944 год событие. События в период правления игоря старого. Боевые действия в Малой Азии

  В те времена, когда Игорь Рюрикович вступил на киевский престол, Русь представляла собой обширную территорию с центром в Киеве, которую объединил под своей рукой князь Олег .

В границах Новгородской земли проживали ильменские словены и финно-угорские племена — чудь, меря и весь. Дань киевскому князю платили кривичи , северяне , уличи , радимичи , древляне , а также ряд прибалтийских племен . Игорь унаследовал государство, простиравшееся от Ладоги до Поднепровья, выступавшее как полноправный участник международных событий в евразийском регионе, где важную роль в дипломатии играли Византия , Арабский халифат и Хазарский каганат . Единство Руси времен Игоря держалось лишь силой оружия княжеской дружины, в которой числилось немало наемников из Скандинавии.

Связи между отдельными землями и центром были непрочными. Местные княжья сохраняли свои права и управляли племенными союзами независимо от Киева. Княжение Игоря ознаменовалось активизацией тяготения к автономии у некоторых восточнославянских этносов. Первыми вышли из его подчинения древляне, а затем — уличи. С теми и другими Игорю пришлось вести длительную борьбу. В его правление впервые у южных границ Руси появились печенеги . Византия, опасаясь усиления Киевской Руси, использовала их в своих интересах. Игорю удалось обезопасить пределы государства и заключить в 915 году с печенегами мир сроком на пять лет.

Игорь участвовал во многих военных походах, которые не всегда заканчивались для него удачно. В 941 году он потерпел сокрушительное поражение под стенами Константинополя, но три года спустя с большим войском, состоявшим из варягов, печенегов и воинов подчиненных ему племен, вновь пошел на Царьград. Устрашившись, греки поспешили начать с ним переговоры о мире. Договор с Византией, заключенный в 945 году, свидетельствует, что ее влияние на Русь было значительным.

В правление Игоря границы Русской земли расширились до Кавказа и Таврических гор. Он настойчиво боролся за гегемонию на юге Восточной Европы и в Северном Причерноморье, чего требовали политические и торговые интересы Руси.

ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ

  912 г. Смерть князя Киевского и князя Новгородского Олега. Вступление Игоря на киевский престол.

  913 г. Неудачный поход русов на 500 судах к Каспию.

  914 г. Подавление Игорем бунта древлян и наложение на них новой дани.

  Позднее 914 г. Игорь передает право сбора дани с древлян воеводе Свенельду, чем вызывает недовольство киевской дружины.

  915 г. Первое летописное упоминание о походе печенегов на Русь. Заключение мира сроком на пять лет между печенегами и князем Игорем.

  920 г. Поход князя Игоря на печенегов.

  922 г. Поход Игоря на уличей и наложение на них дани. Передвижение границы Руси за Днепр.

  925 г. В результате объединения хорватских племен возникло королевство Хорватия.

  934 г. весна — Печенеги в союзе с другими тюркскими племенами, заключив мир с венграми, объявили войну Византии, разорили Фракию и подступили к Константинополю. Заключение мира Византии с венграми и печенегами.

  935 г. Поход русских судов вместе с греческим флотом на Апеннинский полуостров.

  936 г. Началось правление германского короля Оттона I (936-973), с 962 — императора «Священной Римской империи».

  Около 940 г. Рождение у князя Игоря и Ольги сына Святослава.

  Начало 940-х гг. Начало княжения малолетнего князя Святослава в Новгороде.

  940 г. Взятие киевским воеводой Свенельдом Пересечена — главного города племени уличей.

  941 г. Поход князя Игоря на Константинополь, закончившийся полным разгромом русского флота и большими потерями среди русов во время их возвращения на родину.

  942-944 гг. Походы тмутараканского князя Хельгу на византийские земли и на г. Бердаа в Закавказье.

  942 г. Поход князя Игоря на древлян и их усмирение. Увеличение древлянам дани в пользу Киева, что вызвало их неповиновение.

  943 г. Поход князя Игоря на Византию с огромной ратью. Византийцы отправляют посольство к князю Игорю с предложением мира. Киевский князь получает откуп от греков, разоряет Болгарию и возвращается в Киев.

Русско-византийская война 941-944 годов - неудачный поход князя Игоря на Византию в 941 и повторный поход в 943, закончившийся мирным договором в 944.

11 июня 941 флот Игоря был рассеян у входа в Босфор византийской эскадрой, применившей греческий огонь, после чего боевые действия продолжались ещё 3 месяца на черноморском побережье Малой Азии. 15 сентября 941 русский флот был окончательно разгромлен у берегов Фракии при попытке прорваться на Русь. В 943 князь Игорь собрал новое войско с участием печенегов и повёл в поход на Дунай к северным границам Византийской империи. До военных столкновений дело на этот раз не дошло, Византия заключила мирный договор с Игорем, выплатив дань.

Предыстория и роль Хазарского каганата

Кембриджский документ (письмо хазарского еврея 2-й половины X века) связывает поход Руси на Константинополь с событиями, имевшими место в Хазарии незадолго до этого. Примерно в 930-е года византийский император Роман начал кампанию против иудеев. В ответ хазарский каган, исповедующий иудаизм, «ниспроверг множество необрезанных ». Тогда Роман с помощью даров уговорил некого Хальгу , названного «царём Русии », совершить набег над хазар.

Хальга захватил Самкерц (возле Керченского пролива), после чего против него и Византии выступил хазарский военачальник Песах, который разорил три византийских города и осадил Херсонес в Крыму. Затем Песах атаковал Хальгу, отбил добычу того из Самкерца и с позиции победителя вступил в переговоры. Хальга был вынужден согласиться на требование Песаха начать войну с Византией.

Дальнейшее развитие событий в Кембриджском документе в целом совпадает с описанием походом князя Игоря на Византию, известного по византийским и древнерусским источникам, но с неожиданной концовкой:

Были попытки отождествить Хальгу с Олегом Вещим (С. Шехтер и П. К. Коковцов, позже Д. И. Иловайский и М. C. Грушевский) или самим Игорем (Helgi Inger, «Олег Младший» Ю. Д. Бруцкуса). Подобные отождествления, однако, приводили к противоречию со всеми остальными достоверными источниками по походу 941 года. По Кембриджскому документу Русь попала в зависимость от Хазарии, однако древнерусские летописи и византийские авторы даже не упоминают хазар при описании событий.

Н. Я. Половой предлагает следующую реконструкцию событий: Хальга был одним из воевод Игоря. Пока он сражался с Песахом, Игорь решил помириться с хазарами, отозвал Хальгу из Тмутаракани и двинулся походом на Константинополь. Именно поэтому Хальга так крепко держит данное Песаху слово воевать с Романом. Часть русского войска с воеводой Хальгой прошла на кораблях мимо Херсонеса, а другая часть с Игорем вдоль побережья Болгарии. Из обоих мест в Константинополь пришли вести о приближающемся неприятеле, поэтому Игорю не удалось застать город врасплох, как это произошло при первом набеге русов в 860 году.

Первый поход Игоря. 941 год

Источники по походу 941 года

Набег на Константинополь в 941 году и последующие события того же года отражены в византийских Хронике Амартола (заимствовано в Продолжателе Феофана) и Житие Василия Нового, а также в историческом труде Лиутпранда Кремонского (Книга воздаяния, 5.XV). Сообщения древнерусских летописей (XI-XII вв.) основываются в целом на византийских источниках с добавлением отдельных деталей, сохранившихся в русских преданиях.

Поражение у Иерона

Продолжатель Феофана так начинает рассказ о набеге:

Набег не стал неожиданностью для Византии. Весть о нём заранее послали болгары и позднее стратиг Херсона. Однако византийский флот сражался с арабами и защищал острова в Средиземном море, так что по словам Лиутпранда в столице оставалось всего 15 полуразрушенных хеландий (тип судна), оставленных из-за их ветхости. Количество кораблей Игоря византийцы исчислили в невероятные 10 тысяч. Лиутпранд Кремонский, передавая рассказ очевидца, своего отчима, назвал тысячу кораблей во флоте Игоря. По «Повести временных лет» и свидетельству Лиутпранда русские вначале бросились грабить малоазиатское побережье Чёрного моря, так что защитники Константинополя имели время, чтобы подготовить отпор и встретить флот Игоря в море у входа в Босфор, недалеко от города Иерон.

Наиболее подробный рассказ о первой морской битве оставил Лиутпранд:

Амартол добавляет, что разгром Игоря после атаки огненосных хеландий довершила флотилия боевых византийских кораблей: дромонов и триер. Считается, что русские 11 июня 941 года в первый раз столкнулись с греческим огнём, и память об этом надолго сохранилась среди русских воинов. Древнерусский летописец начала XII века так передал их слова: «Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская её, пожгли нас; оттого и не одолели их. » Согласно ПВЛ русские вначале потерпели поражение от греков на суше, только потом произошёл жестокий разгром в море, но, вероятно, летописец свёл воедино сражения, произошедшие в разное время в разных местах.

Согласно ПВЛ и Лиутпранду на этом война закончилась: Игорь вернулся с уцелевшими воинами домой (по Льву Диакону у него осталось едва ли 10 кораблей). Император Роман повелел казнить всех пленных русов.

Боевые действия в Малой Азии

Византийские источники (Хроника Амартола и житие Василия Нового) описывают продолжение похода 941 года в Малой Азии, куда отступила часть русского войска после разгрома под Иероном. По Продолжателю Феофана боевые действия на южном побережье Чёрного мора развивались следующим образом:

Таким образом в течение всего лета 941 русские войска грабили малоазиатское побережье Черного моря, пока не подошли основные силы византийской армии. ПВЛ сообщает о 40 тысячах воинов в восточной армии доместика Куркуаса помимо отрядов Варды Фоки (из Македонии) и стратилата Федора (из Фракии). Боевые действия велись русами набегами с ладей, которые были недоступны для византийских боевых кораблей на малоазиатском мелководье. При попытке прорваться на Русь, предпринятой вечером 15 сентября 941, флот русов был обнаружен в море и уничтожен возле города Килы (Κοιλία) близ входа в Босфор. Судьба русского войска после второго разгрома на море осталась неизвестной. Вряд ли многим удалось вернуться на Русь, так как русские летописи умалчивают о таком развитии событий.

Древнерусские источники так перестраивали повествование, чтобы все боевые действия оканчивались на первом и единственном морском поражении. Этот факт историк Н. Я. Половой объясняет тем, что после поражения у Иерона русское войско разделилось. Часть войска с Игорем вернулась на Русь, в русских летописях оказалась отражена только их судьба, однако большая часть флота спаслась на мелководье у побережья Малой Азии, куда греческие корабли не могли подобраться из-за глубокой осадки. В качестве начальника оставшейся в Малой Азии части русского войска Н. Я. Половой рассматривает известного по вышеупомянутому хазарскому источнику Хальгу, который воевал с Византией 4 месяца. Также 4 месяца, с июня по сентябрь 941, продолжались боевые действия по Амартолу.

Историк Г. Г. Литаврин предполагает, что русы также по мелководью проникли в Босфор и Мраморное море и полностью господствовали там, что привело к разрыву сообщения между европейским и азиатским берегами.

Второй поход Игоря. 943 год

Все сведения о 2-м походе Игоря и последующем мирном договоре содержатся только в русских летописях.

ПВЛ относит поход к 944 году: «В год 6452. Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, - и нанял печенегов, и заложников у них взял, - и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя. »

Византийский император был предупреждён о нападении и направил навстречу русам и печенегам послов. Переговоры состоялись где-то на Дунае. Игорь согласился взять богатую дань и вернулся в Киев, отправив своих союзников печенегов воевать против болгар. На решение повлиял недавний разгром на море, дружинники на совете так высказались: «Разве знает кто - кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть. »

Историки датируют поход 943 годом (Н.М. Карамзин, Б.А. Рыбаков, Н.Я. Половой). Новгородская Первая летопись младшего извода, которая содержит фрагменты летописи XI века, ошибочно датирует поход Игоря 920 годом и сообщает о повторном походе через год, что соответствует 943 году по более точной византийской хронологии. Продолжатель Феофана под этим же годом упоминает о большом походе «турков», который завершился мирным договором с Византией. Под «турками» греки обычно подразумевали венгров, начавших совершать набеги на Византию с 934 года, и не исключено, что древнерусский летописец спутал венгров с печенегами. По крайней мере Продолжатель Феофана сообщает о том, что после договора с «турками» в 943 мир сохранялся 5 лет.

Русско-византийский договор. 944 год

На следующий год после похода Игоря император Роман прислал послов к Игорю восстановить мир. ПВЛ датирует мирный договор 945 годом, но упоминание в договоре имени Романа указывает на 944 год. В декабре 944 Роман был свергнут сыновьями, Стефаном и Константином, которых тут же от власти отстранил новый император Константин Багрянородный.

Текст русско-византийского договора, имеющего военно-торговый характер, полностью процитирован в ПВЛ. Прежде всего он регулирует условия пребывания и торговли русских купцов в Византии, определяет точные суммы денежных штрафов за различные проступки, устанавливает суммы выкупа за пленников. Также там сформулировано положение о военной взаимопомощи между русским великим князем и византийскими царями.

В следующий год после заключения договора великий князь Игорь был убит древлянами.

Русско-византийская война 941-944 годов - неудачный поход князя Игоря на Византию в и повторный поход в , закончившийся мирным договором в .

Н. Я. Половой предлагает следующую реконструкцию событий: Хальга был одним из воевод Игоря. Пока он сражался с Песахом, Игорь решил помириться с хазарами, отозвал Хальгу из Тмутаракани и двинулся походом на Константинополь . Именно поэтому Хальга так крепко держит данное Песаху слово воевать с Романом. Часть русского войска с воеводой Хальгой прошла на кораблях мимо Херсонеса , а другая часть с Игорем вдоль побережья Болгарии. Из обоих мест в Константинополь пришли вести о приближающемся неприятеле, поэтому Игорю не удалось застать город врасплох, как это произошло при первом набеге русов в 860 году .

Первый поход Игоря. 941 год

Источники по походу 941 года

Второй поход Игоря. 943 год

Текст русско-византийского договора, имеющего военно-торговый характер, полностью процитирован в ПВЛ . Прежде всего он регулирует условия пребывания и торговли русских купцов в Византии, определяет точные суммы денежных штрафов за различные проступки, устанавливает суммы выкупа за пленников. Также там сформулировано положение о военной взаимопомощи между русским великим князем и византийскими царями.

В следующий год после заключения договора великий князь Игорь был убит древлянами .

Примечания

Литература

• Половой Н. Я. // Византийский временник, том XVIII, 1961 г., стр. 85-104.
• Половой Н. Я.

Причины царьградского похода 941 г. остались загадкой для древнерусского летописания, которое ограничилось простой регистрацией факта: «Иде Игорь на грекы». Это и естественно, поскольку осталось вне поля зрения составителей «Повести временных лет». Историография также не сказала ничего существенного по этому поводу. Обыкновенно поход 941 г. просто ставился в ряд с другими набегами русов на Византию и рассматривался как продолжение русской экспансии на Черном море, берущей начало в первой трети IX в. При этом упускали из виду, что полностью удовлетворял политическим амбициям и торговым интересам русов, в связи с чем добиваться его пересмотра с их стороны было бессмысленно. И действительно, последующие русско-византийские договоры не обнаруживают никакого «прогресса» в области государственно-торговых условий для «руси», воспроизводя, за небольшими исключениями, текст соглашения 911 г.

Высказывалось мнение, что тридцать лет (с 911 по 941 г.) — это тот временной промежуток, на который распространялось действие «вечного мира» в соответствии с традициями византийской дипломатии, после чего русам приходилось вооруженной рукой добиваться возобновления торгового договора (Петрухин В.Я. Славяне, варяги и хазары на юге России. К проблеме формирования древнерусского государства // Древнейшие государства Восточной Европы. М., 1995. С. 73 ). Но догадка эта не подкрепляется фактами. Простой взгляд на хронологию походов русов на Византию (860, 904, 911, 941, 944, 970-971, 988/989, 1043 гг.) сразу же обнаруживает, что тридцатилетний интервал так же случаен, как любой другой. К тому же в договоре 911 г. не содержится и намека на определенный срок его действия, а договор 944 г. был заключен «на вся лета, дондеже сияет солнце и весь мир стоит».

Поход 941 г. так и будет выглядеть беспричинной агрессией до тех пор, пока Русская земля князя Игоря не перестанет отождествляться с державой «светлых князей», а Олегу II не будет отведено место в русской истории. События 941 г. напрямую связаны с . Киевский княжеский род использовал удобный момент, чтобы покончить с формальной зависимостью Русской земли от «светлого князя». Для этого Игорю необходимо было получить международное признание его статуса суверенного правителя — великого русского князя, «архонта Росии». Лучшим патентом на этот титул в то время был договор с Византией, но та, видимо, медлила с его выдачей или выдвигала какие-то условия, неприемлемые для Киева. Вот почему Игорь собрался потревожить границы империи. Точно так же Оттону I во второй половине 60-х-начале 70-х гг. Х в. пришлось силой вырывать у Византии признание его императорского титула.

Численность русского флота

Большинство источников сильно преувеличивает численность русского флота, отправившегося в набег на Константинополь. Наши летописи, опирающиеся на сведения Продолжателя Феофана и Георгия Амартола, называют немыслимую цифру — 10 000 ладей. Германский посол Лиутпранд, посетивший Константинополь спустя несколько лет после разгрома русской флотилии, узнал из бесед с очевидцами, что у русов была «тысяча и даже более того кораблей». Еще более скромно оценивает силы русов византийский писатель Лев Грамматик, который пишет о нашествии 10-тысячного русского войска. Из «Повести временных лет» известно, что русская ладья вмещала в себя около сорока человек. Строительство больших военных судов, вмещавших до четырех десятков воинов, отличает именно славянские морские традиции. Так, характеризуя вооруженные силы Хорватии, Константин Багрянородный пишет, что помимо весьма многочисленного пешего войска хорватский правитель может выставить 80 саген (больших ладей) и 100 кондур (лодок). В каждом сагене, по сведениям императора, помещалось около 40 человек, в больших кондурах до 20, в малых — до 10 («Об управлении империей»).

Так 10-тысячная русская флотилия сокращается до 250 лодок. Но и здесь надо учитывать, что значительную часть флотилии русов составили союзные морские дружины князей . Игорь отнюдь не пылал желанием ввязываться в настоящую войну с Византией. Набег, предпринятый небольшими силами, должен был носить демонстративный характер. В намерения киевского князя не входило причинить империи серьезный военный и материальный ущерб, который мог бы помешать немедленному возобновлению дружественных отношений сразу же после завершения похода.

Поражение у стен Царьграда

Поход начался весной 941 г.

Примерно в середине мая из Киева отплыл Игорь на своих ладьях. Держась береговой линии, он недели три спустя достиг болгарского побережья, где к нему присоединилась флотилия таврических русов, прибывшая сюда из восточного Крыма. Достоверность такого маршрута русского войска находит подтверждение в греческом Житии Василия Нового. Донесение херсонского стратига, говорится там, «заявлявшее об их [русов] нашествии и о том, что они уже приблизились к этим [херсонским] областям», достигло Константинополя через несколько дней после того, как весть об этом «распространилась… во дворце и между жителями города». Следовательно, градоначальник Херсона запоздал с оповещением об опасности и первым тревогу в Константинополе поднял кто-то другой.
В «Повести временных лет» сказано, что весть о нашествии руси Роману I сначала принесли болгары (Византия находилась тогда в дружественных отношениях с Болгарией; болгарский царь Петр был зятем Романа I (по его внучке) и получил от него титул «василевса болгар»), а потом корсунцы (херсонесцы). Эти показания в особенности интересны потому, что древнерусский летописец приписывает набег на Царьград одному Игорю. Но тогда при чем здесь херсонский стратиг? Ведь Херсон не лежал на пути из устья Днепра в Константинополь, и Игорю совершенно незачем было «приближаться к этим областям». Мнимое противоречие, однако, легко устраняется, если учесть, что в походе 941 г. у русов был не один, а два отправных пункта: Киев и восточный Крым. Очередность оповещения о вторжении русов свидетельствует, что херсонский стратиг всполошился только тогда, когда увидел проплывавшие мимо его города корабли таврических русов, следовавшие на соединение с киевской флотилией, которая, выйдя из Днепра в Черное море, сразу взяла курс к берегам Болгарии. Только при таком развитии событий болгары могли оказаться более расторопными вестниками беды, чем глава византийского форпоста в Северном Причерноморье.

11 июня русы расположились лагерем неподалеку от Константинополя, на виду у жителей города. Рассказывая о начале кампании, греческие источники умалчивают об обычных насилиях русов над мирным населением. Ничего не говорится также о награбленном добре, тогда как относительно предыдущих набегов русов на Царьград имеются согласные сообщения разных источников о повальном грабеже и «огромной добыче». По-видимому, Игорь удерживал своих воинов от грабежей и убийств, чтобы чрезмерной жестокостью не закрыть для себя пути к скорому, как он надеялся, примирению с Романом.

Так в бездействии прошло несколько дней. Русы оставались в своем лагере, ничего не предпринимая. Они как будто предлагали грекам первыми напасть на них. Впрочем, противопоставить им со стороны моря грекам было нечего, так как Роман I отправил греческий флот оборонять острова Средиземноморья от нападений арабов. Разумеется, Игорь был хорошо осведомлен об этом, и его медлительность, скорее всего, объясняется тем, что он ожидал ответа греков на уже переданные им предложения «обновить ветхий мир».

Однако в Константинополе не спешили вступить в переговоры с новоявленным «архонтом Росии». По словам Лиутпранда, император Роман провел немало бессонных ночей, «терзаясь раздумьями». Незадолго перед тем он был не прочь . С тех пор его взгляды на целесообразность использования военных ресурсов Русской земли для защиты интересов империи в Северном Причерноморье вряд ли изменились (ряд статей из договора 944 г. подтверждают это). Но соображения престижа, надо полагать, удерживали Романа от того, чтобы уступить открытому давлению. Божественный василевс ромеев не мог позволить разговаривать с собой языком диктата. Он лихорадочно изыскивал средства, которые позволили бы снять осаду города. Наконец, ему сообщили, что в константинопольском порту найдено полтора десятка хеландий (крупных военных судов, вмещавших около 100 гребцов и несколько десятков воинов), списанных на берег из-за их ветхости. Император тотчас приказал корабельным плотникам как можно быстрее подновить эти посудины и привести их в порядок; кроме того, он распорядился поставить огнеметные машины («сифоны») не только на носу кораблей, как это делалось обычно, но также на корме и даже — по бортам. Командовать новоиспеченным флотом было поручено патрикию Феофану (патрикий — придворный титул высшего ранга, введенный в IV в. Константином I Великим и просуществовавший до начала XII в.).

Сифон

Полусгнившая эскадра и после починки выглядела не очень внушительно. Феофан решился вывести ее в море не раньше, чем «укрепил себя постом и слезами».

Завидев греческие корабли, русы подняли паруса и устремились навстречу. Феофан поджидал их в бухте Золотого Рога. Когда русы приблизились к Фаросскому маяку, он отдал приказ атаковать врага.

Должно быть, жалкий вид греческой эскадры немало повеселил Игоря. Казалось, победа над ней — дело какого-нибудь получаса. Исполнившись презрением к грекам, он двинул против Феофана одну киевскую дружину. Уничтожение греческой флотилии не входило в его намерения. Лиутпранд пишет, что Игорь «повелел своему войску не убивать их [греков], а взять живыми». Этот весьма странный с военной точки зрения приказ мог быть обусловлен только политическими соображениями. Вероятно, Игорь собирался по завершении победоносного сражения возвратить Византии ее пленных солдат в обмен на заключение союзного договора.

Русы Игоря смело пошли на сближение с греческими судами, намереваясь взять их на абордаж. Русские ладьи облепили корабль Феофана, шедший впереди боевого строя греков. В этот момент ветер внезапно стих, на море установился полный штиль. Теперь греки могли без помех использовать свои огнеметы. Мгновенная перемена погоды была воспринята ими как помощь свыше. Греческие моряки и солдаты воспрянули духом. И вот с окруженного русскими ладьями корабля Феофана во все стороны полились огненные струи* . Горючая жидкость разлилась по воде. Море вокруг русских судов как будто внезапно вспыхнуло; несколько ладей разом запылали.

* Основу «жидкого огня» составляла природная чистая нефть. Однако его секрет «состоял не столько в соотношении входящих в смесь ингредиентов, сколько в технологии и методах ее использования, а именно: в точном определении степени подогрева герметически закрытого котла и в степени давления на поверхность смеси воздуха, нагнетаемого с помощью мехов. В нужный момент кран, запирающий выход из котла в сифон, открывался, к выходному отверстию подносилась лампадка с открытым огнем, и с силой выбрасываемая горючая жидкость, воспламенившись, извергалась на суда или осадные машины врага» (Константин Багрянородный. Об управлении империей (текст, перевод, комментарий) / Под ред. Г.Г. Литаврина и А.П. Новосельцева. М., 1989, примеч. 33, с. 342 ).

Действие "греческого огня". Миниатюра из «Хроники» Иоанна Скилицы. XII-XIII вв.

Действие ужасного оружия потрясло Игоревых воинов до глубины души. В один миг все их мужество исчезло, русами овладел панический страх. «Увидев такое, — пишет Лиутпранд, — русы тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн». Подоспевшие греческие корабли «довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми» (Продолжатель Феофана). Игорь, как свидетельствует Лев Диакон, спасся «едва ли с десятком ладей» (вряд ли следует понимать эти слова буквально), которые успели пристать к берегу.

Быстрая гибель Игорева войска деморализовала остальных русов. Черноморские князья не осмелились прийти ему на помощь и отвели свои ладьи к побережью Малой Азии, на мелководье. Тяжелые греческие хеландии, имевшие глубокую посадку, не смогли преследовать их.

Разделение войска русов

Вопреки торжествующему тону византийских хроник, победа греков в проливе была скорее эффектной, нежели решающей. Разгрому — быстрому, но едва ли окончательному — подверглась лишь одна, киевская, часть русского флота, другая, таврическая, уцелела и не перестала быть для греков серьезной угрозой. Недаром Житие Василия Нового заканчивает описание первого этапа русского похода простым замечанием, что русов не пустили к Константинополю. Однако ликование константинопольцев было неподдельным. Всеобщий праздник был оживлен возбуждающим зрелищем: по приказу Романа все пленные русы были обезглавлены — возможно, как нарушители клятвенных обещаний 911 г.

Обе части разделенного русского войска потеряли всякую связь друг с другом. Видимо, этим объясняется странное противоречие, которое обнаруживается при сопоставлении освещения событий 941 г. в древнерусских и византийских источниках. Согласно последним, война с русами распадается на два этапа: первый закончился июньским поражением русского флота под Константинополем; второй продолжался в Малой Азии еще три месяца и завершился в сентябре окончательным разгромом русов. Древнерусские источники, повествующие о походе Игоря на греков, восходят к византийским (главным образом к Хронике Георгия Амартола и Житию Василия Нового). Но в данном случае это не простая компиляция, столь обычная для древнерусского летописания. Оказывается, «составители первых русских хронографов, пользовавшиеся Хроникой Амартола и Житием Василия Нового, не просто переписали из них сведения о первом походе Игоря, но сочли нужным дополнить эти сведения из какого-то русского источника (что частично уже имело место при переводе Жития Василия Нового на русский язык) и произвести такие перестановки в тексте Хроники и Жития, которые изменили их до неузнаваемости» (Половой Н.Я. К вопросу о первом походе Игоря против Византии (Сравнительный анализ русских и византийских источников) // Византийский временник. Т. XVIII. М., 1961. С. 86 ). Суть этих изменений и перестановок сводится к тому, что византийские известия о втором этапе кампании 941 г. (в Малой Азии) либо совсем отброшены, либо объяснены по-своему. В «Повести временных лет» второй этап войны затушеван путем присоединения малоазийских провинций Византии к перечню тех областей, которые подверглись опустошению с самого начала похода: Игорь «почаша воевати Вифиньскиа страны, и воеваху по Понту до Ираклиа и до Фафлогоньски земли [Пафлагонии], и всю страну Никомидийскую попленивше, и Суд весь пожгоша». «Еллинский летописец» заставляет Игоря совершить два похода — сначала под Константинополь, затем в Малую Азию. Таким образом, русские летописи заканчивают описание первого похода Игоря единственным морским сражением у Константинополя и возвращением князя в Киев. Очевидно, летописцы, исправляя сведения греческих памятников о походе 941 г., опирались на рассказы одних лишь киевских его участников, сохранившиеся в устных преданиях.

Итак, Игорь с остатками своего войска, едва опомнившись после разгрома, немедленно начал отступление. От миролюбивого настроения русов не осталось и следа. Свою ярость от понесенного поражения они выместили на византийском селении под названием Стенон* , которое было разграблено и сожжено дотла. Впрочем, причинить грекам крупные разрушения войску Игоря было не под силу ввиду его малочисленности. Известия о русских разбоях на европейском берегу Понта в византийских хрониках исчерпываются сообщением о сожжении Стенона.

* В византийских источниках Стеноном называют: 1) деревню на европейском берегу Босфора; 2) весь европейский берег Босфора (Половой Н.Я. К вопросу о первом походе Игоря против Византии. С. 94 ). В данном случае имеется в виду первое значение. Нападение на Стенон не могло быть совершено таврическими русами, отплывшими, согласно Продолжателю Феофана, «к Сгоре», местности на малоазийском побережье Босфора — еще одно свидетельство разделения русского флота.

В июле Игорь с остатками дружины прибыл к «Боспору Киммерийскому», то есть в «русскую» Таврику, где и остановился в ожидании вестей о своих черноморских соратниках.

Война у побережья Малой Азии

Тем временем остальной русский флот сновал вдоль побережья Вифинии, запертый на мелководье эскадрой Феофана. В помощь византийскому флотоводцу в Константинополе спешно снаряжалось сухопутное войско. Но до его прихода жители малоазийского побережья, среди которых было немало потомков славян, образовавших здесь в VIII - IX вв. многочисленную Вифинскую колонию* , оказались во власти русов. По свидетельству «Повести временных лет», крайними восточными областями, подвергшимися набегам русов, были Никомидия и Пафлагония. Один византийский документ, датируемый приблизительно 945 г., подтверждает летописные сведения. В письме опального митрополита Никеи Александра к новому митрополиту этого города Игнатию бывший владыка напоминает о своей «помощи твоим [Игнатия] никомидийцам во имя человеколюбия во время нашествия…» (Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX - начало XIII в.). СПб., 2000. С. 75 ).

* В середине VII в. многие славянские племена, вторгнувшиеся на Балканы, признали верховенство византийского императора. Многочисленная славянская колония была размещена имперскими властями в Вифинии в качестве военнообязанных.

А помощь жителям здешних городов и селений летом 941 г. была совершенно необходима, ибо русы наконец дали себе полную волю. Их жестокость, подогреваемая жаждой мести за сожженных и казненных товарищей, не знала границ. Продолжатель Феофана с ужасом пишет об их злодеяниях: русы предали огню все побережье, «а пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов».

Кровь мирных жителей лилась рекой до тех пор, пока в обезлюдевшую Вифинию не подоспел патрикий Варда Фока «с всадниками и отборными воинами». Положение сразу изменилось не в пользу русов, которые стали терпеть поражение за поражением. По словам Продолжателя Феофана, «росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов». В то же время доместик схол* Иоанн Куркуас «пришел туда во главе всего восточного войска» и, «появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливаясь больше покидать свои суда и совершать вылазки».

* Доместик схол — титул наместника восточных (малоазийских) провинций Византии.

Так прошло еще около месяца. Русы никак не могли найти выхода из морской ловушки. Между тем сентябрь был на исходе, «у росов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схол Куркуаса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой». В одну темную сентябрьскую ночь флот русов попытался незаметно проскользнуть мимо греческой эскадры к европейскому берегу Босфора. Но Феофан был начеку. Завязалось второе морское сражение. Впрочем, если быть точным, никакого сражения в собственном смысле слова не было: греческие хеландии просто гонялись за убегавшими русскими ладьями, поливая их жидким огнем, — «и множество кораблей пустил на дно, и многих росов убил упомянутый муж [Феофан]». Житие Василия Нового утверждает: «спасшиеся из рук нашего флота перемерли по дороге от страшного расслабления желудка». Хотя византийские источники повествуют о почти поголовном истреблении русов, какой-то части русского флота, по-видимому, все же удалось прижаться к фракийскому берегу и скрыться в темноте.

Разгром русской флотилии. Миниатюра из «Хроники» Иоанна Скилицы. XII-XIII вв.

«Олядний» (олядия (др.-рус.) — ладья, корабль) огонь, действие которого русы в 941 г. испытали на себе впервые, надолго сделался на Руси притчей во языцех. В Житии Василия говорится, что русские воины вернулись на родину, «чтобы рассказать, что с ними было и что они потерпели по мановению Божию». Живые голоса этих опаленных огнем людей донесла до нас «Повесть временных лет»: «Те же, кто вернулся в землю свою, поведали о случившемся; и об оляднем огне говорили, что это молнию небесную греки имут у себя; и, пуская ее, жгли нас, и сего ради не одолели их». Рассказы эти неизгладимо врезались в память русов. Лев Диакон сообщает, что даже тридцать лет спустя воины Святослава все еще не могли без дрожи вспоминать о жидком огне, так как «от своих старейшин слышали», что этим огнем греки превратили в пепел флот Игоря.