Секреты удачной охоты на глухаря на току. Ищем глухариный ток

Глухарь – обитатель сугубо лесной зоны. Вес крупного самца может достигать 6 кг, самки – 3 кг. Круглый год обитает на определенной территории, за исключением случаев отсутствия на данной территории корма, может мигрировать на недалекие расстояния в поиске пропитания.

Биология птицы

В основном обитает в сосновом или сосново-еловом лесу, менее распространен в лиственных лесах, с которых на зиму перемещается в лесные массивы с наличием хвои. По причине значительного сокращения кормовой базы в зимний период, глухари кормятся хвоей. В весенне-летний период кормится растениями, ягодами. При наличии зерновых полей, с удовольствием кормится пшеницей, овсом и иными озимыми культурами.

В зимний период самцы держатся стаями, а с марта месяца перемещаются на места тока, который играет важную роль в развитии популяции на данной территории. Существование тока на одном участке лесного массива может быть несколько лет, а то и десятилетия. От сохранения данных участков и организации правильной охоты на них зависит увеличение количества особей глухарей.

Самка глухаря

Зимой глухари держатся в ветвях сосновых деревьях, кормясь хвоей, лишь в сильные морозы зарываются в снег, где могут проводить до 4 суток. В такие периоды, глухарь кормится один раз вдень.

По весне глухарь оставляет на снегу следы маленьких шагов с распущенными, волочащимися крыльями. Данные следы свидетельствуют о скором приходе весны и половой активности самцов. Самка откладывает до 16 яиц за сезон, высиживание длится 25-28 дней. Первые 2-3 часа птенцы уже могут бегать, на десятый день своей жизни они взлетают на деревья до трех метров высотой. Выводок держится рядом с самкой до августа-сентября месяца.

Видео: Глухариный ток

Ток начинается с таянием снега и длится приблизительно около 1 месяца. Пик весеннего тока происходит на конец апреля начала мая и длится от 7 до 9 недель. В начале весеннего тока глухари поют поздно, с восходом солнца, но с каждым днем токования, начинают петь раньше и по завершению весны токование по продолжительности сокращается.

Самцы на ток прилетают с восьми часов вечера, где немного попев, успокаиваются до утра. Утренний ток начинается до восхода солнца. Как уже было сказано глухарь токует и на земле и на дереве, при этом он распускает хвост и крылья, закидывая голову назад поет. В процессе тока глухарь очень внимателен, он останавливает свое пение, осматривает местность и при отсутствии опасности продолжает с большим азартом петь. С восходом солнца самцы спускаются на свои подготовленные площадки и начинают выяснять отношения между собой, сопровождая свои бои взлетами, клеванием, схоже на дерущихся петухов. В активной фазе пения у глухаря набухают кровеносные сосуды в слуховом проходе, и он перестает слышать. По данной причине его и прозвали – глухарь. Но не стоит его недооценивать, так как в данный момент птица очень хорошо видит и малейшие движения окружающей растительности приковывают его к вниманию и глухарь настораживается. Самки при токе глухарей находятся на ветвях деревьев и присматриваются к токующим самцам, выбрав себе пару, спускаются на землю и вместе с самцом удаляются за пределы токовища.

Также на токовище присутствуют так называемые молчуны, молодые самцы, которые еще толком петь не умеют. Для охотников они опасны тем, что их очень сложно заметить, а если они заметят охотника, то сразу же покидают токовище, сигнализируя своим собратьям об опасности, в связи, с чем все птицы покидают токовище.

В конце мая появляются птенцы, которые уже через 10 дней начинают летать. При этом мать не покидают до начала холодов.

В зимний период глухари спасаются от морозов зарываясь в снег, но по данной причине они же и гибнут. В случае образования ледяной корки на снегу, из-за которой они не могут выбраться из под снега. Врагами глухарей являются волки, лисицы, рыси и хищные птицы.

У глухаря очень крепкие перья, поэтому стрелять его надо крупной дробью. При этом необходимо использовать дробь №1 или №0 при стрельбе на расстоянии 35-40 метров. Некоторые охотники используют мелкую картечь.

Охота на глухарином токовище

Считается традиционно русской охотой – весенняя охота на глухаря на току, которая по праву относится к одной из лучших мировых охот. Требующая от охотника выносливости, напряжение сил и большой затратой энергии при охоте на глухаря на току.

Тока находятся на границе моховых болот, в сосновых борах и сосняке с обширно заросшим кустарником. На одном току могут участвовать от 5 до 20 птиц, все зависит от самого тока и количества птиц на данном участке. Начало и длительность тока напрямую зависит от региона, чем северней он находится, тем позднее ток начинает и заканчивается. По общим наблюдениям ток начинается с середины марта и заканчивается в мае.

Охота начинается с определения места токования птицы, а токует он на самых различных участках местности, а именно на болотах, сосняке, смешанных лесах. Определять место токования необходимо с марта по апрель месяц, по рисункам на снегу оставленными глухарем своими крыльями. При наличии на токовище нескольких самцов Вы увидите утоптанный снег в виде одной или нескольких площадок оставленные глухарями. Если глухарь токует на ветвях деревьев, то он будет разбрасывать вокруг дерева помет, состоящий из хвои и можжевеловых ягод. В основном глухари токуют на одних и тех же площадках, за исключением случаев, когда их несколько раз подряд побеспокоят на токовище. Поэтому никогда не охотьтесь на одном и том же токовище, чередуйте с иными.

Глухариный ток делится на три этапа:

«Разминочный», когда самцы поют в отсутствии самок.
Самый активный, самцы поют при самках и устраивают бои за их расположение к себе.
Самцы продолжают петь, уже в отсутствии самок, порой уступая место тока более молодым самцам.

Наиболее эффективна охота на глухаря на весеннем току на втором этапе пения глухаря, при котором он ничего не слышит, что дает отличную возможность охотнику сократить расстояние до необходимого для успешного выстрела.

В первую очередь необходимо определится с граница токовища, для этого в ночное время суток охотник выходит на предполагаемый участок лесного массива и прислушивается к пению глухарей. В данный момент глухари слетаются на ток на первый этап токовища. Размещаются на деревьях и своим пением обозначают свое место нахождение. Охотник определив место нахождение глухарей, может вернутся обратно в охотничий лагерь или остаться в лесу, что более оптимально. По причине того, что второй этап токования происходит в задолго до рассвета и в данный момент начинается активный этап охоты.

Охотник услышав второе колено пения глухаря, схожее на щелканье, при просмотре видео можно услышать реальное пение глухаря, начинает осторожное движение в направлении глухаря. Данное пение длится всего несколько секунд и можно сделать несколько шагов, после чего необходимо замереть, до следующего пения. При передвижении необходимо помнить, что рядом с глухарем, может находится самка или молодой самец, который не поэт, но завидев охотника предупредит своих сородичей об опасности.

Весеннюю охоту на глухаря, как ни странно, можно устроить без всяческих засидок, приманок и ловушек. Причина в названии птицы, так как во время брачных песен он ничего не слышит. Совсем, конечно, не стоит недооценивать глухаря, потому как свою бдительность он теряет в конце песнопения.

Песня этих птиц, как бы из двух эпизодов. Первый – щелканье, похожее на шум падающих крупных капель с деревьев. Второй – ускоренное щелканье, которое длиться всего несколько секунд. Если кажется, что песня со всех сторон, то птица у вас над головой. Однако, определенные навыки в охоте на эту красивую птицу все же нужны.

Охотится на глухаря, можно на вечернем и утреннем токовище, но вечерняя охота не очень благоприятно. Вы не сможете толком подобраться к токовищу по темноте, а наступив на скрипучую ветку, разгоните весь ток. Поэтому самая благоприятная охота на глухаря на току — это утренняя охота. Охотник до рассвета выходят на обнаруженное место токования, не дойдя до которого останавливаются и прислушиваются. Услышав пение глухаря, начинают движение, при этом передвижение должно совпадать с пением глухаря, когда глухарь перестал петь, лучше остановится и не двигаться вообще. При возобновлении пения продолжаете движение. Подкравшись на токовище, не стреляйте первого самца, вы можете расстроить весь ток. Во время активного тока стрелять необходимо под песню глухаря, так вы его не спугнете, а при промахе сможете выстрелить второй раз. Стрелять лучше в крыло, так он далеко не улетит.

Обратить внимание нужно на следы на снегу, так как перед весенним пением глухарь начинает ходить и «чертить» по снегу, оставляет опушенные перья. В таких местах и нужно охотиться. Глухари выбирают почти всегда определенные места: моховые болота, где есть чахлые сосны, смешанные леса, где есть и ели, и березы, и острова из высоких осин. Важное условие этого красавца – деревья, где он устраивает свои концерты. Деревья он выбирает с развитыми кронами и толстыми ветвями. Высота особого предпочтения не имеет. Главное условие глухаря – закончить все под деревом. То есть, он привлекает самок на земле, где нет кустарника и густого подлеска. Всегда учитывайте это, охотясь на глухаря.

Время тока глухарей

Время охоты – середина марта и конец апреля. Заканчивается в середине мая. На ток глухари слетаются до темноты. Лучшее время охоты на них – закат, так как днем он ищет пищу и не держится мест тока. Но, к наступлению темноты, они располагаются на деревьях, шумят и осторожничают.

На место охоты стоит приходить вечером и располагаться по отдали от токовища, дабы не спугнуть птиц. Во время песни глухарь очень хорошо видит, но в темноте можно не прятаться и перебегать даже по открытым местам. Лучше глухари токуют в холодную, ясную и тихую погоду.

Как стрелять

Стрелять в глухаря надо под песню, за тридцать шагов, так как если будет промах, глухарь не перестанет петь и есть возможность еще выстрелить. Дробь нужна 0, а ружье с 12 калибром с резким и кучным боем. Стрелять нужно в бок. Если пробили крыло, то он уже не улетит. А выстрел в грудь может и не уложить птицу. В хвост стрелять нельзя – улетит.

Одежду лучше всего иметь теплую, но удобную, можно купить «электронное ухо», которое позволит слышать глухариные песни на приличном расстоянии.

Глухарь – это очень ценный трофей для охотника. Охота на него очень захватывающая и увлекательна, требует огромной концентрации и внимания.

Видео: Охота на глухаря

Сабанеев Леонид Павлович

Глухариный ток (1874).

Источник текста: Сабанеев Л. П. Охотничьи птицы. Труды по охоте / Сост. Е. А. Калганов. -- М.: Физкультура и спорт, 1989. -- 671 с.: ил. Впервые в "Журнале охоты", 1874, No 2 (август), с. 23 -30. Воспроизводится по этой единственной публикации. OCR Купин А. В.

Наконец наступила давно ожидаемая, давно желанная весна. Зачернели проталины, быстро сходит снег с рыхлых черноземных паров; пролетели лебеди, грачи и жаворонки, показались первые крякуши, там и сям в перелесках, но еще втихомолку забормотали глянцовитые косачи. Пора, давно пора отправляться в глухие леса Урала: там уже давно затоковал краснобровый глухарь. И вот в самое благовещенье отправился я со своим неизменным спутником Львом Новогородцевым, первым стрелком и промышленником во всей Каслинской даче [Екатеринбургского уезда ]. Все благоприятствовало нашей поездке и предвещало теплое и тихое, хотя и пасмурное утро, когда мы с солнечным закатом остановились на берегу небольшого озерка Семискуля. Живо нашли мы удобное место для ночлега -- полуденный уже давно обтаявший откос небольшого увала, т. е. пригорка, в одну минуту развели огонь, сварив себе в котелке каши, плотно закусили и, подостлав широкую попону, завалились спать под открытым небом, плотно закутавшись в теплые полушубки. Ярко горел костер, освещая красноватым заревом близстоящие сосны, у самых ног белели сугробы снега, кругом чернел темный лес, резко обрамляя ледяную поверхность озера. Было совсем тихо, только где-то вдали ухал филин и слышалось гуканье козла [Так называют здесь косуль ]. Утренний холод разбудил меня. Догоравший огонек едва вспыхивал на обгоревших головешках. Восток едва брезжился; ночная мгла покрывала окрестности, и все еще спало мертвым сном. Я разбудил привычного к холоду товарища и, натаскав сучьев и хворосту, живо согрелся у запылавшего костра. Вдали послышалось бреханье лисицы; где-то чирикнула какая-то ранняя пташка. За озером щелкнул глухарь, и чуть слышно отозвался ему за увалом другой. Но мы были давно готовы. Я выбрал себе последнего и, осторожно ступая по рыхлому, незаледеневшему снегу, пошел прямо на голос. Все слышнее и слышнее становилось токованье глухаря, и вот едва донеслась до напряженного слуха его песня, этот неопределенный звук, напоминающий шипенье, частию стрекотанье сороки. Птица близко -- надо принимать меры предосторожности. Неслышными шагами крался я в темноте, прислушиваясь к дорогим звукам. Все громче и громче играл глухарь -- там, вероятно, на огромной кандовой сосне, темневшей по другую сторону лога, в каких-нибудь 50 -- 60 саженях. Пора начинать подход. Затаив дыхание, боясь сделать малейшее движение, я остановился вкопанный -- все было тихо. Вот опять заиграл он, еще громче и отчетливее его щелканье, и, дождавшись первых слогов его стрекотанья, со всех ног бросился я в его сторону и, сделав три огромных прыжка, окаменел на месте. Чу! За озером послышался выстрел, эхо глухо и перекатисто отдалось в горах -- и снова мертвая тишина. Вдали чуть слышно защелкал другой, третий глухарь, но предмет всех моих помыслов и желаний хранил упорное молчание. Прошли тяжелые пять минут -- целая вечность. Вот опять затоковал он, но тихо, робко раздавалось его тэканье. Чуткий слух птицы, без сомнений, уловил подозрительный шорох -- глухарь, видимо, остерегался чего-то, как бы испытывал охотника. Осторожно, с расстановкой щелкал он; щелкнет раз, другой -- и замолкал, как только я приготовлялся к прыжку. Он, видимо, прислушивался и не щекотал более. Вот она, давно ожидаемая песня; еще несколько сажен -- и птица в мере выстрела. Но напрасно старался я разглядеть его в густой хвое сосны, тщетно подходил я под звуки его стрекотанья с другой стороны дерева -- глухаря не было видно. Наконец-то! Какая-то тень зашевелилась у ствола; быстро приложился в темный предмет; загремел выстрел, но огромная птица, по-видимому невредимая, улетела, с треском хлопая крыльями! Что делать! Первый подход к еще не разыгравшемуся глухарю, первый выстрел по птице, почти невидимой в темноте, редко бывает удачен. Зарядив свою тяжелую одностволку, я отправился далее, на увал, откуда едва доносилось тихое щелканье других глухарей. Светало. Вдали за озером зачернели горы, все резче и резче выделялись их пологие очертания; облачное небо белело все более и более. Где-то вблизи звонко задребезжал дятел; внизу у ручья нежно просвистал рябчик, запинькал зяблик. Природа оживлялась с каждым шагом. Ясно и отчетливо щелкал на вершине увала ближний глухарь; правее в мендашнике (мелкий строевой лес) глухо тэ-кал другой, третий, как бы перекликаясь друг с другом. Еще несколько десятков шагов по крутому склону горы -- и смутно, едва слышно донеслось стрекотанье. Я умерил шаги и начал обычный подход. Все ближе и ближе дорогие звуки; вот и он сам: отчетливо рисуясь на белом небе, чернел огромный глухарь и, распустив хвост, вытянув шею, медленно двигался по толстому сучку высокой сухары. Еще несколько скачков, раздался выстрел -- и, с треском и гулом ломая сухие сучья, тяжело падает грузная птица, но еще долго бьется и трепещет она в предсмертной агонии, взбрасывая комья окровавленного снега.

Сделаем теперь краткий очерк жизни глухаря в весеннее время года. Это имеет для нас тем большее значение, что образ жизни этой птицы известен охотникам гораздо менее, чем других лесных птиц, за исключением одной белой куропатки. Между тем как все привычки, все нравы и обычаи тетерева-косача, вальдшнепа, рябчика и серой куропатки изучены до тонкостей и известны каждому охотнику, между тем как об этих птицах написано так много, что кажется трудно, почти невозможно подметить у них какое-нибудь новое явление, -- жизнь глухаря известна очень мало. Вот почему мы полагаем, что наши строки окажутся нелишними и наши наблюдения над глухарями в Уральских горах принесут свою долю пользы охотнику. Не следует думать, что глухари одинаково часто встречаются по всему Уралу. Начиная от Петропавловского завода до Златоуста, на протяжении более 800 верст, есть много местностей, где они довольно малочисленны, даже редки. Это зависит от близости больших заводов, удобства местности, количества охотников и многих других менее важных причин. Всего изобильнее и вместе крупнее глухари на севере Пермской губернии и в западных предгориях Урала. Здесь весной можно встретить по 20--30, иногда, как в окрестностях Павдинского завода, до 50 глухарей в довольно близком расстоянии один от другого; многие из них достигают 20 фунтов весу, а изредка (как, напр., не так давно в окрестностях Уфалейской дачи Екатеринб. у.) убиваются громадные глухари в 3/4 пуда. Наоборот, в окрестностях Екатеринбурга, Каслинского и Кыштымского заводов самые крупные глухари редко весят более 12 фунтов. С первым пригревом весеннего солнца, с первыми проталинами на склонах гор глухари, до того времени таившиеся в чаще мендашника, т. е. мелкого строевого леса, исключительно в гарниках, -- что охотники объясняют предпочтением, оказываемым глухарем подгоревшей, более сладкой хвое, -- старые самцы уже вылетают ранним утром на опушку леса, ближе к логам и покосам. Но они еще долго не начинают своего токованья. Время это весьма различно не только по местности, но и по состоянию погоды. В южных частях Пермского Урала, т. е. на широте Московской губернии, первое щелканье глухаря можно услыхать иногда с Евдокии (1-е марта); на севере, в Богословской даче, не ранее конца марта. Сначала, подобно тетеревам, начинают токовать старые, самые крупные глухари, но далеко не каждый день, сначала тихо и только пасмурными теплыми утрами и уже после солнечного восхода. Это и есть токовики. Затем, через неделю или две, когда старики уже щекочут, втихомолку начинают щелкать и более молодые глухари, но и они также долго не начинают своей игры или песни, так что настоящая охота нигде в Урале не начинается ранее двадцатых чисел марта, иногда даже, как в Богословске, около середины апреля. С этого времени глухари более или менее зарко играют ежедневно, и если только нет сильного утренника, особенно же после ночного дождя, начинают щелкать еще до свету, так что иногда нет никакой возможности разглядеть их в густой хвое сосны, тем более ели или пихты. В утренники же они токуют плохо, как-то неохотно и иногда начинают свое щекотанье, когда солнце взойдет довольно высоко. Во всяком случае, редко можно услышать токующего глухаря позже 9 -- 10 часов утра. Вечером, как косачей, я ни разу не слыхал их, но некоторые охотники говорили мне, что глухари изредка щелкают перед самым закатом, но никогда не играют. Местом тока служат большею частию увалы вблизи от покосов, больших прогалин или же моховых болот. Токи эти постоянны и меняются крайне редко, но место, занятое им, гораздо обширнее, нежели это замечается у тетеревов: глухари токуют на весьма большом пространстве, иногда очень далеко друг от друга, так что весь ток занимает нередко более десяти квадратных верст. Собственно же токовище, т. е. место сборища, драки и совокупления, по-видимому, не имеет определенного места и меняется ежегодно, даже одною и тою же весной. Опытный охотник всегда может узнать, где токуют глухари, по свежему помету, так как всю весну, начиная с первого щелканья до той поры, пока все кополухи сядут на яйца, все самцы и большинство самок держатся в известных пределах, поблизости от тока. Вне этого района уже весьма трудно встретить хотя бы одного самца. Кроме того, кополухи всегда укажут, где находятся глухари, направлением своего полета. Даже молодые, прошлогодние глухари, которых легко узнать по гибкой и еще мягкой нижней челюсти, по перу и весу тела, собираются в одно место, хотя, по-видимому, и неспособны к произрождению. Весьма возможно, однако, что мнение это, разделяемое всеми промышленниками, неверно, и ошибка происходит оттого, что более старые и сильные самцы не допускают их до самок. Первое время глухари токуют постоянно на деревьях и на увалах. Всего охотнее выбирают они высокие подсохшие сосны и лиственницы, т. н. сухары, но, несмотря на то, никогда не садятся на верхних, а непременно на средних сучьях и довольно близко от ствола. Это зависит, конечно, от величины и тяжести птицы. Позже глухари садятся и на самые нижние ветви деревьев, в 1 -- 2-х саженях от земли, а затем спускаются ближе к покосам. Тогда только начинаются их ожесточенные драки, совокупление с самками, и они встречаются почти всегда на земле. На севере, на дальних токах, нередко случается сгонять с земли по целому десятку глухарей, но большинство их всегда самки, а самцов один или два и непременно самые крупные и большие; глухари же мельче и послабее всегда держатся в нескольких десятках саженей от своих сильных соперников. В это время подход к птице, понятно, становится невозможным, и весенняя стрельба глухаря, собственно говоря, совершенно прекращается. Вообще число кополух в большей или меньшей степени превосходит количество самцов. В некоторых местностях Урала, например в Каслинской даче, где охотников очень много и самцы выбиваются иногда чуть не дочиста, последних, по крайней мере, вдесятеро менее самок, которые, само собою разумеется, никогда не могут подвергнуться такому истреблению. Обстоятельство это обусловливает весьма интересное явление. Кополухи, не нашедшие самца, прилетают иногда на тетеревиный ток, понимаются с косачами и дают помесь, местами очень хорошо известную под названием малого глухаря, малой породы. Эти ублюдки длиною хвоста, шеи, отчасти цветом оперения напоминают тетерева и редко бывают тяжелее 6, самки даже 4-х фунтов. Впрочем, они все-таки своим общим видом, нравами и обычаями гораздо ближе стоят к глухарю, хотя начинают токовать значительно позже последнего, когда кополухи уже понимаются. Голос малых глухарей сходен с голосом обыкновенного, но все-таки они щелкают не так громко, глуше и щекочут гораздо сиповатее, хотя играют гораздо зарчее. Глухарь иногда защелкает, сделает одно коленцо своей песни и внезапно остановится; малый глухарь всегда играет без обману. Замечательно, что последний держится постоянно по увалам и даже довольно высоким горам и почти никогда не спускается в лога. Тем не менее эта помесь составляет более или менее редкое исключение, и на двадцать глухарей только местами приходится один мелкий. В большинстве случаев самцов более нежели достаточно для оплодотворения кополух, и мы встречаем совсем обратное явление, т. е. только немногим самцам удается достигнуть своей цели: большая часть самок достается самым сильным и старым. За обладание ими между последними происходят жестокие побоища, замечаемые, хотя и в меньшей степени, и у более молодых самцов, еще не обзаведшихся своим собственным гаремом. Оба соперника то наскакивают друг на друга, как петухи, свирепо исподлобья поглядывая друг на друга, то, подобно гусакам, таскают один другого за шиворот, бьют крыльями. В жару драки они ничего не видят и не слышат, и я могу рассказать много случаев, когда освирепевших токовиков просто ловили руками. Раз, например, Новогородцев, подстрелив ранним утром глухаря, отправился искать его; вдруг он увидел в темноте какую-то движущуюся на земле массу: не долго думая, он скинул с себя зипун, бросился догонять птицу и, упав на землю, прикрыл мнимую свою добычу. Можете представить себе его удивление, когда он ощупал под зипуном двух буквально сцепившихся самцов. Оказалось, что два глухаря неистово дрались и катались по земле и что сильнейший, как собака, вцепился в более слабого. Еще удивительнее, что первый, даже связанный, не переставал кидаться и шипеть на своего противника. Глухари, токующие на земле, тем более дерущиеся, нередко становятся добычею лисиц; иногда даже успешно скрадывает их и косолапый, но тем не менее проворный мишка. Самое совокупление и драки происходят ранним утром, даже б. ч. до восхода солнца. Как сказано, кополухи всегда находятся поблизости от токующих глухарей, но прилетают на ток гораздо позднее, в самый разгар игры; на юге Пермского Урала они начинают роститься в начале апреля. Ростящаяся кополуха всегда клохчет наподобие курицы, но клохтанье ее, вначале однообразное, во время кладки несколько изменяется. Несущуюся глухарку легко узнать по более протяжным последним слогам кокотанья, да она притом всегда смирнее обыкновенного. По этой причине во многих местах они нередко бьются беззаботными промышленниками, которые к этому времени уже успевают повыбить всех глухарей. Стрельба кополух совсем отличается от стрельбы последних, и здесь подскакивание и скрадывание не приведет ни к чему, даже спугнет птицу. Напротив, следует идти почти прямо на нее, не таясь вовсе, как бы мимоходом, несколько вбок. Вообще следует заметить, что вечером кополухи всегда подпускают ближе, нежели утром. С последних чисел апреля кополухи садятся на яйца, и весенняя охота на глухарей окончательно прекращается. Редко, утром или вечером перед закатом, удается подойти к глухарю в меру, в то время, когда он сидит на осине и кормится осиновыми сережками -- своей любимой весенней пищей. Иногда случается выгонять глухарей из тальника, до цветущих шишек которого они также большие лакомки. Но скоро, в Каслинском Урале иногда с первых чисел мая, глухари перестают токовать, и ранним утром не слыхать более их щелканья и вместе шипящего и скрипящего щекотанья: все самцы начинают скрываться в самых глухих участках, ближе к болотам, в густых ельниках и кардашниках, где и линяют. Замечательно, что все кополухи, за немногими исключениями, несутся очень дружно, почти одновременно и непременно вблизи от токов. Заметим также, что подстреленного глухаря легко узнать по тому, что он тогда летит сначала не в чащу, как бы следовало предполагать, а непременно открытым местом. Что касается летнего и осеннего образа жизни этого царя пернатой дичи леса, мы надеемся вернуться к нему при первом удобном случае. Без претензий на истину, в рамках собственных наблюдений.
Этот ток я посещаю уже в течении трех лет, кроме меня знают его только 3-4 человека из местных. Таким образом, прессинга охотников на ток практически нет. В 2010 году с тока было взято 2 глухаря, при общем количестве поющих порядка 8-10шт. Почему так мало было добыто? Причин тому достаточно много, но основная причина в том, что ток расположен достаточно глубоко в лесах, в центре болотистой местности на сухой гриве, поросшей молодыми соснами. Подход к глухарю осложняется отсутствием нормальных деревьев, за которыми охотник может спрятаться, и очень часто глухарь при подходе слетает, видя охотника визуально. 2011 год – взят один глухарь, 2012 год – два глухаря. 2013 год – один глухарь. Количество поющих глухарей за три года увеличилось до 14шт. Это не может не радовать, так как ток будет существовать еще долго, потому, что лесозаготовителям данный участок леса не интересен, и нет шансов придя в очередной раз в заветное место обнаружить там вместо тока вырубленную делянку.

Глухарь, погода и сроки охоты.

На току этой весной мне довелось побывать шесть раз в течении двух недель, искал я там не глухарей, а медведя, на которого у меня и была лицензия. Глухарь, как трофей уже есть в моей охотничьей практике, и больше я их не стреляю, не вижу смысла губить красивую птицу.
Весна запоздала почти на месяц, но природу не обманешь.
15 апреля первый поход на ток. На улице тихий безветренный вечер, но морозно, порядка 8 градусов ниже ноля. Были слышны подлеты четырех глухарей, но тока не было. Глухари лишь изредка крэкали, кормились, но не пели.
18 апреля – ночью намного теплее, от ноля до минус трех. Активные действия глухарей были слышны еще с вечера, подлеты, перелеты, изредка перебежки по земле. Ток начался в 03-35 запели одновременно два глухаря с разных сторон тока, причем очень активно. Всего в это утро токовало 7 птиц. Так же судя по звукам на току было 4-5 копалух и визуально наблюдал в прицел 6 молчунов.
19 апреля – очень тихий безветренный вечер, ночью ноль градусов. Самый активный ток за все годы наблюдений. Два глухаря начали токовую песню в 21-15 вечера, вечерний ток продолжался до самой темноты. Ночью очень активны были глухари на земле – кругом звуки передвижений, хлопанье крыльев. Утром первый глухарь затоковал в 03-45, и практически тут же начался активный ток со всех сторон. Используя активные наушники, я насчитал 14 токующих птиц, порядка 8 копалух. Кроме того, в двух местах на земле были слышны звуки дерущихся глухарей. Молчунов на деревьях 6-8шт. Ток продолжался до 7 часов утра, отдельные птицы токовали и после 8 утра. Именно в этот день, на току был замечен медведь, пытающийся охотиться на дерущихся на земле глухарей.
21 апреля – ночью плюс два, слабый дождь. Тока не было. Причин определенных назвать не могу – возможно, погода повлияла, может быть, медведь разогнал ток. В качестве одной из причин думаю, стоит назвать присутствие на току филина – его крик был слышен в районе тока с вечера. Как бы там ни было – глухари на току были, были перелеты, звуки присутствия птиц, но самого тока не было.
23 апреля – ночью легкий морозец, безветрие. Ток опять начался с вечера около 21-00. Два глухаря токовали до темноты, но очень неактивно. Утром тока не было. Причина опять не понятна. Погода для тока отличная, беспокоящих факторов не было.
25 апреля – безветрие, легкий мороз. Ток начался в 04-00 но был очень неактивный. Пело 6 птиц, с большими паузами в песнях, с частыми перелетами. Беспокоящих факторов не заметил.
С каждым днем шансы успешного подхода к глухарю уменьшались. Активное токование начиналось все позже, а мелкие птички просыпались все раньше. Уже 25 апреля ток активный начался в 04-15, в 04-25 уже полетели вальдшнепы, в 04-30 проснулись и активно запели мелкие птички, практически полностью заглушающие песни глухарей. В итоге на подход оставалось от 15 до 20 минут времени. Много это или мало?
Подходить приходилось по замерзшему снегу, под которым вода и болото. Под песню удается пройти всего один – два шага.

Теперь немного о сроках охоты.

Открытие охоты на все разрешенные виды дичи в этом районе – с 01 мая. 28-30 апреля снег полностью растаял, мелкие пичужки, кажется практически совсем не замолкают на ночь. Старые глухари уже оттоковали, и на току осталась одна молодежь. Токуют очень не активно, при том что слышимость тока вообще очень слабая (главный фактор – песни мелких птиц) даже используя активные наушники мне не удалось расслышать поющего глухаря ближе чем в 70-100 метрах.
Подход на такое расстояние занимает от 10 до 20 минут, именно в это драгоценное время с каждой секундой усиливается посторонний шум, активно рассветает, что уменьшает шансы подойти к глухарю незамеченным. Официально, охота продолжается с 01 по 09 мая. С наступлением настоящего тепла уже 5-6 мая начинает распускаться листва на деревьях, что полностью исключает успешную охоту на току – глухаря попросту не слышно.
Что из этого следует? Вывод прост – с данными сроками охоты взять глухаря на току в пределах официальных сроков практически невозможно. Поэтому все местные охотники ходят на ток руководствуясь не официальными сроками а собственными наблюдениями за погодными условиями.
Наблюдения касаются не только текущего, но и трех предыдущих лет. Охоту на глухаря на току открывают слишком поздно и на слишком короткий срок.
Конечно же, это наблюдения только из одного региона, и с одного тока, но уверен, ситуация везде похожая. Возможно, необходимо пересмотреть сроки охоты на конкретные виды дичи, и корректировать их исходя из погодных условий и здравого смысла.

За более чем двадцать лет охоты, довелось в разных местах найти много глухариных токов – думаю не меньше десятка. Должен вам признаться, что момент обнаружения заветных глухариных чертежей на плотном снегу, эмоционально мало уступает моменту, когда, наконец, в апреле услышишь на краю слуха, заветные щелчки и точение древней монументальной птицы, реликта наших северных лесов - глухаря.

Хочу рассказать о своем прошлогоднем мартовском путешествии в самую середину огромного мохового болота, начинающегося километрах в пяти от деревенского ”поместья” моих знакомых.

Итак, 10 марта, прошлого года. Раннее утро. Настолько раннее, что еще почти совсем темно и только где-то на востоке появилась еле заметная розовая полоска. На небе постепенно блекнут мириады звезд. Мороз на градуснике у крыльца показывает колючие минус восемь.

Быстро завтракаем и садимся в Ниву, предварительно кинув в нее старые лыжи «Тайга», небольшой рюкзак с запасом еды и питья на весь день. Это кусок хлеба, кусок сала, луковица, пара яблок и две маленькие пластиковые бутылки с простой водой и байкалом. Для поддержания сил должно хватить на весь день.

Еще в рюкзаке две пары шерстяных носков, лёгкая водолазка, запаянные в полиэтилен охотничьи спички, лёгкий топорик. В кармане охотничьей куртки обязательные компас и копия карты этого района. Шапка, перчатки, брюки на синтепоне и зимние сапоги - вот, пожалуй, и вся экипировка. Да еще конечно хороший охотничий нож на ремне.

В таком виде меня и забрасывают километров за двадцать пять по живописным ”зимним” проселкам, мимо спящих деревушек на дальний край мохового болота. К моменту выгрузки как раз светает. Короткое расставание после договоренности связаться после обеда по телефону и убытие транспортного средства на базу. Остаюсь на дороге один, а впереди за километровыми полями, начинаются незнакомые леса и болота. И где-то там, в глубине этих болот уже поют глухари. Один только и есть вопрос - где именно? На этот вопрос и предстоит постараться сегодня ответить.

Полный вперед. Входя в сосновый лес, через зарастающую мелятником опушку, сверяюсь с компасом. План следующий - следуя на северо-запад, пройти километров шесть - семь, после чего повернуть строго направо и челноком, подобно сеттеру, работающему по коростелю, осматривая островки высокого соснового леса среди моховых болот, добраться до дома. Вроде бы все очень просто! Хватит ли на эту задумку одного дня - ведь впереди километров тридцать, буреломы, выворотни, ручьи, под уже тонким подмытым льдом, и вообще неизвестно что.

Поживем, как говориться - увидим! На лыжах не стоял уже года три, хотя и совершил за это время пару безуспешных вылазок по насту километров по 12-15 пешком. Это когда снег не глубокий, а ночной мороз превращает наст в субстанцию подобную асфальту. В том же году снега было по пояс и забираться черте-куда без лыж, с риском, что наст к обеду отпустит и перестанет держать, не очень-то хотелось. Повторять подвиг Алексея Маресьева ни к чему.

Так что, не спеша, вспоминая технику ходьбы на лыжах без палок, шварк да шварк углубляюсь в лес. Отойдя километра два от опушки, среди старого не густого ельника натыкаюсь на следы лося и еще много более мелких следов вокруг. Немного пройдя по этой колее, вижу темный снег на вытоптанном участке. Ковыряю в этом месте снег ногой и ножом.

Под плотной коркой появляется спрессованный снег красного цвета. Внимательно осматриваю следы уходящие дальше. Следов человека нигде не видно - значит лося по насту достали волки. Никогда ранее не встречал в этих краях их следов, правда, никогда ранее именно тут и не был! Дальше иду по следам волчьего ”преступления”. Метров за тридцать вижу усыпанный лосиной щетиной, вытоптанный пятачок. Посреди него видна торчащая из снега и сама лосиная шкура. Пытаюсь в этом месте расковырять ножом снег.

Почти ничего не выходит - снег перемешанный с кровью спрессовался как камень. Хватит терять время! Достаю из рюкзака топорик и сую его под ремень на боку. Зря не взял ружье или карабин! Лучше в случае чего заплатить штраф в тысячу рублей, чем посреди огромного болота нарваться на волчью стаю, особенно в случае вынужденной ночевки! Но не отступать же теперь. Вперед и только вперед.

Все дальше углубляясь в лесной массив, иду по ельникам. Кое-где приходится буквально продираться через еловый молодняк. На подъемах лыжи скользят. Несколько раз падаю в снег и, пробив не толстый наст, погружаюсь в него целиком. Выбираться крайне тяжело, снег, точно как говорил Васков из незабвенного « А зори здесь тихие », по... - в общем барышням по пояс будет. При этих падениях есть опасность сломать коленом лыжу и стать пешеходом.

Если это случится километрах в пятнадцати от ближайшей дороги, то сегодня я домой не приду и ночевки в зимнем лесу не избежать. После второго падения вырубаю из сухой елки палку-посох. Преодолевая подъемы, опираюсь на нее. Риск падения уменьшается многократно. Приходит далеко не новая мысль, что давно бы пора подбить лыжи камусом!

Километров через пять впереди замаячили просветы. Неужели добрался до болота? Подъезжаю действительно к болоту, покоящемуся под метровым снежным саваном. Но болото явно не моховое. Видимо это заболоченный ручей. Везде видны верхушки выворотней и продолговатые бугры от, наваленных друг на друга, упавших стволов. Да тут и черт ногу сломит. Отличнейшее место для волчьего логова. Где-то тут они вероятно и выводят волчат.

Поперек болота напрямую ломиться и думать нечего — сломаешь не только лыжи, но и шею. Не поможет никакой камус. Пытаюсь ехать краем. С трудом объезжая бурелом, и кое-где сойдя с лыж и взяв их в руки, перебираюсь через завалы. Наконец перехожу ручей по стволу упавшей сосны, сбивая перед каждым шагом с нее снег. Вроде бы начинаются сосняки — жить становиться легче. Сажусь передохнуть на валежину, перевести дух и перекусить.

Как же чертовски приятен бутерброд с салом и кружочком лука. Пока сижу, остываю от недавнего форсирования ручья, как раз из-за облаков выходит солнце, и мир вокруг сразу же преображается. Сосновая хвоя становится изумрудно зеленой, снег матово искрится, солнечные блики красиво играют на сосновых стволах. И жить хорошо, и жизнь хороша! На часах мобильника еще нет и десяти — весь день впереди. Ну ладно поели, передохнули и пошли, то есть поехали дальше.

Начинают попадаться стручки глухариного помета. Но он явно старый, зимний - не токовой. Проехав еще пару километров, забираю вправо. Вот вроде и начинается моховое болото. Сосны становятся чахлыми, а поверхность впереди более ровная. Попадаются следы зайца, лисы. Кое-где виден помет рябчика и тетерева, а кое-где и следы тетеревов. Может быть, тоже уже начали подтоковывать.

Далее стараюсь высмотреть участки соснового леса повыше. Это, как правило, небольшие возвышенности. Переезжаю от одного островка к другому и постепенно углубляюсь в это огромное моховое болото. Вскоре пейзаж со всех сторон стал одинаковым. Чахлые сосны, сухие корявые елки да редкие тонкие березки. Пару часов пейзаж не меняется.

Это значит, что прочелночил в общем направление на восток километров 6-7. Все - перекур и рекогносцировка. Примерно определяю свое место, но точность конечно никакая. Надо покупать GPS навигатор - он сэкономит кучу времени! Правда, полагаться только на это чудо техники нельзя, он может глюкануть отсырев, могут сесть батарейки — тогда без умения ориентироваться, можно попасть впросак и вообще попасть.

Куда ж теперь податься? Решаю забирать севернее, что бы перебраться за центр болота, которое в поперечнике километров 16 на 25. В центре вроде обозначены возвышенности. Может быть, на них и есть то, что я ищу? Действительно, вскоре болотистый сосняк сменяется болотистым частоколом березняка. Пошел неуклонный подъем. Вот оно верховое болото.

Начали попадаться свежие следы лосей, и не мало. Это радует. Лося в здешних местах не видел очень давно, хотя местные говорили, что, еще каких-то лет двадцать назад, на километровом пути от деревни к большому лесу гарантированно видели пару-тройку лосей в полях, на краях кустов и перелесков. Тогда в эти места вела тракторная колея.

Насыпанная перед перестройкой дорога открыла доступ к хорошим местам и вот итог. Постепенно многолюдье и дальнобойные карабины загнали лосей в непроходимые дебри. Ибо, перед тем как войти в лес, видел целые дороги, накатанные снегоходами и даже гусеничными вездеходами, а в лесу и на болоте следов человека нет и в помине. Летать всевозможные квадро, гидро и всякие другие циклы и каты пока еще к счастью не научились.

Но собственно вот, похоже, и то, что я ищу - след глухаря. Стройный рядок крестиков пересекает мой путь. Следов от маховых перьев по бокам не видать. Чего ж ты тут шлялся - друг сердешный? Иду по следу. Глухарь долго гулял по окрестностям и в двух местах пощипал маленькие сосенки. Столовался. В конце следа лунка и следы крыльев. Покушал и улетел! Были бы глухари, найдутся и тока.

Далеко впереди значительно левее моего маршрута видна полоска сосняка. Хочешь, не хочешь, а надо идти смотреть иначе ничего не найдешь. Издалека сосняк кажется высоким, но приподъезде становится ясно, что высок он на фоне невысоких березок. Небольшие островки сосняка сменяются березняком несколько раз. Смотрим время.

Ого! Дело идет к двум часам. Солнце перевалило зенит, а я ориентировался последние часа два, думая, что часов 11. Потерял время и, наверное, забрал вправо. Теперь черт его знает, где я, но точно где-то в самой сердцевине. Смотрю компас и карту. Странное дело. Компас показывает какую-то ерунду. Два часа - солнце уже потихоньку пошло от юга к западу, а компас показывает, что оно то на северо-западе, то на севере. Сбрендил. Верю глазам, а не прибору.

Подворачиваю и вперед на северо-восток, а сам думаю — хорошо еще день ясный. Так, поперся бы по компасу и вышел бы к вечеру на реку километрах в двадцати от дома. Справа впереди виден сосновый лес, а левее какое-то открытое пространство. Это еще что? Вроде никакого земледелия тут быть не должно. Довольно высокому сосняку предшествует участок с редкими сосенками.

Открытое пространство уже хорошо просматривается. Это уходящая за сосняк длиннющая полоса ветровала шириной метров в шестьсот. Надо бы подъехать к границе бурелома. Выбираю оптимальный маршрут. Внимание приковано к приближающейся абсолютно непроходимой полосе, поэтому не сразу замечаю, что еду среди чахлых сосенок, по насту, истоптанному какой-то живностью. Начинаю всматриваться и как описать этот миг, с чем сравнить его. Вот оно наконец-то. От натоптанного участка уходит свежий след глухаря с черчением. Ощущение радости, победы, гордости — хочется петь, махать руками и прыгать.

Еес! Все-таки нашел! Нашел! Ай да молодец. Иду дальше. Сосняк становится выше, вот токовой след еще одного глухаря и его помет. Этот ходил кругами. В оном месте перестал токовать и, поклевав сосновых иголок, снова распустил крылья. Только-только еще начинают играть. Задержали морозы и снегопады начала марта.

Сажусь на первую валежину бурелома, звоню и взахлеб, с упоением рассказываю минут пять, как искал, как нашел. Короткий сигнал в телефоне оповещает, что деньги кончились. Забыл про роуминг! Прощаюсь с Омаром. От радости проболтал все деньги и остался без связи. Рассчитывать на помощь в случае чего не приходится и главное теперь не сломать лыжу.

С волчьим аппетитом быстро доедаю хлеб с салом и луковицей, пью полбутылки Байкала. Силенки теперь понадобятся. Решаю доехать до границы тока. Токовые следы попадались на всем протяжении сосняка метров пятьсот. Токует штук пять, не меньше. Время, однако, уже четыре. Место точно не известно, погрешность плюс минус километров пять, исправный компас продолжает дурить в этом болоте.

Прикидываю по солнцу направление, но это уже тоже все равно, что ткнуть пальцем в небо. Ладно, двигаю к дому на восток, северо-восток. В конце- концов вылезу же к потемкам на какую-нибудь дорогу. Ну, ошибусь километров на пять и ладно. Ведь главное еще запомнить обратный маршрут, а как это сделать без компаса? Привязался к ветровалу и пошел.

Вскоре дорогу начали перегораживать новые ветровалы, но уже не сплошные. Кое-как пробираюсь среди выворотней и упавших стволов, лавирую, объезжаю. Словом выехал на поля уже тогда, когда солнце нырнуло за дымку на западе.

Мороз усилился и потянул ветерок. Ошибка моя составила не пять, а все десять километров, но место выхода из леса я запомнил и направление тоже. Будь деньги на телефоне я бы избавил себя от необходимости ломаться до дома еще несколько часов, но увы! Домой пришел уже в кромешной, морозной тьме.

Эпилог.

Конечно, не удержался и решил сходить проведать свою находку в конце апреля, когда почти полностью сошел снег. После заброски на машине пошел к току с вечера, и припозднившись, потерял маршрут. Была ночевка посреди мокрого мохового болота у костра на лежбище из сухих еловых стволиков, устланных лапником и сложенных между двумя здоровыми кочками.

Была тишина и мириады звезд над головой. Блики костра освещали причудливые очертания корявых сухих елок, похожих на кикимор. Были уже основательно подзабытые ночные ощущения одинокого бродяги и мысли о том, как огромен мир и как мал человек.

Был медленно наступающий рассвет с легким морозцем и утренний поход, но увы, в потемках прошлого вечера меня снова унесло куда-то не туда. Зато нашел отменный тетеревиный ток. Штук двадцать- тридцать косачей гудели так, что слышно было издалека.

Начался новый год. Наступил новый март и будет новый апрель, будем снова искать глухариный ток и, конечно, теперь - обязательно найдем!

Глухариный ток.
Все мужчины Химдыма были заядлыми рыбаками и охотниками. Охотничьим промыслом они не занимались, им,некогда"" было, точнее лень и вечные пьянки мешали, а на уровне любителей им было мало равных. Как-никак постоянная практика в любое время года и на любую дичь. Естественно, сроки охоты устанавливали сами и сами себе не гадили злостным браконьерством.
Весной любили ходить на глухариные тока. В кратце это выглядит так. Глухари начинают токовать еще затемно. Скорее, поздней ночью, чем ранним утром. Часа в 2, 3 ночи. Поэтому приходили в район тока с вечера и коротали ночь у костра. Ночью же и начинают охоту. В темноте проще подкрасться к токующему глухарю. Стрелять, правда неудобно, приходится выглядывать силуэт птицы на фоне звезд и часто, в таких случаях, расстреливали беличьи гнезда вместо сидящих на соседней ветке удивленных глухарей.
В тех краях охота на глухариных токах начиналась еще по снегу и на току, в основном бегали на лыжах. Глухарей в тех местах было много, и встречались тока где только токующих глухарей было больше пятидесяти. Прибавьте к токующим самцам еще столько же не токующих молодых петушков, так называемых скрипунов, и приплюсуйте сюда еще самок-курочек всех возрастов, в количестве чуть большем, чем все самцы любого возраста и вместе взятые. Сколько получилось? Весь этот курятник расположен на участке примерно в четверть квадратного километра. Птички своими сборищами привлекают всех окрестных хищников от крохотный ласки до медведя, и от совы сплюшки до филина и орлов. Охотники-люди порой на таких сборищах выглядели откровенно лишними.
Теперь представьте себе четырех охотников идущих на глухариный ток в темнеющей тайге. Бобер, я и двое молдаван. Идея сходить на ток возникла слишком поздно, собирались недолго и вот спешим, идем в темнеющую тайгу. В последних отблесках зари дошли до места и уже разбираем съестные припасы у только что разведенного костра в самом центре тока. Заодно слушаем сколько глухарей прилетело на ток.
Глухарь садится на ветку шумно, он на своем месте считает себя хозяином. С шумом отряхивается и дает знать другим петухам о своем присутствии. Курочки и скрипуны садятся потихоньку, им привлекать внимание к себе не хочется. Иногда глухари начинают репетицию и с полчасика, час могут потоковать. Скрадывать их в это время практически бесполезно. Зрение у глухарей намного лучше человеческого и человека он увидит издали. Подсмотреть (с биноклем) глухаря вечером можно, но на ружейный выстрел глухарь не подпустит.
Мы у костра заняты другой проблемой, самогонки и закуски много, а стаканьев и кружек оказывается не взяли. Вопрос: как будем пить чай? Все правильно, из одного котелка и через край когда чай остынет. Самогонку тоже. Когда рассветет, стаканчики можно будет сделать из бересты, но к тому времени стаканы будут уже не нужны. На Химдыме чаю напьемся.
Соли тоже не взяли. Супчик придется есть несоленым. Зато патроны есть у всех и к взятым ружьям подходят по калибру. В общем сплошные ХИ-ХИ и ХА-ХА.
На сосну рядом с костром уселся скрипун. Решили не стрелять и ток не портить. Скрипун будто знает о своей безопасности, ходит по ветке и рассматривает сидящих у костра. Подкинутая вверх шапка глухаря не пугает, нацеленные ружья тоже. В конце концов, к глухарю привыкаем и на его шевеление уже не обращаем внимания.
Закопченный котелок пачкает губы, снегом оттираться надоедает и скоро все сидим у костра с чумазыми лицами. Самогонку допили, спать не хочется, рассказываем анекдоты и страшные истории. Котелок с чаем остывает в снегу. К полуночи разговоры становятся вялыми и вот уже все спят. Спят как могут. В основном сидя и облокотившись на колени. Поза неудобная, затекает спина.
Бобер выдвигает предложение расстрелять скрипуна и двигать на Химдым. Аргумент веский. Утром можем запросто оказаться с пустыми руками, а тут верная,Синичка"" в руках. До скрипуна видимо дошла сама суть разговора и он, не дослушав до конца всех доводов, спешно улетает в темноту. На что Бобер торжественно заявляет, что один вопрос с повестки снят. Опять укладываемся, но сон не идет. Каждый вспоминает упущенного глухаря.
В конце концов, час ИКС наступил и все услышали, как где-то недалеко от костра защелкал и заточил глухарь. Бобер советует ориентироваться по звездам, точнее по Полярной звезде и ковшу Большой Медведицы, чтоб не заходить в чужой сектор. У каждого свой сектор и направление. Расходимся.
Отойдя метров на пятьдесят от костра, я стою и приучаю свои глаза к темноте. Слышу нескольких токующих глухарей. Выбираю самого ближнего и войдя в ритм глухариного точения успеваю сделать пару шагов. Щелкает, стою и слушаю. Заточил, успеваю сделать пару шагов. Скоро уже не дожидаюсь точения и по щелчкам определяю когда начнется точенье и синхронно с глухариным точением делаю два шага. Больше не получается. До глухаря еще далеко и пара ошибок в синхронности пока не страшны. На фоне белого снега торчат черные стволы деревьев и дымкой кустарник. Закрыл глаза и двигаюсь на звук, видимость не намного хуже. Открываю глаза, чтоб не врезаться в дерево и не оступиться. На ясном небе яркие звезды, проблескивают среди ветвей. Глухарь замолчал, прислушивается. Я тоже затаился и слушаю. Вдали щелканье и шипенье других глухарей, где-то далеко забормотали тетерева, но я слушаю то, что творится в непосредственной близости от себя. Кто-то идет и шуршит по насту, но не на лыжах. Тишина, шедший тоже затаился и слушает. Глухарь защелкал, но точить не стал. Провоцирует противника и противник шагнул-прошуршал.
Глухарь захлопал крыльями и улетел. Послышалось гуканье. Это росомаха скрадывала того же глухаря, что и я. Леша Хохол предупреждал, что на этом току видел следы двух росомах и двух лисиц. Лисицы обычно молчком переживают неудачу или (несолидно) тявкают, а росомаху я услышал впервые. Пошел в ее сторону, гуканье прекратилось. Росомаха, почуяв меня, убежала. Я сориентировался по звездам и пошел скрадывать другого петуха. По пути вспугнул целый выводок самок, и опять пришлось менять направление и токующего глухаря.
В ночи уже чувствовалось приближение утра. Было что-то неуловимо не так. Немного было обидно, только разгулялся и скоро конец охоте. Очередной глухарь заливался как автомат и я подходил к нему все ближе. Но рядом со мной еще кто-то скрадывал этого же глухаря. Я посмотрел на звезды, попробовал сориентироваться. Вполне возможно, что это именно я закрутился и перепутал участки. Шел к глухарю и ждал встречи с кем-то из своих.
Вот уже вижу тень на фоне снега. Кто это разобрать невозможно, слишком темно. Фигура какая-то странная. Зачем он пригнулся-то, в темноте все равно не видно как подходишь к глухарю. И вообще участок скорее всего мой. Сейчас сойдемся и пусть этот захватчик и перепутальщик в такой же позе уматывает на свою территорию. Идем, сближаемся под глухариное точенье. Два шага под песню и стоим, опять два шага и опять стоим. Вот сейчас обойдем кустики и встретимся. Это явно не Бобер, у Бобра глаза по всему телу. Его научили осматриваться. Это кто-то из молдаван. Надо будет заодно этому молдаванину намекнуть, чтоб по сторонам лучше смотрел, на всякий случай. Тайга вокруг все-таки.
Между нами расстояние метров пять, шесть. Кустики кончаются, впереди полянка, я стою и жду выхода молдаванина. Выходит под песню (глухаря) вовсе не молдаванин, а медведь...
Смотрим друг на друга и под глухариное точение, разворачиваемся и расходимся в разные стороны. Два шага прошли и стоим ждем, в основном подлянки друг от друга. Опять два шага под глухариную песню и опять ждем когда запоет-заточит глухарь... Отойдя подальше, я зарядил ружье пулями и пошел за медведем. По шуршанью определил, что мишка зашел на чужую территорию. Стал скрадывать под песню. Впереди медведь, позади я. Приближаюсь все ближе и ближе, можно стрелять. Беру на мушку и жду когда мишка выйдет на открытое место. Вышел молдаванин…
В темноте я оказывается, скрадывал молдаванина. Молдаванин прошел мимо, не заметив меня. Я тут же прислонился к ближайшему дереву и закурил, выкурил подряд, наверное, штук пять сигарет. Стало светлее, охотиться расхотелось, да и толку от охоты уже не было, я пошел к костру. У костра сидел Бобер, кипятил чаек. Я рассказал ему о своем приключении. Бобер тоже, оказалось, пытался обезопасить остальных от этого медведя, и точно также ему расхотелось охотиться. Кого из нас он скрадывал, так и не сказал. Предложил мне не принимать случившееся близко к сердцу. Ошибки у всех бывают.
Скоро подошли молдаване, и подсели к костру. Все были без добычи и вспоминали вечернего глухаря-скрипуна. Получилось как предсказывал Бобер. Опять ХИ-ХИ и ХА-ХА. В это время, метрах в семидесяти на корабельной сосне уселся скрипун. Бобер потихоньку командует, стреляем на раз-два. Выстрелом из всех стволов мы его достанем. Прицелились и по команде пальнули. Глухарь комом повалился на землю, но перед самой землей оправился и спланировал куда-то за деревья. Одели лыжи и побежали искать добычу.
Искали долго, когда услышали выстрел, пошли к костру. Точно, один из молдаван несет уже закостеневшего глухаря и рябчика. Говорит, что услышал посвист рябчика и после выстрела увидел недалеко от убитого рябчика засыпанного снегом глухаря. Снег был с водой и видимо поэтому, глухарь так быстро застыл.
Часам к девяти (утра) подошли к Химдыму. Солнце изрядно припекало. Еще издали были слышны детские крики. Бобер расцветал, прям на глазах. Он думал, что это играют его дети. Подошли (на лыжах) поближе и увидели, что это дети Леши Хохла купаются в луже на дороге. Разделись до нага и бегали с брызгами, по луже туда и сюда. Нас, случайно встречал сам Хохол, и он на экстремальные игры своих детей не обращал никакого внимания. Насчет нашего глухаря он сказал, что для скрипуна глухарь больно черен и слишком бородат. Он дней десять назад потерял там подранка и возможно этот глухарь его.
Действительно, у глухаря были уже запавшие глаза и он полноправно принадлежал Хохлу.
Продолжение следует в