Тайны алхимии. Алхимия и алхимики

Алхимия и алхимики

Среди загадок естествознания ни одна не вызывала столько раздумий и споров в течение полутора тысячелетий, как искусство, которое называют алхимией.

Карл Шмидер. История алхимии, 1832 г.

На протяжении истории человечества два желания постоянно обуревали смертных - обрести бессмертие и получать золото в неограниченных количествах. Это старая мечта человечества, уходящая корнями в глубокую древность. В течение тысячелетий алхимики пытались найти нечто, что даровало бы человеку не только сверкающее золото, но и вечную молодость, бессмертие. Жить вечно… Наверное, это первое, о чем начал мечтать человек, как только произошел от обезьяны. С тех пор он ведет войну со временем и смертью, причем любыми доступными средствами. Древние царицы купались в крови убиенных младенцев, считая, что это продлит их молодость. Средневековые алхимики эликсир бессмертия по ценности приравнивали к философскому камню, производящему золото. Никакой другой металл не обладал столь магической притягательной силой!

Сегодня трудно найти человека, который бы не слышал, что такое магия вообще и алхимия в частности. К сожалению, мало кто может внятно пояснить, что такое алхимия. Вот с этого и начнем.

Алхимия (араб. АГкйшуа - производится или от слова кет! туземного (коптского) названия Египта, или от греческого????? - жидкость, сок) - так называлась химия в Средние века, вплоть до

XVII столетия. Но с тех пор, как эта последняя получила научное обоснование и облеклась в формы точного знания, прежним, старинным, термином стали обозначать мнимое искусство превращать неблагородные металлы в золото и серебро, чем, собственно, и ограничивалась задача химии до XVI столетия. Таким образом, алхимия относится к современной химии так же, как астрология к астрономии.

Итак, главной задачей средневековых алхимиков было получение золота в неограниченном количестве. И если всевозможные маги и колдуны надеялись получить золото из ничего, по мановению колдовской палочки превращать в золото черепки или грязь, то алхимики, как люди кое-что смыслящие в строении веществ, надеялись получить золото из неблагородных металлов с помощью своеобразного катализатора - так называемого философского камня. Причем он должен был обладать свойством превращать в золото не только серебро, но и неблагородные (несовершенные) металлы, как, например, свинец, ртуть и т. д. Кроме знакомого нам названия философский камень, это вещество также имело еще множество других названий: красный лев, великий эликсир, или магистериум, красная тинктура, панацея жизни и жизненный эликсир. Этому средству приписывалась могучая сила: оно должно было не только облагораживать металлы, но и служить универсальным лекарством. Раствор его, разведенный в определенной пропорции, называли золотым напитком. Принятый внутрь в малых дозах, он должен был исцелять все болезни, омолаживать и делать жизнь более продолжительной. Легенд о тех, кто изобрел это волшебное лекарство, хоть отбавляй. Чаще всего в них упоминается имя магистра Раймунда Луллия, жившего в XIII веке. Он, утверждает легенда, владел тайной эликсира жизни. Но магистр во время лечения завязывал своим пациентам глаза, чтобы те не видели целебный напиток, который якобы даровал вечную жизнь. Однако самые любопытные все-таки умудрились его разглядеть - это была золотая пыль, переливавшаяся всеми цветами радуги. Само собой, после смерти мага никаких рецептов волшебного зелья не сохранилось. Зато по-прежнему жила надежда найти этот эликсир.

Другое таинственное средство алхимиков, уже второстепенное по своим свойствам, носило название белого льва, белой тинктуры или малого магистериума. Оно было способно превращать все неблагородные металлы в серебро.

Философский камень - это средство моментального обогащения - просто должно было быть «найдено». В противном случае само существование алхимиков становилось неоправданным. Вот примерная логическая цепочка среднестатистического алхимика: «Цель - обогащение, средство - золото. Цель - золото, средство - философский камень. Цель - философский камень, средство - неизвестно…»

Как получить философский камень, никто не знал, но все искали этот способ. Искали где только можно и нельзя. Алхимики побогаче экспериментировали со всевозможными заморскими редкостями, а те, что победнее, использовали то, что было под рукой. Но всех неизменно привлекал желтый цвет, ведь золото, как считали алхимики, может быть порождено лишь желтым веществом. Что только не было испробовано в качестве исходных веществ, даже человеческие фекалии и моча! Иногда это действительно приводило к химическим открытиям. Так, Хеннинг Бранд был уверен, что добыл из мочи философский камень, но на самом деле он получил фосфор.

С развитием концепции «философского камня» вера в возможность превращения металлов получила «научную» основу, и ученые мужи стали искать метод для «облагораживания» неблагородных цветных металлов. Чем больше «драгоценных свойств» (например, красивого блеска) имел металл, тем выше, по мнению алхимиков, была возможность его полного превращения. Так, желтую латунь считали «несовершенным золотом», а олово - «переходным» металлом от свинца к серебру.

Но каким должен был быть философский камень с виду? Какими признаками обладать? Рецептура его сложного изготовления была описана в многочисленных алхимических трактатах и толстых фолиантах, но в такой форме, что никто, а часто и сам алхимик не мог ничего понять.

Следует заметить, что в некоторых деталях все рецепты совпадают. Так, часто указывается, что философский камень представляет собой ярко-красное негигроскопичное вещество. Как правило, упоминают серо-красный «очень тяжелый» порошок, иногда его называют блестящим. При получении его из ртути и других составных частей вещество несколько раз изменяет свою окраску - от черной к белой, затем желтой и наконец становится красным. Профессор К. ван Ниевенбург из Нидерландов в 1963 году взял на себя труд повторить многочисленные операции алхимиков с помощью методов современной науки. В одном из опытов он действительно наблюдал описанные изменения окраски. После удаления всей ртути, введенной по прописям алхимиков, а также ее солей путем разложения при высоких температурах или возгонкой он получил очень красивое красное негигроскопичное вещество. Сверкающие призматические кристаллы были химически чистым хлорауратом серебра Ag. Возможно, что это соединение и было тем самым философским камнем, который в силу высокого содержания в нем золота (44 %) мог вызвать желаемое превращение - это было поверхностное золочение либо сплавление с неблагородными металлами. Конечно, с помощью этого соединения нельзя было «наколдовать» больше золота, чем оно само содержало.

Откуда же ведет свою родословную таинственная «наука»? Родиной алхимии считается Древний Египет. Римский император Диоклетиан повелел в 296 году н. э. предавать сожжению все египетские рукописи, касающиеся искусства делать золото. Родоначальником алхимии считается легендарный Гермес Трисмегист, поэтому искусство делать золото называлось герметическим.

Первые попытки рационально объяснить превращение металлов сделали древние греки. В их основе лежит учение греческих философов о природе. Эмпедокл говорил о четырех стихиях: огне, воздухе, земле и воде, которые являются основой всего сущего. Платон представлял себе, что четыре стихии происходят от превращения одной и той же основной, первоначальной материи. Аристотель дополнил эту теорию эфиром - пятым началом, для небесных тел.

До распространения христианства ни в Греции, ни в Риме собственно алхимические исследования не проводились; в то же время греческая культура оставила в наследство Востоку свою философию. Так, аристотелевская физика передала александрийской школе идею превращения одного элемента в другой.

Такая теория, посредством которой можно было легко объяснить превращения металлов, и была принята античными алхимиками. Они признавали, что из первобытной материи (materia prima) произошли четыре элемента, а затем посредством их различных соединений - все остальные вещества. Таким образом, всякое вещество содержит в себе все элементы. Если требуется один металл превратить в другой, то надо только отнять известную часть одних элементов и добавить части некоторых других. Если удастся обратить металл в первоначальную форму, то ее можно будет преобразовывать в какой угодно другой металл. Когда ученым стала известна ртуть, то именно в ней некоторые увидели «первоначальную форму». Ртуть вообще легко вступает в соединения с другими металлами, образуя амальгамы с резко отличающимися от первоначальных металлов свойствами. Затем в роли такой «универсальной» составляющей выступала сера. По мнению алхимиков, ртуть и сера разной чистоты, соединяясь в различных количествах, дают начало металлам. Несколько позже третьей составной частью металлов стали считать мышьяк; он служил, главным образом, для приготовления сплавов, имевших цвет золота и серебра.

Греки стали учителями арабов, с любовью взлелеявших алхимию. Арабы не только дали этой «науке» то имя, под которым мы ее знаем и теперь, но и практически определили путь ее развития. В этом последнем отношении особенно важны труды араба Абу-Музы Джафара-аль-Софи, называемого обыкновенно Гебером. Он жил в Севилье в конце VIII - начале IX столетия и был, вероятно, греком, обращенным в ислам. Во времена Гебера металлы считались веществами, меняющими свою природу. Гебер полагал, что все они состоят из меркурия (ртути) и серы, а потому к ним можно прибавить то, чего у них недостает, и отнять то, что находится в избытке.

Запад воспринял алхимию от арабов в X или XI столетии. Арабская алхимия стала связующим звеном между средневековой и античной традициями. Мудрость греков пришла в Европу именно из арабских сочинений.

Итак, в Европе широкий интерес к алхимии возник на рубеже XI–XII веков, и вскоре началась «алхимическая лихорадка». В Средние века развитие алхимии получило огромный толчок, во-первых, из-за увеличения спроса на благородные металлы, вызванного ростом населения и связанного с этим расширения торгового обмена, во-вторых, из-за снижения продуктивности старых золотоносных месторождений. Непрерывный спрос на золото со стороны правителей также должен был подтолкнуть представителей практической металлургии к реализации теории превращения элементов. Точнее, не к реализации (которая осуществилась только в эпоху ядерного синтеза), а к поискам возможности ее осуществить.

Большинство искателей философского камня к науке не имели никакого отношения. Это были дилетанты, слепо верившие, что его секрет действительно можно найти в древних писаниях. Церковь, однако, к идеям алхимиков уже не проявляла такого враждебного отношения, как в первые века нашей эры. В то время считалось, что многие персонажи Библии имели отношение к алхимическим опытам. К тому же некоторые церковники были не прочь истолковать отдельные места из Священного Писания в пользу алхимии. Средневековая алхимическая теория мало отличалась от когда-то предложенной Аристотелем. К открытым ртути и сере добавилось еще одно «начало» - соль. К химическим элементам причисляли и землю (то есть собственно почву). Как ни странно, но металлы (золото, серебро, железо и т. п.) считались не исходными элементами, а производными!

Так как в те времена каждый выдающийся ученый обладал всей суммой знаний своего времени, то нередко в истории алхимии встречаем имена известных философов и богословов. Знаменитые философы Средневековья Альберт Великий и Роджер Бэкон были также и знаменитейшими алхимиками своего времени. Арнольдо де Вилланова, выдающийся врач, умерший в 1314 году, издал более 20 алхимических трудов. Раймунд Луллий, о котором мы уже упоминали, известнейший алхимик XIII–XIV столетий (родился в 1235 году, умер в 1315-м, по другим источникам - не позднее 1333-го), был, как говорят, автором 500 сочинений, главным образом алхимического содержания. Его долгая жизнь, по свидетельству современников, была доказательством того, что он нашел-таки пресловутый эликсир бессмертия.

Луллий служил королю Эдуарду I, который царствовал до 1307 года. Король смог привлечь Луллия обещанием начать кампанию против неверных - турок. В результате Луллий заключил своего рода договор с английской короной: алхимик обязался изготовить 60 000 фунтов золота из ртути, олова и свинца, которое будет лучшего качества, чем золото из рудников. На это золото должны были быть снаряжены корабли и оплачены воины для священной войны против неверных.

В честь победы на море над французами в 1340 году английский король Эдуард III (царствовал с 1327 по 1377 год) повелел чеканить специальные золотые монеты, так называемые нобли. Монеты эти якобы были изготовлены из золота Раймунда Луллия, хотя известно, что Эдуард III собирал на это средства путем повышения налогов и наложения долговых обязательств, не стеснялся он конфисковывать золотые предметы из церквей и монастырей. Но все же золотых монет отчеканили очень много, особенно если учесть, что Англия в те времена практически не вела морской торговли и не обладала ни колониями, ни золотыми рудниками, а товары Ганзы обычно оплачивала оловом.

Оракулом алхимиков XV столетия (да и последующего времени!) является бенедиктинец Василий Валентин, который может считаться наиболее выдающимся алхимиком Средневековья и вообще последним ученым, посвятившим себя полностью алхимии.

Уже Парацельса нельзя причислить к типичным алхимикам, так как он ясно говорит, что истинная цель науки - не отыскивание способов делать золото, а приготовление лекарств.

Вообще далеко не все власть имущие относились к алхимическому искусству с безоглядным доверием, имел место и здоровый скептицизм. Например, когда алхимик и поэт Аугурелли преподнес папе Льву X поэму, в которой изложил как он утверждал, известные ему способы добывания алхимическим путем золота, то в награду получил пустой мешок - весьма необходимый, по мнению папы, предмет для того, кто владеет таким великим искусством…

С XVI века в среде алхимиков уже нет единства. И от ученых, еще не вполне расставшихся с несбыточными алхимическими мечтаниями, отделяется многочисленный класс авантюристов (по большей части странствующих), злоупотребляющих всеобщей верой в возможность делать золото и представляющих ложные доказательства своего искусства. Трансмутация, или превращение неблагородных металлов в золото, а в особенности ртути в золото, была наиболее эффектным фокусом, изобретенным еще на заре алхимии. Фокус может быть объяснен известным теперь любому школьнику фактом, суть которого заключается в почти мгновенном растворении золота в ртути без изменения характерного серебристого цвета последней. Из полученной таким образом амальгамы после испарения ртути получалось золото. Остальное было делом ловкости рук, психологической обработки зрителей, готовых к восприятию чуда, и… наглости.

При этом авантюрист подвергался страшному риску, ведь алхимика, уличенного в мошенничестве, ждала неминуемая и жуткая смерть. Порой алхимики использовали деревянные палочки с выдолбленными там скрытыми отверстиями, где прятали золотой порошок. Тайничок маскировался воском. Этой палочкой размешивали нагревающуюся ртуть. В процессе помешивания палочка полностью сгорала, следы мошенничества таким образом полностью заметались. В ртути же после этого содержалось нужное количество золота. Использовались также и тигли с двойным дном (золотой порошок скрывался в этом тайнике, а при высокой температуре он полностью растворялся в ртути), кузнечные мехи, которыми раздували огонь и через трубы которых в нужный момент в тигель вдувался золотой песок или порошок.

В общем, без хорошего знания химии хорошим алхимиком стать было нельзя!

Жертвою алхимических обманов были, главным образом, знать и владетельные князья. К тому же в XV, XVI и XVII столетиях многие коронованные особы сами рьяно занимались алхимией. Так, например, интересовался алхимией английский король Генрих VI, в правление которого благодаря стараниям целой шайки делателей золота страна была наводнена фальшивым золотом и фальшивой монетой. Металл, игравший в этом случае роль золота, был, по всей вероятности, медной амальгамой. Подобным образом в это же время действовал и Карл VII во Франции вместе с известным Жаком ле Кером. Даже женщины, как, например, императрица Варвара, вдова императора Сигизмунда, считались адептами алхимии. А чаще других жертвами обмана становились, пожалуй, правители небольших средневековых государств и княжеств Центральной Европы. Среди них - император Рудольф II, курфюрст Август Саксонский, курфюрст Бранденбургский… Нюрнбергский бург-граф Иоанн сам занимался алхимическими опытами в надежде получить вожделенный металл.

Император Рудольф II (1576–1612) был меценатом странствующих алхимиков, и его резиденция представляла центр алхимической науки того времени. После смерти императора осталось 84 центнера золота и 60 центнеров серебра в виде слитков. Таинственную жидкость, находившуюся там же, сочли изготовленной из философского камня. Рудольф II, который с 1576 года в качестве германского императора жил в Праге, славился как пылкий приверженец тайных наук. В те времена при его дворе пестрой чередой толпились астрологи, предсказатели, ясновидцы и алхимики. Поэтому для многих казалось несомненным, что оставшееся золото и серебро имеют алхимическое происхождение. Приближенные императора называли его германским Гермесом Трисмегистом.

Рудольф II нашел многочисленных последователей при немецких княжеских дворах. Одним из них был саксонский курфюрст Август Саксонский (правил с 1553 по 1586 год), который собственноручно проводил опыты с философским камнем и, как говорили, успешно. На него работал также профессиональный алхимик Шверцер. Да и супруга курфюрста Анна Датская также активно занималась алхимией. Август - в своей оборудованной им самим дрезденской лаборатории, которую народ называл не иначе как Золотым дворцом (Goldhaus), а Анна - в своей не менее роскошно обустроенной лаборатории на даче в Аннаберге. Курфюрст Август писал в 1577 году одному итальянскому алхимику: «Я уже настолько вошел в курс дела, что могу из восьми унций серебра сделать три унции полновесного золота».

Август оставил золота на 17 миллионов талеров, сумму по тем временам значительную. Весь мир считал, что курфюрст нашел рецепт превращения металлов. Узнать эту тайну весьма стремились его преемники, в том числе Август II, названный Сильным. Будучи курфюрстом Саксонии и королем Польши, в 1701 году Август II в известном государственном споре с прусским королем Фридрихом I отнял у того алхимика Иоганна Бетгера. Последний был пленником в Дрездене, а позже в крепости Кенигштейн. Он получил фарфор, который немецкие князья в то время ценили на вес золота. Назначенный директором фарфоровой мануфактуры в Мейсене, основанной в 1710 году, Бетгер остался, видимо, верен своим склонностям к алхимии. В дрезденской государственной коллекции фарфора и поныне хранится слиток чистого золота весом около 170 г, который Бетгер получил в 1713 году якобы путем алхимических манипуляций.

Каково же истинное происхождение золота Августа? Аптекарь и историк Иоганн Христиан Виглеб тоже задал себе такой вопрос. Точный ответ мы находим в его «Историко-критическом исследовании алхимии или воображаемого искусства изготовления золота», появившемся в 1777 году. Для опровержения легенды о золоте алхимиков Виглеб перерыл исторические источники и обнаружил, что золотому сокровищу саксонского курфюрста есть весьма прозаическое объяснение.

В XV и XVI веках разработка серебряных руд в саксонских рудоносных горах достигла расцвета. В рудниках в Шнееберге,

Фрайберге и Аннаберге добывали большие количества серебра. Десятая часть - так называемая десятина - должна была достаться властителю. Еще такое же количество курфюрст получал с монетного двора за предоставленную привилегию чеканки монет. Доказано, что за 1471–1550 годы саксонские курфюрсты получили только из шнеебергских серебряных рудников более 4 млрд талеров.

В период правления курфюрста Августа серебра в рудоносных горах не стало меньше. Поэтому, по мнению Виглеба, «уже не является загадкой, как Август после многолетнего правления и столь же длительной эксплуатации рудников… смог оставить 17 млн талеров… Можно удивляться, что он не оставил больше».

Шнеебергский пираргирит содержал и немалое количество золота, которое тоже извлекали. Шверцер, милостью курфюрста назначенный придворным алхимиком, имел особое пристрастие к этой серебряной руде и «трансмутировал» ее до тех пор, пока в плавильном тигле не начинало сверкать золото.

Судьба незадачливых алхимиков, искавших для своих занятий богатых покровителей, была, как правило, печальной. Герцог Вюртембергский, потратив безрезультатно на алхимика Генадера 60 тыс. ливров, повесил его на позолоченной виселице. Так же поступил со своим алхимиком маркграф Байрейтский, да еще приказал прибить к виселице дощечку с надписью: «Когда-то я умел делать ртуть более постоянной, а теперь меня самого сделали более постоянным». В 1709 году угодил на виселицу неаполитанец Каэтано, называвший себя графом Руджиеро.

Впрочем, не все великие мира сего были так доверчивы, хотя, конечно, не меньше других жаждали золота. Иной правитель не спешил раскошеливаться в ответ на жаркие уверения алхимика, что тот сумеет озолотить своего благодетеля, а сразу напрямик спрашивал: умеешь ли делать фальшивую монету? Иногда правителя это тоже устраивало.

Вокруг алхимии вообще развелось множество мошенников. Напуская астрологического, мистического и религиозного тумана, они активно пытались получить свой кусок пирога. Бесплодные попытки алхимиков превратить неблагородные металлы в золото и серебро, откровенное мошенничество разного рода авантюристов и шарлатанов привели в конце концов к тому, что это занятие уже в Средние века воспринималось как искусство, основанное на обмане. «Пусть не останется здесь мною позабыт обман мошенника, алхимией прикрыт», - писал Себастьян Бранд в своем знаменитом сатирическом сочинении «Корабль дураков». Французский ученый Николя Лемери в 1675 году отозвался об алхимии так: «Алхимия - это искусство без искусства, которое в начале лжет, в середине работает и кончает нищетой». А Бернар Перно, один из тех несчастных, кто искренне поверил в идею и, потратив на нее состояние, стал нищим, с мрачным остроумием советовал: «Тот, кто желает кому-нибудь гибели, но не может осмелиться открыто напасть на своего врага, должен побудить его заняться изготовлением золота».

При нынешнем состоянии химии, когда металлы рассматриваются как элементы, т. е. как химически простые вещества, получить золото возможно только из соединений, содержащих золото. Если бы даже и оказалось, что металлы можно разложить, то и в таком случае с уверенностью можно сказать, что пути для этого должны быть совершенно отличны от тех, которым следовали алхимики. До сих пор еще ни разу не удалось получить золото из неблагородных металлов, хотя в это твердо верили в Средние века. Но как бы ни была химерна преследуемая алхимиками цель, своими опытами, они принесли существенную пользу химии: алхимики положили начало этой науке.

автора Ютен Серж

Врачи-алхимики Среди алхимиков в Средние века встречалось немало профессиональных врачей. Факт, не заключающий в себе ничего удивительного: именно врачи, в силу своей профессиональной деятельности, проявляли особый интерес к алхимии.Мы уже видели, как средневекового