Свои люди сочтемся читать брифли. Свои люди

Александр Николаевич Островский.

Свои люди – сочтемся

Большов Самсон Силыч , Купец

Аграфена Кондратьевна , его жена

Липочка , их дочь

Подхалюзин , Приказчик

Устинья Наумовна , Сваха

Фоминишна , Ключница

Рисположенский Сысой Псоич , стряпчий

Тишка , мальчик

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Гостиная в доме Большова.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Липочка (сидит у окна с книгой). Какое приятное занятие эти танцы! Ведь уж как хорошо! Что может быть восхитительнее? Приедешь в Собранье али к кому на свадьбу, сидишь, натурально,- вся в цветах, разодета, как игрушка али картинка журнальная,- вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой – возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тель-но! Это просто уму непостижимо! (Вздыхает.) Больше всего не люблю я танцевать с студентами да с приказными. То ли дело отличаться с военными! Ах, прелесть! восхищение! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками. Одно убийственно, что сабли нет! И для чего они ее отвязывают? Странно, ей-богу! Сами не понимают, как блеснуть очаровательнее! Ведь посмотрели бы на шпоры, как они звенят, особливо, если улан али полковник какой разрисовывает – чудо! Любоваться – мило-дорого! Ну, а прицепи-ко он еще саблю: просто ничего не увидишь любопытнее, одного грома лучше музыки наслушаешься. Уж какое же есть сравнение: военный или штатский? Военный – уж это сейчас видно: и ловкость, и все, а штатский что? Так какой-то неодушевленный! (Молчание.) Удивляюсь, отчего это многие дамы, поджавши ножки, сидят? Формально нет никакой трудности выучиться! Вот уж я на что совестилась учителя, а в двадцать уроков все решительно поняла. Отчего это не учиться танцевать! Это одно толькое суеверие! Вот маменька, бывало, сердится, что учитель все за коленки хватает. Все это от необразования! Что за важность! Он танцмейстер, а не кто-нибудь другой. (Задумывается.) Воображаю я себе: вдруг за меня посватается военный, вдруг у нас парадный сговор: горят везде свечки, ходят официанты в белых перчатках; я, натурально, в тюлевом либо в газовом платье, тут вдруг заиграют вальс. А ну как я перед ним оконфужусь! Ах, страм какой! Куда тогда деваться-то? Что он подумает? Вот, скажет, дура необразованная! Да нет, как это можно! Однако я вот уж полтора года не танцевала! Попробую-ко теперь на досуге. (Дурно вальсируя.) Раз… два… три… раз… два… три…

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Липочка и Аграфена Кондратьевна.

Аграфена Кондратьевна (входя). Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: ни свет ни заря, не поемши хлеба божьего, да уж и за пляску тотчас!

Липочка Как, маменька, я и чай пила, и ватрушку скушала. Посмотрите-ка, хорошо? Раз, два, три… раз… два…

Аграфена Кондратьевна (преследуя ее). Так что ж, что ты скушала? Нужно мне очень смотреть, как ты греховодничаешь!… Говорю тебе, не вертись!…

Липочка Что за грех такой! Нынче все этим развлекаются.- Раз… два…

Аграфена Кондратьевна Лучше об стол лбом стучи, да ногами не озорничай! (Бегает за ней.) - Да что ж ты, с чего ж ты взяла не слушаться!

Липочка . Как не слушаться, кто вам сказал! Не мешайте, дайте кончить, как надобно! Раз… два… три…

Аграфена Кондратьевна . Долго ль же мне бегать-то за тобой на старости лет! Ух, замучила, варварка! Слышишь, перестань! Отцу пожалуюсь!

Липочка . Сейчас, сейчас, маменька! Последний кружок! Вас на то и бог создал, чтоб жаловаться. Сами-то вы не очень для меня значительны! Раз, два…

Аграфена Кондратьевна . Как! ты еще пляшешь, да еще ругаешься! Сию минуту брось! Тебе ж будет хуже: поймаю за юбку, весь хвост оторву.

Липочка . Ну, да рвите на здоровье! Вам же зашивать придется! Вот и будет! (Садится.) Фу… фу… как упаточилась, словно воз везла! Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть.

Аграфена Кондратьевна . Постой, уж я сама оботру! Ишь, уморилась! А ведь и то сказать, будто неволили. Коли уж матери не почитаешь, так стен-то бы посовестилась! Отец, голубчик, через великую силу ноги двигает, а ты тут скачешь, как юла какая!

Липочка Подите вы с своими советами! Что ж мне делать, по-вашему! Самой, что ли, хворать прикажете? Вот другой манер, кабы я была докторша! Ух! Что это у вас за отвратительные понятия! Ах! какие вы, маменька, ей-богу! Право, мне иногда краснеть приходится от ваших глупостей!

Аграфена Кондратьевна Каково детище-то ненаглядное! Прошу подумать, как она мать-то честит! Ах ты, болтушка бестолковая! Да разве можно такими речами поносить родителей? Да неужто я затем тебя на свет родила, учила да берегла пуще соломинки?

Липочка. Не вы учили – посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну, что ж? Родили вы – я была тогда что? Ребенок, дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия.

Аграфена Кондратьевна . Уймись, эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко!

Липочка . Да, вам житья нет! Воображаю.- А мне есть от вас житье? Зачем вы отказали жениху? Чем не бесподобная партия? Чем не капидон? Что вы нашли в нем легковерного?

Аграфена Кондратьевна . А то и легковерного, что зубоскал! Приехал, ломался, ломался, вертелся, вертелся. Эка невидаль!

Липочка . Да, много вы знаете! Известно, он благородный человек, так и действует по-деликатному. В ихнем кругу всегда так делают.- Да как еще вы смеете порочить таких людей, которых вы и понятия не знаете? Он ведь не купчишка какой-нибудь. (Шепчет в сторону.) Душка, милашка!

Аграфена Кондратьевна . Да, хорош душка! Скажите, пожалуйста! Жалко, что не отдали тебя за шута за горохового. Ведь ишь ты, блажь-то какая в тебе; ведь это ты назло матери под нос-то шепчешь.

Липочка . Видимый резон, что не хотите моего счастия. Вам с тятенькой только кляузы строить да тиранничать.

Аграфена Кондратьевна . Ну, как ты хочешь, там думай. Господь тебе судья! А никто так не заботится о своем детище, как материнская утроба! Ты вот тут хохришься да разные глупости выколупываешь, а мы с отцом-то денно и нощно заботимся, как бы тебе хорошего человека найти да пристроить тебя поскорее.

Липочка . Да, легко вам разговаривать, а позвольте спросить, каково мне-то?

Аграфена Кондратьевна . Разве мне тебя не жаль, ты думаешь? Да что делать-то! Потерпи малость, уж коли много лет ждала. Ведь нельзя же тебе вдруг жениха найти; скоро-то только кошки мышей ловят.

Липочка . Что мне до ваших кошек! Мне мужа надобно! Что это такое! Срам встречаться с знакомыми, в целой Москве не могли выбрать жениха – все другим да другим. Кого не заденет за живое: все подруги с мужьями давно, а я словно сирота какая! Отыскался вот один, так и тому отказали. Слышите, найдите мне жениха, беспременно найдите!… Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку.

Аграфена Кондратьевна . Что, что, беспутная! Кто вбил в тебя такие скверности! Владыко милосердый, не могу с духом собраться… Ах ты, собачий огрызок! Ну, нечего делать! Видно, придется отца позвать.

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Александр Николаевич Островский

Свои люди – сочтемся!

(Комедия в четырех действиях)

Действующие лица

...

Самсон Силыч Большов , купец.

Аграфена Кондратьевна , его жена.

Олимпиада Самсоновна (Липочка) , их дочь.

Лазарь Елизарыч Подхалюзин , приказчик.

Устинья Наумовна , сваха.

Сысой Псоич Рисположенский , стряпчий.

Фоминишна , ключница

Тишка , мальчик

Действие первое

Гостиная в доме Большова.

Явление первое

Липочка (сидит у окна с книгой) . Какое приятное занятие эти танцы! Ведь уж как хорошо! Что может быть восхитительнее? Приедешь в Собрание али к кому на свадьбу, сидишь, натурально – вся в цветах, разодета, как игрушка али картинка журнальная; вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой – возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тельно! Это просто уму непостижимо! (Вздыхает.) Больше всего не люблю я танцевать с студентами да с приказными. То ли дело отличаться с военными! Ах, прелесть! восхищение! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками. Одно убийственно, что сабли нет! И для чего они ее отвязывают? Странно, ей-богу! Сами не понимают, как блеснуть очаровательнее! Ведь посмотрели бы на шпоры, как они звенят, особливо если улан али полковник какой разрисовывает – чудо! Любоваться мило-дорого! Ну, а прицепи-ка он еще саблю: просто ничего не увидишь любопытнее; одного грома лучше музыки наслушаешься. Уж какое же есть сравнение: военный или штатский? Военный – уж это сейчас видно: и ловкость, и все; а штатский что? Так, какой-то неодушевленный! (Молчание.) Удивляюсь, отчего это многие дамы, поджавши ножки, сидят? Формально нет никакой трудности выучиться! Вот уж я, на что совестилась учителя, а в двадцать уроков всё решительно поняла. Отчего это не учиться танцевать! Это одно только суеверие! Вот маменька, бывало, сердится, что учитель все за коленки хватает. Все это от необразования! Что за важность! Он танцмейстер, а не кто-нибудь другой. (Задумывается.) Воображаю я себе: вдруг за меня посватается военный, вдруг у нас парадный сговор: горят везде свечки, ходят официанты в белых перчатках; я, натурально, в тюлевом либо в газовом платье, тут вдруг заиграют вальс. А ну, как я перед ним оконфужусь! Ах, страм какой! Куда тогда деваться-то? Что он подумает? Вот, скажет, дура необразованная! Да нет, как это можно! Однако я вот уж полтора года не танцевала! Попробую-ко теперь на досуге. (Дурно вальсируя.) Раз… два… три… раз… два… три…

Явление второе

Липочка и Аграфена Кондратьевна.

Аграфена Кондратьевна (входя) . Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: ни свет ни заря, не поемши хлеба Божьего, да уж и за пляску тотчас!

Липочка . Как, маменька? я и чай пила, и ватрушку скушала. Посмотрите-ко, хорошо? Раз… два… три… раз… два…

Аграфена Кондратьевна (преследуя ее) . Так что ж, что ты скушала? Нужно мне очень смотреть, как ты греховодничаешь!.. Говорю тебе, не вертись!

Липочка . Что за грех такой! Нынче все этим развлекаются. Раз… два…

Аграфена Кондратьевна . Лучше об стол лбом стучи, да ногами не озорничай! (Бегает за ней.) Да что ж ты, с чего ж ты взяла не слушаться!

Липочка . Как не слушаться, кто вам сказал! Не мешайте, дайте кончить как надобно! Раз… два… три…

Липочка . Сейчас, сейчас, маменька! Последний кружок! Вас на то и Бог создал, чтобы жаловаться. Сами-то вы не очень для меня значительны! Раз… два…

Аграфена Кондратьевна . Как, ты еще пляшешь да еще ругаешься! Сию минуту брось! Тебе ж будет хуже: поймаю за юбку, весь хвост оторву.

Липочка . Ну да рвите на здоровье! Вам же зашивать придется! Вот и будет! (Садится.) Фу… фу… как упаточилась, словно воз везла! Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть.

Аграфена Кондратьевна . Постой, уж я сама оботру! Ишь уморилась! А ведь и то сказать, будто неволили. Коли уж матери не почитаешь, так стен-то бы посовестилась. Отец, голубчик, через великую силу ноги двигает, а ты тут скачешь, как юла какая!

Липочка . Подите вы с своими советами! Что ж мне делать, по-вашему! Самой, что ли, хворать прикажете? Вот другой манер, кабы я была докторша! Ух! Что это у вас за отвратительные понятия! Ах! какие вы, маменька, ей-богу! Право, мне иногда краснеть приходится от ваших глупостей!

Аграфена Кондратьевна . Каково детище-то ненаглядное! Прошу подумать, как она мать-то честит! Ах ты болтушка бестолковая! Да разве можно такими речами поносить родителей? Да неужто я затем тебя на свет родила, учила да берегла пуще соломинки?

Липочка . Не вы учили – посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну, что ж? Родили вы – я была тогда что? ребенок, дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия.

Аграфена Кондратьевна . Уймись! эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко!

Липочка . Да, вам житья нет! Воображаю! А мне есть от вас житье? Зачем вы отказали жениху? Чем не бесподобная партия? Чем не капидон? Что вы нашли в нем легковерного?

Липочка . Да, много вы знаете! Известно, он благородный человек, так и действует по-деликатному. В ихнем кругу всегда так делают. Да как еще вы смеете порочить таких людей, которых вы и понятия не знаете? Он ведь не купчишка какой-нибудь. (Шепчет в сторону .) Душка, милашка!

Аграфена Кондратьевна . Да, хорош душка! Скажите пожалуйста! Жалко, что не отдали тебя за шута за горохового. Ведь ишь ты, блажь-то какая в тебе; ведь это ты назло матери под нос-то шепчешь.

Липочка . Видимый резон, что не хотите моего счастия. Вам с тятенькой только кляузы строить да тиранничать.

Аграфена Кондратьевна . Ну, как ты хочешь, так и думай. Господь тебе судья! А никто так не заботится о своем детище, как материнская утроба! Ты вот тут хохришься да разные глупости выколупываешь, а мы с отцом-то и дённо и нощно заботимся, как бы тебе хорошего человека найти да пристроить тебя поскорее.

Липочка . Да, легко вам разговаривать, а позвольте спросить, каково мне-то?

Аграфена Кондратьевна . Разве мне тебя не жаль, ты думаешь! Да что делать-то! Потерпи малость, уж коли много лет ждала. Ведь нельзя же тебе вдруг жениха найти: скоро-то только кошки мышей ловят.

Липочка . Что мне до ваших кошек! Мне мужа надобно! Что это такое! Страм встречаться с знакомыми; в целой Москве не могли выбрать жениха – всё другим да другим. Кого не заденет за живое: все подруги с мужьями давно, а я словно сирота какая! Отыскался вот один, так и тому отказали. Слышите, найдите мне жениха, беспременно найдите!.. Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку.

Аграфена Кондратьевна . Что, что, беспутная! Кто вбил в тебя такие скверности? Владыко милосердный! не могу с духом собраться! Ах ты собачий огрызок! Ну, нечего делать! Видно, придется отца позвать.

Липочка . Только и ладите, что отца да отца; бойки вы при нем разговаривать-то, а попробуйте-ка сами!

Аграфена Кондратьевна . Так что же, я дура, по-твоему, что ли? Какие у тебя там гусары, бесстыжий твой нос! Тьфу ты, дьявольское наваждение! Али ты думаешь, что я не властна над тобой приказывать? Говори, бесстыжие твои глаза, с чего у тебя взгляд-то такой завистливый? Что ты, прытче матери хочешь быть? У меня ведь недолго, я и на кухню горшки парить пошлю. Ишь ты! Ишь ты! А!.. Ах, матушки вы мои! Посконный сарафан сошью да вот на голову тебе и надену! С поросятами тебя, вместо родителей-то, посажу!

Липочка . Как же! Позволю я над собой командовать! Вот еще новости!

Аграфена Кондратьевна . Молчи, молчи, таранта Егоровна! Уступи верх матери! Эко семя противное! Словечко пикнешь, так язык ниже пяток пришью. Вот послал Господь утешение! Девчонка хабальная! Мальчишка ты, шельмец, и на уме-то у тебя все не женское! Готова, чай, вот на лошадь по-солдатски вскочить!

Липочка . Вы, я воображаю, приплетете скоро всех буточников. Уж молчали бы лучше, коли не так воспитаны. Все я скверна, а сами-то вы каковы после этого! Что, вам угодно спровадить меня на тот свет прежде времени? извести своими капризами? (Плачет.) Что ж, пожалуй, я уж и так, как муха какая, кашляю! (Плачет.)

Аграфена Кондратьевна (стоит и смотрит на нее). Ну, полно, полно!

Липочка плачет громче и потом рыдает.

Ну, полно ты, полно! Говорят тебе, перестань! Ну, я виновата, перестань только, я виновата.

Липочка плачет.

Липочка ! Липа! Ну, будет! Ну, перестань! (Сквозь слезы.) Ну, не сердись ты на меня (плачет) … бабу глупую… неученую… (Плачут обе вместе.) Ну, прости ты меня… сережки куплю.

Липочка (плача). На что мне сережки ваши, у меня и так полон туалет. А вы купите браслеты с изумрудами.

Аграфена Кондратьевна . Куплю, куплю, только ты плакать-то перестань!

Липочка (сквозь слезы). Тогда и перестану, как замуж выду. (Плачет.)

Аграфена Кондратьевна . Выдешь, выдешь, голубчик ты мой! Ну, поцелуй меня! (Целуются.) Ну, Христос с тобой! Ну, дай я тебе слезки оботру! (Обтирает.) Вот нынче хотела Устинья Наумовна прийти, мы и потолкуем.

Явление третье

Те же и Фоминишна.

Фоминишна . Угадайте-ко, матушка Аграфена Кондратьевна, кто к нам изволит жаловать?

Аграфена Кондратьевна . Не умею сказать. Да что я тебе, бабка-угадка, что ли, Фоминишна?

Липочка . Отчего ж ты у меня не спросишь? что я, глупее, что ли, вас с маменькой?

Фоминишна . Уж и не знаю, как сказать; на словах-то ты у нас больно прытка, а на деле-то вот и нет тебя. Просила, просила, не токмо чтобы что такое, подари хоть платок, валяются у тебя вороха два без призрения, так все нет, все чужим да чужим.

Аграфена Кондратьевна . Вот уж этого, Фоминишна, я до скончания не разберу.

Липочка . Ишь она! Знать, пивца хлебнула после завтрака, налепила тут чудеса в решете.

Фоминишна . Вестимо так; что смеяться-то? Каково скончание, Аграфена Кондратьевна, бывает и начало хуже конца.

Аграфена Кондратьевна . С тобой не разъедешься! Ты коли уж начнешь толковать, так только ушами хлопай. Кто ж такой там пришел-то?

Липочка . Мужчина али женщина?

Фоминишна . У тебя все мужчины в глазах-то прыгают. Да где ж это таки видано, что мужчина ходит в чепчике? Вдовье дело – как следует назвать?

Липочка . Натурально, незамужняя, вдова.

Фоминишна . Стало быть, моя правда? и выходит, что женщина!

Липочка . Эка бестолковая! Да кто женщина-то?

Фоминишна . То-то вот, умна, да не догадлива: некому другому и быть, как не Устинье Наумовне.

Липочка . Ах, маменька, как это кстати!

Аграфена Кондратьевна . Где ж она до сих пор? Веди ее скорей, Фоминишна!

Фоминишна . Сама в секунту явится: остановилась на дворе, с дворником бранится: не скоро калитку отпер.

Явление четвертое

Те же и Устинья Haумовна.

Устинья Наумовна (входя). Уф, фа, фа! Что это у вас, серебряные, лестница-то какая крутая: лезешь, лезешь, насилу вползешь.

Липочка . Ах, да вот и она! Здравствуй, Устинья Наумовна!

Устинья Наумовна . Не больно спеши! Есть и постарше тебя. Вот с маменькой-то покалякаем прежде. (Целуясь.) Здравствуй, Аграфена Кондратьевна! Как встала, ночевала, все ли жива, бралиянтовая?

Аграфена Кондратьевна . Слава Создателю! Живу – хлеб жую; целое утро вот с дочкой балясничала.

Устинья Наумовна . Чай, об нарядах все. (Целуясь с Липочкой.) Вот и до тебя очередь дошла. Что это ты словно потолстела, изумрудная?.. Пошли, Творец! Чего ж лучше, как не красотой цвести!

Фоминишна . Тьфу ты, греховодница! Еще сглазишь, пожалуй.

Липочка . Ах, какой вздор! Это тебе так показалось, Устинья Наумовна. Я все хирею: то колики, то сердце бьется, как маятник; все как словно тебя подманивает али плывешь по морю, так вот и рябит меланхолия в глазах.

Устинья Наумовна (Фоминишне). Ну, и с тобой, божья старушка, поцелуемся уж кстати. Правда, на дворе ведь здоровались, серебряная, стало быть и губы трепать нечего.

Фоминишна . Как знаешь. Известно, мы не хозяева, лыком шитая мелкота; а и в нас тоже душа, а не пар!

Аграфена Кондратьевна (садясь). Садись, садись, Устинья Наумовна, что как пушка на колесах стоишь! Поди-ко, вели нам, Фоминишна, самоварчик согреть.

Устинья Наумовна . Пила, пила, жемчужная; провалиться на месте, пила, и забежала-то так, на минуточку.

Аграфена Кондратьевна . Что ж ты, Фоминишна, проклажаешься? Беги, мать моя, проворнее.

Липочка . Позвольте, маменька, я поскорей сбегаю; видите, какая она неповоротливая.

Фоминишна . Уж не финти, где не спрашивают! А я, матушка Аграфена Кондратьевна, вот что думаю, не пригожее ли будет подать бальсанцу с селедочкой.

Аграфена Кондратьевна . Ну, бальсан бальсаном, а самовар самоваром. Аль тебе жалко чужого добра? Да, как поспеет, вели сюда принести.

Фоминишна . Как же уж! Слушаю! (Уходит.)

Явление пятое

Те же, без Фоминишны.

Аграфена Кондратьевна . Ну что, новенького нет ли чего, Устинья Наумовна? Ишь у меня девка-то стосковалась совсем.

Липочка . И в самом деле, Устинья Наумовна, ты ходишь, ходишь, а толку нет никакого.

Устинья Наумовна . Да ишь ты, с вами не скоро сообразишь, бралиянтовые. Тятенька-то твой ладит за богатого: мне, говорит, хотя Федот от проходных ворот, лишь бы денежки водились, да приданого поменьше ломил. Маменька-то вот, Аграфена Кондратьевна, тоже норовит в свое удовольствие: подавай ты ей беспременно купца, да чтобы был жалованный, да лошадей бы хороших держал, да и лоб-то крестил бы по-старинному. У тебя тоже свое на уме. Как на вас угодишь?

Явление шестое

Те же и Фоминишна, входит, ставит на стол водку с закуской.

Липочка . Не пойду я за купца, ни за что не пойду! Затем разве я так воспитана: училась и по-французски, и на фортопьянах, и танцевать! Нет, нет! где хочешь возьми, а достань благородного.

Аграфена Кондратьевна . Вот ты и толкуй с ней.

Фоминишна . Да что тебе дались эти благородные? Что в них за особенный скус? Голый на голом, да и христианства-то никакого нет: ни в баню не ходит, ни пирогов по праздникам не печет; а ведь хошь и замужем будешь, а надоест тебе соус-то с подливкой.

Липочка . Ты, Фоминишна, родилась между мужиков и ноги протянешь мужичкой. Что мне в твоем купце! Какой он может иметь вес? Где у него амбиция? Мочалка-то его, что ли, мне нужна?

Фоминишна . Не мочалка, а Божий волос, сударыня, так-то-сь!

Аграфена Кондратьевна . Ведь и тятенька твой не оболваненный какой, и борода-то тоже не обшарканная, да целуешь же ты его как-нибудь.

Липочка . Одно дело тятенька, а другое дело – муж. Да что вы пристали, маменька? Уж сказала, что не пойду за купца, так и не пойду! Лучше умру сейчас, до конца всю жизнь выплачу: слез недостанет, перцу наемся.

Фоминишна . Никак ты плакать сбираешься? И думать не моги! И тебе как в охоту дразнить, Аграфена Кондратьевна!

Аграфена Кондратьевна . А кто ее дразнит? Сама привередничает.

Устинья Наумовна . Пожалуй, уж коли тебе такой апекит, найдем тебе и благородного. Какого тебе: посолидней али поподжаристей?

Липочка . Ничего и потолще, был бы собою не мал. Конечно, лучше уж рослого, чем какого-нибудь мухортика. И пуще всего, Устинья Наумовна, чтоб не курносого, беспременно чтобы был бы брюнет; ну, понятное дело, чтоб и одет был по-журнальному. (Смотрит в зеркало.) Ах, Господи! а сама-то я нынче вся, как веник, растрепана.

Устинья Наумовна . А есть у меня теперь жених, вот точно такой, как ты, бралиянтовая, расписываешь: и благородный, и рослый, и брюле.

Липочка . Ах, Устинья Наумовна! Совсем не брюле, а брюнет.

Устинья Наумовна . Да, очень мне нужно на старости лет язык-то ломать по-твоему! как сказалось, так и живет. И крестьяне есть, и орген на шее; ты вот поди оденься, а мы с маменькой-то потолкуем об этом деле.

Липочка . Ах, голубушка, Устинья Наумовна, зайди ужо ко мне в комнату: мне нужно поговорить с тобой. Пойдем, Фоминишна.

Фоминишна . Ох, уж ты мне, егоза!

Уходят.

Явление седьмое

Аграфена Кондратьевна и Устинья Наумовна.

Аграфена Кондратьевна . Не выпить ли нам перед чаем-то бальсанцу, Устинья Наумовна?

Устинья Наумовна . Можно, бралиянтовая, можно.

Аграфена Кондратьевна (наливает). Кушай-ко на здоровье!

Устинья Наумовна . Да ты бы сама-то прежде, яхонтовая. (Пьет.)

Аграфена Кондратьевна . Еще поспею!

Устинья Наумовна . Уах! фу! Где это вы берете зелье этакое?

Аграфена Кондратьевна . Из винной конторы. (Пьет.)

Устинья Наумовна . Ведрами, чай?

Аграфена Кондратьевна . Ведрами. Что уж по малости-то, напасешься ль? У нас ведь расход большой.

Устинья Наумовна . Что говорить, матушка, что говорить! Ну, уж хлопотала, хлопотала я для тебя, Аграфена Кондратьевна, гранила, гранила мостовую-то, да уж и выкопала жениха: ахнете, бралиянтовые, да и только!

Аграфена Кондратьевна . Насилу-то умное словцо вымолвила.

Устинья Наумовна . Благородного происхождения и значительный человек; такой вельможа, что вы и во сне не видывали.

Аграфена Кондратьевна . Видно, уж попросить у Самсона Силыча тебе парочку арабчиков .

Устинья Наумовна . Ничего, жемчужная, возьму. И крестьяне есть, и орген на шее, а умен как, просто тебе истукан золотой!

Аграфена Кондратьевна . Ты бы, Устинья Наумовна, вперед доложила, что за дочерью-то у нас не горы, мол, золотые.

Устинья Наумовна . Да у него своих девать некуды.

Аграфена Кондратьевна . Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна: сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать? Я и слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу.

Устинья Наумовна . Оно точно, жемчужная, дико сначала-то, ну а потом привыкнешь, обойдетесь как-нибудь. Да вот с Самсон Силычем надо потолковать, может, он его и знает, этого человека-то.

Явление восьмое

Те же и Рисположенский.

Рисположенский (входя). А я к вам, матушка Аграфена Кондратьевна. Толконулся было к Самсону Силычу, да занят, вижу; так я думаю: зайду, мол, я к Аграфене Кондратьевне. Что это, водочка у вас? Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)

Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, на здоровье! Садиться милости просим: как живете-можете?

Рисположенский . Какое уж наше житье! Так, небо коптим, Аграфена Кондратьевна! Сами знаете: семейство большое, делишки маленькие. А не ропщу; роптать грех, Аграфена Кондратьевна.

Аграфена Кондратьевна . Уж это, батюшка, последнее дело.

Рисположенский . Кто ропчет, значит, тот Богу противится, Аграфена Кондратьевна. Вот какая была история…

Аграфена Кондратьевна . Как тебя звать-то, батюшко? Я все позабываю.

Рисположенский . Сысой Псоич, матушка Аграфена Кондратьевна.

Устинья Наумовна . Как же это так: Псович, серебряный? По-каковски же это?

Рисположенский . Не умею вам сказать доподлинно; отца звали Псой – ну, стало быть, я Псоич и выхожу.

Устинья Наумовна . А Псович, так Псович! Что ж, это ничего! и хуже бывает, бралиянтовый.

Аграфена Кондратьевна . Так какую же ты, Сысой Псович, историю-то хотел рассказать?

Рисположенский . Так вот, матушка Аграфена Кондратьевна, была история: не то чтобы притча али сказка какая, а истинное происшествие. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)

Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, кушай.

Рисположенский (садится). Жил старец, маститый старец… Вот уж я, матушка, забыл где, а только в стороне такой… необитаемой. Было у него, сударыня ты моя, двенадцать дочерей – мал мала меньше. Сам работать не в силах, жена тоже старуха старая, дети еще малые, а пить-есть надобно. Что было добра, под старость все прожили, поить, кормить некому! Куда деться с малыми ребятами? Вот он так думать, эдак думать – нет, сударыня ты моя, ничего уж тут не придумаешь. «Пойду, говорит, я на распутие: не будет ли чего от доброхотных дателей». День сидит – Бог подаст, другой сидит – Бог подаст; вот он, матушка, и возроптал.

Аграфена Кондратьевна . А батюшки!

Рисположенский . Господи, говорит, не мздоимец я, не лихоимец я… лучше, говорит, на себя руки наложить.

Аграфена Кондратьевна . Ах, батюшка мой!

Рисположенский . И бысть ему, сударыня ты моя, сон в нощи…

Входит Большов.

Явление девятое

Те же и Большов.

Большов . А! и ты, барин, здесь! Что это ты тут проповедуешь?

Рисположенский (кланяется). Всё ли здоровы, Самсон Силыч?

Устинья Наумовна . Что это ты, яхонтовый, похудел словно? Аль увечье какое напало?

Большов (садясь). Простудился, должно быть, либо геморрой, что ли, расходился…

Аграфена Кондратьевна . Ну, так, Сысой Псович, что ж ему дальше-то было?

Рисположенский . После, Аграфена Кондратьевна, после доскажу, на свободе как-нибудь забегу в сумеречки и расскажу.

Большов . Что это ты, али за святость взялся! Ха, ха, ха! Пора очувствоваться!

Аграфена Кондратьевна . Ну, уж ты начнешь! Не дашь по душе потолковать.

Большов . По душе!.. Ха, ха, ха!.. А ты спроси-ко, как у него из суда дело пропало; вот эту историю-то он тебе лучше расскажет.

Рисположенский . Ан нет же, и не пропало! Вот и неправда, Самсон Силыч!

Большов . А за что ж тебя оттудова выгнали?

Рисположенский . А вот за что, матушка Аграфена Кондратьевна. Взял я одно дело из суда домой, да дорогой-то с товарищем и завернули, человек слаб, ну, понимаете… с позволенья сказать, хошь бы в погребок… там я его оставил, да хмельной-то, должно быть, и забыл. Что ж, со всяким может случиться. Потом, сударыня моя, в суде и хватились этого дела-то: искали, искали, я и на дом-то ездил два раза с экзекутором – нет как нет! Хотели меня суду предать, а тут я и вспомнил, что, должно быть, мол, я его в погребке забыл. Поехали с экзекутором – оно там и есть.

Аграфена Кондратьевна . Что ж! Не токмо что с пьющим, и с непьющим бывает. Что ж за беда такая!

Большов . Как же тебя в Камчатку не сослали?

Рисположенский . Уж и в Камчатку! А за что, позвольте вас спросить, за что в Камчатку-то сослать?

Большов . За что! За безобразие! Так неужели ж вам потакать? Эдак вы с кругу сопьетесь.

Рисположенский . Ан вот простили. Вот, матушка Аграфена Кондратьевна, хотели меня суду предать за это за самое. Я сейчас к генералу к нашему, бух ему в ноги! Ваше, говорю, превосходительство! Не погубите! Жена, говорю, дети маленькие! Ну, говорит, Бог с тобой, лежачего не бьют, подавай, говорит, в отставку, чтоб я и не видал тебя здесь. Так и простил. Что ж! Дай Бог ему здоровья! Он меня и теперь не забывает; иногда забежишь к нему на празднике: что, говорит, ты Сысой Псоич? С праздником, мол, ваше превосходительство, поздравить пришел. Вот, к Троице ходил недавно, просвирку ему принес. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)

Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, на здоровье! А мы с тобой, Устинья Наумовна, пойдем-ко, чай, уж самовар готов; да покажу я тебе, есть у нас кой-что из приданого новенького.

Устинья Наумовна . У вас, чай, и так вороха наготовлены, бралиянтовая.

Аграфена Кондратьевна . Что делать-то! Материи новые вышли, а нам будто не стать за них деньги платить.

Устинья Наумовна . Что говорить, жемчужная! Свой магазин, все равно, что в саду растет.

Лица: Большов Самсон Силыч Купец Аграфена Кондратьевна его жена Липочка их дочь Подхалюзин Приказчик Аграфена Кондратьевна Сваха Фоминишна Ключница Рисположенский Сысой Псоич стряпчий Тишка мальчик ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Гостиная в доме Большова. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Липочка (сидит у окна с книгой). Какое приятное занятие эти танцы! Ведь уж как хорошо! Что может быть восхитительнее? Приедешь в Собранье али к кому на свадьбу, сидишь, натурально,-- вся в цветах, разодета, как игрушка али картинка журнальная,-- вдруг подлетает кавалер: "Удостойте счастия, сударыня!" Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой -- возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: "Извольте, с удовольствием!" Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тель-но! Это просто уму непостижимо! (Вздыхает.) Больше всего не люблю я танцевать с студентами да с приказными. То ли дело отличаться с военными! Ах, прелесть! восхищение! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками. Одно убийственно, что сабли нет! И для чего они ее отвязывают? Странно, ей-богу! Сами не понимают, как блеснуть очаровательнее! Ведь посмотрели бы на шпоры, как они звенят, особливо, если улан али полковник какой разрисовывает -- чудо! Любоваться -- мило-дорого! Ну, а прицепи-ко он еще саблю: просто ничего не увидишь любопытнее, одного грома лучше музыки наслушаешься. Уж какое же есть сравнение: военный или штатский? Военный -- уж это сейчас видно: и ловкость, и все, а штатский что? Так какой-то неодушевленный! (Молчание.) Удивляюсь, отчего это многие дамы, поджавши ножки, сидят? Формально нет никакой трудности выучиться! Вот уж я на что совестилась учителя, а в двадцать уроков все решительно поняла. Отчего это не учиться танцевать! Это одно толькое суеверие! Вот маменька, бывало, сердится, что учитель все за коленки хватает. Все это от необразования! Что за важность! Он танцмейстер, а не кто-нибудь другой. (Задумывается.) Воображаю я себе: вдруг за меня посватается военный, вдруг у нас парадный сговор: горят везде свечки, ходят официанты в белых перчатках; я, натурально, в тюлевом либо в газовом платье, тут вдруг заиграют вальс. А ну как я перед ним оконфужусь! Ах, страм какой! Куда тогда деваться-то? Что он подумает? Вот, скажет, дура необразованная! Да нет, как это можно! Однако я вот уж полтора года не танцевала! Попробую-ко теперь на досуге. (Дурно вальсируя.) Раз... два... три... раз... два... три... ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Липочка и Аграфена Кондратьевна. Аграфена Кондратьевна (входя). Так, так, бесстыдница! Как будто сердце чувствовало: ни свет ни заря, не поемши хлеба божьего, да уж и за пляску тотчас! Липочка Как, маменька, я и чай пила, и ватрушку скушала. Посмотрите-ка, хорошо? Раз, два, три... раз... два... Аграфена Кондратьевна (преследуя ее). Так что ж, что ты скушала? Нужно мне очень смотреть, как ты греховодничаешь!.. Говорю тебе, не вертись!.. Липочка Что за грех такой! Нынче все этим развлекаются.-- Раз... два... Аграфена Кондратьевна Лучше об стол лбом стучи, да ногами не озорничай! (Бегает за ней.) - Да что ж ты, с чего ж ты взяла не слушаться! Липочка. Как не слушаться, кто вам сказал! Не мешайте, дайте кончить, как надобно! Раз... два... три... Аграфена Кондратьевна. Долго ль же мне бегать-то за тобой на старости лет! Ух, замучила, варварка! Слышишь, перестань! Отцу пожалуюсь! Липочка. Сейчас, сейчас, маменька! Последний кружок! Вас на то и бог создал, чтоб жаловаться. Сами-то вы не очень для меня значительны! Раз, два... Аграфена Кондратьевна. Как! ты еще пляшешь, да еще ругаешься! Сию минуту брось! Тебе ж будет хуже: поймаю за юбку, весь хвост оторву. Липочка. Ну, да рвите на здоровье! Вам же зашивать придется! Вот и будет! (Садится.) Фу... фу... как упаточилась, словно воз везла! Ух! Дайте, маменька, платочка пот обтереть. Аграфена Кондратьевна. Постой, уж я сама оботру! Ишь, уморилась! А ведь и то сказать, будто неволили. Коли уж матери не почитаешь, так стен-то бы посовестилась! Отец, голубчик, через великую силу ноги двигает, а ты тут скачешь, как юла какая! Липочка Подите вы с своими советами! Что ж мне делать, по-вашему! Самой, что ли, хворать прикажете? Вот другой манер, кабы я была докторша! Ух! Что это у вас за отвратительные понятия! Ах! какие вы, маменька, ей-богу! Право, мне иногда краснеть приходится от ваших глупостей! Аграфена Кондратьевна Каково детище-то ненаглядное! Прошу подумать, как она мать-то честит! Ах ты, болтушка бестолковая! Да разве можно такими речами поносить родителей? Да неужто я затем тебя на свет родила, учила да берегла пуще соломинки? Липочка. Не вы учили -- посторонние; полноте, пожалуйста; вы и сами-то, признаться сказать, ничему не воспитаны. Ну, что ж? Родили вы -- я была тогда что? Ребенок, дитя без понятия, не смыслила обращения. А выросла да посмотрела на светский тон, так и вижу, что я гораздо других образованнее. Что ж мне, потакать вашим глупостям! Как же! Есть оказия. Аграфена Кондратьевна. Уймись, эй, уймись, бесстыдница! Выведешь ты меня из терпения, прямо к отцу пойду, так в ноги и брякнусь, житья, скажу, нет от дочери, Самсонушко! Липочка. Да, вам житья нет! Воображаю.-- А мне есть от вас житье? Зачем вы отказали жениху? Чем не бесподобная партия? Чем не капидон? Что вы нашли в нем легковерного? Аграфена Кондратьевна. А то и легковерного, что зубоскал! Приехал, ломался, ломался, вертелся, вертелся. Эка невидаль! Липочка. Да, много вы знаете! Известно, он благородный человек, так и действует по-деликатному. В ихнем кругу всегда так делают.-- Да как еще вы смеете порочить таких людей, которых вы и понятия не знаете? Он ведь не купчишка какой-нибудь. (Шепчет в сторону.) Душка, милашка! Аграфена Кондратьевна. Да, хорош душка! Скажите, пожалуйста! Жалко, что не отдали тебя за шута за горохового. Ведь ишь ты, блажь-то какая в тебе; ведь это ты назло матери под нос-то шепчешь. Липочка. Видимый резон, что не хотите моего счастия. Вам с тятенькой только кляузы строить да тиранничать. Аграфена Кондратьевна. Ну, как ты хочешь, там думай. Господь тебе судья! А никто так не заботится о своем детище, как материнская утроба! Ты вот тут хохришься да разные глупости выколупываешь, а мы с отцом-то денно и нощно заботимся, как бы тебе хорошего человека найти да пристроить тебя поскорее. Липочка. Да, легко вам разговаривать, а позвольте спросить, каково мне-то? Аграфена Кондратьевна. Разве мне тебя не жаль, ты думаешь? Да что делать-то! Потерпи малость, уж коли много лет ждала. Ведь нельзя же тебе вдруг жениха найти; скоро-то только кошки мышей ловят. Липочка. Что мне до ваших кошек! Мне мужа надобно! Что это такое! Срам встречаться с знакомыми, в целой Москве не могли выбрать жениха -- все другим да другим. Кого не заденет за живое: все подруги с мужьями давно, а я словно сирота какая! Отыскался вот один, так и тому отказали. Слышите, найдите мне жениха, беспременно найдите!.. Вперед вам говорю, беспременно сыщите, а то для вас же будет хуже: нарочно, вам назло, по секрету заведу обожателя, с гусаром убегу, да и обвенчаемся потихоньку. Аграфена Кондратьевна. Что, что, беспутная! Кто вбил в тебя такие скверности! Владыко милосердый, не могу с духом собраться... Ах ты, собачий огрызок! Ну, нечего делать! Видно, придется отца позвать. Липочка. Только и ладите, что отца да отца; бойки вы при нем разговаривать-то, а попробуйте-ка сами! Аграфена Кондратьевна. Так что же, я дура, по-твоему, что ли? Какие у тебя там гусары, бесстыжий твой нос! Тьфу ты, дьявольское наваждение! Али ты думаешь, что я не властна над тобой приказывать? Говори, бесстыжие твои глаза, с чего у тебя взгляд-то такой завистливый? Что ты прытче матери хочешь быть! У меня ведь недолго, я и на кухню горшки парить пошлю. Ишь ты! Ишь ты! А!.. Ах матушки вы мои! Посконный сарафан сошью да вот на голову тебе и надену! С поросятами тебя, вместо родителей-то, посажу! Липочка. Как же! Позволю я над собой командовать! Вот еще новости! Аграфена Кондратьевна. Молчи, молчи, тарант Егоровна! Уступи верх матери! Эко семя противное! Словечко пикнешь, так язык ниже пяток пришью. Вот послал господь утешение! Девчонка хабальная! Мальчишка ты, шельмец, и на уме-то у тебя все не женское! Готова, чай, вот на лошадь по-солдатски вскочить! Липочка. Вы, я воображаю, приплетете скоро всех будочников. Уж молчали бы лучше, коли не так воспитаны. Все я скверна, а сами-то вы каковы после этого! Что, вам угодно спровадить меня на тот свет прежде времени, извести своими капризами? (Плачет.) Что ж, пожалуй, я уж и так, как муха какая, кашляю. (Плачет.) Аграфена Кондратьевна (стоит и смотрит на нее). Ну, полно, полно! Липочка плачет громче и потом рыдает. Ну, полно ты, полно! Говорят тебе, перестань! Ну, я виновата, перестань только, я виновата. Липочка плачет. Липочка! Липа! Ну, будет! Ну, перестань! (Сквозь слезы.) Ну, не сердись ты на меня (плачет)... бабу глупую... неученую... (Плачут обе вместе,). Ну, прости ты меня... сережки куплю. Липочка (плача). На что мне сережки ваши, у меня и так полон туалет. А вы купите браслеты с изумрудами. Аграфена Кондратьевна. Куплю, куплю, только ты плакать-то перестань! Липочка (сквозь слезы). Тогда я перестану, как замуж выду. (Плачет.) Аграфена Кондратьевна. Выдешь, выдешь, голубчик ты мой! Ну, поцелуй меня! Целуются. Ну, Христос с тобой! Ну, дай я тебе слезки оботру (Обтирает.) Вот нынче хотела Устннья Наумовна прийти, мы и потолкуем. Липочка (голосом, еще не успокоившимся). Ах! кабы она поскорей пришла! ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Те же и Фоминишна. Фоминишна. Угадайте-ко, матушка Аграфена Кондратьевна, кто к нам изволит жаловать? Аграфена Кондратьевна. Не умею сказать. Да что я тебе, бабка-угадка, что ли, Фоминишна? Липочка. Отчего ж ты у меня не спросишь, что я, глупее, что ли, вас с маменькой? Фоминишна. Уж и не знаю, как сказать; на словах-то ты у нас больно прытка, а на деле-то вот и нет тебя. Просила, просила, не токмо чтобы что такое, подари хоть платок, валяются у тебя вороха два без призрения, так все нет, все чужим да чужим. Аграфена Кондратьевна. Вот уж этого, Фоминишна, я до скончания не разберу. Липочка. Ишь она! Знать, пивца хлебнула после завтрака, налепила тут чудеса в решете. Фоминишна. Вестимо так; что смеяться-то? Каково скончание, Аграфена Кондратьевна, бывает и начало хуже конца. Аграфена Кондратьевна. С тобой не разъедешься! Ты коли уж начнешь толковать, так только ушами хлопай. Кто ж такой там пришел-то? Липочка. Мужчина али женщина? Фоминишна. У тебя все мужчины в глазах-то прыгают. Да где ж это-таки видано, что мужчина ходит в чепчике? Вдовье дело -- как следует назвать? Липочка. Натурально, незамужняя, вдова. Фоминишна. Стало быть, моя правда? И выходит, что женщина! Липочка. Эка бестолковая! Да кто женщина-то? Фоминишна. То-то вот, умна, да не догадлива: некому другому и быть, как не Устинье Наумовне. Липочка. Ах, маменька, как это кстати! Аграфена Кондратьевна. Где ж она до сих пор? Веди ее скорей, Фоминишна. Фоминишна. Сама в секунду явится: остановилась на дворе - с дворником бранится: не скоро калитку отпер. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же и Устинья Наумовна. Устинья Наумовна (входя). Уф, фа, фа! Что это у вас, серебряные, лестница-то какая крутая: лезешь, лезешь, насилу вползешь. Липочка. Ах, да вот и она! Здравствуй, Устинья Наумовна! Устинья Наумовна. Не больно спеши! Есть и постарше тебя. Вот с маменькой-то покалякаем прежде. (Целуясь.) Здравствуй, Аграфена Кондратьевна, как встала-ночевала, все ли жива, бралиянтовая? Аграфена Кондратьевна. Слава создателю! Живу --хлеб жую; целое утро вот с дочкой балясничала. Устинья Наумовна. Чай, об нарядах все. (Целуясь с Липочкой.) Вот и до тебя очередь дошла. Что это ты словно потолстела, изумрудная? Пошли, творец! Чего ж лучше, как не красотой цвести! Фоминишна. Тьфу ты, греховодница! Еще сглазишь, пожалуй. Липочка. Ах, какой вздор! Это тебе так показалось, Устинья Наумовна. Я все хирею: то колики, то сердце бьется, как маятник; все как словно тебя подмывает али плывешь по морю, так вот и рябит меланхолия в глазах. Устинья Наумовна (Фоминишне). Ну, и с тобой, божья старушка, поцелуемся уж кстати. Правда, на дворе ведь здоровались, серебряная, стало быть и губы трепать нечего. Фоминишна. Как знаешь. Известно, мы не хозяева, лыком шитая мелкота, а и в нас тоже душа, а не пар! Аграфена Кондратьевна (садясь). Садись, садись, Устинья Наумовна, что как пушка на колесах стоишь! Поди-ко вели нам, Фоминигана, самоварчик согреть. Устинья Наумовна. Пила, пила, жемчужная; провалиться на месте -- пила и забежала-то так, на минуточку. Аграфена Кондратьевна. Что ж ты, Фоминишна, проклажаешься? Беги, мать моя, проворнее. Липочка. Позвольте, маменька, я поскорей сбегаю, видите, какая она неповоротливая. Фоминишна. Уж не финти, где не спрашивают! А я, матушка Аграфена Кондратьевна, вот что думаю: не пригожее ли будет подать бальсанцу с селедочкой. Аграфена Кондратьевна. Ну, бальсан бальсаном, а самовар самоваром. Аль тебе жалко чужого добра? Да как поспеет, вели сюда принести. Фоминишна. Как же уж! Слушаю! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Те же без Фоминишны. Аграфена Кондратьевна. Ну что, новенького нет ли чего, Устинья Наумовна? Ишь, у меня девка-то стосковалась совсем. Липочка. И в самом деле, Устинья Наумовна, ты ходишь, ходишь, а толку нет никакого. Устинья Наумовна. Да ишь ты, с вами не скоро сообразишь, бралиянтовые. Тятенька-то твой ладит за богатого: мне, говорит, хоть Федот от проходных ворот, лишь бы денежки водились, да приданого поменьше ломил. Маменька-то вот, Аграфена Кондратьевна тоже норовит в свое удовольствие: подавай ты ей беспременно купца, да чтобы был жалованный, да лошадей бы хороших держал, да и лоб-то крестил бы по-старинному. У тебя тоже свое на уме. Как на вас угодишь? ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Те же и Фоминишна, входит, ставит на стол водку с закуской. Липочка. Не пойду я за купца, ни за что не пойду,-- За тем разве я так воспитана: училась и по-французски, и на фортепьянах, и танцевать! Нет, нет! Где хочешь возьми, а достань благородного. Аграфена Кондратьевна. Вот ты и толкуй с ней. Фоминишна. Да что тебе дались эти благородные? Что в них за особенный скус? Голый на голом, да и христианства-то никакого нет: ни в баню не ходит, ни пирогов по праздникам не печет; а ведь хоть и замужем будешь, а надоест тебе соус-то с подливкой. Липочка. Ты, Фоминишна, родилась между мужиков и ноги протянешь мужичкой. Что мне в твоем купце! Какой он может иметь вес? Где у него амбиция? Мочалка-то его, что ли, мне нужна? Фоминишна. Не мочалка, а божий волос, сударыня, так-то-с! Аграфена Кондратьевна. Ведь и тятенька твой не оболваненный какой, и борода-то тоже не обшарканная, да целуешь же ты его как-нибудь. Липочка. Одно дело тятенька, а другое дело -- муж. Да что вы пристали, маменька? Уж сказала, что не пойду за купца, так и не пойду! Лучше умру сейчас, до конца всю жизнь выплачу: слез недостанет, перцу наемся. Фоминишна. Никак ты плакать сбираешься? И думать не моги! И тебе как в охоту дразнить, Аграфена Кондратьевна! Аграфена Кондратьевна. А кто ее дразнит? Сама привередничает. Устинья Наумовна. Пожалуй, уж коли тебе такой апетит, найдем тебе и благородного. Какого тебе: посолидней али поподжаристей? Липочка. Ничего и потолще, был бы собою не мал. Конечно, лучше уж рослого, чем какого-нибудь мухортика, И пуще всего, Устинья Наумовна, чтобы не курносого, беспременно чтобы был бы брюнет; ну, понятное дело, чтоб и одет был по-журнальному. (Смотрит в зеркало.) Ах, господи! а сама-то я нынче вся, как веник, растрепана. Устинья Наумовна. А есть у меня теперь жених, вот точно такой, как ты, бралиянтовая, расписываешь: и благородный, и рослый, и брюле. Липочка. Ах, Устинья Наумовна! Совсем не брюле, а брюнет. Устинья Наумовна. Да, очень мне нужно, на старости лет, язык-то ломать по-твоему: как сказалось, так и живет. И крестьяне есть, и орден на шее; ты вот поди оденься, а мы-с маменькой-то потолкуем об этом деле. Липочка. Ах, голубушка, Устинья Наумовна, зайди ужо ко мне в комнату: мне нужно поговорить с тобой. Пойдем, Фоминишна. Фоминишна. Ох, уж ты мне, егоза! Уходят.

Комедия «Свои люди - сочтемся», краткое содержание которой мы представляем вашему вниманию, начинается с того, что дочь купца Большова, Липочка, рассуждает, сидя у окна с книгой, о танцах. Она мечтает о том, что ее, разодетую как картинку, пригласит на вальс интересный кавалер. Но что, если она оконфузится? И барышня принимается вальсировать.

Танцующую Липочку застает мать, Аграфена Кондратьевна. Ругает ее, но дочь капризничает и требует жениха, а то все ее подруги давно с мужьями. По их явно привычной перебранке заметно, что Липочка - недалекая барышня, вконец избалованная своей матерью.

Вскоре объявляется сваха, Устинья Наумовна. Она сетует, что не может сообразить, как подобрать жениха в семью, где все хотят разного. Маменька - по-старинному воспитанного купца, папенька - непременно богатого, а дочь желает только благородного.

Как повествует далее комедия «Свои люди - сочтемся», краткое содержание которой вы читаете, отец семейства, богатый купец Большов, решил, посоветовавшись с бывшим стряпчим Рисположениским, объявить себя банкротом, чтобы стать таким образом еще богаче. Он считает, что обмануть кредиторов, у которых есть деньги, - не грех. Одно лишь беспокоит ушлого купца: на кого переписать свое имущество?

Стряпчий советует самую подходящую кандидатуру - Лазаря Подхалюзина, приказчика Большова. Тут, кстати, объявляется и он. Рассказывает, как обучает в лавке продавцов вести себя «поеестественнее», обманывая покупателей. По манерам этого молодого человека видно, что он далеко пойдет в своей среде. Он умело льстит хозяину, обещая ему «и в огонь, и в воду» за него, а богатый купец искренне в это верит.

Комедия «Свои люди - сочтемся», краткое содержание которой здесь предложено, очень ярко представляет людей, собравшихся в доме Большова. Все они, без исключения, думают лишь о своей выгоде, а при каждом удобном случае «утопят» того, кто рядом. В этом мы и убедимся далее.

Убедив и Рисположенского, и Устинью Наумовну поддержать именно его персону в качестве возможного преемника состояния Большова и кандидата на руку его дочери, он не жалеет слов на обещания. Сваха решает сообщить новому жениху, которого доселе сватала за Липочку, что ее отец не имеет денег. А стряпчий нахваливает Подхалюзина как самого удобного компаньона для участия в деле с банкротством.

Сам Лазарь в разговоре с Большовым умело вворачивает комплименты Олимпиаде Самсоновне и, в итоге, как рассказывает пьеса «Свои люди - сочтемся», краткое содержание которой вы читаете, добивается того, что Большов решает отдать дочь за приказчика. Он рассуждает, что лучше переписать свои богатства на зятя, чем на постороннего человека.

Большов объявляет Подхалюзина женихом своей дочери и, несмотря на ее сопротивление, твердо стоит на своем. А Лазарь в это время обещает маменьке, что в старости для нее не будет более заботливого сына, чем он.

Оставшись наедине с разобиженной Липочкой, приказчик сообщает, что ее папенька отныне банкрот. И все его деньги принадлежат Лазарю. Липочка впадает в панику: «Воспитывали, да и обанкротились!» Но приказчик обещает ей, что, выйдя за него, она не будет знать ни в чем отказа. Барышня, подумав, соглашается, и сватовство свершается, как рассказывает Островский. «Свои люди - сочтемся», краткое содержание которого вы видите, с горькой иронией повествуют далее о том, как поступили молодые с купцом Большовым.

В последнем действии Липочка уже живет счастливой супружеской жизнью с Подхалюзиным, который балует свою жену. А вот бывших помощников он одного за другим отсылает ни с чем. Свахе достается лишь неважное платьице (вместо собольего салопа), а стряпчий получает только сотенную бумажку. Большова предприимчивый юноша и вовсе отсылает без копейки, несмотря на то, что ему грозит Сибирь.

Но, обращаясь к зрителям, Подхалюзин уверяет, что если к нему в магазин прислать ребенка, то его не обманут «даже в луковице».

По прочтении комедии «Свои люди - сочтемся», анализ, пожалуй, и не требуется, потому что слишком яркими и выпуклыми, говорящими все за себя, предстают персонажи великого русского писателя Островского.

А. Н. ОСТРОВСКИЙ

СВОИ ЛЮДИ – СОЧТЕМСЯ

Девятнадцатилетняя купеческая дочь Липочка разговаривает наедине с собой о том, как ей нравится танцевать, но не со студентами: “То ли дело отличаться с военными! И усы, и эполеты, и мундир, а у иных даже шпоры с колокольчиками!”

В мечтах у нее – наряды, развлечения, блестящие кавалеры.

Липочка – девушка пустоголовая, да и вальсирует она дурно, хотя и взяла двадцать уроков у местного учителя танцев.

Маменька бранит Липочку за то, что она вертится-крутится, а Липочка отбивается: “Не очень-то вы, маменька, для меня значительны!”

Бранятся мать с дочерью. Липочка очень хочет выскочить замуж. Мать желает для нее жениха солидного, а дочери нужен “душка, милашка, капидон”!

“Капидон” – слово, производное от “Купидон”, божок любви.

Речь Липочки, ее матери и отца безграмотна до комичности. Они постоянно оскорбляют друг друга. И если Аграфена Кондратьевна питает все-таки животное чувство материнской любви к своей дочери (“Дайка я тебе лоб платочком оботру!”), то Липочка рвется прочь из дома – навстречу свободной жизни, где только наряды и развлечения.

За купца Липочка не хочет идти, только “за благородного”. И чтоб непременно был брюнет!

Приходит сваха, выпивает рюмочку, обещает “бралиянтового” жениха.

А у Самсона Силыча свои проблемы и заботы. Обращается он к стряпчему (мастеру состряпать судебные делишки) Рисположенскому (“говорящая” фамилия – от “напиться до положения риз”), горькому пьянице, чтобы тот помог ему не платить долги, объявить себя банкротом (несостоятельным должником). На самом деле деньги у Большова есть, вот только отдавать он их не хочет.

Рисположенский советует Большову продать или заложить все его лавки кому-нибудь, кто заслуживает доверия. И потом объявить, что он гол как сокол.

Извольте, если хотите, получить по двадцати пяти копеек за рубль долгу, а то вовсе останетесь ни с чем!

Самсон Силыч считает, что он вполне может довериться своему приказчику. Тот клянется в преданности, а на уме имеет только свою выгоду. Не зря фамилия этого ловкого молодого человека Подхалюзин – даже не подхалим, а подхалюза. Да и чего может ждать от него Большов, который взял его в лавку мальчишкой и унижал как мог, считая, что оказывает благодеяние?

Как же Подхалюзину не урвать свой кусок от сделки?

Знает он, что Большов купец богатый, только из жадности и даже для развлечения затеял аферу с банкротством.

Подхалюзин привлекает на свою сторону Рисположенского, посулив ему в два раза больше денег, нежели Большов.

И еще одна идея осеняет приказчика: а не заключить ли союз с Липочкой? Не жениться ли на ней?

За сватовство он обещает Устинье Наумовне соболью шубу и две тысячи рублей. Награда просто неимоверная!

А тому жениху, которого сваха уже нашла для Липочки, нужно просто сказать, что никакого приданого за невестой нет, потому как ее отец – банкрот.

Устинья, соблазнившись собольей шубой и огромными деньгами, обещает помогать Подхалюзину.

Большов соглашается отдать Липочку за Подхалюзина: “Мое детище! Хочу – с кашей ем, хочу – масло пахтаю!”

Липочка разрядилась в ожидании визита жениха. Мать смотрит на нее со слезами умиления, дочь отталкивает ее: “Отстаньте, маменька! Фи! Нельзя одеться поприличнее, вы тотчас расчувствоваетесь…”

Сваха сообщает, что “бралиянтовый” жених передумал.

Липочка в отчаянии. Большов объявляет дочери, что жених есть! И приглашает Подхалюзина: “Ползи!”

Липочка отказывается от такого несуразного брака, но отец ее не слушает.

Дочь Большова остается с Подхалюзиным наедине. Он показывает ей документы: “Ваш тятенька – банкрут-с!”

Подхалюзин соблазняет ее перспективами будущей жизни:

“Вы и дома будете в шелковых платьях ходить-с, а в гости или в театр, окромя бархатных, и надевать не станем-с”.

И дом обещает купить Лазарь Елизарович, и оформить его с бьющей в глаза роскошью. А если Липочке его борода не нравится, так он изменит внешность так, как жена пожелает.

А родителям подчиняться не будут, сами заживут!

Олимпиада Самсоновна соглашается.

После свадьбы Липочка очень довольна своей жизнью: много у нее новых платьев, хороший дом, муж обещаний не нарушил!

А вот ни сваха Устинья, ни Рисположенский обещанной награды не получили. Обманул их Подхалюзин.

Более того, Большов сидит в тюрьме – в “долговой яме”. Подхалюзин и не собирается выплачивать его долги, хоть бы и по двадцати пяти копеек за рубль. Не нужны свежеиспеченным богачам ни отец, ни мать.

Свои люди, и сочлись по-своему – обманщик обманул обманщика.

А Подхалюзин открывает магазин и приглашает:

“Милости просим! Малого ребенка пришлете – в луковице не обочтем”.

(No Ratings Yet)

В 1820 году Пушкин Был выслан из Санкт-Петербурга в Кишинев за вольнодумство, однако очень болезненно переживал свое вынужденное путешествие. Поэтому друзья поэта, чтобы как-то его развлечь, предложили ему по пути...
Роман М. Булгакова “Мастер и Маргарита” – особое произведение, в котором автору удалось гармонично соединить в единое целое реальность и миф, романтичность и сатирическое описание повседневной жизни, сарказм, иронию и...
Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ БЕДНЫЕ ЛЮДИ Повесть в письмах предваряет эпиграф: Ох уж эти мне сказочники! Нет чтобы написать Что-нибудь полезное, приятное, усладительное, а то Всю подноготную в земле вырывают!.. Вот...
Печорин – Онегин нашего времени. В. Г. Белинский Пушкин и Лермонтов – люди разных судеб и разной эпохи. Пушкин всего на пятнадцать лет старше Лермонтова, срок, казалось бы, маленький, но...
Сходства между Онегиным и Печориным трудно не заметить, как нельзя пройти мимо различий в их характерах. И тот и другой – “лишние люди” своего времени. Еще В. Г. Белинский, сравнивая...
Печально я гляжу на наше поколенье! Его грядущее – иль пусто, иль темно, Меж тем, под бременем познанья И сомненья, В бездействии состарится оно. М. Ю. Лермонтов “Евгений Онегин” Пушкина...
В одной из журнальных статей, посвященной творчеству А. Платонова, мое внимание привлекло следующее замечание критика: “Платонов – удивительно однообразный писатель”. Но, как ни странно, это высказывание прозвучало не для того,...
Каждый человек индивидуален и неповторим – это бесспорное утверждение. Но по разным причинам люди испытывают различные чувства и эмоции. При одной и той же ситуации один будет нервничать, расстраиваться и...
Поэма “Кому на Руси жить хорошо” – вершина творчества Некрасова. Это произведение грандиозное по широте замысла, правдивости, яркости и многообразию типов. Сюжет поэмы близок к народному сказу о поисках счастья...
КЛАССИКА Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ “НОВЫЕ ЛЮДИ” В РОМАНЕ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО “ЧТО ДЕЛАТЬ?” Добрые и сильные, честные и умеющие, недавно вы начали возникать между нами, но вас уже немало и...
Личная жизнь Некрасова вызывала осуждение у многих его знакомых. Все дело в том, что начинающий литератор не только влюбился в замужнюю женщину, но и переехал жить в ее дом, деля...
Русская литература 2-й половины XIX века “Настоящий писатель – то же, что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди” (А. П. Чехов). Читая любимые строки русской поэзии. (По произведениям...

Свои люди сочтемся читать брифли. Свои люди – сочтемся

Действующие лица