить расход пороха на военные операции. В 1425 г. Ланселот де Лиль, губернатор Шартра, от имени Генриха VI Английского и маршала войска графа Солсбери, получил от Джона Харботла, главнокомандующего артиллерией при регенте Бедфорде, 1000 фунтов пороха на осаду Бомона, 3000 фунтов - Мана, 2800 фунтов - Сент-Сюзанна, 5800 фунтов - Майена. Во время осады Компьеня в 1430 г. армия Филиппа Доброго израсходовала 17000 фунтов пороха против 10000 - за 73 дня, в течение которых продолжалась кампания 1436 г. под Кале.

Во второй половине XV в. происходит новый количественный скачок. В правление Людовика XI бюджет артиллерии увеличивается едва ли не впятеро. Города сильнее, чем когда-либо, проявляют интерес к вооружению артиллерией. В 1452-1453 гг. запасы пороха в Ренне превышали 5000 фунтов. С 1450 по 1492 г. этот город приобретает 45 пушек, 32 серпентины, 65 кулев-рин, 149 аркебуз, 7 пищалей и 45 фальков. Гент в 1456 г. располагал 189 орудиями разного калибра, в 1479 г. - 486 орудиями. Для Кельна эти цифры на 1468 г. составляют 348, для Нюрнберга на 1462 г. - 2230, для Страсбурга на 1476г.-585.

В конце XV в., что подтверждают Итальянские войны (1494-1559), французская артиллерия по численности и качеству была первой в мире. Счет за 1489 г. показывает, что у Карла VIII было пять артиллерийских дивизионов, насчитывавших десятки канониров, около 150 орудий, тысячи лошадей и располагавших десятками тысяч фунтов пороха. В этом году расходы на артиллерию составили 8 % всех военных расходов французской монархии против 6 % в 1482 г.

Даже такое маленькое государство, как герцогство Бретань, не могло позволить себе оставаться без орудий: опись за 1495 г., сразу же после присоединения к Франции, перечисляет 707 орудий, распределенных по полутора десяткам крепостей.

Оливье де Ла Марш (возможно, преувеличивая) говорит, что у Карла Смелого был парк в 300 орудий; известно, что во время Гелдернской кампании 1472 г. их было 110, при осаде Нейса (1474-1475 гг.) - 229, во время первого завоевания Лотарингии (1475 г.) - 130.

Несмотря на определенную техническую отсталость, итальянские государства тоже тратили значительные суммы на новое оружие. Артиллерия Милана в 1472 г. предположительно насчитывала 8 бомбард, 8 спингард и 100 скопитусов, а для каждой бомбарды имелось по сотне ядер. Потребность в порохе составляла около 34 000 фунтов. Для перевозки и перемещения всего этого требовалось 334 повозки и 754 быка или вола. Наличные запасы пороха в том же герцогстве за 1476 г.: 138 847 фунтов в Милане, 26 252 в Падуе, 24 399 в Кремоне.

К 1500 г. крепости и замки, за счет государей и правителей, располагали немалым количеством артиллерийских орудий и боеприпасов: в Кастель Нуово в Неаполе было 321 орудие, 1039 бочонков пороха, селитры и серы, 4624 ядра. Арсенал Венеции, по утверждению немецкого паломника Арнольда фон Харффа, включал в себя 12 пороховых мельниц, приводившихся в ход конной тягой, и содержал селитры на 80 000 дукатов. Тот же источник сообщает, что в двух «артиллерийских домах», построенных в Инсбруке Максимилианом Габсбургом, хранилось 280 артиллерийских орудий, 18 000 аркебуз и 22 000 ручных кулеврин. В цитадели Перпиньяна в 1503 г. Антуан де Лален якобы насчитал «от четырех до пяти сот артиллерийских орудий, таких как курто, серпентины и фальки».

Даже частные лица все чаще владеют личным огнестрельным оружием: с 1470 г. «списки» горожан на кладбище Невшателя в Швейцарии показывают, что из 523 записанных человек 100 имеют по ручной кулеврине.

К концу XV в. артиллерия все еще находилась на подъеме, и никаких тенденций к снижению ее значимости не проявлялось. Ей предстояло развиваться теми же темпами. В 1513 г. при осаде Турне армия Генриха VIII Английского насчитывала 180 орудий, которые при полной загрузке могли расходовать в день до 32 т пороха; для похода было привезено 510 т. Почти тогда же в разных городах и замках Франции, от Булони-сюр-Мер на севере до Байонны и Безье на юге, как и во многих крепостях Северной Италии, завоеванных к тому времени, монархия Валуа располагала 4 бомбардами, 2 малыми бомбардами, 88 пушками-серпентинами, 38 большими кулевринами, 86 средними кулевринами, 2 курто, 254 фальками и 947 аркебузами. Итого - 1430 «больших и малых» орудий

 23 декабря 1724 года (3.01.1725 г.) - издан указ Петра I об организации Первой Камчатской экспедиции. Это был важный шаг в освоении Сибири и установлении торговых связей со странами Востока. Его ключевым аспектом стал вопрос о возможности плавания северным путем из Архангельска в Индию. В связи с этим экспедиции поручалось исследовать северные районы Тихого океана и выяснить расположение Америки. В действительности пролив между Чукоткой и Аляской был открыт ещё в 1648 году Дежнёвым, но научная общественность узнала об этом только в 1758 году.

Интересно, что характер этого документа и трактовка задач экспедиции до сих пор вызывают оживленные споры среди ученых. Некоторые называют его просто запиской или справкой, но большинство историков всё-таки считают, что документ представляет собой полноценный указ Петра I. Еще большее разнообразие в трактовке задач. Многие понимают их значительно шире, чем поиски пролива. Экспедиция, по их мнению, должна была разведать путь в Америку, которая в любом случае находилась в непосредственной близости от наших берегов, и выяснить, кто является ближайшим соседом России.

Насущная необходимость исследований

В 1721 году была успешно завершена Северная война, и появилась возможность перейти к решению важнейших государственных задач мирного развития, в том числе к исследованию восточных границ России и северной части Тихого океана. В связи с этим и был издан указ о подготовке Первой Камчатской экспедиции. Кроме указа, Петр I лично написал инструкцию её командиру, в которой четко определил цели, пути их достижения и желаемый результат.

Таким образом, перед экспедицией стояли не только самые актуальные научные, но и важнейшие государственные задачи - уточнение границ Российской империи и присоединение к ней вновь открытых земель. При этом предписывалось самое ласковое обращение с народами и племенами, поступающими в подданство России. Экспедиция продолжалась пять лет, но морской поход длился всего полтора месяца. Остальное время ушло на переезд из Петербурга на Камчатку и обратно, строительство кораблей, заготовку провианта и строительных материалов.

К этому времени в мировой литературе накопилось много недостоверных сведений об этом регионе. На западноевропейских картах пролив между Чукоткой и Аляской существовал с 1566 года. Существовал он и на многих российских картах, но они не располагали доказательной базой, поскольку были составлены на основании старых чертежей и расспросов местных жителей. Для получения достоверных данных необходимо было провести основательное изучение северной части Тихого океана.

Замыслы Петра I

В инструкции Петр I указал, что кораблю экспедиции надлежит следовать от Камчатки вдоль земли, которая идет на север, и по его предположению она уже была частью Америки. Далее до ближайших европейских владений в Америке, высадиться на берег, взять письменные свидетельства и нанести это место на карту или идти до встречи с каким-либо европейским кораблем, который мог бы дать информацию о достигнутых экспедицией землях. В инструкции не упоминалось о поиске пути в Индию или пролива между Азией и Америкой.

Главой экспедиции был назначен датчанин капитан 1 ранга Витус Беринг (1681 - 1741 гг.). В 1704 году он был принят на русскую службу и вскоре стал одним из лучших командиров линейных кораблей. Беринг принимал деятельное участие в военных действиях против шведов и неоднократно выполнял ответственные поручения. В целом это был умный и мужественный офицер. Вместе с тем он не проявлял достаточной решительности в трудные моменты. Интересно, что сам он в документах подписывался как Витезь Беринг, наши официально именовали его Витес, а в обиходе просто Иван Иванович.

Рисунок В.Н. Ефимова

Помощниками Беринга были назначены лейтенанты датчанин Мартын Шпанберг и Алексей Чириков. Шпанберг характеризовался как опытный моряк и деятельный офицер, но он не имел образования, зачастую был груб и склонен к стяжательству. В противоположность ему, Чириков обладал глубокими знаниями в области навигации и был отличным моряком. Он понимал огромное научное и государственное значение экспедиции и самоотверженно работал для достижения успеха. Большой вклад в работу экспедиции внесли гардемарин П.А. Чаплин, мореход К. Мошков, корабельные мастера и матросы.

Трудности сухопутного участка пути

Первый отряд экспедиции под командой Чирикова вышел в путь 24 января 1725 года. Прямо из Петербурга везли пушки, ядра, якоря, паруса и канаты, большое количество инструментов и различного оборудования. В пути обоз постоянно возрастал. Из Якутска, например, только одного продовольствия везли 6 тыс. пудов. Сухопутный маршрут экспедиции до Охотска пролегал через Вологду, Тобольск, Илимск и Якутск, в общей сложности 9 тыс. километров.

Особенно трудно было преодолеть участок свыше 1000 км между Якутском и Охотском. Тяжелые грузы отправили на судах под командой Шпанберга. По рекам дошли только до середины пути, а затем грянули морозы. Дальше грузы везли на нартах людьми. Но нарты застревали, и их приходилось оставлять. В помощь отряду Беринг выслал людей из Охотска. Им пришлось преодолевать горы, болота и совершенно дикие места. По дороге ели павших лошадей, сыромятные сумы и другие кожаные вещи и только в начале января 1727 г. прибыли в Охотск. Оставленные нарты с грузом собирали уже в мае.

Маршрут Первой Камчатской экспедиции

Не легче был и переход основного отряда. Из взятых в Якутске 663 лошадей около 270 пали или замерзли в пути. На лошадь клали до 80 кг груза, а люди зимой везли на нартах до 80-100 кг. Многие возчики убежали, а некоторые погибли. В Охотском остроге, который в то время состоял всего из 10 дворов, приходилось сооружать избы и амбары, строить и снаряжать суда.

На построенном здесь небольшом судне «Фортуна» и отремонтированной ладье экспедиция 22 августа 1727 г. вышла из Охотска. Через две недели суда пришли в Большерецк. Далее надо было продолжать путь в Нижне-Камча́тск, но Беринг не решился идти туда морем. Тяжелые грузы вновь отправили по рекам на судах под командой Шпанберга. Но дойти до цели ему опять не удалось. Реки замерзли, и продолжить путь можно было только зимой на собаках. Беринг с остальными членами экспедиции и обозом совершил этот переход в январе 1728 года в условиях сильных морозов и снежных бурь.

Здесь, как и на переходе от Якутска до Охотска, для транспортировки грузов было привлечено много местных жителей. Все понимали, что это подвергает их семьи смертельной опасности, поскольку мужчины лишались возможности заготовить продукты питания на зиму, но такова в то время была цена великих географических открытий.

В Нижне-Камчатск Беринг прибыл 11 марта 1728 года, и сразу же заложил бот «Св. Гавриил». Судно имело длину 18,3, ширину 6,1 и осадку 2,3 м. Его оснастили и оборудовали в строгом соответствии с регламентом, чтобы оно достойно представляло Российский военно-морской флот. Такое требовательное и уважительное отношение к соблюдению всех правил и традиций при постройке военного судна наблюдалось у нас всегда, начиная с первого корабля «Орел», (подробности читайте ). Экипаж «Св. Гавриила» состоял из 44 человек. Решение Беринга идти в Нижне-Камчатск не морем, а на собаках исключило возможность закладки судна осенью и существенно отодвинуло выход в море. Такая задержка сократила время плавания у северных берегов и снизила результативность экспедиции.

Поход вокруг Чукотки

«Св. Гавриил» вышел в море 14 июля 1728 года. Утром 17 июля – первое географическое открытие: остров Карагинский. Затем моряки прошли вдоль берега Анадырского залива, открыли залив Креста и бухту Провидения, а перед входом в пролив (Берингов) открыли остров Святого Лаврентия. Затем берег скрылся далеко на юге. Плыли ещё два дня на север, дошли до 67°18’48» с. ш., но земли не обнаружили. Фактически они уже прошли пролив между материками, и находились в Чукотском море, но моряки об этом не знали. С момента выхода из Ново-Камчатска прошло 34 дня.

Бот «Св. Гавриил» в море
С картины Е.В. Войшвилло

Настало время принимать решение, куда плыть дальше. Чириков предложил направиться на запад, до устья Колымы. Однако Беринг был уверен, что он уже дал ответ на второй пункт инструкции Петра I (поскольку стало ясно, что Америка не сходится с Азией). В связи с этим отпал и третий пункт инструкции (доехать до ближайших европейских владений в Америке), так как неизвестно, на каком расстоянии располагается Америка. Поэтому Беринг посчитал свою задачу выполненной и 15 августа приказал возвращаться.

На обратном пути мореплаватели открыли остров Святого Диомида и 2 сентября бросили якорь в устье реки Камчатка. На следующий год Беринг вышел в море 5 июня 1729 г. и пошел к востоку для поиска Америки. Встретив большие трудности и не обнаружив земли, он повернул на юг и, зайдя в Большерецк, 23 июля 1729 года прибыл в Охотск. Первая Камчатская экспедиция была успешно завершена. Позднее обширные исследования в северной части Тихого океана провела экспедиция под руководством .

Итоги экспедиции

В Петербурге Беринг представил отчет об экспедиции и приложил к нему карту. На ней был обозначен пролив между Азией и Америкой, но при этом была сделана пометка, что северный берег Азиатского материка к востоку от Колымы нанесен по старым картам. На основании этого Адмиралтейств-коллегия и Сенат усомнились в открытии пролива между материками. Отказавшись от предложения Чирикова дойти до Колымы, Беринг заслужил упреки современников и потомков в том, что он не справился с поставленными ему задачами.

При написании статьи были использованы следующие материалы:

• Греков В.И. Очерки из истории русских географических исследований в 1725—1765 гг. 1960 г.
• Военная энциклопедия. Санкт-Петербург. 1912 г.
• Восточная литература. Средневековые исторические источники востока и запада. Интернет-портал
• Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Санкт-Петербург. 1890—1907 гг.

Оценивая сейчас действия Беринга и его спутников, наверное, можно согласиться с мнением их современников о том, что они могли сделать больше. Но надо иметь в виду и то, что это была первая научная морская экспедиция. Россия только начинала изучение и освоение своих огромных владений. А что Вы, уважаемый читатель, думаете по этому поводу?
Поделитесь своим мнением в комментариях к этой статье. Это будет интересно всем!