4.2. Внутренняя политика Александра III Сегодня среди историков нет единства в оценке личности Александра III. Существует точка зрения на царствование Александра III как на период «контрреформ». Она появилась еще в трудах либеральных современников конца XIX – начала XX вв.

«Вот Хвостовой покровитель,
Вот холопская душа,
Просвещения губитель,
Покровитель Бантыша!
Напирайте, бога ради,
На него со всех сторон!
Не попробовать ли сзади?
Там всего слабее он».

Так высмеял Александр Пушкин в своей эпиграмме одного из самых известных придворных холостяков времен правления Александра I - Александра Николаевича Голицына. Отношение к этому государственному деятелю в обществе было неоднозначное. Одни современники отмечали его острый ум, другие упрекали его в увлечении мистическими религиозными течениями, третьи намекали на неоднозначные связи с мужчинами.

«Воспитанный при дворе и только для двора», как писал о нем граф Федор Толстой, Голицын долгие годы пользовался покровительством императора, считался главным его доверенным лицом.

В годовщину смерти министра народного просвещения сайт вспоминает, какой вклад в историю он оставил после себя.

«Веселёнький и остренький» мальчик

В Москве 19 декабря 1773 в семье капитана гвардии князя Николая Голицына родился сын Александр. Но отцу не довелось подержать младенца на руках: он умер через несколько дней после появления на свет наследника. Рано овдовев, Александра Хитрово второй раз вышла замуж, связав свою жизнь с отставным майором. К своему первенцу она относилась достаточно холодно, не окружая его заботой и материнской любовью. Однако мальчик вызвал симпатию Марьи Саввишны Перекусихиной, близкой подруги императрицы Екатерины II. Придворная дама стала опекать «веселёнького и остренького» ребенка, что сыграло ключевую роль в его судьбе. В 10-летнем возрасте по ее протекции он был зачислен в Пажеский корпус, который считался самым престижным учебным заведением Российской империи.

Александр Голицын. Фото: Commons.wikimedia.org

Подвижный мальчик часто принимал участие в играх великих князей Александра и Константина - внуков императрицы. Дружба с одним из них продлилась всю жизнь и не прекращалась даже тогда, когда Голицын был выслан из Петербурга по приказу Павла I, а его тезка взошел на престол в качестве нового императора.

После убийства Павла в ночь на 12 марта 1801 года его сын Александр взошел на престол. Находясь у власти, он не забыл друга детства, назначив его вскоре обер-прокурором I, а позже III департаментов Сената.

Карьера Голицына стремительно шла в гору. В 29-летнем возрасте он дослужился до должности обер-прокурора Святейшего Синода. А в 43 года стал министром народного просвещения.

«Младенец» в деле веры»

Современники вспоминали, что с годами в Голицыне, который слыл приятным собеседником, произошла серьезная перемена. Он увлекся религиозными течениями, верил в чудеса и «гонялся за пророками».

Великий князь Николай Михайлович в одном из своих воспоминаний так описал этот период его жизни:

«Этого «младенца» в деле веры постоянно морочили разные ханжи и изуверы; он искал «излияния Св. Духа» и откровений, вечно гонялся за пророками и пророчицами, за знамениями и чудесами: то «слушал пророческое слово» у хлыстовки Татариновой, то жаждал возложения руки нового Златоуста Фотия, то исцелял бесноватых, то удостаивался в мистическом экстазе испытать подобие страданий Спасителя от игл тернового листа».

Александр Голицын чтением страниц Апокалипсиса увлек и императора Александра I. На Голицына же, по мнению историков, оказывал большое влияние Родион Кошелев, который при Павле I служил чрезвычайным посланником и полномочным министром в Дании. Они часто молились втроем и обсуждали вопросы религии. В 1813 году Кошелев и Голицын даже создали Библейское общество, целью которого было распространение и перевод Библии на территории Российской империи.

Увлечение религией пришло к Александру во время нашествия Наполеона на Россию. Фото: Commons.wikimedia.org

Сохранились воспоминания, как выглядела домовая церковь Александра Николаевича, где с князем иногда молился и император.

У подножия огромного деревянного креста было приставлено подобие гроба, укрытого плащаницей. На ней же лежали различные виды крестов, которые были ему преподнесены в разное время.

«Пред гробом вместо люстры сделано из пунцового стекла изображение человеческого сердца, и в этом-то сердце теплится неугасимый огонь», - вспоминали приближенные к нему люди.

Заговор церковников

Увлеченность императора экзотическими течениями в христианстве настораживала представителей православной церкви, которым удалось заручиться поддержкой еще одного влиятельного вельможи - Алексея Аракчеева.

В Кошелеве они видели «придворного ласкателя», а в Голицыне - человека, полностью попавшего под его влияние.

«Сей вельможа хитрый, пустосвят, лицемер, придворный ласкатель, прибрав к себе в руки министра духовных дел и народного просвещения князя Голицына, более всех в своё время сделал вреда и зла церкви православной и духовному сословию», - писал о Родионе Александровиче его современник архимандрит Фотий.

В интриге против придворных любителей мистики принимали участие Алексей Аракчеев, митрополит Серафим и архимандрит Фотий. Они всячески пытались ослабить влияние на императора, убедив его, что управление Голицына оказывает пагубное влияние на церковь и государственные дела.

История разрешилась в мае 1824 года, когда Александр Николаевич ушел в отставку, сохранив за собой только звание главноначальствующего над почтовым департаментом.

Через год не стало и императора. В возрасте 47 лет Александр I умер в Таганроге от горячки.

Дом князя Голицына на Фонтанке, 20. Фото: Commons.wikimedia.org / A.Savin

Последние годы своей жизни Голицын жаловался на ухудшение зрения. Покинув Петербург, он уехал в своем имение Гаспра в Крыму, где и скончался 4 декабря 1844 года.

В череде юбилейных экспозиций 1812 года хочется отметить две небольшие выставки в Александровском дворце Царского Села.
На прошлой неделе, когда 200 лет назад Наполеон обратился к своей армии: «Солдаты, вторая польская война начата», нашли мы с супругой пару часов для их посещения. Радуют глаз и душу сам дворец

и около 300 представленных здесь произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства из частных собраний и фондов музея.
Самый интересный экспонат - картина художника Франсуа Дюбуа «Войска Наполеона, входящие в Мюнхен 24 октября 1805 года». Она была утрачена в годы Великой Отечественной войны и обнаружена в 1948г. в Германии. Полотно, находившееся в катастрофическом состоянии, было отреставрировано и выставляется впервые за 70 лет.

БОНАПАРТОВЫ ДАРЫ
В краткий период улучшения отношений между Александром I и Наполеоном императоры делали друг другу подарки. В 1807г., во время знаменитой «встречи на плотах» близ Тильзита, Бонапарт в числе прочих даров преподнес нашему монарху картину Дюбуа. Это была копия, выполненная с оригинала художника Николя Тоне (1755-1830), находившегося в Версальском дворце.

Полотно запечатлело триумф Наполеона – вступление в столицу Баварии. Картина замечательна своей треугольной композицией, создающей почти что эффект сцены. Бонапарт в центре на белом коне. Перед ним горожане разных сословий и возрастов. К нему протянуты руки, устремлены восторженные взоры. Такой, вот, высокохудожественный наполеоновский агитпроп

Подарок, несомненно, имел политический подтекст и преследовал цель воздействия на потенциального противника. Это подтверждает еще один тильзитский презент Бонапарта – комплект дуэльных пистолетов (пистолеты кремнево-ударные большие и малые; сталь, дерево, рог, черепаха, кость, таушировка золотом, резьба ; Версаль, 1800-е).

Ситуация с подаренной картиной носила скандальный характер еще и потому, что Мюнхен – родной город вдовствующей императрицы Марии Федоровны, матери Александра I.

Эта бестактность не осталась незамеченной. В 1808г. Наполеон через Талейрана сватался к сестре Александра I, Вел. княжне Екатерине Павловне (предполагая развестись с Жозефиной). Но двум смертельным врагам не было суждено породниться. Мария Федоровна, считавшая Наполеона бастардом, сделала все, чтобы этот брак не состоялся и оперативно выдала дочь замуж за принца Георга Ольденбургского.
Портреты героев этой истории находятся здесь же. Марии Федоровны – неизв. автора, копия с оригинала Лампи, Екатерины Павловны - худ. К.Ф.Грегер, принца – худ.Орест Кипренский. Рядом – вицмундир Кавалергардского полка, принадлежавший Александру I (прошу прощения за качество съемки, которая здесь весьма затруднена).

… Он рек, и некий дух повеял невидимо,
Повеял и затих, и вновь повеял мимо,
Владыку севера мгновенный хлад объял,
На царственный порог вперил, смутясь, он очи -
Раздался бой полночи -
И се внезапный гость в чертог царя предстал.

То был сей чудный муж, посланник провиденья,
Свершитель роковой безвестного веленья,
Сей всадник, перед кем склонилися цари,
Мятежной Вольности наследник и убийца,
Сей хладный кровопийца,
Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

Ни тучной праздности ленивые морщины,
Ни поступь тяжкая, ни ранние седины.
Ни пламя бледное нахмуренных очей
Не обличали в нем изгнанного героя,
Мучением покоя
В морях казненного по манию царей.

Нет, чудный взор его, живой, неуловимый,
То вдаль затерянный, то вдруг неотразимый,
Как боевой перун, как молния сверкал;
Во цвете здравия и мужества и мощи,
Владыке полунощи
Владыка запада, грозящий, предстоял.

Таков он был, когда в равнинах Австерлица
Дружины севера гнала его десница,
И русской в первый раз пред гибелью бежал,
Таков он был, когда с победным договором
И с миром и с позором
Пред юным он царем в Тильзите предстоял. (А.С.Пушкин)

Есть здесь еще один совершенно необычный экспонат

Это книга из личной библиотеки Александра I. Она посвящена «Моравским братьям» - религиозному сообществу, этические принципы которого были наиболее близки нашему монарху. Моравский священник Петр Трейшев подарил ее Наполеону, когда тот был в Голландии в 1811г. Наполеон, кажется, забыл взять подарок, и книга впоследствии попала к Льюису Вею (1730-1840), адвокату, члену Лондонского еврейского миссионерского общества. Интересуясь жизнью евреев в России, Вей посетил страну в 1817г. , был принят Императором и подарил ему эту книгу, украсив ее панегириками («Париж возрожден Александром /Май 1814!/ «Господь воцарися») и ссылками на псалмы Давидовы 93, 97, 99, повествующие о возмездии врагу.

АЛЕКСАНДР I И ЕГО СОРАТНИКИ
Привожу фотографии наиболее полюбившихся экспонатов выставок.
Большой (238×152 см.) и роскошный портрет Императора Александра I работы Джорджа Доу (1781-1829). Это одна из авторских копий оригинала, исполненного им по приезде в Россию (не ранее 1819 г.). Монарх изображен на фоне пейзажа в вицмундире Кавалергардского полка, с многочисленными наградами, среди которых серебряная медаль «В память Отечественной войны»

А это работа художника-миниатюриста И.М.Жерена, портрет Александра I на слоновой кости (1801) . Рядом – стакан с изображением (императорский стеклянный завод, середина 1810-х гг.).

Два памятных бокала

Кучера Илью Ивановича Байкова наняли в придворную конюшню императора Александра I в 1801 году, и почти сразу он стал одним из влиятельнейших людей Петербурга. Даже генералы знали: хочешь передать прошение лично в руки императора – иди к Байкову.

Не расставаясь ни на день

История дружбы дворянина Дмитрия Александровича Лукина и его крепостного Ильи Ивановича Байкова вдохновила Валентина Пикуля на создание исторической миниатюры «Двое из одной деревни». Её герои – хозяин и кучер – вместе справляются с разбойниками и дружно празднуют семейные торжества, удивляя гостей недюжинной силой.

Лукин дал другу вольную ради работы куда более значительной – 1 декабря 1801 года Байкова наняли кучером в придворную конюшню Александра I. Миролюбивый и добрый богатырь настолько полюбился императору, что с тех пор на протяжении четверти века они не расставались ни на день – даже отпусков преданный кучер не брал.

За это время вместе с императором он объездил пол-России и Финляндии, побывал в Варшаве, Вене и множестве других европейских столиц. И такая преданность была вознаграждена: в 1808 году кучер получает землю для строительства дома, да не где-нибудь, а на Фонтанке, между Аничковым и Чернышёвым мостами, ещё через пять лет – ссуду на строительство в 20 тысяч рублей, которую даже возвращать не пришлось. Но, на удивление, это не зависть - лишь ещё больший почёт.

«Проси Илью Байкова»

О благосклонности императора к кучеру Байкову знала элита обеих столиц. И, конечно, пыталась этим пользоваться. Не было более верного способа донести идею или просьбу лично Александру I, чем передать её Илье Байкову. По версии Валентина Пикуля, государь даже сказал однажды кучеру: «Существует же у меня комитет для принятия прошений, так ты у себя дома свой комитет завёл». А потому даже генералы считались персонами менее влиятельными, чем этот лейб-кучер, и пытались завоевать его расположение и снисходили до приятельских объятий.

Александр Михайлович Тургенев упомянул в «Записках», что лично видел генерал-адъютанта Фёдора Петровича Уварова, который взбирался на козлы императорской коляски, чтобы обнять кучера Илью Байкова.

Среди множества просителей были и те, кто вызывал искреннее сочувствие лейб-кучера. Благодаря мемуарам Николая Ивановича Лорера сохранилась история о том, как Байков вызволил из казематов генерала Лошакова, который после боя самовольно уехал к красавице-жене, за что был осуждён и сослан. Жену в свете, конечно, не приняли, и все её прошения оставались безответны. Тогда-то и посоветовали ей просить Илью Байкова: «Он добрый человек и пожалеет вас».

Лейб-кучер велел генеральше ждать коляску императора на Адмиралтейском бульваре и нарядиться поярче, чтобы её можно было различить в толпе. Едва заметив Лошакову, Илья Иванович ловко правил лошадью, чтобы она переступила постромку и остановилась. В этот же момент женщина оказалась у ног Александра I и осмелилась озвучить просьбу о помиловании мужа. Прощение она получила, а кучеру император лишь пригрозил: «Илья, это твои штуки?»

На гауптвахту!

Но сколько бы ни случалось подобных совпадений, Александр Павлович был всё так же благосклонен к своему бессменному кучеру. И на гауптвахту в 1822 году Байков угодил вовсе не из-за очередного назойливого просителя. Разозлить императора ему удалось всего одним словом – «знаю».

Случай этот описан в «Записках декабриста» Лорера. Илья Байков сам рассказал ему, что государь никогда не называл адресов, а лишь кивал в ту сторону, куда следует повернуть, поэтому кучер постоянно поглядывал на хозяина. И однажды, увидев очередной кивок, Байков сболтнул: «Знаю, ваше величество», на что моментально получил гневный ответ: «Кучер ничего не должен знать, кроме лошадей!» А по приезде в Зимний дворец тут же оказался под арестом.

Академия наук и шинель императора

Близость к Александру I едва не послужила поводом, чтобы сделать кучера почётным членом Академии художеств. Якобы в качестве кандидатуры на это место предложили министра внутренних дел, графа Виктора Павловича Кочубея, который особых заслуг в искусстве не имел, зато был близок императору. В ответ на это было предложено на тот же пост поставить лейб-кучера Байкова: «Он не только ближе всех, но ещё и впереди государя сидит».

До сих пор неизвестно, достоверный ли это факт или исторический анекдот, но после предполагаемых событий вице-президента Академии художеств Александра Фёдоровича Лабзина сослали в Симбирскую губернию.

О том, насколько популярным в Петербурге был личный императорский кучер, говорит и другая история. Якобы однажды Александр I попал под дождь и уехал в Зимний дворец с первым попавшимся извозчиком. Денег с собой император, естественно, не возил, а кучер его не узнал и счёл офицером из дворцового караула.

Поэтому государю пришлось оставить в залог шинель и отдать распоряжение лакею, чтобы тот вынес к крыльцу плату за проезд – рубль серебром. Деньги немалые, но шинель стоила куда дороже, поэтому извозчик настаивал, что вернёт её только лично хозяину. Тогда пришлось расплатиться Илье Байкову – только после этого извозчик понял, кого на самом деле подвозил, ведь далеко не все знали императора в лицо, а вот его лейб-кучера – едва ли не каждый петербуржец.

«Я возил государя живого и теперь не оставлю тела его»

Ни на день не оставляя императора, был с ним Байков и в последней поездке в Таганрог. И поскольку умер император вдали от света, ходили слухи, что на самом деле его держат в заточении, а похороны подложные. В письмах жена английского посланника леди Дисборо отмечала: «Говорят, что ничто так не успокоило народ в отношении подлинной смерти императора, как то обстоятельство, что Байков лично вёз катафалк.

Когда народ видел Илью, он знал, что тот никому не позволил бы себя обмануть и что никому не удалось бы убедить его везти что-нибудь ещё, кроме тела покойного господина». При этом встретивший кортеж дипломат и сенатор Александр Яковлевич Булгаков вспоминал, что выглядел любимый кучер императора уже не так, как прежде, – «поседел, состарел». Он сказал: «Да, есть от чего. Что моя жизнь теперь?». И залился горькими слезами.

После смерти императора Илья Байков уже не мог быть столь влиятелен, поэтому князь Юсупов прямо на похоронах решил поставить кучера на место, заявив, что тому неприлично носить бороду, управляя парадным траурным экипажем. Но любимцу Александра I бояться было уже нечего, и он ответил: «Так прикажите мне выбрить сейчас бороду. Я возил государя живого и теперь не оставлю тела его».

Введение.
Сведения о конкретном человеке эпохи 1812 года сегодня найти непросто. В данном случае они проявились в сфере совсем не связанной с военными событиями, но достаточно определённо характеризуют российское общество конца XVIII – начала XIX веков тем, что проявляют интересы и стремления русского человека близкого к власти, являющегося частью этой самой власти. Вместе с тем, они показывают редкий альтруизм и патриотизм этой части общества и власти, выражаемый в стремлениях и поступках конкретной личности, определённое самопожертвование в сфере приложения сил и доверия государя Александра I.
Материалы для данного сообщения автор нашёл изначально в трудах заведующей отделом русской литературы XVIII века Института Русской Литературы (ИРЛИ) РАН в Санкт-Петербурге (Пушкинский Дом) доктора филологических наук Натальи Дмитриевны Кочетковой, поскольку значительная часть жизни этого человека эпохи конца XVIII – начала XIX веков была посвящена поэзии. Автор статьи позволяет себе только редкие комментарии этих материалов и небольшое их дополнение другими источниками.
Бахтины, старинный дворянский род, происходящий от Воина Ивановича Бахтина, жалованного в 1613 году поместьями за "многие службы в лихолетье". Внук его, Федор Анисимович, был жалован за участие в войне с ханом крымским и "салтаном турским" поместьями в Московском уезде в 1674 году. Этот род записан в VI часть родословной книги Орловской губернии.
Кроме упомянутого, в истории России известен другой старинный дворянский род Бахтиных, родоначальником которого признаётся Афанасий Бахтин (конец XVII века). Из этого рода происходят Иван Иванович и Николай Иванович Бахтины, сенаторы эпохи Александра II. Этот род Бахтиных не утвержден герольдией в древнем дворянстве и записан во вторую часть родословных книг Орловской и Калужской губерний. Отец обоих сенаторов Иван Иванович Бахтин был гражданским губернатором Слободско-Украинской или, как стали называть далее, Харьковской, губернии.
Надо сказать, что Бахтиных различных родов и колен, прославивших свой род и фамилию, история России знает немало.
Широко известен главный финансист и строитель Орловского кадетского корпуса Михаил Петрович Бахтин, участник Отечественной войны 1812 года. Всемирной славы удостоился философ и литературовед Михаил Михайлович Бахтин, труды которого знают в Европе больше, нежели в России.
Известно, что двое из Бахтиных: Бахтин Д.С. (1-ый) и Бахтин П.С. (2-ой) - поручики Московского гренадерского полка участвовали в Бородинской битве. И Бахтин 2-ой даже получил в нём ранение, что отражено на доске Храма Христа Спасителя. Исследуя духовные истоки победы в 1812 году, нельзя не видеть общей духовной работы всего российского общества. Безусловно, победа в войне 1812 года обеспечивалась и работой в тылу. Шефство над «своими» полками, подготовка ополчения, обеспечение армии фуражом и припасами и т.д. и т.п. Одним из участвовавших в этой работе был гражданский губернатор Слободско-Украинской губернии с центром в Харькове Иван Иванович Бахтин, о котором мы и хотим рассказать.
Иван Иванович Бахтин родился в 1757 году в г. Туле (1,2). Происходил из небогатой дворянской семьи. Его отцом был сержант лейб-гвардии Преображенского полка Иван Родионович Бахтин(3). Службу начал в 1772 году в 1-м фузелерном полку; 5 июля 1774 произведён в штык-юнкеры. В 1772-1775 участвовал в русско-турецкой войне, находился при осаде Силистрии. 9 декабря 1776 года (в 20 лет!) вышел в отставку в чине подпоручика артиллерии.
В 1782 году Бахтин поступил на штатскую службу, заняв должность стряпчего в Тобольском Верхнем Надворном суде. Этот поступок некоторые расценивали как переход «из попов во диаконы».
С 1783 года Бахтин служил в Перми, сначала губернским стряпчим, а с 11 июля 1785 года - прокурором Пермского губернского Верхнего Земского суда в чине коллежского асессора. С 10 марта 1788 года - губернский прокурор в Тобольской губернии, с 31 декабря 1791 года - надворный советник.
С 1 мая 1794 года Бахтин был переведен в Новгород-Северскую казённую палату, с 4 декабря 1794 года - в Калужское губернское правление, а с 9 октября 1795 года - в Тульское наместническое правление (4).
Здесь мы сделаем некоторое отступление от перечисления должностей карьерного роста И.И. Бахтина и обратимся к его литературному творчеству. Дело в том, что уже с 1780 года он стал писать и, что важно, публиковать стихи в различных журналах под псевдонимами «И.Бах», «Ив. Бахт» и т.п. В его творчестве главным образом преобладали сатирические темы, но были стихи, мадригалы, эпиграммы, притчи и сказки. Современники и литературоведы отмечали и отмечают его несомненный литературный талант(5).
С 1786 года он уже выступает как сотрудник журнала «Лекарство от скуки и забот», а 1788 года является одним из основных сотрудников журнала П.П. Сумарокова «Иртыш, превращающийся в Иппокрену"» (1789-1791), где печатает ряд своих произведений(6).
Как отмечают литературоведы, «стихи Бахтина, как правило, отличались остроумием; написаны они были простым разговорным языком, почти без славянизмов (за исключением ранних стихов), в основном ямбом …» (7).
Надо заметить, что стихи И.И. Бахтина дают сегодня возможность узнать лучше его характер, нравственные установки и цели. Воспринимая достаточно критично окружающее общество, он призывал читателя в своей поэме «Сон»: «Пороки исправлять вооружайся смело». В примечаниях к своим стихам он приводил примеры из трудов М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, В. И. Майкова. Причём, отмечаемая литературоведами, лёгкая ирония к своим стихам показывает его безусловную скромность (8).
Как истинный поэт и романтик в своих ранних стихах он «предпочитает любовь царскому скипетру и венцу» («Стансы»). Однако в момент публикации, будучи честным, не столько перед читателем, сколько перед самим собой, делает ироническое примечание: «Восемь лет тому назад, то есть во время сочинения, автор подлинно так думал; а теперь пришло ему на мысль, что ни один царь не согласится на мену» (9).
Надо заметить, что И.И. Бахтин достаточно негативно относился к произволу дворян-помещиков в отношении крепостных крестьян. Его перу принадлежат стихи «Сатира на жестокости некоторых дворян к их подданным», что свидетельствовало о его смелости и твёрдой гуманной гражданской позиции. Примечательно, что в его произведениях отразились не только особенности крестьянского быта XVIII в., но и сочувствие к людям труда (см., например, «Сказка. Господин и крестьянка»), что было довольно редким явлением в дворянском обществе того времени(10).
Как отмечает Н.Д. Кочеткова, у И.И. Бахтина были дружеские и творческие контакты с П. П. Сумароковым и другими тобольскими литераторами, в т. ч. с Н. С. Смирновым. Об этом свидетельствовало, в частности, участие Бахтина в стихотворной полемике в журнале «Иртыш, превращающийся в Ипокрену» (1790, январь), связанной со «Стихами на жизнь» Смирнова. Есть предположение, что в 1791 году он встречался в Тобольске с Александром Николаевичем Радищевым (11).
Характерно, что Бахтин хорошо владел иностранными языками. Среди его стихотворений были переводы и подражания. Как установил В. Д. Рак, ряд его притч восходил к сюжетам, почерпнутым из «Словаря анекдотов» (1766) О. Лакомба де Презеля(12). Особенно интересен и показателен стихотворный перевод Бахтина «Отрывки, переведенные из разговоров господина Вольтера о человеке». Источником стихотворения «Юзбек» послужил текст С. де Бельво, опубликованный в «Мегсиге de France» и представлявший, в свою очередь, переложение притчи Ж.-Ф. Де Сен-Ламбера «Деспот» из его сборника подражаний Саади. Подражанием фр. являлось также стихотворение «Филиса, или Четыре степени любви»; подражанием нем. - басня «Змея любимец» (13).
Литературное творчество Бахтина, как утверждают специалисты-филологи и советского периода и сегодняшнего дня, явилось заметным явлением в культурной жизни Сибири и русской провинции того времени(14).
И вот такой человек, одновременно и прокурор и стихотворец, несший славу честного человека и врага взяточничества, становится известен императору Павлу I, который занимает российский престол в конце 1796 года после кончины Екатерины II. Последний и решает привлечь И.И. Бахтина к службе в Петербурге, рассчитывая, что такой человек будет ему полезен. Конечно, он даёт тому некоторые испытания. Бахтин служит короткое время в Кулуге. А уже с 28 февраля 1797 года служит в Петербурге в Экспедиции о государственных доходах (другое название - экспедиция для свидетельства государственных счетов) в чине коллежского советника. 29 августа 1798 года он становится статским советником и, выполняя ряд, очевидно, особых поручений императора, обретает его доверие.
После гибели императора Павла I в результате спланированного заговора (в ночь на 12.03.1801), на престоле оказывается его сын Александр I, который, естественно, испытывал такие же кадровые трудности при восшествии на российский престол. Разумно полагать, что работать с участниками переворота или их ставленниками-протеже ему было невмоготу, и император искал честных и преданных ему людей. Таким человеком, после очевидного ряда проверок и поручительств, стал Иван Иванович Бахтин, которому император доверял отдельные конфиденциальные дела. Он требовал расследовать их тайно, без огласки источников информации и преследования жалобщиков.
Небольшая часть из таких дел-поручений за 1802 год представлена известным архивистом и государственным деятелем конца XIX века Николаем Николаевичем Селифонтовым(15). Характерно, что все они связаны с неподобающим отношением помещиков к своим крестьянам, нарушениями правосудия и законов дворянами. В примечаниях к публикации писем-поручений Александра I И.И. Бахтину Селифонтов пишет: «Приведённые ниже письма к нему императора Александра Павловича, с одной стороны свидетельствуя о том высоком доверии, какое умел приобрести себе Бахтин со стороны государя просвещённого, либерального и полного в ту эпоху самых искренних стремлений к исцелению множества самых вопиющих недугов, растравлявших Россию, с другой стороны служат лучшим доказательством неукоризненной честности, справедливости и благородства Бахтина» (16).
В 1802 году И.И. Бахтин поступает в Департамент Министерства финансов; с 8 апреля 1803 года - Действительный статский советник (17). По другим источникам данные события изложены так: «В 1802 Бахтин поступил во вновь учрежденное Министерство финансов. Он сделался известен императору Александру, который много раз поручал ему конфиденциальные следствия по злоупотреблениям администрации и чиновников. Через год он был произведен в действительные статские советники и назначен слободско-украинским, т. е. харьковским, губернатором» (18).
Назначение Бахтина губернатором состоялось по ходатайству известного общественного деятеля, опекавшего народные училища, «украинского Ломоносова» - Василия Назаровича Каразина, также своеобразного человека и весьма плодовитого учёного-первопроходца, именем которого называется сегодня Национальный Харьковский университет Украины(19).
Как отмечают все источники, Александр I, беседуя с Бахтиным перед этим назначением, сказал: «Выведи ты мне в Харькове местничество». Из тех же источников мы видим, что Бахтин, став губернатором, стремился ограничить влияние украинских магнатов, чем вызывал их естественное недовольство. Работал он много и упорно, фактически без секретаря: «Вставал <….> в три часа утра, принимался тотчас за работу еще в белом колпаке и шлафроке».
Заметим, что находиться в должности гражданского губернатора Слободско-Украинской губернии И.И. Бахтину пришлось с 1803 по 1814 год. А это были годы очень сложные для России. В первую очередь, конечно, следует говорить об Отечественной войне 1812 года. Необходимо отметить и большие преобразования на Слободско-Украинских территориях, открытие и развитие Харьковского университета и многое другое.
Характерно и даже показательно, что Иван Иванович Бахтин, занимаясь служебными делами, хозяйственной и иной деятельностью, не переставал писать стихи. Однако, в свою бытность губернатором он складывал их «в стол», поскольку считал это дело для губернатора недостойным.
Заметим, что ещё с тобольского периода жизни Бахтин обращал внимание на образовательные учреждения и педагогику. Об интересе к деятельности Тобольского народного училища свидетельствовало, в частности, его стихотворение «Благодарность и вопрос к господину учителю от мещанина Старолета Добромыслова» (20). В этом произведении Бахтин, в частности, развивал идею множественности миров. Характерно, что драма «Ревнивый», написанная в Новгороде-Северском и датированная 1795 годом, была выдержана в духе сентиментализма. В пьесе была затронута тема воспитания, причем речь шла о воспитании «душевных качеств». Безусловно, педагогическая тема была близка И.И. Бахтину ещё и в силу собственного семейного положения (21).
Около 1792 года он женился на Дарье Ивановне (урождённой Петерсон), которая родила ему многочисленных сыновей и дочерей(22). Показательно, что многие из них состоялись и стали полезны России, что следует связывать, на наш взгляд, с особым педагогическим талантом и влиянием отца и матери. Двое из старших сыновей: Иван Иванович- младший (1793-1867) и Николай Иванович (1796 - 1869) стали впоследствии известными государственными деятелями, членами Государственного Совета, участниками разработки Реформы 1861 года. Дочери Дарья Ивановна и Глафира Ивановна (17.11.1804 - 25.12.1860) закончили Императорский институт благородных девиц в 1821 году (см. Черепнин, Вып.16(1821), п.13 и п.14., с.515.). В последующем Глафира Ивановна вышла замуж (24.04.1827) за Николая Ивановича Селифонтова (09.09.1785-15.12.1855), родила и воспитала замечательных детей. К их числу относится и известный архивист, генеалог и государственный деятель вышеупомянутый Николай Николаевич Селифонтов(23). Судьба других сыновей И.И. Бахтина: Александра и Андрея, менее известна. Известно только, что один из сыновей ушёл из жизни довольно рано, что получило даже отклик в стихотворении Ивана Фёдоровича Богдановича «Нежному отцу на смерть сына его», обращенное к Бахтину (24). Кстати, автор, будучи ровесником Бахтина(1758-1831) и дружбе с ним, имеет в своём списке замечательный труд «О воспитании юношества».
Заметим тут, что биография сына И.И.Бахтина - Николая Ивановича Бахтина весьма примечательна и достойна отдельного представления. Следует только упомянуть, что кроме активной государственной деятельности он был известным писателем и критиком, членом катенинского кружка и издателем трудов Павла Александровича Катенина. И в этих качествах государственного писателя и деятеля он определённым образом повторил творческую судьбу своего отца - государственного деятеля и поэта И.И. Бахтина (25).
Многие подробности семейной жизни Ивана Ивановича Бахтина и его семьи станут известны после многостороннего гениалогического исследования. При этом будут использованы рукописные материалы о роде Бахтиных Н.Н. Селифонтова, которые были подготовлены им в середине XIX века и хранятся в рукописном фонде ИРЛИ(26).
Таким образом, будучи прекрасным домашним педагогом и образованным человеком (заметим, кстати, что он получил прекрасное сугубо домашнее образование, что отмечает его благородных родителей!), И.И. Бахтин был совершенно подготовлен к принятию решения об устройстве в Харькове университета, которое провёл в правительственных кругах Петербурга Василий Назарович Каразин. Университет был открыт в годы его губернаторства в Харькове (Указ императора Александра I от 17/29 января 1805 г.) и, очевидно, был объектом приложения его губернаторских сил весь срок его службы в Харькове (до отставки по болезни 1814 году).
По воспоминаниям профессора Харьковского университета X. Роммеля, Бахтин питал особое отношение к М.В. Ломоносову и «с какою-то нежностью» говорил о нём, любил «возвышенные творения» Ф.-Г. Клопштока.
За «любовь к наукам и покровительство просвещению» 30 июня 1809 года Бахтин получил диплом почетного члена Харьковского университета; в 1814 - диплом внешнего члена Харьковского общества наук; 2 мая 1817 года избран его действительным членом; с 16 января 1815 стал почетным членом Филотехнического о-ва (27).
Отечественная война 1812 года отразилась на жизни и деятельности всей Слободско-Украинской губернии и её столице - Харькове. Хорошо известно, что Слободско-Украинская губерния была родиной значительной части гусарских полков России. Ахтырский, Изюмский, Сумской, Харьковский и Острогожский полки принимали активное участие в военных событиях Отечественной войны 1812 года. Кроме того, Слободско-Украинская губерния являлась родиной Черниговского и Нежинского гусарских полков. И уж, конечно, Харьковского драгунского полка, изначально бывшего гусарским. Все полки проявили себя в Отечественной войне 1812 года более чем достойно (28). Так, Харьковский драгунский полк уже в начале войны участвовал в бою при Красном и обороне Смоленска в составе отряда генерала Д.П. Неверовского, затем в составе арьергарда генерала П.П. Коновницына сражался у Гжатска, при Колоцком монастыре, был в Шевардинском бою и в Бородинском сражении, затем находился в составе арьергарда генерала М.А. Милорадовича, позднее сражался у Тарутина, под Вязьмой и Красным. Команда от полка находилась в партизанском отряде А.С. Фигнера (29). Об участии гусарских и других полков в Отечественной войне 1812 года достаточно исторической литературы и с ней можно познакомиться в библиотеках(30).
Безусловно, обеспечение полков и шефство над полками несла сама Слободско-Украинская губерния и её непосредственное руководство. В том числе и гражданский губернатор И.И. Бахтин. В этих условиях ещё более были востребованы его ответственность, честность и бескорыстие.
Показательно, что накануне Отечественной войны 1812 года в общественном мнении земляков Бахтин был известен своей непримиримостью к взяткам. Он не принимал никаких вознаграждений, подношений или подарков. Известен редкий случай, когда 22 апреля 1812 года купцы и дворяне Харьковской губернии преподнесли И.И. Бахтину адрес с приложением 10 000 р. (очевидно, это происходило при поздравлении Бахтина с 55 летием!). Бахтин не смог отказаться от подарка, поскольку подношение было сделано публично, «с высочайшего разрешения» (т.е. с разрешения самого императора!). Тем не менее, Бахтин «тяготился этим даром» и на будущее запретил почте принимать денежные посылки на его имя(31). В другом источнике отмечено: «Современники признавали в Иване Ивановиче Бахтине «высокую честность, обширный, несколько саркастический ум, вполне достаточное по его времени образование и особенное расположение к добру в отношении ближних» (32). В связи с празднованием этого юбилея следует уточнить ныне принятую, но явно неточную дату его рождения.
Характерно, что, когда в 1810 году в Харьковском театре была поставлена его драма «Ревнивый», все доходы от спектакля были направлены «в пользу бедного дворянина Н. Ф. Алферова, находившегося за границей для изучения архитектуры и не имевшего средств вернуться в Россию» (33).
Одновременно предание говорит о том, что Иван Иванович Бахтин отличался особой проницательностью и даже подозрительностью. Последнее, на наш взгляд, легко объясняется его длительной специфической службой в прокуратуре, расследованием должностных и других преступлений по поручению верховных властей. По-видимому, в этой работе пригодились и его естественная проницательность и незаурядный природный ум.
Кроме вышеупомянутого, в ряде источников указано, что И.И. Бахтин отличался непомерной страстью к картам. В своё время он, якобы, проиграл все свое родовое состояние (34) (формуляр 1798 г.: «деревень и крестьян за собою не имеет» - ГПБ, ф. 682, к. 3, № 11; формуляр 1818 г.: «имеет дворовых людей двух» - ИРЛИ, ф. 265, оп. 2, № 150). Между тем отсутствие имений и крепостных крестьян могло иметь и другие причины, которые простому человеку было трудно представить и понять. В том числе сугубо идейные, которые в обычном обществе просто не поняли бы. Недаром сам Бахтин отмечает, что «… даже в сорок я еще был волтерист и Орлеанская девица была карманная моя книжка». Можно предположить, что «карточный» способ избавления от нравственно сомнительной или «неудобной» собственности тоже мог иметь место, если учитывать особенности характера и высокого морального состояния И.И. Бахтина, его понимания окружающего общества и дворянской реакции на такие действия. Можно было бы показаться и не вполне здоровым психически! Косвенным подтверждением этой догадки может служить предположение, что, вряд ли, страстного картёжника, каким его выставляет общественная молва в Харькове, император Александр I мог сделать своим доверенным лицом и поручать конфиденциальные дела. Скорее эта характеристика была надуманной (или служила неким информационным прикрытием – что вполне возможно!) и не соответствовала реальной действительности, реальной мотивации поступков этого своеобразного и предельно принципиального человека.
В связи с болезнью 1 ноября 1814 года Иван Иванович Бахтин вышел в отставку. Он вновь переехал в Петербург, несколько поправил здоровье и через 1год и 4 месяца - с 29 февраля 1816 года, уже вновь служил управляющим Государственной экспедицией для свидетельства счетов, то есть занимался проверкой прохождения счетов и сборов налогов с дворян. Это занятие, следует понимать, очень тонким и даже опасным, поскольку касалось доходов придворной аристократии и иже с ней. Таких лиц преследовала общественная молва, оговоры и домыслы, замалчивание их добрых дел и поступков. Вполне логично предположить, что эту работу Бахтину вновь поручил Александр I, поскольку не изменил своего доверительного отношения к нему за 15 лет.
В Петербурге у Бахтина было много знакомых в среде крупных государственных деятелей. Из них, например, можно выделить следующих: создателя и инспектора народных училищ В. Н. Каразина, министра юстиции Д. П. Трощинского, министра внутренних дел В. П. Кочубея и других.
В этот «итоговый» период своей жизни И.И. Бахтин вновь занялся поэзией, правкой и публикацией своих прежних произведений.
Как считают литературоведы, «около 1811 года ….. Бахтин написал сочинение «Вдохновенные идеи», представлявшее собой психологический этюд, в котором автор анализировал свое состояние после пробуждения от сна» (35). Особый интерес имело и имеет сегодня авторское наблюдение об изменении собственного характера и своих идеалов в течение жизни: «Я теперь совершенный в душе моей христианин, но <…> в тридцать же два года, в тридцать шесть, даже в сорок я еще был волтерист и Орлеанская девица была карманная моя книжка». Эта метаморфоза заставляет задуматься о непреходящих ценностях православия и недостаточности либеральных ценностей для человека, непредвзятой оценке того, что мы называем сегодня научным прогрессом, о необычном, но искреннем свидетельстве умудрённого опытом далеко незаурядного человека, сумевшего уже тогда разглядеть червоточину европейской идеологии и европейского взгляда на мир.
Мы специально уходим в этой статье от проблемы «мистицизма» Бахтина, которую усматривали 20 и более лет назад советские исследователи. Необходимо сказать только, что этому человеку, очевидно, открывались такие горизонты интуитивного мышления, о которых современный исследователь, погрязший в логических схемах, не может составить адекватного представления … И потому относит их к мистицизму, дабы за этим ярлыком не видеть реальных, многофакторных, присущих жизнетворчеству человека, процессов. Впрочем, это скорее свойственно было советскому периоду. Сегодня жёсткие идеологические рамки во многих случаях уже исчезли, и это позволяет надеяться на новые попытки исследования широкоформатного мировосприятия и животворного мышления И.И. Бахтина.
В 1816 году, понимая, что судьбой и прогрессирующей болезнью ему отведено не много времени пребывания в этом мире, Бахтин задумывает издать свои ранее опубликованные и неопубликованные произведения в сборниках. Собранные стихотворения 1780-1790-х г. из текстов журнальных публикаций, он вновь отредактировал и «исправил», в ряде случаев изменив заглавия, и издал за свой счёт сборник «И я автор, или Разные мелкие стихотворения» в типографии И. Иоаннесова(36). В сборник были включены и новые произведения: лирическая «Песня» («Расставшейся с тобою»), иронические «Стихи моему будущему начальнику, которого совсем не знаю» и др. По признанию самого Бахтина в предисловии, сборник был итоговым, т. к. он «лет десяток» назад перестал писать стихи. Последним в сборнике помещено было стихотворение «Надгробие сыну моему, или Последнее мое стихотворение», написанное, вероятно, в 1810 году. В последнем сборнике Б. высоко отозвался о поэзии Г. Р. Державина, с которым был хорошо знаком и которого, очевидно, посещал незадолго до его смерти в Званке.
Надумав оставить молодым поколениям творческие результаты своей жизни, что Бахтин издаёт в том же 1816г. в типографии того же И. Иоаннесова свою поэму «Ревнивый» (37) и прозаическое эссе – описание своей творческой интуиции в книге «Вдохновенные идеи»(38).
В 1816-1817 годах Б. поместил ещё несколько произведений в периодическом издании «Дух журналов»: стихи, посвященные Державину («Надгробие», «К портрету надпись» и др.), «Мадригал»; нравоучительная повесть «Степаша, или Образ “воспитания”» (написана в 1799); «Письмо к сыну моему от 18 октября сего 1817 года».
Покинул этот мир Иван Иванович Бахтин 14/26 апреля 1818 года в Петербурге и был похоронен на Волковом кладбище(39).
В заключение необходимо сказать, что в советский период находились исследователи, которые интересовались жизнью и деятельностью Ивана Ивановича Бахтина очень активно. Так, сибирские литературоведы находили в жизни И.И. Бахтина немало любопытного(40). Например, исследователь Б.А. Чмыхало попытался реконструировать биографию поэта и чиновника Бахтина, сделал вполне конкретный анализ соотношения его службы и поэтического творчества, но ……, в конце концов, посетовал на отсутствие архивных разработок(41). Как бы то ни было, Чмыхайло убедительно показал, что чиновник и поэт в случае с Бахтиным это один и тот же гармоничный человек. И не «делится» Бахтин на только чиновника или только поэта даже в разные периоды своей жизни. Он всегда был поэт и всегда ответственный, глубоко нравственный, служащий отечеству, чиновник. Везде он был един и гармоничен. Предположение, что чиновник в характере Бахтина не дал развиться поэтическому дару, представляется несостоятельным. Конечно, публиковать стихи, будучи губернатором, излишне, поскольку в губернии немало будет желающих видеть в этом слабость. Писать же в стол ничто и никто не запрещает, но помогает быть в творческом тонусе. В то же время, когда этих самоограничительных условий нет, Бахтин издаёт три сборника. Таким образом, всё в его творческой биографии логично и вполне объяснимо.
Сегодня архивные возможности изучения жизни и творчества Бахтина изменились. Исследователей интересует «творческая лаборатория» автора стихов, государственного деятеля и доверенного лица императора, многообразие жизненных проявлений нашего героя и его самодостаточность. «Не следует забывать также, - пишет Б.А. Чмыхало, - что биография Бахтина – это всё же частный случай проблемы «поэт-чиновник» или «чиновник-поэт». Для её решения нужны не только конкретные изыскания, но и соответствующая типология. Решение же этой проблемы будет представлять не только сугубо литературоведческий, но и, если можно так выразиться, человековедческий интерес» (42).
Исторический пример жизни, деятельности и поэтического творчества Бахтина весьма показателен. Он один из тех, кто делает реальную жизнь, выполняет черновую работу без поэтических стенаний и жалоб, но привносит в неё свой честный и бескорыстный огонь романтической и поэтической любви к Отечеству. Как резюмировал тот же Чмыхайло в 1988 году, тема жизни и творчества И.И. Бахтина ближе к общеизвестной теме «Поэт и Гражданин». Сегодня она, на наш взгляд, должна быть востребована.
Примечания и источники:

1. Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70 - 72. Автор указывает «1755 или 1756», что вполне согласовывается со свидетельством биографа И.И. Бахтина Н.Н. Селифонтова, но противоречит событиям марта 1812 года, когда праздновался юбилей И.И. Бахтина в Харькове.
2. Селифонтов Н.Н. «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Примечания Н.Н. Селифонтова. Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
3. Русский биографический словарь. См. интернет – род Бахтиных. Иван Родионович Бахтин, как указывают иные источники по родословию, родился в 1741 г.
4. Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70. См. РГАДА, ф. 286, № 808, л. 483; № 852, л. 133, 471; № 862, л. 115; № 889, л. 145.
5. Чмыхало Б.А. Опыт реконструкции одной биографии (Поэт и чиновник И.И. Бахтин). В кн. Тенденции развития русской литературы в Сибири в XVIII – XX вв. Новосибирск, 1985, с.17.
6. Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же.
10. Там же.
11.Там же. Как сообщает известный поэт Древней Греции Гесиод (VIII-VII вв. до н. э.) в своем труде «Теогония», Ипокрена - это название источника на горе Геликон, который образовался от удара копыта Пегаса, коня Зевса, верховного бога Олимпа;
12.Рак В. Д. Пер. в первом сибирском журн. - В кн.: Очерки лит. и критики Сибири (XVII-XX вв.). Новосибирск, 1976;
13.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
14.Там же.
15.Селифонтов Н.Н. «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Примечания Н.Н. Селифонтова. Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
16.Селифонтов Н.Н. Примечания к статье «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
17.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
18.Русский биографический словарь. Т.II, СПб., 1900, с.606-607.
19.Русский биографический словарь. См. Каразин В.Н. или Богалей Д. Просветительская деятельность В.Н. Каразина.
20.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.71. См. Воскресенский Т. Слово о пользе физики <…> 1793 года июля 12 дня. Тобольск, 1794, с. 26-28.
21.Там же.
22.Сахаров И.В. Генеалогические корни Н.Н. Селифонтова. Сборник. Памяти Селифонтова. Первые Селифонтовские чтения. Кострома: 2000, с.12.
23.Селифонтов Н.Н. Родословная Селифонтовыхъ и Румянцевыхъ. «Для друзей». Составлена Н.Н. Селифонтовымъ. С-Пб, 1890, с.29-31.
24.Ив. Ф. Богданович «Нежному отцу на смерть сына его» Ж. «Вестник Европы», СПб.: 1810, ч.9, № 2).
25.Лобкова Н.А. Н.И. Бахтин и П.А. Катенин. Сборник. Памяти Селифонтова. Первые Селифонтовские чтения. Кострома: 2000, с.33
26.Рукописная биография И.И. Бахтина, составленная Н. Н. Селифонтовым, хранится в ИРЛИ (ф. 265, оп. 2, № 154). Её ещё предстоит исследовать и ввести в современный научный оборот.
27.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70. См. Труды Общества наук, состоящего при императорском Харьковском ун-те, 1817, т. 1, с. XVIII.
Подмазо А.А. Энциклопедия Отечественной войны 1812 года. С.760.
28.Там же.
29.См. Богданович Я. Участие Харьковского драгунского полка в Отечественной войне 1812-1814 года, СПб., 1911; Габаев Г.С. Роспись русским полкам 1812 г. Киев, 1912; Альбовский Е.А. История Харьковского полка, Минск, 1897; Потрашков С.В. Харьковские полки. Три века истории. Харьков, 1998.
30.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.70.
31.Селифонтов Н.Н. «Письма императора Александра Павловича к статскому советнику И.И. Бахтину». Примечания Н.Н. Селифонтова. Ж. «Русская старина», 1870, №2, с.443.
32.Кочеткова Н.Д. Бахтин Иван Иванович. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: 1988, ч.1. с.72.
32.Там же.
33.Там же.
34.Бахтин И.И. И я автор, или Разные мелкие стихотворения. СПб.:тип.И.Иоаннесова, 1816.
35.Бахтин И.И. Ревнивый.Драма. СПб.: тип. И.Иоаннесова, 1816.
36.Бахтин И.И. Вдохновенные идеи. СПб.: тип. И. Иоаннесова, 1816.
37.В некоторых источниках указано Волновое или Волковское кладбище.
38.См. примечания и библиографию к статье Чмыхало Б.А. Опыт реконструкции одной биографии (Поэт и чиновник И.И. Бахтин). В кн. Тенденции развития русской литературы в Сибири в XVIII – XX вв. Новосибирск, 1985, с.20-22.
39. Чмыхало Б.А. Опыт реконструкции одной биографии (Поэт и чиновник И.И. Бахтин). В кн. Тенденции развития русской литературы в Сибири в XVIII – XX вв. Новосибирск, 1985, с.17.
40.Там же, с.20.